***
Несмотря на то, что Купер старался не гнать — он же не дурак, чтобы лететь по ухабам темной дороги, верно? — добрались до места почти в рекордно короткий срок. Черный внедорожник, достаточно неприметный для сверхсекретной тачки и тоже покрытый пылью, не слишком бросался в глаза, благо место было не открытое: чья-то древняя изгородь бросала густую тень на этот участок дороги, и, к счастью, не привлекала ничьего внимания. В такое время здесь мало кто ездил, но, как говорится, береженого бог бережет — поэтому Купер удостоверился, что тот ствол, который постоянно хранился под водительским сиденьем, на месте. Так, на всякий случай. Он притормозил, огляделся, убедился, что вокруг было тихо, потом объехал чрезвычайно важную машину и окончательно остановился так, чтобы удобнее было осматривать пострадавший борт. Утомленный Дойл даже начал немного клевать носом — непозволительная роскошь в полевых условиях. Поэтому Купер как мог деликатно выпихнул ученого на дорогу — провожать его и показывать, где и что поломалось. Ну и заодно служить посредником — что-то Куперу подсказывало, что благородная дама может и вспылить, увидев, какую подмогу раздобыл ночью в бескрайних полях Колорадо ее верный рыцарь. Но в салоне не было ни света, ни движения: либо Амелия затаилась и готова атаковать, либо… — Наверное, она уснула, — пожал плечами Дойл так, будто комментировал прогноз погоды. Хотя, конечно, откуда ему знать, что может угрожать одинокой профессорской дочке на полузаброшенной дороге в глуши среди полей. В сердцах от зашкаливающей сообразительности оппонента, Купер вручил ему карманный фонарь и, подобравшись к двери заднего сиденья, открыл ее со всем возможным почтением и без лишнего шума. Внутри и в самом деле спали. Заодно стало понятно, почему Дойлу пришло в голову слоняться на прохладном ночном ветру в одной рубашке — его пиджаком была укрыта мирно спящая Амелия. Миленько. Стараясь не издать ни единого звука, прикрыл дверь и вернулся к Дойлу и инструменту, обретавшимся у переднего бампера. Поинтересовавшись, какое из колес дало сбой, Купер сделал Дойлу знак посветить туда. Ну да, так и есть. Никакой надежды на звездолеты от этих умельцев. — Ось, — едва слышно произнес Купер, делая страшные глаза. — Эвакуатор? Дойл сделал еще более страшные глаза и молитвенный жест руками. Конспирасты, мать их… И что теперь предстояло сделать? Учитывая, что тащить по бездорожью машину со сломанной осью — и без изысков так себе затея, поэтому лучше бы пересадить пассажирку и пристегнуть ее покрепче — если надумает устроить дебош. Тяжко вздохнув, Дойл поставил ящик на землю Расстегнув и закатав рукава, верный рыцарь приноровился вытащить даму из повозки, но Купер вовремя пресек готовящийся фарс. С полувзгляда оценив потенциал Дойла, на правах хозяина положения, отстранил его с пути и взялся за поимку Амелии самостоятельно. Предварительно убедившись, что путь свободен и дверь пассажирского сиденья его собственной машины открыта, Купер осторожно, под талию и колени вынул Амелию из уютного пиджачного гнезда и, стараясь не побеспокоить ее и не навернуться в темноте самому, торжественно перенес в свой внедорожник. Похоже, она была не настолько пьяна, как Купер успел себе вообразить. По крайней мере, явственного запаха алкоголя вокруг Амелии не витало, она вполне адекватно спала, какое-то время — даже на плече благородно не уронившего ее Купера. Очень трогательно. Устроив Амелию на пассажирском сидении, пристегнув и снова укрыв пиджаком Дойла, Купер обратил свой взор обратно на сияющего рубашкой и широко распахнутыми глазами ученого. — Что это с ней? Не оценив ехидные нотки в вопросе Купера, Дойл честно ответил: — Спит. — А я-то думал… Возможно, у Купера просто устаревшие представления о вечеринках. Что он ожидал увидеть? Стриптизера в багажнике? Но не стал вслух развивать мысль. Ладно уж. Махнув Дойлу рукой, пригласил разделить праведные труды по несложной рихтовке колеса, чтоб совсем не отвалилось при транспортировке. Придется волочь незадачливых ученых на себе — до самой фермы, раз уж эвакуатор и автосервис им негож, а там можно будет вызвать им подмогу, да и посмотреть, что можно сделать, пока вспомогательные суда будут добираться. Обратный путь вышел по ощущениям дольше, учитывая упертый характер сверхсекретного звездолета. К счастью, час был поздний, поэтому их не обгоняли, да и встречных машин оказалось две или три за всю недолгую дорогу. Как-то оно совсем не выглядело будто бы мисс Брэнд перебрала с алкоголем. Куперу случалось видеть дамочек в разной степени опьянения, но эта, если и была, то слишком уж в незаметной. Что это вообще за гулянки накануне такой ответственной миссии? И почему Брэнд там оказалась в одиночестве? И почему ее забирал коллега? Леди «отрывалась» напоследок… Не очень-то похоже на то. Взгляд искоса — на пассажирское сиденье. Зачем? В поисках смазанной косметики? Купер крепче взялся за руль, напоминая себе в который раз, что это не его гребаное дело. — Что праздновали? — шепотом поинтересовался он у Дойла, маячившего на заднем сидении. — М? — Что за симпозиум у вас случился? Дойл похлопал глазами, поправил воротник, открыл и закрыл рот, потом честно ответил: — Да ничего особенного… Для верности указал кивком на по-прежнему безмятежно спящую на пассажирском сидении Амелию под защитой собственного доспеха. Ничего страшного же не произошло. Хорошо, что крепко держал руль, а то бы упустил. Обернувшись назад, Купер уточнил: — Ничего особенного? — Ну да. Она просто решила пораньше уйти с девичника, вот и все. Святые гребешки, что же это за мероприятие такое? Девичник… Значит, догадки были верны, и дамочки хорошо проводили время. Кто бы мог подумать, что Брэнд решит как следует оттянуться напоследок… Ладно, ладно. Надо бы на дорогу смотреть, а то и вдвоем застрять недолго…***
По прибытии стало окончательно понятно, что неприятности, если уж начались, то пойдут бурным и живописным потоком, заставляя сожалеть о том, что в скуке и праздности проводил часы и мечтал о какой-нибудь веселой суете. Во-первых, выяснилось, что дозваться до базы не представляется возможным — слетела частота, и потребуется немного времени, чтобы вновь выставить ее и дать сигнал. Неприятно, но терпимо. Пока Купер разбирался с рацией и частотами, Дойл сидел в кресле на крыльце, том самом, где парой часов ранее обнаружил самого Купера, и пил горячий кофе. Потому что Купер здраво решил, что после пива лучше спать, чем за руль. Потом возникла проблема с осью, весом и Амелией. Последнюю стоило бы куда-нибудь пристроить — на время. Очень желательно — подальше от салона его собственного старичка. Лучше всего бы в дом, но так, чтобы не было потом вопросов. Особенно если принимать во внимание ночные хождения по дому Дональда — уж этот-то потом подозрительными взглядами и многозначительными намеками до белого каления доведет. Гостиная отпадала: на полу, на двух софах и одном столике громоздились детали и детальки двух двигателей с соседских машин, там даже ходить надо было с осторожностью. Нет уж. К несчастью, Том сегодня ночевал дома, а не у Майка, закадычного приятеля. Поэтому и у него было занято. Ну что ж, вариантов оставалось немного.***
И черт же его дернул вообще задержаться после душеспасительной беседы с Дональдом на крыльце! Спал бы себе сейчас, видел кошмары про разбивающиеся истребители… Теперь, видимо, Купера ждали кошмары другого рода. Он уже и забыл, когда в последний раз женщина переходила порог его спальни, да и случалось ли это вообще за последние несколько лет. А теперь… вот… Купер был осторожен — старался не наступать на особо скрипучие половицы, не задевать ничего, с превеликими осторожностями шел по второму этажу, молясь про себя, чтобы ни любопытные дети, ни сомнамбула Дональд не оказались на пути. Как он будет им объяснять, где он добыл себе такой симпатичный экземпляр? К счастью, ни одного, ни других нелегкая не вынесла в темные коридоры мирно спящего дома. Купер выдохнул — с изрядной долей облегчения, когда аккуратно — ногой, потому что руки заняты, — прикрыл за собой дверь. Ну и куда теперь? Отступать было поздно, коврик у кровати занят — там были разложены детали от свежеснятого с беспилотника блока управления. Значит, кровать. Куперу приходилось укладывать женщин в постель с достойной упоминания частотой, пусть и несколько реже в последнее время. Только вот все интрижки и свидания на одну ночь оставались далеко за пределами порога его дома и жизни. Черное — какое же еще? — платье ярко выделялось на светлой постели. Купер все еще чувствовал тяжесть в руках. В замкнутом пространстве и привычной спартанской обстановке спальни появление Амелии вызвало удивительное ощущение, одновременно настораживающее и волнующее. Она вся была здесь чужой — осязаемо: шелк платья, темный нейлон, запахи. Невыносимо-эффектные, чувственные, женственные, интригующие. Кажется, у него даже слегка закружилась голова. Неужели и правда — вечеринка напоследок?.. Наряд Брэнд, несмотря на декольте и скромный разрез на юбке, не сообщал о том, что его хозяйка собиралась допускать что-то экстраординарное. Вечеринка… Без спутников на такие не ходят, только если не рассчитывают на интересное завершение в приятной компании. Интересно, что заставило Амелию так быстро оттуда ретироваться? Или компания случилась, но оказалась неподходящей? Или приключения все-таки успели найтись на ее красивую задницу? О да, и ноги у нее были что надо, в этом-то он точно успел убедиться. Заездив в голове до полной невосприимчивости мантру про не-его-гребаное-дело, Купер еще раз окинул взглядом конструкцию: леди была надежно уложена и с двух сторон подперта подушками — если вдруг ей придет в голову свалиться и всех перебудить. Купер отступил на шаг, оценивая конструкцию. На случай, если у случайной гостьи появятся еще какие-нибудь потребности, приоткрыл дверь в ванную, оставив полоску света на полу. Нет, достаточно любоваться на округлости и изгибы. Нужно было спуститься к беспомощному Дойлу и помочь с рацией, да и на машину взглянуть — пусть их коллеги приезжают и забирают обоих светил науки. Да поскорее. Нужно взять себя в руки. Будь такая возможность — без вопросов, взял бы… В горле безнадежно пересохло. Будь уж совсем такая возможность — и ее бы взял в руки. Ласково так. Нежно — но настойчиво. Чтоб не вывернулась. Помял, повалял бы в свое удовольствие. Вытрахал бы напрочь дурь из этой хорошенькой головы. Отомстил бы со всей изощренностью — а то и не по разу, — за все колкости, которых наслушался от нее на базе этих сумасшедших ученых. Посмотрел бы на ее смазанную помаду… Интересно, какова она на вкус. И помада. И сама… Принцесса в руках недостойного взгляда простолюдина. Хм. Яйца свело в мучительном спазме. Женщина, безмятежно спавшая, не ведала печалей. Шумный выдох. И еще один. Пожалуй, нужно бы выйти на воздух.***
Дойл, оставленный в компании кофе, чах над рацией, безуспешно пытаясь докричаться сквозь помехи. Как можно более оперативно Купер отстранил Дойла от ответственного занятия и как можно более нейтрально спросил: — Что праздновали? Был повод? Или так, расслаблялись напоследок? — Рискованно, конечно, но мало ли — вдруг и расскажет все упертый географ-хранитель сердечных тайн профессорских дочерей. Нахмурившись, Дойл продолжал колебаться. И молчать. — У вас с ней роман, м? — Купер решил идти напролом, видимо, этого по-другому не расколешь. — Ну прости, очень уж все… неоднозначно выглядит. Не мое дело, конечно, просто к сведению. — Нет у нас ничего с Брэнд! — А что это его так задело-то? Кажется, занервничал не на шутку — значит, Купер угадал сектор, но не угадал ответ. Ладно, пару баллов можно накинуть за старания. Сигнал, тем не менее, прошел — не зря мучили оборудование. Дойл повторил запрос на базу. Да, нужна помощь. Да, как можно скорее. — А почему тогда такая секретность? — продолжил тактический маневр безжалостный хозяин положения по завершении сеанса. — Это был просто девичник! — Отстаньте уже от несчастного географа, что он вам сделал-то? — Вот как! — Купер оказался заинтригован. Сомнительно, чтобы при образе жизни Амелии, насколько он успел узнать, у нее была масса подружек. Приятельницы? Совместная «охота»? — Надеюсь мы вернемся на Землю к первенцу счастливой невесты, — уронил как бы между прочим Купер, уже что-то подозревая. Иногда, как известно, самые абсурдные предположения… — Невеста летит с нами, — буркнул в негустую короткую бороду Дойл, считая, что поставил точку в неуместном вмешательстве в чужую личную жизнь. А вот на этом месте стало уже совсем интересно. Есть над чем поразмыслить — благо, время было. Обещанная подмога обещала приехать самое быстрое — через пару часов, да и то — на пределах возможностей. Если у Амелии кто-то есть, то не Дойл с Купером должны бы носиться сейчас с ней по просторам все еще плодородных равнин в округе. До старта миссии все меньше и меньше времени, какого черта?.. И кто же, кто же этот счастливый будущий обладатель сокровища? Ясно, что не Дойл, Купер уже успел уяснить, что этот — так, на побегушках у принцессы, в лучшем случае — наперсница. Явно что-то знает — и не говорит. Кто-то на базе? Тогда он сам бы свою Амелию и забирал со всеми возможными последствиями. Кто-то извне? Самый вероятный вариант, но опять же — при всем уважении к неизвестному сопе… счастливцу, — именно в его постели сейчас бы спала или не спала его леди. Кто там еще? Этот, как его, Ромилли? Пожилую профессуру можно было списать со счетов всем ареопагом. Двигатель с виду был в норме, разве что топливные шланги посмотреть… А что, если?.. Сколько там осталось улетевших? В живых осталось, в смысле… Потому что по мертвым девичники обычно не закатывают. Эти вот, Миллер, Манн и Эдмундс. Миллер? Сомнительно, чтобы Амелия оказалась по девочкам. Хотя кто их знает, иногда хорошо маскируются. Но тогда Дойл бы прямо сказал, мол, приятель, нечего тебе ловить. Он же тоже вроде не дурак, хоть и ученый, понял заинтересованность Купера. Манн? Черт побери, Амелия устроила ему такую предвыборную кампанию, что Купер и сам заочно поддался обаянию. Нет уж, любовников так не рекламируют. Точно нет. Эдмундс? Темная лошадка. Как знать, как знать…***
Кавалькада внедорожников скрылась в клубах пыли. Все — одинаково громоздкие, черные, с правительственными номерами. Откуда у них финансирование на такие расходы? Все, что правительство могло себе позволить, а, — мысленно переспросил Купер. Реальное воплощение его мысленной собеседницы только что покинуло его скромную обитель, так и не соизволив проснуться. Жаль, что Купер опоздал к состязанию за ее руку и сердце, какая экономная в плане алкоголя спутница жизни ему досталась бы: пара бокалов — и дрыхнет всю ночь, правда, веселья было бы тоже немного. Постояв еще немного на крыльце — для верности, — Купер все-таки вернулся в дом, размышляя, стоит ли ему вообще ложиться; время подбиралось к четырем часам утра. Дом был все еще на удивление молчаливым и сонным: не скрипели половицы, не хлопали двери холодильника для ранних перекусов, не щелкали выключатели в уборных. Ти-ши-на. В темной спальне все еще сохранялось невесомое ощущение: одновременно присутствия чужой женщины и томящая тоска — потому что ее уже не было. Легкий аромат в воздухе. Примятые подушки. Купер бездумно провел рукой по простыням — да, тепло. Тепло и тяжесть ее тела. Стройные бедра под шелком платья, черные чулки. Стоило лечь — ощущение присутствия охватило полностью, сводя с остатков ума. Ее запах — даже не парфюм, не мыло, не средства для укладки. Чуть уловимый, сладкий, томный. Обнимающий — со спины, ускользающим теплом сонной истомы. Чужой здесь. Стыд, обжигающий стыд — как можно! Амелия-Амелия… Приключения, значит. От воспоминания о тепле кожи, о неподатливом шелке платья, о неровном дыхании — совсем рядом в считанные мгновения вскипела кровь, яростной волной устремившись вниз. Как можно?.. Да как угодно. Раздеть, уложить на спину, развести колени в стороны… И поймать на себе колкий темный взгляд, презрительный, свысока. От воспоминания по коже рванул озноб и одновременно — жар. Заносчивая стерва. Дыхание перехватило. Звякнула пряжка брючного ремня. Слабый аромат надушенных волос еще исходил от ближайшей подушки, и он, не отдавая себе отчет в том, что делает, сжал ее рукой, стараясь удержать ощущение. В сумбурных извивах лихорадочного воображения образы смешивались, наслаиваясь друг на друга. Где воспоминание, а где его собственные грязные мысли, Купер уже не очень соображал. Он мысленно трахал Амелию Брэнд. Стягивал с нее платье, чулки, белье, впивался поцелуями, облизывал. Прикасался — где хотел и как хотел. Не будь она такой сукой… Хотя хрен с ней, пусть будет, ей идет. Попадись она… К утру от фирменного высокомерия не осталось бы и следа, как и помады на ее губах. Он провел ладонью по твердому члену, понимая, что много-то ему уже и не надо: пара ярких воспоминаний — и делу конец. Чуть прижимая большим пальцем головку, попытался представить себе Амелию, покорно принимающую его, полностью, во всю длину, по самые яйца. Не вышло. Своевольная стерва не желала подчиняться даже в его воображении. Она вновь отворачивалась, избегая объятий, будто насмехаясь над ним. Ну что ж, попробуем согласиться на твои условия, Амелия. И вот она уже, с той же самой злой усмешечкой сидит верхом, тяжесть ее бедер — вот она, в руках, мягкие губы и острые зубки — щекочущие нервы. Лакомая штучка. Со стоном — сквозь зубы, — он сжал ладонь плотнее, чувствуя, как под веками разгорается алый пожар. Горячий, подрагивающий член в руке дернулся, потом еще раз, и еще — когда воображаемая Амелия чуть выгнулась вперед и низко застонала, впиваясь ногтями в плечи реального, покрытого испариной Купера, и липкая струя спермы покрыла пальцы, живот и еще черт знает сколько пятен оставила на постельном белье, все еще источавшем запах этой невыносимо желанной и абсолютно посторонней женщины. Зелено-сиренево-алые круги еще плыли перед глазами, когда Купер, отдышавшись, поднялся. Ориентируясь по предусмотрительно оставленной полоске света, на не очень хорошо подчиняющихся ногах он ввалился в ванную, стягивая с себя испачканные штаны и рубашку. Придется сегодня вне очереди отвечать за стирку. Отпихнув ногой ком одежды, он встал под холодные струи душа. Не помогло.***
Ну что же, если профессор Брэнд желал получить окончательный ответ, то Купер почел за лучшее явиться с ним лично — благо на сей раз у него имелся по всем правилам оформленный допуск. Внедорожник Купера проехал к спуску в подземные сооружения через гостеприимно открытые ворота центрального въезда, роботы, похожие на ТАРСа, просканировали несколько кодов на документах, произвели фиксацию и козырнули световыми индикаторами — можно. Долгий спуск — сначала на подземную автостоянку, где Купер узнал некоторые из карет, которые забирали не так давно Амелию и Дойла с его фермы, а потом и пешком, на двух или трех лифтах с пересадками. Профессора в кабинете не оказалось — Купер нашел его на эллинге, где уже готовили стартовый модуль к выводу на орбиту и стыковке с межзвездным кораблем. От предчувствия настоящего прыжка в неизвестность кожа покрывалась мурашками — никто и никогда такого не предпринимал. Никто на Земле. В отличие от миссии «Лазарь» они были уже не просто исследователями. Но колонизаторами, направляющимися осваивать новые миры и расширять границы обитаемой зоны человечества до… бесконечности? Может быть, Купер испытывал некую слабую надежду — увидеть Амелию до старта. Но сам понимал, что, скорее всего, это невозможно — у всех и без того полно работы, а чем ближе было время отправляться, тем больше ее появлялось. Профессор был, без сомнения, рад его видеть. У экипажа накопились вопросы, в частности по поводу практики пилотирования, они ведь только на тренажерах и пробовали… Купер было воспрял духом в ожидании какого-нибудь совместного брифинга, не в силах выбросить Амелию из мыслей, но профессор просто протянул ему папку с распечатанным перечнем. Купер кивнул, рассеянно проглядел вопросы, в очередной раз подумал, что некоторые обладатели ученых степеней — редкостные недоумки, если отправляют в космос таких неподготовленных к опасностям людей. Ей-богу, их мыши из вивариев и то бы лучше справились… Интересно, как прошло возвращение Амелии на базу?.. Сумел ли Дойл толком пояснить, что с ними произошло? Где она сейчас? Чем занята? Амелия, Амелия, Амелия… Да что с ним происходит, в конце концов? Он же не дурак терять голову от женщины, которую едва видел, да и то — не с лучшей стороны. Кажется, профессор Брэнд о чем-то его спрашивал. Как это «не летит»? Летит, конечно, что за вопросы, док?