Перед тишиной

— Значит, оно существует, — Мэнникс натужно смеется, комкая в руках клочок бумаги. — Ха-ха. Оно все-таки существует, чтоб мне лопнуть. — Уоррен мрачно смотрит на него. — Вот это да, письмо Линкольна. Я могу прочесть? — Уоррен не отрывает взгляда — но ничем не показывает отказ, и Мэнникс разворачивает лист, цокает языком и присвистывает: — О, да. Чертовски трогательно. И, к сожалению, совершенно не может убедить меня в том, что это написано рукой Линкольна. — Мне насрать, что может, а что не может тебя убедить, — Уоррен слишком слаб, чтобы ввязываться в какую-то глупую перепалку. Может быть, это последний разговор в его жизни. Скорее всего. Так что не стоило и тратить слов. — Не обращай внимания. И прости, что вынужден проводить последние минуты в моей компании, — Мэнникс говорит об этом так легко, словно уже много раз умирал и воскресал вновь. Словно уйти в мир иной для него обычное дело — словно за выпивкой сходить; и даже если он просто хорохорится, это вызывает у Уоррена запоздалое уважение. Даже если их знакомство не задалось с самого начала, никогда не поздно это исправить. Возможно, даже если ты умираешь… и тогда еще не поздно. — Ты можешь не верить, что это письмо от Линкольна, — находит он силы произнести: — Но я верю, что ты настоящий шериф Ред-Рока. И продолжил бы им быть, не случись всего этого дерьма. Мэнникс улыбается краем рта. — Жаль, что я так и не получу значок. — Он тебе не нужен, — хотя, стоит признать, в чужих глазах значок явно обладает большей ценностью, чем самые жаркие увещевания. — Уже не нужен, ты хотел сказать? — хмыкает Мэнникс. — Что ж, это ты верно подметил. В Ред-Роке, наверное, будут гоготать от души — где это видано, чтобы шериф помер, не успев даже добраться до пункта назначения? Что ж, пусть смеются. Я бы тоже на их месте смеялся так, что живот бы надорвал, — он хрипит, будто этот монолог забирает у него все силы. Уоррен вполголоса фыркает. — Уж не сомневаюсь — посмеяться на пустом месте ты не дурак, — и, подумав немного, повторяет: — Но все-таки шериф ты неплохой. Да… неплохой. И пусть недолго, но ты им был. В задницу значок. — Да… в задницу значок, — эхом вздыхает Мэнникс и прикрывает глаза; их обволакивает тишина, и, прерывая ее, он добавляет только: — А письмо... Я бы прослезился, черт возьми, только глаза пересохли. Да, мне можешь поверить, просто выдающееся письмо.