Флайаут

      – Тебе лучше бросить бейсбол, это не твоё, – сухо проговорил Крис после того как Скотт в очередной раз промахнулся битой по мячу. Поджавший уши Скотт взглянул на него так, словно тот ни с того ни с сего ударил его под дых. И чувствовал себя так же, Крис был уверен в этом. – Питчером быть тебе не нравится, кэтчером – тоже, а для бэттера ты слишком косой, – он продолжал хладнокровно наносить вербальные удары. – Лучше иди в журналистику, например. Ты любишь болтать с людьми. Да и будешь рядом с Винсом постоянно. А в нашей команде ты будешь лишь балластом, – контрольный битой по затылку.       И он ушёл без оглядки – всё равно это был уже конец тренировки, остальные парни, вымотанные и потные, тоже отправились в раздевалку.       Крис долго стоял под душем, уперевшись руками в стену, включив максимально горячую воду, какую только мог вытерпеть, и ненавидя себя за сказанное Скотту. На самом деле он так не считал. Он понимал, что Скотт – ещё только новичок, сразу ни у кого не получается, это нормально и Крис знал об этом. Тем более, Скотту нравился бейсбол, нравилось быть бэттером, а это уже много значит. Усиленные тренировки – и он мог бы стать неплохим игроком. Но Крис не хотел, чтобы тренер поручал ему натаскивать Скотта. Не хотел говорить с ним. Не хотел прикасаться к нему, поправляя его стойку. Не хотел видеть его переодевающимся, и уж тем более – голым в душе. Не хотел видеть его вообще. Желал этого, страстно, до боли от вонзившихся в ладони когтей. Но не хотел.       Спустя продолжительное время, уверенный, что все уже ушли, он вышел из душа, продолжая неспешно вытираться полотенцем, и совсем не думая о том, чтобы прикрыться им. Но на скамейке посреди раздевалки сидел, уперевшись локтями в колени, Скотт. Тот внимательно, с беспокойством взглянул на Криса. Он замер на мгновение, удивлённый и разочарованный этой компанией, но тут же отвёл взгляд и прошёл Скотту за спину, к своей кабинке. Он кинул мокрое полотенце на дверцу, натянул трусы.       – Ты правда считаешь, что я – бездарность? – тихо спросил Скотт, не поворачиваясь.       Крис замер и сжал кулаки. «Нет, не считаю», – пронеслось в голове.       – В другом клубе тебе будет лучше, – вслух озвучил он.       – Почему?       К этому, казалось бы, очевидному вопросу он не был готов, потому молчал.       – Почему ты избегаешь меня? – Скотт поднялся и повернулся к нему.       – Вот ещё… – руки сами собой сложились на груди, а взгляд скользнул в сторону.       – Скажешь, мне это показалось?       – Тебе показалось.       – Я тебя чем-то обидел? – виноватый взгляд вперемешку с беспокойством.       – Нет.       – Тогда почему, Крис?       – Я тебя не избегаю, тебе показалось, – упрямо повторил он, нервно дёрнув хвостом.       Скотт ловко перемахнул через скамейку, подскочив ближе к Крису.       – Почему ты избегаешь меня?! – он повысил голос. – Я думал, мы – друзья! Я думал, мы доверяем друг другу! Ты же прямой, как палка, всегда говоришь людям в лоб то, что думаешь! Почему ты мне не можешь сказать то, что думаешь? И не ври, что не избегаешь меня. Ты перестал ходить со мной на обеды, отказываешься от простых прогулок, почти не разговариваешь со мной. Когда тренер просит позаниматься со мной, строишь такое лицо, будто терпеть меня не можешь. А теперь ещё и из клуба гонишь, хотя раньше хвалил мои успехи и поддерживал меня! Почему ты меня отталкиваешь?!       – Потому что я люблю тебя! – он ударил кулаком по кабинке и замолчал. Вырвалось. Не хотел говорить – вырвалось. Он медленно прислонился лбом к холодному металлу дверцы и крепко зажмурился. – Но ты выбрал Винса. Что мне оставалось делать? Я хотел выкинуть тебя из своей жизни. Думал, что тогда разлюблю. Но времени прошло слишком мало, и вот ты снова влез, куда не просили.       – Крис…       – Уходи.       – Но…       – Свали отсюда! – рявкнул он. И уже тише добавил умоляюще: – Уйди, Скотт. Пожалуйста, уйди.       Вскоре он услышал удаляющиеся шаги и хлопнувшую дверь. Крис медленно развернулся и сполз спиной по кабинкам, плюхнувшись на зад прямо на пол. Янтарные глаза обдало горячим, в носу защипало, и пара предательских капель сорвалась и скрылась в короткой шёрстке щёк.       Вот он и признался ему. Мечтал об этом с тех самых пор, как понял, что влюбился в этого беззаботного дурачка. Но не так. Не стоя в пропахшей потом раздевалке в одних трусах, и уж точно – не колошматя кулаком по кабинкам. И уж совсем точно – не когда Скотт влюбился в другого. Ему хорошо с Винсом (с этим заучкой, занозой в заднице!), так и зачем грузить его своими чувствами? Разумеется, узнав об этом, он не бросит в тот же миг Винса и не прилетит к нему с влюблёнными глазами. Скотт не такой. И это чертовски нравилось Крису. Скотт верный, он внимательно относится к чувствам других и никогда не предаст, даже не подумает об этом. Винсу повезло. Повезло, что такой как Скотт выбрал его. А Криса вывели из игры. После первой же подачи питчера, первого же отбитого мяча – моментальный флайаут, даже разогнаться к первой базе не успел. Теперь он не хотел рассказывать Скотту о своих чувствах – не было смысла. Только надеялся, что они пройдут, если отдалиться от этого пятнистого идиота. Но этот идиот, в своей типичной идиотской манере, сунул свой розовый нос в чужие дела. А на что ты, Крис, рассчитывал? Что он просто положит хер, на то, что друг стал его игнорировать? Он, может, и идиот, но не слепой – сразу заметил перемену в твоём отношении к нему. Так что, Крис, это ты идиот, раз реально надеялся, что эта херня прокатит. Лучше бы ты… Да какая теперь разница, что лучше, а что – хуже! Всё уже сделано и сказано. Впрочем, может, теперь Скотт сам станет его избегать? Это сделало бы всё проще. Было бы хорошо…       Крис медленно поднялся, поплёлся в душевую, умыл лицо холодной водой. Оделся, кинул мокрое полотенце в рюкзак, щёлкнул выключателем и запер раздевалку.       Выйдя со стадиона, покосился на общежитие, что виднелось вдалеке за густым парком. Прибежать бы туда. Ворваться в комнату, схватить в охапку. И мямлить извинения в рыжую макушку промеж разноцветных ушек. За то, что отталкивал, за то, что нагрубил. И не отпускать никогда!       Острые углы сигаретной пачки в кармане врезались в сжатую ладонь, выводя из болезненного наваждения. Тряхнув головой, он побрёл прочь. Только стоило выйти за территорию кампуса, как дрожащие руки сунули в рот сигарету и подпалили.       И сразу стало легче.       Или так только показалось.