***
Обнаженные ключицы. Тонкие и бледные руки. Лицо, покрытое морем рыжеватых веснушек. Каштановые волосы, нелепо лежащие на плечах. Ему это безусловно нравилось. Мужчина и не скрывал свои чувства по отношению к этой маленькой и хрупкой, подобно фарфоровой чаше девочке. Он ласково называл ее нимфеткой. Она же спрашивала значение этого слова, но мужчина соврал, именуя неприличное и незнакомое для ребенка слово маркой дорогих конфет.« Нимфетка — сексуально привлекательная девочка-подросток. Слово получило широкое распространение благодаря роману Владимира Набокова «Лолита». По определению Владимира Шахиджаняна, нимфетка — это девочка-подросток с явными признаками начавшегося раннего полового созревания. »
Чара годился ей лишь в отцы: возраст заходил уже за тридцать, если считать по паспорту, которого у нимфетки в тот момент не было и в помине. Лишь будучи двенадцатилетней девочкой, она и не понимала суть происходящего кошмара, по крайней мере до определенного момента. Девочка жила с мужчиной достаточно долгое время, постоянно переезжая из одного места в другое. Чара это объяснял отсутствием нормального «духа » в помещение, для реалистичности своих слов запугивая беднягу всякими байками о чудовищах, после которых Фриск послушно следовала его приказам. Первое время она могла протестовать, огрызаться, но выдумав себе страхов, перестала это делать. Понимала, что нет смысла спорить с мужчиной, с тем, кто дарит ей крышу над головой, новые мягкие игрушки и диски с любимыми песнями, стоящими целое состояние. На самом деле, Чаре хотелось отыскать место, где будет как можно меньше соседей, чтобы те ни дай Бог ничего не заподозрили. Даже несмотря на то, что он прикидывается отцом девочки, то его внутренняя фобия быть раскрытым давила на плечи, приказывая прятать нимфетку подальше от ее родного города. Возможно, ее родители давно поверили в байку о ее смерти, которую Чара благополучно поведал им, не забыв описать все в точных деталях. И как у этих горе - родителей могла появиться на свет такая чудесная дочурка? — Готова? – спросил тогда шатен, опуская бретельку ее бюстгальтера как можно ниже. Девчонка вскрикивает, пытается вырваться из хватки, но он оказывается сильнее. Кидая беднягу на просторную кровать, Чара медленно растёгивает каждую пуговицу на белоснежной рубашке, а потом и вовсе выкидывает ее в самый дальний угол комнаты. Нимфетка тяжело дышит, боясь пошевелиться, а мужчина уже нависает над ней, готовясь к тому, чего он так долго ждал.***
— Доброе утречко. – нежно шепчет он, вплотную подходя к юной особе. Она бьет его по руке и сдув мешающую прядь волос, жадно глотает горсть кукурузных хлопьев, залитых молоком. — Вы еще и смеете называть его добрым? Лицо похитителя сразу же приобрело мрачный вид. Он не стесняясь дает девчонке подзатыльник, да такой силы, что она чуть не упала лицом в тарелке с завтраком. — Осторожнее с выражениями, юная леди! – лишь рявкнул он, присаживаясь на соседний стул. – Лучше возьми и нарежь мне сыру, ты прекрасно знаешь, как я его обожаю. Откашлявшись, Фриск нехотя встает с места и вооружившись бруском сыра и острым ножом, принимается за нелюбимую работу: Чара требовал нарезать максимально тонкими слайсами, иначе он грубо выкидывал продукт, заставляя повторить процедуру с самого начала. — Долго не затягивай с этим, если не хочешь домашнего ареста. – отпив крепкого кофе, проговорил мужчина. Девочка кивнула, осторожно надавливая на желтоватую полу твердую массу острой стороной ножа, стараясь все сделать по заданным требованиям. Она и без того практически не выходит на улицу без сопровождения Чары, а если накосячит, так вообще и свету белого не увидит как минимум месяца два. Наконец - то справившись с задачей, Фриск откладывает нож в сторону и осторожно касается мужского плеча. — Все как Вы просили. – выдавливает из себя она. Чара постучал пальцами по твердой поверхности стола, как будто намекая на что - то. — Приказ выполнен, Господин. – закатив глаза, проговаривает Фриск, для большей эффективности сделав некого рода поклон. Мужчина грубо проводит рукой по ее волосам, как будто хозяин гладил своего любимого пса. — Умница. – ехидно сказал он, принявшись за завтрак. Облегченно вздохнув, девочка присаживается на место и также приступает к трапезе. За окном слышались детские восклики, лай соседского пуделя Арнольда и разговоры старушек, идущих в магазин за свежеиспеченной выпечкой. Нимфетка уже давно не ощущала на себе подобное чувство свободы, как у остальных жителей города. Почему именно она должна торчать в четырех стенах, подобно больному в психиатрической лечебнице, которого признали опасным для общества. Она же просто ребенок, четырнадцатилетняя девочка, готовая продать душу хотя бы за десять минут, проведенных на улице без присутствия «господина ». Фриск вздыхает, съедая последние хлопья, тем самым опустошив свою тарелку. — Какая - то ты сегодня мрачная. Что же случилось? – не смотря в янтарные глаза подопечной, спрашивает Чара. — Вы сами прекрасно знаете причину. – лениво отозвалась девочка, положив одну ногу себе на колено. — Тянемся к солнцу? – он издал тихий смешок. – Не глупи. — Почему я не могу просто прогуляться? Знаете ли, детям полезно проводить время на свежем воздухе. – фыркнула девочка. Мужчина отодвигает чашку с горячим напитком в сторону и окинул нимфетку взором с ног до головы. — Довольно. Вымой посуду и отправляйся в кровать. Фриск передернуло с последнего слова. Она начала боятся, стоило Чаре сказать его. Заметив волнение девочки, он громко смеется. — Чего ж ты дрожишь, как осиновый лист? Она была готова задохнуться от возмущения : Чара же все прекрасно знал, но делал невинное личико, пытаясь казаться святым в ее глазах. Но девочка не такая уж и глупая, чтобы не понимать его истинные желания по отношению к ней. — Еще и смеешь справишивать? Забыл о том, что делал со мной? – Фриск не заметила, что резко перешла на « ты », хоть мужчина запрещал так обращаться к нему, называя это неуважением к его персоне. Девочка знала его реакцию, была готова к ней, хоть и боялась её как огня. Он грубо ударяет подопечную по носу, из которого тотчас же потекла красная линия. Девочка закрывает ее рукой, стараясь остановить кровотечение. — Я же запретил говорить с мной в таком тоне. Неужели забыла? Фриск всхлипнула, продолжая держать ладонь у кровоточащего носа. Дрожа всем телом, она обесиленно падает на колени и плачет. Мокрая дорожка пробегает по красному лицу, делая положение нимфетки еще более жалким. На мужском лице оставалось лишь безразличие. Он молча прожигал беднягу красными глазами, которые девочка ранее сравнивала с розами. Сейчас же они дают ассоциацию только с свежей кровью, которую мужчина как будто высасывал из нее, подобно вампиру. — Я жду извинений. – строго говорит он, не изменившись в лице. — Это я должна их ждать! – сорвавшись выкрикнула Фриск, тяжело дыша. Мужчина приблизился к ней и резко схватив за волосы, поднимает беднягу наверх. Она вскрикнула, сжавшись подобно коту, которого схватили за шкирку. Отрывистое дыхание и мелкая дрожь по всему хрупкому тельцу выдавали ее страх. — Ты стала многое себе позволять, милая. Кажется, давно не ощущала себя запертой в туалетной комнате. — Вы не посмеете это сделать. – прошептала девчонка, резко укусив мучителя за руку. Он громко матерится и невольно отпускает нимфетку, упавшую на твердый пол, тем самым получив еще больше ран. — Дрянь. Фриск хрипло вздыхает, тяжело навистнув на полом, ибо сидеть она никак не могла. Тело буквально ныло, каждое движение и даже элементарый вздох давались девочке с трудом. — Вы ничем не лучше! – прикусив нижнюю губу от внезапного приступа боли, фырчит она. Лицо Чары становиться красным, напоминая спелый томат. Он уже размахнулся, чтобы нанести удар, как тонкая девичья рука старалась из всех сил предотвратить его. Мужчина же не расстерялся и воспользовавшись свободной рукой, хватает нимфетку за шею, сдавливая её большим пальцем. Она же продолжала держать руку соперника, хоть ее рука была готова буквально оторваться. Девочка была слишком слабой, чтобы справиться со взрослым человеком. — Думала, что умнее меня? – спрашивает Чара, наконец - то повалив девочку на пол, продолжая сдавливать её шею. — От-тпуст... – она не могла четко выговорить все слова, ей просто не хватало кислорода на это простое действие. — Что ты говоришь? Что извиняешься перед мной за свое свинское поведение? – мужчина победно улыбается. – Знаешь, теперь ты мне нравишься еще больше. Такая маленькая, хрупкая и слабенькая девчонка. – он наконец - то освобождает ей доступ к кислороду и с фальшивой заботой убирает прядь каштановых волос за ухо. Фриск еще минуты три молча смотрела в потолок, восстанавливая дыхание. Она была буквально на волоске от смерти! Пропустив очередной вдох, она бы просто покинула этот мир. — Вы отвратительны. Чара пальцами проводит по девичьей шее, заставив пробежать табун мурашек. — Ты просто не понимаешь всю суть взрослого мира, дорогая. Я же люблю тебя. — Вы меня изнасиловали! Это по вашему нормально? – наконец - то она высказалась ему в лицо. — Ну же, не крич— — Молчите. Я ненавижу Вас за это. – девочка тяжело вздыхает. – Я верила Вам, считала вторым отцом, но после этого случая поняла, что Вы не тот, за кого себя выдаете. — Фриск, дорогая, ты не ударилась головой, когда падала? О чем ты говоришь? – пытаясь запутать бедную нимфетку, произносит Чара. — И не пытайтесь оправдать себя. Я-я... – она откашливается. – В-вы просто монстр! Вы обращаетесь с мной как с вещью, которой я не являюсь! Вы наврали мне и моим родителям, думая, что об этом никто не узнает. Считали себя настоящим господином. После этих слов Фриск с трудом присела, опираясь об стену. Она снова откашливается, готовясь к новой речи. — Что за выдумки? С чего ты это взяла? — Прочитала в Вашей записной книжке. Вы писали обо мне, как об ангеле, буквально боготворя мой образ. — И что же в этом плохого, скажи мне на милость. Я ведь обсыпал тебя комплиментами, которые ты бы не услышала от других. Я делаю твою жизнь в разы луч— — Вы делаете ее лучше?! Вы меня изнасиловали! Травмировали на всю оставшуюся жизнь! – обычно тихий и мелодичный, словно колокольчик голос прозвучал с небольшой хрипотой, предательски дрожа. Слезы снова появились на девичьем лице. Она больше так не может. Хватит терпеть этот кошмар, ей нужно сбежать как можно скорее. — Фриск, послушай меня. Я ведь действительно люб— Девочка не дослушала и с трудом поднявшись на ноги, как можно скорее покинула кухню, бегом спускаясь по лестнице на первый этаж. Ее ноги болели, еле держали беднягу, но она не сдавалась: желание покинуть это место было сильнее. — Куда ты бежишь, паршивка?! – слышались громкие шаги и матерные выражения из мужских уст. Сердце уходило в пятки, дышать становилось все сложнее и сложнее, а тело и вовсе переставало слушать хозяйку, то и дело создавало больные покалывания. « Давай же, дыши - дыши! Ты должна убежать! » Фриск пыталась успокоить себя, но это плохо помогало. В ушах тут же загудело, заставив девочку остановится. Сердце билось с такой бешеной силой, будто вот-вот потратит последние силы и остановится. Она до последнего надеялась, что выживет, исправит свою жизнь. « Н-нет! Я-я задыхаюсь ... » Не успела и шагу сделать, как тело отлетает куда - то на обочину. Она ощущает что - то неладное, пытается пошевелиться и открыть глаза, но ничего не получалось. Девочка лишь чувствовала нечто странное, снова мешающее ей дышать. Как будто нечто острое вонзилось в ее легкое, разорвав все ткани. Фриск не могла ничего сделать: ей осталось только лежать и громко кашляя, мечтать о том, что это чудовище не найдет ее, не позвонит в скорую, а после какого - никакого лечения вернет ее к себе. Ее тошнило. Хотелось, просто умереть, лишь не переживать этот кошмар до конца своих дней. Она с трудом улавливала чужие голоса, ощущала на себе чужие прикосновения. Ее хотят спасти. Неужели водитель решил остаться с ней? Но какой смысл?! Фриск дрожит, делая последний хриплый вдох. Ее бездыханное тело так и продолжало лежать на дороге, перепачканной в молодой крови. Она погибла, не дождавшись своего пятнадцатого дня рождения, словно Флоренс Салли Хорнер, также пережившая подобное еще много лет назад, еще до рождения маленькой нимфетки.