Дуэт для скрипки и тромбона

Не спеша Уилл пересёк пустующий внутренний двор, посреди которого возвышалась огромная, высотой метров десять синтетическая ёлка, выглядящая совсем как настоящая. Наверное, даже пахнет как ёлка из леса. В отличие от прошлого года, на этот раз снег выпал не только на Рождество, но и на Новый год — только застала его едва ли пара сотен кадетов, не разъехавшихся по своим городам, странам и планетам. И Уилл, второй год подряд не возвращавшийся в родной город на каникулы был среди них. Но сидя на скамейке возле ёлки, украшенной моделями звездолётов и космических станций, глядя, как медленно переливается гирлянда меж пушистых ветвей, Уилл не чувствовал себя одиноким. Академия стала ему домом, а дома было уютно и в тишине. К тому же разъехались не все. Два дня назад он, блуждая по студгородку, столкнулся и перекинулся парой слов с Ташей из безопасников, которую знал по «Икару». А сегодня — удивительно, но большая часть музыкантов осталась в Академии — впервые в новом году собирался на репетицию их маленький джазовый оркестр. Уилл пришёл рано, в комнате не сиделось, хоть Финни — как Пол, умчавший в Ливерпуль, и как Деанна, проводящая время с матушкой на Бетазеде — и был где-то за тысячи километров. Подышав морозным воздухом возле ёлки, Уилл неспешно добрался до инженерного корпуса, где в малом зале проходили их репетиции. По стенам пустых полутёмных коридоров висели гирлянды, двери кабинетов через одну были украшены ёлочными ветвями или венками, и мимо них Уилл брёл со смутным ощущением нереальности из-за тишины и пустоты обычно оживлённого места. В учебном семестре Уилл прибегал на репетиции тютелька в тютельку или с небольшим опозданием, поэтому раньше не сталкивался с «классиками», занимавшими зал перед ними. Сегодня он зацепил конец их репетиции, но был слишком занят тем, чтобы не ввалиться в зал слишком шумно, поэтому не вслушивался в игру и, только когда мелодия завершилась, заметил их скрипача. — Дейта! — окликнул Уилл, когда тот, положив скрипку в чехол, направился к выходу. — Добрый вечер, Уилл, — ничуть не удивлённый встрече, поздоровался тот. Ну конечно, Уилл-то рассказывал о своей игре на тромбоне, в отличие от некоторых! — Не знал, что ты играешь на скрипке. — Он постарался, чтобы удивления во фразе было больше, чем упрёка. — Я решил опробовать несколько новых хобби, и игра на скрипке — одно из них, — Склонив голову набок, Дейта как обычно пристально смотрел на него. — И как давно ты играешь? — Три дня пять часов двадцать шесть минут, — невозмутимо ответил андроид, и Уилл поднял брови. — Вчера я присоединился к оркестру и обнаружил, что самое трудное — не усвоить технику, а кооперироваться с другими людьми во время игры. Также моему пониманию остаётся недоступен концепт импровизации, остающейся в рамках играемого произведения. Уилл расплылся в улыбке. Он узнавал своего Дейту. — Ничего, обязательно поймёшь, — он хлопнул друга по плечу. И вдруг ему в голову пришла идея: — Кстати! Не хочешь как-нибудь сыграть вместе? Я думаю, можно подобрать что-нибудь для нас двоих. — Интересное предложение, я с удовольствием сыграю с тобой, — кивнул Дейта, и, кажется, в его жёлтых глазах тоже загорелась искорка. — Уилл, ты идёшь? — с другого конца зала его окликнул барабанщик. — Сейчас! — откликнулся он и снова повернулся к Дейте. — Давай завтра в, э-э-э… — Во сколько он проснётся? — В 1300 у меня? — Договорились, — кивнул Дейта и скрылся за дверью, а Уилл, не скрывая улыбки, стал доставать тромбон из чехла.

***

Будильник прозвенел за пятнадцать минут до прихода Дейты — а Уилл знал, что тот не опоздает ни на секунду, — но он только сладко потянулся и решил, что побриться можно и завтра, а сейчас стоит поваляться ещё немного. Наконец, Уилл, зевая, поднялся с кровати и, на ходу меняя пижаму на повседневную чёрную футболку, ввёл в репликаторе код сэндвичей и кофе с молоком. Раздался звонок, и он, быстро дожевав кусок, отозвался: — Входи! Дейта, как всегда в идеально отутюженной форме, зашёл в комнату и сразу отметил: — У тебя появился новый постер. — Ага, — кивнул Уилл и отпил ещё кофе. Над его кроватью рядом с фотографиями Анкориджа, видов на Денали и залив, постерами со старыми и новыми джазовыми группами, теперь висела детальная схема «Энтерпрайз» класса «Конституция». — Это Финни подарил перед тем, как уехал. Можешь пока сесть на его кровать, сейчас я заправлю свою. Дейта молча сел, положив скрипку рядом с собой. Уилл, одним глотком допив кофе, накинул покрывало (конечно же, тоже фирменное: в левом верхнем углу была вышита дельта) на кровать и, не удержавшись, рухнул следом. Так он пролежал с минуту, разглядывая молчавшего Дейту, а затем протянул: — Знаешь, мне, конечно, нравится созерцательное одинокое безделье новогодних каникул, но вчера я полистал соцсети одногруппников, и теперь ужасно завидую парочкам, отметившим праздники вместе. — Уилл уткнулся головой в подушку. — Под парочками ты подразумеваешь двух индивидов, состоящих в романтических отношениях? — Угу. — Я полагал, ты состоишь в подобных отношениях с кадетом Трой. — Услышав это, Уилл приподнялся на локте и посмотрел на Дейту: тот склонил голову ровно так, чтобы обозначить свою заинтересованность в ответе. — С Деанной? — он улыбнулся. — Неа. У нас было сильное притяжение, ну, знаешь, ошеломляющая любовь с первого взгляда, но в конце концов мы... поняли, что в качестве друзей нам друг с другом лучше. И, насколько я знаю, у неё сейчас намечается что-то с Ташей Яр, второкурсницей из безопасников. Или с Уорфом... ну, про него ты должен был слышать. — Кивок в подтверждение. — Или с ними обоими?.. В любом случае... в любом случае, я слишком разболтался, так что я тебе ничего не говорил. — Но ты только что сказал. — Во взгляде жёлтых глаз читалось явное недоумение. — Это фигура речи, — улыбнулся Уилл. — Означает, что теперь мы притворимся, будто я не сплетничал тебе о своей подруге. — А. Разумеется. Ты мне ничего не говорил. Они помолчали с минуту, и Райкер наконец сел на кровати. — Будем играть? — спросил он. И сглотнул — почему-то вдруг стало волнительно, прямо как перед первым свиданием. В конце концов, что это такое, Уилл ведь не раз и не два играл дуэтом… — Уилл, если ты не против, прежде чем мы перейти к игре, я бы хотел с тобой посоветоваться, — начал Дейта, сидя с идеально прямой спиной, — относительно некоторых вопросов социализации и самоидентификации. — Э-э, хорошо, — неуверенно откликнулся он. — Давай. Едва ли я лучший советчик, я, в конце концов, не первый парень на деревне, но, эмм… — Уилл смущённо затих, потеряв мысль в попытке найти нужные слова. — При общении с людьми и представителями других видов, а также при чтении психологической литературы я обнаружил, что личность формируется преимущественно в детском и подростковом периодах во взаимодействии с семьёй, друзьями и другими социальными институтами, при усвоении или отвержении ценностей культуры, к которой принадлежит индивид, и так далее… — Всё это Дейта произнёс так, словно читал лекцию перед небольшой аудиторией. Наверное, он стал бы не самым худшим лектором, подумал Уилл. А потом пауза затянулась, и он вспомнил, что должен ответить. — Так и есть, но бывают исключения и поздние влияния, — он пожал плечами. Скрестив ноги по-турецки, Уилл опёрся локтями на колени, переплёл пальцы рук и стал внимательно слушать дальше. — У меня не сохранилось воспоминаний о раннем периоде моей жизни, — продолжил Дейта, сложив руки на колени и всё так же прямо держа спину. — Если говорить человеческими понятиями, у меня не было детства и отрочества. Я не помню своих создателей, поэтому у меня нет тех, кого я мог бы назвать родителями. У меня нет своей культуры, ценности которой я мог бы воспринять. — Порой наше прошлое формирует нас так, что потом много лет пытаешься себя переделать. — Уилл определённо был слишком трезв для подобного разговора, но не тащить же андроида в бар. — Например, я и… Так, нет, подожди секунду. — Он резко встал и, подойдя к репликатору, набрал код, взял появившийся стакан и сразу выпил половину. — Это вода, если что, — пояснил он и вернулся на место, поставив стакан на пол у кровати. Вздохнул и попробовал снова: — Так вот. На меня слишком сильно повлиял мой отец, а затем его отсутствие, и мне ещё долго разгребать это с психологом. — Дейта кивнул: Уилл уже говорил об отце, кратко и с неохотой, но говорил. — Поэтому я предлагаю тебе посмотреть на преимущества твоего положения: ты во многом избавлен от нежелательных влияний, которые не мог бы контролировать, будь ты человеческим подростком. Ты можешь определять себя и свои интересы, не сталкиваясь с препятствиями от людей, которые имеют власть над тобой. В пределах закона, разумеется, вне пределов будет посложнее, — он усмехнулся. — Ты уже выбрал свой путь, поступив в Академию Звёздного флота. Ты определяешь другие свои интересы, выбирая хобби. И всё это составные части твоей личности. Ты — это то, к чему и к кому тебя влечёт. Как-то так, — Уилл пожал плечами и беззащитно улыбнулся в ответ на задумчивый взгляд андроида. — Полагаю, твои размышления во многом соответствуют истине, — наконец ответил он. — Конечно, соответствуют. — Улыбка стала куда уверенней. — Кстати, какие хобби ты ещё попробовал? — Во-первых, вязание: в моей каюте лежат два свитера с паттернами снежинок, один из них твоего размера, поэтому, если у тебя возникнет желание, ты можешь его взять. — Возникнет! — восторженно отозвался Уилл. Новогодний свитер от Дейты, как можно отказаться! — Во-вторых, лыжный спорт. Этот вариант я быстро отверг, поскольку регулярные тренировки будет проблематично осуществлять, проживая в Сан-Франциско. — Дейта едва поднял бровь, и Уилл хихикнул. — В-третьих, поэзия. Опыт сочинительства был крайне интересным, особенно когда я попробовал писать в силлабической системе на английском, однако я решил отложить изучение концепта вдохновения на неопределенное время. Далее были филателия, гончарное дело, колдовство, а также тринадцать других вариантов. Однако игра на скрипке привлекла меня больше всего. — Я рад, что ты нашёл то, что тебе по душе, — Уилл мягко улыбнулся ему, в сотый раз прослеживая взглядом складки на форменке и длинные бледные пальцы. — На данный момент я провёл недостаточно исследований, чтобы с точностью установить, применимо ли ко мне представление о душе, однако спасибо, — кивнул Дейта. Уилл до сих пор не представлял, как реагировать на подобные заявления. — И всё же, могу я теперь вернуться к первоначальной теме разговора и задать несколько вопросов? — Конечно, — быстро выпалил он. — Извини, что увёл беседу не туда. — Не стоит извинений, — Дейта покачал головой. — Итак, во-первых, я давно заметил, что подтекст имеет большое значение как в феноменах земной культуры, так и в повседневной коммуникации. Из-за этого я неоднократно не достигал успеха в ряде коммуникативных актов, не поняв то, что мои собеседники на самом деле имели в виду. Как люди понимают то, что не говорится? — Интере-есный вопрос, — протянул Уилл слегка нервно. Он надеялся на вопросы из разряда «как ты понял, что хочешь вступить в Звёздный флот?». — Я думаю, что понимание подтекста приходит с опытом существования в культуре. Ты запоминаешь, что за одним знаком скрывается другое, неочевидное значение, а затем с помощью ассоциаций распространяешь это понимание на подобные ситуации. Ещё это похоже на проверку свой/чужой, прямо как с загадками! У загадки «Зимой и летом одним цветом» может быть множество отгадок, но ребёнок вместе с вопросом сразу же усваивает, что верный вариант ответа — «ёлка». А может быть, всё куда сложнее, — Уилл пожал плечами. — Хорошо. — Дейта теперь смотрел куда-то мимо его глаз. — Я надеюсь, с приобретением опыта понимание действительно «придёт». — Обязательно, — он вложил всю уверенность. — Во-вторых, — продолжил расспросы андроид, — можно ли быть человеком, не будучи мужчиной или женщиной? Ещё интереснее. Слава науке, по этому вопросу знаний у Уилла было больше, и не нужно было уходить в область предположений. — Собственно, да, в разных культурах в разное время были и есть люди, которые определяют себя иначе, чем мужчины или женщины, в общем всех их можно назвать небинарными. — А, — коротко отозвался Дейта. — Мне это не подходит. — Почему? — Ему искренне стало интересно. — Основой функционирования моего позитронного мозга является бинарный код, — как нечто само собой разумеющееся и по какой-то неясной причине неизвестное собеседнику объявил андроид. Уилл посмотрел на его непрошибаемо серьёзное лицо и расхохотался. — Уф-ф-ф, — пытаясь отдышаться, он хлопнул ладонью по кровати. — Ой-й-й, — в уголках глаз выступили слёзы, и Уилл, переводя дух, вытирал их, но, глядя на Дейту с поднятыми в недоумении бровями, фыркал и сыпался снова. — А ты говорил, что не умеешь шутить, — Наконец он обрёл способность к членораздельной речи. — Это была не шутка, а факт. — Кажется, невозмутимость Дейты совсем пошатнулась: на лбу даже проявились морщинки, неизвестно для чего нужные на искусственной коже. — И я не понимаю, что из сказанного мной вызвало подобную реакцию. Уилл едва не соскользнул в истерику с бесконтрольным смехом, но остановил её, глубоко вдохнув и выдохнув. Он знал, что некоторые кадеты насмехались над Дейтой из-за того, что тот не понимал «очевидные» вещи, и это было гадко, поэтому нужно было объяснить. — Я смеюсь не над тобой, честное слово. — Уилл стёр ещё одну слезинку. — Просто гендер никак не связан с бинарным кодом, вот и всё. — И, чтобы звучало понаучнее, добавил: — Понятия дублируются в разных сферах. — А, — Дейта снова коротко откликнулся. — Теперь понимаю. Я допустил когнитивную ошибку. — Ничего, — Уилл улыбнулся ему. — Просто удивился, что ты сделал выводы так быстро. — Действительно, теперь я полагаю, что эту информацию стоит обдумать. — Морщинки на лбу разгладились, и Дейта снова казался спокойным. — И я снова сожалею, что концепт юмора для меня та же «загадка без отгадки». — Поделись потом, что надумаешь, — лениво Уилл откинулся на стену, полагая, что вопросы кончились. Дейта кивнул. — А что насчёт юмора… Может быть, понимание тоже придёт с опытом. — Может быть. Я не буду задавать тебе тридцать семь вопросов, касающихся юмора, которые у меня возникли. — Уилл хихикнул, и Дейта опять едва приподнял брови. — Однако позволь задать один последний вопрос о людях. — Валяй, — Уилл снова внутренне подобрался. — То есть, спрашивай. — Как бы ты описал ощущение потребности в чём-либо? Когда любая из моих систем перестаёт функционировать должным образом, мозг получает соответствующий сигнал, и я понимаю, что необходимо устранить неисправность. Я полагаю, что это наиболее близкий к возникновению потребности процесс, но меня интересует, как ты это ощущаешь. — Ну-у-у, ты сам знаешь, как это работает в плане физиологии: гормоны, рефлекторные дуги, все дела, — протянул Райкер и снова оперся локтями о колени. — Знаю, — подтвердил Дейта. — А что я при этом чувствую… Если это не физиологическая потребность, а, например, желание вновь увидеть кого-то или мечта о всеобщем признании, то, наверное, это похоже на пустоту внутри, которую надо восполнить. В особо тяжёлых случаях — на чёрную дыру, — он невесело усмехнулся и запретил себе углубляться в воспоминания об отъезде отца. — Как-то так. — Понимаю, — андроид склонил голову вбок. Похоже, он не очень понимал. — Я не уверен, что наше восприятие идентично, но я испытываю потребность во встречах с тобой, когда мы не имеем визуального контакта более трёх суток. — Я… тоже нуждаюсь в общении с тобой. — Голос был слишком хриплым, а щёки предательски алели. Потребность оказалась намного сильнее, чем Уилл когда-то мог ожидать. — Спасибо, что сказал это. — Пожалуйста. — Кажется, Дейта, разрешив свои вопросы, вновь стал беззаботным. — Теперь, если ты не против, можем приступить к игре. Уилл, который теперь был переполнен вопросами, мыслями (а вдобавок и чувствами) вместо него, скептически смотрел, как друг достаёт из футляра скрипку. Что ж, может, музыка сумеет прочистить мозги. — Да, — он поднялся с кровати и взял со стола падд. — Представляешь, вчера обнаружил ноты к Лунной сонате для нашего дуэта. — Должна получиться интересная интерпретация, — подтвердил Дейта и заглянул в падд. — Я готов. — Уилл взял в руки тромбон, чувствуя, как потеют ладони. И тогда скрипка запела.