В самое сердце на поражение! Что же ты медлишь с этой мишенью? Я все растратил, карты открыты. Бей что есть силы, и будем квиты! В самое сердце…
***
Утро сегодня на удивление отвратительно мерзкое, потому что кругом лужи, а дождь не перестаёт моросить. И эстетически оно было бы прекрасно, если бы всю команду не обязывала работа, которую нельзя отложить или перенести. Благо, они всё ещё находятся в студии, только-только собираясь и ожидая тех, кто ещё не приехал, чтобы для начала позавтракать. Полина поддерживает эту идею, поэтому готовит оладьи вместе со Стасом, пока Масленников с Сударем и Даником разбирают аппаратуру. Чернец подъедет через десять минут вместе с Яной и Егориком, а Эмиль спит наверху. По-хорошему, его уже нужно будить, чтобы он успел умыться и собраться, а после и позавтракать с ними, но у Димы подниматься желания нет. Вчера, когда они закончили очередные съёмки, вместо обыденного прощания была крупная ссора. Эмиль по итогу просто закрылся в собственной комнате студии, никого не впуская и посылая Диму. Сам Масленников уехал домой, не желая ничего слушать и знать. Теперь же он не знает, как начать с ним разговор и как вернуть всё на круги своя, потому что в последнее время их взаимоотношения с Эмилем очень хрупкие. И Дима не понимает, когда всё пошло не так. — Дим. Дима, очнись. — из мыслей вырывает голос Никиты, который щёлкает пальцами перед лицом задумавшегося Димы. Масленников встряхивает головой и переводит взгляд на лучшего друга, не понимая, чего от него хотят. Но спросить он не успевает, потому что со второго этажа доносится вскрик, который почти сразу глушится чем-то вроде подушки. Эмиль. Сударь времени не теряет, вскакивая по лестнице наверх и не смотря, идёт ли за ним Дима. Собственно, ему и не важно, потому что состояние друга сейчас в приоритете.***
Перед глазами всё плывёт, кругом чёрный непроглядный дым, от которого лёгкие сжимает спазмом и хочется просто умереть без этих мучений. Из горла рвутся хрипы и кашель, но это сейчас не важно, потому что единственная мысль сейчас — найти Диму. Конечности совершенно не слушаются, пальцы цепляются за какую-то корягу, но всё тело прошибает жуткая боль, словно его распилили напополам и вырезали все органы. Дым снова начинает душить, а вокруг становится слишком жарко. Вместо имени из горла вырывается хрип, а после перед глазами снова становится темно. Исчезает треск деревьев, крики и даже собственные движения больше не слышно. Не слышно и собственного голоса. Перед глазами лишь непроглядная тьма и спасательная тишина. Это длится недолго, из горла снова вырывается хрип в попытке произнести чужое имя, а после до ушей доносится чей-то ласковый голос. — Эмиль… Ну же, солнце, давай… Дыши… — голос смутно напоминает Сударя и Эмиль хватается за него, как за спасательную соломинку. Он наконец открывает глаза, но дышать всё ещё практически невозможно. Кто-то суёт ему в руки ингалятор и помогает вдохнуть. В груди что-то очень ноет, будто ему сломали рёбра и уничтожили лёгкие, но это лишь остаток после жуткого сна. Иманов постепенно приходит в себя, ощущая тёплые мягкие объятия. И ему бы действительно хотелось, чтобы это был Дима, но… Его ласково обнимает Никита, гладит по волосам, что-то шепчет, пока Масленников сидит на полу перед кроватью и смотрит испуганно. — Ты как? — спрашивает он тихо, заставляя Эмиля попытаться произнести хоть что-то, но это снова не венчается успехом. — Тише, я принесу воды. Масленников уходит на кухню, пока Иманов слегка поворачивает голову и устраивает её на груди Сударя. Ему всё ещё сложно прийти в себя, но Никита не напирает, продолжая быть молчаливой поддержкой. Они полу-сидят, а Иманов и вовсе устроился спиной на чужой груди. Это даёт некое чувство защищённости, поэтому блогер безумно благодарен другу. Ему становится легче. Дима приносит воду в кружке и Эмиль жадно пьёт, будто не пил уже неделю. Во рту действительно очень сухо. — Спасибо… — произносит он спустя некоторое время. Сударь отпускает его, подкладывая под спину подушку, но далеко не уходит, устраиваясь у него в ногах. Дима садится там же. — Снова? — спрашивает тихо Масленников, зная, каким будет ответ. Эмилю уже несколько недель снятся жуткие кошмары, от которых тот не высыпается и выглядит, будто зомби. Иногда Эмиль даже засыпает посреди собрания, но его никто не трогает, зная, что тому просто невозможно уснуть. Снотворное и другие лекарства и вовсе не помогают, а живёт Иманов только на кофе и энергетиках, потому что по-другому выполнять план не получится. Масленников переживает до дрожи в руках, но ничем не может помочь. Это причиняет даже больше боли, чем расставание с девушкой. Дима растерян, потому что он не знает, как ему облегчить страдания Эмиля. — Ты можешь взять сегодня выходной, если хочешь. Тебе нужно попробовать снова поспать. Эмиль поднимает голову, но тут же отводит взгляд. Он просто не может спать. Каждая попытка заканчивается кошмаром. И если здесь у него ещё есть друзья, которые присмотрят, то дома он совершенно один. Дома Эмиль просто не может вырваться из кошмара и остановить его. Каждый раз он видит огонь, много дыма и даже слышит крики умирающих. Каждый раз он пытается понять, что происходит, но каждый раз теряется в этой пучине отчаяния и боли. Единственное, что он помнит всегда, — это Дима. Дима, которого он пытается дозваться и найти, но каждый раз не может, будто того и вовсе не существует. Эмилю даже не хочется думать о том, что в его снах Дима просто мёртв, потому что это причиняет невыносимую боль. Это слишком тяжело, но и поделиться рассказами о своих кошмарах он не может. Боится. Не хочет. — Гораздо больнее молчать. — шепчет Сударь, глядя на Эмиля с тоской и волнением. — Лучше голос сорвать? Кричать? — Иманов усмехается, но усмешка выходит горькой. Это причиняет боль всем троим. Он просто не может, не хочет, не понимает, почему жизнь сложилась именно так. Сердце замедляет ход, восстанавливает ритм, но Иманову неинтересно, что решило его глупое сердце. — Я не могу. Не хочу говорить. И выходной я брать тоже не буду. Правда, я в порядке. И скоро спущусь. Сударь вздыхает, решив не спорить. Обронив напоследок «я понял, братик», они с Димой покидают комнату. Внизу взволнованные Стас и Полина ждут, когда им всё расскажут, но у Масленникова на это желания нет, поэтому на себя всё берёт Никита. Он говорит со Стасом и Полиной, успокаивая их тем, что Эмиль уже в порядке и скоро спустится, но каждый в этой комнате чувствует тяжесть чужого груза на плечах. Никто из них уже не верит, что всё действительно в порядке. Дима точно не в порядке, потому что его возлюбленному причиняют боль кошмары, а он бессилен. Он даже не может предложить побыть рядом, поспать хотя бы одну ночь с ним, чтобы Эмилю стало хоть капельку легче. Невыносимо. Больно. Эмиль быстро принимает душ, приводит себя в более менее нормальный вид, но знает, что синяки под глазами ничем не скрыть. Он и не пытается, укладывая волосы и надевая чёрную толстовку, которая принадлежит Диме, но вот уже месяц лежит у Эмиля. Отдавать он её не собирается, а Масленников ничего и не говорит. Поэтому Иманов спускается более менее бодрый и даже улыбается, когда видит всю компанию друзей за столом. Артём, Яна и Егорик уже тоже здесь, а операторы и остальная команда на месте съёмки, потому что к их приезду должно быть всё готово. Насколько блогер помнит, сегодня они снимают сразу два ролика. Один из них прятки, а второй проверка лайфхаков на природе. Именно поэтому ехать никуда не хочется, чтобы морозить задницу и чувствовать холодный дождь, заливающийся за шиворот. Но кто Эмиля вообще спрашивал, да? — Эмиль, садись завтракать. Тебя ждём. — Полина приветливо улыбается, делая вид, что не видит состояние друга. Остальные предпочитают делать то же самое. — Тёма нам кофе привёз. Будешь? Иманов не отказывается. Они быстро завтракают оладьями, пьют кофе, а после с такой же скоростью надевают куртки и садятся по машинам. Ожидаемо Эмиль оказывается с Масленниковым, который не спускает с него глаз. Сердце слегка ускоряет ритм, а волнение затапливает всё в груди, потому что в чужих небесных глазах видны переживания о нём. Это хоть немного греет. Эмиль не надеется на взаимность со стороны Димы, да и не хочет портить их дружбу своими признаниями, но наслаждается каждым тёплым моментом с ним. В конце концов, Дима заботится о нём. Мужчина многое дал запутавшемуся и потерянному подростку, который не имел за плечами ничего, и ничего до сих пор не попросил взамен. Иманов знает, что Масленникову достаточно его преданности, а остальное не важно. — Как ты себя чувствуешь? — Дима слегка поворачивает голову к Эмилю, но после снова смотрит на дорогу. Попасть в аварию абсолютно не хочется, но волнение за Иманова гораздо сильнее. — Постарайся не оставаться на локации один, ладно? Ингалятор с собой? — Дим… Я в порядке. Да, ингалятор с собой. — Эмиль всё же находит силы улыбнуться искренне, но лишь уголком губ. Диме этого достаточно, поэтому старший тоже улыбается. И совершенно не обращает внимание на красноречивый взгляд Сударя позади себя.***
Сначала они снимают проверку лайфхаков, на которые уходит добрых три часа и гора потраченных нервов. Бедного Даника всего измазали в грязи, потому что уронили в глубокую лужу, Яна сломала ноготь, пока пыталась помочь им с машиной, а Артём и вовсе чуть не свалился с дерева, пока лез наверх вместе с Димой. Эмилю казалось, что ещё немного и на этот шум прибегут все лесные звери, чтобы сожрать их и снова оставить лес в гармонии, которую кучка блогеров так бесцеремонно нарушила. К сожалению или к счастью, но никто из зверей на этот шум не прибегает, кроме маленькой белочки, которая скачет по деревьям и взирает на всех свысока. Полина и Яна просят оператора снять её поближе, чтобы рассмотреть, а Никита и Егорик поддерживают эту идею. Оператору приходится лезть на дерево вслед за Димой и Чернецом, чего он совершенно точно не хочет. Вся эта вакханалия заканчивается соскользнувшим с дерева оператором и испуганной белочкой, которая быстро упрыгивает от них глубоко в лес, так и не попрощавшись. Эмиль помогает Диме развязать верёвку, когда тот спускается, а Дима замечает подрагивающие от холода пальцы. Не май месяц всё же. Они садятся в машину, чтобы немного погреться, потому что после этого начнутся прятки и будет уже не до тепла. Эмиль удобно устраивается в машине Масленникова и прикрывает глаза на несколько секунд, чтобы привести мысли в порядок и отсеять лишние. Дима предупреждает ребят, что второй оператор привезёт кофе уже через десять минут, чтобы они согрелись, а пока все рассаживаются по машинам. Кроме Даника, который испачкался в грязи, и Полины, которая до сих пор оттирает его салфетками. Эмиль устраивается поудобнее в машине Димы, приваливается головой к стеклу и пытается хотя бы подремать, когда ощущает горячую ладонь на своих ледяных руках. — Ты замёрз, Эмиль. — Масленников мягко растирает его руки, грея в своих. Иманов благодарен ему за это, а внутри всё заполняется теплом, идущим от сердца. Становится легко и спокойно, будто одним касанием Дима забирает все тревоги. Но всему хорошему свойственно заканчиваться, потому что Масленников убирает руки сразу же, как в машину садится Чернец. — Возможно, снимать сегодня прятки идея плохая. — Да брось, Диман, у нас уже всё готово. Мы не можем всё бросить. — Артём ворчит на него, проверяя камеры и готовясь к пряткам, потому что он тоже участвует. Масленников всё же соглашается, потому что они должны отснять материал уже сегодня. Выход ролика назначен через три дня, поэтому им нужно успеть сделать всё сейчас, чтобы позже не бегать туда-сюда, пытаясь домонтировать остатки, но в груди всё равно нарастает волнение за Эмиля. Он думает о том, что может запретить Иманову участие, но тогда они окончательно испортят свои отношения, потому что Эмиль не сможет смириться с этим. Дима не считает его слабым и беспомощным, но знает, что младший будет именно так и думать, если Масленников запретит ему участие и отправит отдыхать. В голове неожиданно рождается идея, которую очень хочется воплотить в жизнь. Масленников почти выскакивает из машины в сторону Сударя, Стаса и Денчика, которые греются и проверяют заряд камер. Он падает на заднее сидение автомобиля и хитро улыбается, чем немного пугает сидящих. Если Дима загорается какой-то идеей, то эту идею невозможно искоренить. Масленников всегда добивается своего. — Парни, есть идея. — блогер потирает руки и откидывается на сидение. На него уставляются три пары глаз с вопросом. — Что, если вместо меня будет искать Эмиль? Это снизит риски, потому что он может уснуть и замёрзнуть, если будет долго сидеть в одном месте. У остальных проблем со сном нет, поэтому я не так сильно переживаю. — Да брось, братик, нам-то не пизди. — Никита усмехается, за что получает слабый толчок в бок, но отвечает Диме тем же и препирается с ним несколько секунд. — Но тогда придётся перекроить прятки полностью, потому что Эмилька знает наши места. Ты подумал об этом? Дима едва ли не хлопает себя по лбу, но его тут же успокаивает Денчик, который улыбается и качает головой. — Эмилька их вряд ли запомнил. Он же полусонный ходил по локации. Даже на второй этаж не поднимался, насколько я помню. Нашёл себе место на первом этаже и забил. — оператор пожимает плечами, а в голове Масленникова рождается новая идея. Хотя она, наверное, вызвана неконтролируемым желанием быть ближе к Иманову. — Может, завязать ему глаза? Я буду его направлять, а он искать… — задумывается он, но Сударь отвешивает ему крепкий подзатыльник. — Дружок, ты не охуел? — Ты идиот, скажи мне? Он и так не спит, а ты его ещё и с закрытыми глазами хочешь отпустить его по локации, где кругом разбитые бутылки и где можно запросто свалиться. — Сударь искренне ворчит на него, чем немного напоминает Чернеца, но Дима, в общем-то, соглашается, что идея максимально тупая. Они спорят так ещё минут пять, но всё прерывается шумом колёс и подъехавшей машиной ещё одного оператора. Дима забирает у него кофе для себя и для Эмиля, после чего садится обратно в свою машину и аккуратно прикасается к чужому плечу. Иманов вздрагивает, смотрит сонным взглядом и пытается сфокусироваться, поскольку он успел задремать. Масленников аккуратно протягивает ему горячий кофе и улыбается в ответ на чужую благодарность. Кофе действительно согревает, заставляя кровь быстрее бежать по венам, но Дима думает, что дело не в напитке, а в одном милом кудрявом недоразумении, который прямо сейчас смотрит в окно и выводит на запотевшем стекле красивые узоры. Влюблённое сердце так и рвётся к нему, умоляя прикоснуться, погладить по щеке взять за руку и никогда не отпускать, но разум заставляет не делать ничего из этого, потому что опасно. Они допивают кофе и, наконец, собираются толпой для съёмок. Камеры включаются, операторы готовы к работе, все остальные готовы к игре. Остаётся только объявление от Масленникова о начале игры, но он всё ещё сомневается в своей идее, не зная, как правильно всё это сформулировать. С Эмилем они об этом не говорили. — Привет всем, ребята. Это Дима Масленников. Честно говоря, этот выпуск станет для вас потрясением, ну а я жутко волнуюсь перед началом съёмок. Сегодня мы исполняем вашу давнюю мечту, объединяя Лигу и Команду Димы Масленникова. К сожалению, не у всех нашлось время на участие, но я представлю вам девять сильнейших бойцов за победу. Это Полина Савекина, Супер Стас, Егор Шкред, Эмиль Иманов, Дикий Даник, Артём Чернец, Никита Сударь, Яна Зенина и я. Сегодня нас ждут жуткие прятки в заброшенном поместье, в котором, по легендам, обитает призрак самого хозяина. — Дима говорит это на камеру, обводит рукой территорию, где вокруг поместья лишь лес на несколько гектар земли. Он наводит жуть, рассказывает историю, но затем поворачивается ко всем участникам. — По прошлым выпускам вы должны были привыкнуть к тому, что искать буду я, но… Сегодня я буду прятаться. Искать нас всех будет Эмиль. Новость потрясает всех, кто не вёл с Димой спор, а в частности и самого Иманова. Он не понимает, какого чёрта тот творит, смотрит с нескрываемым удивлением и упирает руки в бока, молчаливо возмущаясь такому повороту событий. Он ведь готовился прятаться и сидеть несколько часов в укромном уголке, но теперь ему придётся бегать по локации и выискивать остальных участников. И всё это осложняется тем, что он абсолютно не запомнил места чужих пряток. — Серьёзно? — переспрашивает Савекина, скрещивая руки на груди. — Абсолютно. Правила меняются, ребятки. За каждого найденного игрока Эмиль получает по двадцать тысяч. Если найдёт всех, то получит сверху ещё две сотни. Те, кого не нашли, получат по сто косарей сразу в руки. — Дима ухмыляется, словно довольный кот, смотрит в камеру и снова переводит взгляд на команду. — Вы готовы? Тогда погнали.***
Прятки вытягивают из Эмиля половину оставшихся сил, но в то же время заставляют адреналин бегать в крови. Он действительно не спит, даже не хочет, пока залезает в самые труднодоступные места этого поместья. Первыми найденными становятся Яна и Егорик, которые спрятались относительно рядом и случайно спалили друг друга, за что Иманов им безумно благодарен. Это также очень хорошо отвлекает от мыслей о Диме, который о нём заботится больше, чем всегда. Эмиль больше чем уверен, что идея была его, чтобы Эмиль не заснул во время пряток, вернувшись в лапы к своим кошмарам. Волна тепла накрывает изнутри, заставляя Иманова глупо улыбнуться и отвлечься. Это становится ошибкой, потому что он спотыкается и едва не летит с лестницы, но в последний момент его хватает за шкирку оператор и тянет назад. Дима слышит вскрик Эмиля где-то наверху и почти порывается вылезти из укрытия, но всё же не двигается, понимая, что больше никакого шума нет. Через несколько секунд он уже слышит весёлый голос Эмиля и немного успокаивается, потому что тот в порядке и рядом их оператор Денчик. Ноги немного затекают сидеть так, но Дима упрямо не двигается, хоть шкафчик и очень тесный. Благо, его очень сложно открыть снаружи и нужно очень постараться, чтобы понять устройство этого замка, поэтому Масленников не парится. Он прислушивается к разговорам, слышит, что нашли Даника, а потом слышит и шаги. Эмиль ходит где-то рядом, дёргает его шкафчик, но всё же уходит. Иманов жутко устаёт бегать по локации и искать их, но ему нравится, потому что это весело. Он находит Супер Стаса, удивляясь его месту и радуясь тому, что за четверых он получил уже восемьдесят тысяч. Он проходит мимо кладовки, но останавливается, потому что ему она кажется странной. Что-то здесь не так, но Эмиль не совсем понимает. Он осматривает шкафы и полки, но странного ничего тут нет. Ничего, кроме кровати. Она выглядит так, будто не из этого места. И Эмиль подходит к ней, осматривает со всех сторон, а потом замечает что матрас слишком толстый для такой кровати. Он усмехается и с размаху прыгает в ту сторону, где должны быть ноги, чётко приземляясь прямо на них. Чернец в матрасе сдавленно стонет, а Иманов смеётся. Как оказалось, монтажёр проделал в матрасе дыру, а оператор помог ему забраться внутрь и закрыть это дело ватой. Тем не менее, воздуха Артёму хватало, потому что он сделал ещё одну дыру сбоку, чтобы можно было дышать. — Фу, Эмиль, ну ты не мог мимо пройти? — искренне возмущается Чернец, пока Иманов помогает ему вылезти. Эмиль лишь качает головой и смеётся, убегая дальше. Остались только Полина, Сударь и Дима, которые спрятались слишком хорошо. Эмиль оббегает оба этажа, но никого не находит, а времени остаётся двадцать минут, поэтому он начинает бегать по второму кругу. В подвале сыро и холодно, а Денчика заменяет второй оператор, которого зовут Даня, потому что у первого почти разряжена камера. Они спускаются по старой лестнице и оглядываются. Эмиль светит фонариком во все уголки, но подвал абсолютно пуст. интерес вызывает только старая железная дверь, к которой Иманов подходит с опаской. — Чёт очково. — произносит Эмиль, дёргая за ручку двери и выгибая бровь в удивлении. Она не поддаётся. Он смотрит на дверь несколько секунд, после чего слегка приподнимает ручку и дёргает снова. Дверь распахивается, но это оказывается не комната, а огромный железный шкаф, внутри которого несколько полок. На самой верхней лежит Полина, прикрытая тряпками и другим хламом, но её выдает нога, за которую и хватается Иманов. Девушка пищит, испугавшись резкого касания. — Попалась. — Ладно-ладно, поймал, так уж и быть. — он помогает девушке спуститься, практически ловя на руки, а затем помогает встать. Полина отряхивается от пыли, убирает паутинку с одежды, а сам Иманов кивает девушке и скрывается на первом этаже. Он снова обходит помещения, проходит мимо ящика Димы и действительно пытается его открыть, но он не понимает хитросплетение этого замка. Остаётся три минуты до конца, поэтому Эмиль и оббегает второй этаж, но здесь нет ни следа Сударя, которого он тоже до сих пор не нашёл. Усталость берёт своё, поэтому Эмиль сдаётся, останавливаясь среди коридора и опираясь руками на колени. — Не могу больше. — он тихо выдыхает и пытается отдышаться, потому что ноги уже едва держат и адреналина в крови больше нет. Даня останавливается рядом, снимает, пока Эмиль произносит в камеру слова о том, что пиздец как устал и что он сдаётся. Таймер переваливает за один час, поэтому Иманов звонит сначала Сударю. Тот оказывается на втором этаже, удобно расположившись в нише за шкафом. Похожий способ однажды пробовал Егорик в заброшенной больнице, а Сударь просто запомнил. Эмиль же не подумал про этот способ вообще, поэтому очень удивился, когда тот отодвинул стенку шкафа и вылез из ниши через него. — Чувак… Ты как это сделал… — Братик, учись, пока я жив. — Никита хлопает того по плечу и они вместе спускаются к Диме. Эмиль пропускает пряди сквозь пальцы и смотрит на шкафчик, а затем на камеру. — Да-да, Эмилька, он внутри. Масленников открывает тот изнутри и едва ли не вываливается, чувствуя себя старой развалюхой. Вообще-то он даже рад, что победил, но ему жаль, что Эмилька не получит главный приз, потому что радовать младшего хочется постоянно. Иманов, тем не менее, совсем не расстроен. Он обнимается с Димой, льнёт к нему ближе, пока камера направлена не на них, а Сударь что-то болтает, и улыбается словно довольный кот. Вообще-то, ему действительно понравилось, но горло начинает болеть от холодного воздуха, которым он дышал больше часа, пока бегал, а ноги слегка дрожат и уже не держат. Хочется лечь в тёплую постель и поспать часов двадцать. — Сучок. — устало шепчет Иманов, всё ещё пытаясь привести в порядок дыхание. Голова почему-то начинает кружиться. Дима отходит от него, говорит в камеру несколько слов, но затем поворачивает голову в сторону Эмиля и смотрит на то, как того слегка шатает. — Эмиль? — спрашивает он, глядя на младшего с волнением. Взгляд Иманова расфокусирован, а в голове уже целая каша вместо мыслей. Вместо слов из саднящего горла вырывается хрип, а мозг попросту отключается. Иманов заваливается вбок, но Масленников вовремя ловит его, поднимая на руки и прижимая драгоценную ношу к себе. — Эмиль! Эмиль! Выключайте камеры, надо в больницу! Дима даже не смотрит на друзей, которые переживают вместе с ним. Они покидают здание и Масленников аккуратно усаживает Эмиля в свою машину, не забыв пристегнуть. Чернец тоже запрыгивает в машину и они выезжают с места, оставляя остальных разбираться самим. Блогеру сейчас попросту не до друзей, когда на кону состояние самого драгоценного человека в его жизни. К тому же, остальные ребята из команды в порядке. Волнение в груди нарастает всё сильнее, но Дима не нарушает правила дорожного движения, потому что в аварию попасть хочется ещё меньше. Они добираются до ближайшей больницы, где Дима аккуратно и бережно вытаскивает Эмиля из машины и передаёт врачам. Они остаются в коридоре, пока младшего увозят на каталке. Диму накрывает паника и руки начинают дрожать, потому что отчасти это он виноват. Он ведь знал, что Эмиль астматик, но всё равно заставил его бегать по локации больше часа. Знал, что Иманов плохо спит и у него ослаблен иммунитет, но позволил участвовать в прятках в такую отвратительно холодную погоду. Масленников винит во всём себя, но Чернец мягко хлопает его по плечу в поддерживающем жесте, а после просит медсестру дать хотя бы валерьянки, чтобы Дима успокоился. После сладких таблеток, которые начинают действовать, старший и правда успокаивается, опускаясь в больничное кресло и прикрывая глаза. Он не знает, сколько проходит времени, но вскоре приезжают некоторые из ребят. Полина, Сударь и Даник опускаются рядом на диванчик, ожидая новостей. Остальные отправились в их офис, чтобы сложить оборудование и согреться. Проходит ещё как минимум минут десять, когда к ним навстречу выходит высокий слегка седой мужчина в очках-полумесяцах. Он просит следовать за ним и ведёт ребят на второй этаж, где располагаются палаты. — Ну, что я вам скажу… У мальчика истощение организма от недосыпа, ослабленный иммунитет и вдобавок ОРВИ. Кажется, он съел гору мороженого или дышал холодным воздухом, потому что горло покраснело и воспалилось. Мы поставили капельницу с витаминами и он уже пришёл в себя, но сейчас у него температура, которую мы пытаемся сбить. — произносит Игорь Павлович, как написано на бэйджике. — Мальчику нужен покой и отдых, но я могу вас пустить на пять минут. — Спасибо. — Диме становится чуточку легче и он первым прошмыгивает в одноместную палату, где на кровати уже отдыхает сонный Эмиль. Иманов чувствует себя конструктором, который разломал какой-то жестокий ребёнок, а потом соединил совершенно не те части, которые нужно. Всё тело жутко ломит, а белые больничные стены только давят. В первые минуты он даже не понимал, где находится, но понял, что всё не очень хорошо, когда увидел врача. Ему стало не по себе, потому что он сорвал съёмки и заставил Диму волноваться, отчего сердце в груди заныло. Захотелось спрятаться в уголочек, но врач не давал даже сдвинуться с места, ставя ему капельницу и оставляя так отдыхать. Легче стало только тогда, когда в палате появился Масленников, чей взгляд и движения выдавали волнение и бесконечную нежность. — Привет. — хрипит Иманов, попадая в аккуратные объятия старшего. Хотелось бы пошутить, но сил шутить совсем нет. — Прости… Сорвал съёмки. — Дурачок. — Дима закатывает глаза и качает головой, наконец полностью успокаиваясь. Его драгоценный мальчик в порядке и его жизни ничего не угрожает. А уж с кошмарами он как-нибудь разберётся, даже если придётся таскать Эмиля по врачам. — Главное, что ты в порядке. Эмиль устало смеётся, отвечая на шутки друзей и по очереди приобнимая всех. Полина спрашивает о его самочувствии, а Даник весло шутит, заставляя всю команду рассмеяться. Обстановка становится домашней и весёлой, Сударь препирается с Чернецом, а Дима украдкой поглядывает на Эмиля и наслаждается его мягкой улыбкой. Неосознанно он запускает пальцы в кудрявые волосы, перебирая их и не замечая, что у Эмиля сбивается дыхание от волнения. Но Иманову настолько приятно, что он прикрывает глаза и льнёт к ладони, позволяя старшему делать всё, что тому вздумается. А Диме очень хочется делать глупости. — Нам уже пора, Диман. Надо ещё материал отсортировать. — Даник приваливается к стене, ожидая дальнейшего решения, но Масленников думает несколько иначе, чем команда. — Игорь Палыч, можем ли мы Эмильку домой забрать? — он смотрит на младшего, который удивлённо вскидывает бровь и переводит на него взгляд. Диме не хочется оставлять его в больнице наедине с кошмарами. — Ну… Я бы не советовал, конечно, но можете. За ним нужен уход и полный покой, чтобы не напрягался и холодного ничего не ел. А вы ему кто? — доктор проверяет медицинскую карту и с подозрением щурится. Масленников почти закатывает глаза, потому что ненавидит этот вопрос ни от врачей, ни от полиции. У него уже однажды спрашивали это, когда его девушка не вернулась домой и пропала на три дня без связи, но в полиции ему даже не дали написать заявление, потому что он ей по сути был никем, а родители не волновались. Благо, оказалось, что та просто пила на даче с какими-то друзьями и потеряла телефон, а про Диму даже не вспоминала. Сейчас Масленникова напрягает этот вопрос, но он всё же хочет забрать Эмиля домой, даже если придётся заплатить врачу. Он смотрит на Иманова, которому Полина наливает воду, и думает о том, что его убьют, но этого того стоит. — Муж. — произносит он, заставляя Эмиля подавиться водой, разлив её всю на себя и на постель. Полина застывает в шоке, а Сударь еле сдерживает смех, уткнувшись в плечо Чернеца. Даник же в это время стоит с открытым ртом, а врач невозмутимо выгибает бровь и смеётся. — Так я могу забрать моего супруга домой? — Всё эти ваши шуточки. Ладно уж, забирайте. Но за ним нужен полный уход, имейте ввиду. — Игорь Павлович машет на них рукой, что-то выписывает в карте и вытаскивает капельницу, залепляя место ваткой и пластырем. — Собирайтесь, Иманов, поедете отдыхать домой. И никаких физических нагрузок. Эмиль же находится в прострации, пытаясь понять, что сейчас произошло. Мысли в голове проносятся вихрем, путаются, мешают друг другу, а сердце в груди бешено колотится, будто у него появились крылья, чтобы улететь. Внутри будто переворачивается весь мир, потому что Дима не побоялся сказать такое врачу перед друзьями, тогда как раньше от любого упоминания однополых отношений отплёвывался и отмахивался, как от нечисти. Иманов не верит собственному слуху, надеясь, что это просто галлюцинации, но это чёртова реальность, в которой Эмиль всего лишь маленькая рыбка, пойманная в жестокие стальные сети. — Дим, ты серьёзно? — Полина упирает руки в бока, но Масленников на неё не особо сейчас реагирует. Он помогает Эмилю сесть и стягивает с него мокрую кофту, откладывая в сторону. После этого он стягивает с себя любимую синюю худи и надевает её на Иманова, чтобы тот не замерз. — Дима? — Что? Я же должен был что-то сказать, чтобы его домой отпустили. — Масленников ворчит на неё, заставляя Сударя ржать уже в голос, потому что этот сучок всё знает. — Завались, Сударёк. Езжайте по домам, ладно? Я останусь с Эмилем. — А если вы мужья, то чья у вас фамилия? Дмитрий Иманов? А что, звучит… Или Эмилька Масленников? — Даник тоже начинает ржать, а Сударя накрывает второй приступ смеха. Чернец только улыбается, а вот Полине не весело совсем, потому что она чувствует накалившуюся атмосферу. Эмиль же до сих пор находится в какой-то прострации, позволяет себя переодеть и смотрит в одну точку. Весь мир вокруг будто перестаёт существовать, а сам блогер остаётся наедине с собственными мыслями, ни на что не реагируя. Внутри что-то переворачивается, а сердце с оглушительным звуком падает вниз, но Иманов не может понять, почему это происходит с ним здесь и сейчас. Не тогда, когда Дима бережно поддерживает его под руку и ведёт к машине. Не тогда, когда Дима сам застёгивает ремень безопасности. Не тогда, когда он смотрит с затаённой нежностью и заботой. В груди теплится надежда на шанс, но сейчас Эмиль слишком устал, чтобы об этом думать. Он позволяет времени расставить всё по своим местам и прикрывает глаза, слушая, как друзья прощаются, и утыкаясь носом в ворот худи. От неё пахнет одеколоном Димы, но это настолько приятно, что Эмиль жмурится и вдыхает сильнее. Он почти засыпает, ощущая обволакивающее тепло, но Дима снова оказывается в машине и выглядит слегка раздражённым, поэтому Иманов поднимает голову и аккуратно прикасается к чужому плечу кончиками пальцев. И он действительно ожидал, что Масленников раздражённо сбросит его руку, но вместо этого Дима наоборот расслабляется и слегка улыбается, перехватывая руку Эмиля. Он ничего не говорит, только гладит кончиками пальцев его костяшки и сбрасывает последнее напряжение в мышцах. Разговор с Полиной на повышенных тонах выбил из него все силы, поэтому сейчас хотелось только лечь спать и желательно поесть. Поэтому Масленников отпускает ладонь Эмиля и перекладывает обе руки на руль, выезжая с парковки. Младший под боком расслабляется и прикрывает глаза. — Дим? — спрашивает он тихо минут через десять, пока они стоят в вечерней пробке. Блогер поворачивает голову в сторону Эмиля и аккуратно поправляет ворот худи вместе с капюшоном, чтобы младшему было удобнее. — О чём вы говорили с Полиной? Она злится на тебя за что-то? Просто… Не хочу быть причиной вашей ссоры. — Всё хорошо. Полина просто переворачивает всё с ног на голову, ничего больше, Эмиль. Отдыхай, ладно? Я заеду в ресторан и возьму поесть, а потом поедем домой. — Дима снова улыбается, заставляя улыбнуться и Эмиля, а в груди новыми потоками разливается тепло. Им до безумия хорошо рядом друг с другом, поэтому менять ничего из этого не хочется. И Эмиль даже не спрашивает, к кому домой, потому что ему не важно, где дом, пока там есть Дима. Он так и не может заснуть, пока они стоят в пробке, поэтому разговор становится тихим и переходит в более мирное русло. Они заезжают в ресторан, где Масленников забирает заказ, а после оба едут домой к Эмилю. Дима выглядит по крайней мере довольным, поэтому Иманов не волнуется. Уже в квартире их встречает кошка, которую вызывается кормить Дима, пока Эмиль разогревает пасту и ставит тарелки на стол. Ужинают они почти в тишине, прерываясь на разговоры о работе и роликах, но в целом атмосфера тепла ни капельки не нарушается. Они оба расслабленны и спокойны, поэтому в воздухе витает комфорт, и даже тишина кажется приятной на ощупь. Но Эмиль чувствует себя уставшим, поэтому после ужина он просто падает на диван и прикрывает глаза. Дима уснуть ему здесь не даёт, утаскивая в комнату. Иманову бы посопротивляться для приличия, но ничего не хочется. Хочется спать, но Эмиль знает, что снова проснётся от очередного кошмара. — Дим… — тихо зовёт он, лёжа в постели и глядя на то, как Масленников переодевается в свою одежду, которую Эмиль просто часто таскает к себе и не возвращает. Дима не против, потому что младший в его худи и штанах всегда тонет, кажется хрупким и таким милым, что хочется его затискать и прижать к себе, никогда не отпуская. — Ляжешь со мной? Пожалуйста… И Дима не может ему отказать. Перед сном он даёт Эмилю таблетки, проверяет температуру и укладывается рядом. Иманов чувствует себя в безопасности, прикрывает глаза и двигается чуть ближе, чтобы ощущать чужое тепло. Дима старается быть осторожнее, чтобы не спугнуть, наблюдает с нежностью за тем, как Эмиль засыпает, а после засыпает сам. К середине ночи младший оказывается полностью в его объятиях, но их обоих всё устраивает. Всё, кроме кошмара, который в очередной раз снится Эмилю. — Эми… Эмиль. — Дима зовёт его, прижимает к себе и перебирает волосы, стараясь быть ласковым. Иманов выныривает из сна резко, почти задыхается, а из груди рвётся кашель. Ладони Димы гладят его по спине и плечу, а после он даёт Эмилю немного воды, чтобы стало легче. — Ты как? Я здесь, Эмиль, дыши, всё хорошо. — Да… Да, я в порядке… — наконец отзывается он, утыкаясь носом куда-то в шею Масленникова и прижимаясь ближе. Они не собираются это обсуждать, поэтому Дима ещё долго гладит его по волосам, позволяя заснуть в своих объятиях и наконец расслабиться. В эту ночь Эмилю больше не снятся кошмары.***
С той ночи проходит несколько дней, которые Эмиль проводит у себя дома. Он всё ещё чувствует остаточную слабость после болезни, но ему намного лучше, а таблетки очень хорошо помогают. Дима заезжает к нему каждый вечер, привозит что-то вредное, но жутко вкусное, и лекарства, которые Иманов с благодарностью принимает. К нему заезжают и друзья, проверяя, в порядке ли он, но единственная, кто с ним не говорит, — это Полина. Она всё ещё злится на тот инцидент в больнице, хотя, по правде сказать, ни Эмиля, ни Диму это не волнует. Они даже не обсуждали это, потому что это не настолько важно, чтобы заморачиваться. Эмилю нравятся эти шутки про супругов от друзей, Дима не возражает и всё идёт своим чередом, потому что им так комфортно. Вот только спокойствие Эмиля рушится в один единственный день. Пожалуй, он должен был стать обычным днём, таким же, как и все предыдущие, потому что ему снова снился кошмар и он снова проснулся от того, что задыхается, но… Сон был другим. Эмиль помнит всё до мельчайших деталей, помнит, что кругом было много дыма и огня, кругом кричали люди и было много крови. Он помнит, что шёл по земле, ступая по чужим костям и чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Ему было страшно, было мерзко, было слишком жутко, потому что в воздухе витал запах дыма и крови. Но Иманов помнит, что у него была только одна цель: найти Диму любой ценой. В его память навсегда врезается момент, когда он видит его, лежащего на земле среди обломков, а вокруг никого живого. Эмиль помнит, как упал на колени рядом с ним, как пытался привести в чувство, но чужое сердце уже не билось, а внутри леденящий душу ужас сковывал всё тело. Эмиль помнит, как начал задыхаться от дыма и собственных слёз, как утыкался лбом в чужую грудь и не мог найти в себе силы ничего сделать. Кошмар был слишком реален. Эмиль просыпается от того, что задыхается, а слёзы уже пропитали подушку и ткань диминой худи, которую он так и не вернул. Внутри всё сильнее нарастает тревога, пока Иманов пытается понять, что происходит вокруг. Он находит этот мир реальным, а не сном, постепенно успокаивается и старается выдохнуть как можно медленнее, чтобы восстановить дыхание и провести в порядок разбросанные мысли. Этот кошмар разительно отличается от других, поэтому внутри неожиданно нарастает тревога. Она не отпускает даже тогда, когда Эмиль умывается и звонит Диме. В телефоне долгие гудки, но после на том конце раздаётся сонное «алло», звучащее родным голосом. И Эмилю очень хочется, чтобы стало легче, но легче не становится. — Дим? Ты заедешь ко мне перед вылетом? — спрашивает он тихо, стараясь унять в голосе дрожь. Масленников отзывается тихим «ммм», что заставляет младшего улыбнуться уголком губ. — Пожалуйста, это важно. — Я заеду, Эми, не волнуйся об этом. Не забудь позавтракать. — всё ещё сонно бормочет Дима, заставляя Эмиля хоть немного отвлечься от собственной тревоги. Ему становится капельку легче, поэтому младший сбрасывает звонок и идёт умываться во второй раз. Дрожь в руках не проходит даже после таблетки успокоительного, а внутри не угасает беспокойство. Иманов ходит по квартире в волнении, но понимает, что тревога так просто не уймётся. Не тогда, когда он понимает, что это всё значит. Весь день он проводит дома в одиночестве, старается отвлечься на фильмы, кошку или поесть, но аппетит не приходит даже при виде вкусной пиццы. Эмиль по итогу просто не ест, забывается в музыке и поглядывает на часы. Он точно помнит, что самолёт Димы назначен на двенадцать ночи, поэтому ждёт появления старшего в своей квартире с замиранием сердца. И Эмилю удаётся отвлечься, пока он играет в игру, убивая монстров и выполняя задания, но вскоре и этому спокойствию приходит конец, потому что тишину квартиры нарушает дверной звонок. Эмиль точно знает, что это Дима, потому что уже девять часов вечера. Он поднимается со своего места и идёт открывать. На пороге его квартиры действительно стоит Масленников с чемоданом у ног, улыбается чуть устало, но всё так же нежно, и раскрывает руки для объятий. Эмиль ныряет в них без раздумий, прижимаясь к крепкому телу и прикрывая глаза. — Дим… Ты можешь не улетать сегодня? Пожалуйста… Я знаю, что ты давно планировал эти съёмки в этом заброшенном замке и Италия тебя ждёт, но… Я боюсь. Дим, я очень боюсь. — Эмиль шепчет это сбивчиво, цепляется сильнее за пальто Димы и заставляет его удивиться. Но Масленников пока что ничего не говорит, лишь рассеянно гладит Эмиля по спине и аккуратно затаскивает его в квартиру, всё ещё не отпуская из объятий. — Ты же знаешь, что я не могу. Придётся заново получать разрешение, покупать билеты, выбирать свободные даты в моём забитом графике. — наконец произносит он, чувствуя внутри бурю эмоций. Масленникову хочется остаться с Эмилем, но работа есть работа, поэтому он совершенно не понимает, чего боится Иманов. — Главное не болей в моё отсутствие, ладно? Ребята будут с тобой, а со мной будет Денчик, поэтому всё будет в порядке. Давай, мне нужно уже ехать. Ден в машине ждёт. Дима мягко отпускает Эмиля, ерошит его волосы нежным движением и делает шаг назад, разворачиваясь. Вся его сущность буквально просит остаться, а тревога Эмиля только усиливается, не давая ему дышать. Но Иманов не даёт панике накрыть себя с головой, поэтому что резко бросается вперёд, обхватив Диму поперёк живота и вжавшись лицом куда-то в спину. Дима так и замирает в его объятиях, не понимая, что с младшим сегодня творится. Ладони опускаются на чужие сцепленные руки, мягко гладят, пока сам Иманов прижимается ещё ближе и почти всхлипывает. Масленников чувствует, как тот дрожит всем телом, и это безумно пугает его, потому что такое состояние у Эмиля бывает только при очередном кошмаре. И он действительно хочет произнести успокаивающие слова, но младший начинает говорить раньше. — Дим… Останься, пожалуйста. Останься ради меня. Я знаю, что это звучит глупо и слащаво, что я веду себя, как ребёнок сейчас, но я не могу тебя отпустить. Я готов сделать всё, чтобы ты остался сегодня здесь и никуда не полетел. — шепчет он, потираясь щекой о плечо и чувствуя, как Дима разворачивается, снова обнимая его. Становится жутко страшно, но Эмиль всё равно продолжает своё откровение, потому что решился. Или сейчас, или никогда. — Ты можешь накричать на меня, ударить, выгнать из команды, но, пожалуйста, останься сегодня здесь… Дим, я не готов тебя потерять. Я не смогу… Я слишком сильно люблю тебя, чтобы отпустить… И люблю не как брата, а как… Эмиль запинается, не поднимая головы, а у Димы рушится весь мир под ногами. В ушах звенит и голова начинает кружиться, а в голове роятся самые разные мысли обо всём этом, но одна из них выделяется чётко красным цветом: это взаимно. До Масленникова наконец доходит, что его чувства взаимны и Эмиль только что первый признался ему в любви, что сейчас его солнечный мальчик ждёт чужой вердикт и готов даже к тому, что его выгонят из команды. Дима знает, что так не поступит. Он улыбается, аккуратно приподнимая лицо Эмиля за подбородок, гладит по щеке и наклоняется, втягивая его в поцелуй. Мир для них двоих абсолютно перестаёт существовать, потому что сейчас есть только они вдвоём и их сердца, бьющиеся в унисон. Эмиль не может поверить, но ему становится не до собственных мыслей, потому что Дима слишком отпадно целуется. Они оба не помнят, как пальто Масленникова летит на пол и как они оказываются в спальне, продолжая соединять губы и сплетать языки в жарком танце. Дима бережно опускает Эмиля на кровать, оказываясь сверху и совершенно нежно продолжая поцелуй. Иманову это слишком нравится, он льнёт ближе, зарывается пальцами в мягкие волосы старшего и почти мурлычет, потому что ему слишком хорошо. Он не помнит, сколько они так целуются, но всю идиллию прерывает телефонный звонок. Дима аккуратно отстраняется и поднимает трубку, но взгляд от Эмиля не отводит, рассматривая его зацелованные губы и искрящиеся счастьем глаза. — Дим, ну ты где? Я уже десять минут жду. — бормочет Ден в трубку, заставляя Эмиля стыдливо отвернуться в сторону и отвести взгляд. Дима не позволяет, снова поворачивая его лицо к себе. — Ну? Чего молчишь? — Езжай-ка ты домой, Денчик. Похуй вообще на Италию и на эту заброшку. Я серьёзно, езжай домой. Мы никуда не летим. Хочешь, могу потом вернуть деньги за такси, но сейчас у меня пиздец какие важные дела. — он произносит это, продолжая смотреть на Иманова, снова наклоняется к нему ближе и улыбается. Эмиль чувствует, что тревога наконец отступает, становится легче, а внутри разливается тепло. Сейчас Эмиль счастлив как никогда. — Расскажу всё завтра, брат, давай. Ребятам тоже завтра скажу, что мы не полетели. Дима сбрасывает звонок и откладывает телефон в сторону, снова втягивая готового на всё Эмиля в поцелуй. Иманов не уступает ему главенство, слегка кусается, но расслабляется в родных руках, прикрывая глаза и полностью отдаваясь всепоглощающему чувству счастья. Ему не нужно ответное признание, потому что Дима доказывает это без слов, а с плеч падает тяжёлый груз, который не давал дышать всё это время. Эмиль честно не помнит, сколько они так целуются, но помнит, что после этого они долго лежат и разговаривают обо всём на свете. Они даже обсуждают собственные чувства, рассказывая, когда осознали их, а после смеются с того, что они немного глупые, но до жути влюблённые дураки. Дима ни на секунду не выпускает его из объятий, даря спокойствие, а Эмиль так и засыпает, лёжа головой у него на груди и слушая биение сердца.***
Ближе к трём часам, когда они оба спокойно спят, телефоны обоих начинают разрываться от звонков. Первым просыпается Дима, пытается понять, что происходит, а потом вспоминает, что уснул с Эмилем в объятиях и они целовались. Это приводит в чувство, но Масленников старается аккуратно привстать, чтобы найти телефон, забытый где-то в ногах. Телефон самого Иманова лежит на тумбочке, поэтому Эмиль тоже просыпается. Он не даёт Диме встать, сонно тянется за телефоном и сразу берёт трубку, даже не открывая глаз, пока телефон Димы замолкает. Сонное «алло» разрывает тишину квартиры, пока Дима пытается прислушаться. — Эмиль? Эмиль, это срочно, ты можешь дозвониться до Димы? У нас идут гудки, но трубку он не берёт, а ты последний, с кем он был. У Денчика телефон вообще отключен. Только… Сильно не переживай, но… Мы боимся, что случилось самое страшное… — тараторит Сударь на том конце провода, а Эмиль резко садится. Дима тоже, хмурясь ещё больше и не понимая, что такого могло случиться. — В новостях… В новостях передали, что самолёт, на котором летел Дима, разбился в горах. По предварительным данным… Скорее всего никто не выжил… Сердце пропускает удар и у Эмиля почти начинается паника, а руки предательски дрожат. Внутри переворачивается весь мир и дышать становится труднее, но Дима сжимает его руку в своей, гладит и прижимает к себе, шепча на ушко, что он здесь и с ним всё в полном порядке. Масленников всё ещё не понимает, как Эмиль узнал, но он точно знает, что благодарен младшему за спасение его жизни. Сегодня он любит Эмиля ещё сильнее, но чувства будут расти и завтра, и послезавтра, и всю их жизнь. Дима точно знает это. — Сударь, Сударь, не тараторь. Я в порядке, слышишь? Я у Эмиля дома, у меня всё хорошо. Мы с Денчиком никуда не полетели, благодаря Эмилю. — Дима забирает телефон из дрожащей руки Иманова, ставит на громкую связь и продолжает покачивать успокаивающегося парня в своих объятиях. Эмилю становится лучше, потому что Дима здесь, рядом, живой. На том конце провода Сударь громко и отборно матерится, сообщает остальной команде, что Дима в полном порядке и со спокойствием выдыхает. — Ты блять… Я даже не знаю, что ещё тебе сказать. Боже, как я рад, что вы никуда не полетели… Пиздец… — Никита всё ещё не может прийти в себя, но рядом молчаливой поддержкой сидит Чернец, позволяя себе мягкие поглаживания по чужому плечу и шее. Остальная команда всё ещё находится в шоке, а Полина вытирает слёзы и впервые в жизни закуривает сигарету, чтобы унять в руках дрожь. — Как блять Эмиль узнал? Как он вообще уговорил тебя остаться? — Кошмары, Никит. — тихо отвечает Эмиль, переводя взгляд на Диму и говоря ему всё без слов. Мкасленников понимает абсолютно всё, оставляет успокаивающий поцелуй на щеке и перебирает его слегка кудрявые волосы. — Все эти три недели… Я видел много дыма, слышал крики людей и чувствовал запах крови. Но сегодня сон был самый реалистичный, поэтому… Я просто запаниковал. Мне было страшно, что сон сбудется, потому что я видел обломки и видел… Видел, что Дима… — Тише, не продолжай. — Дима успокаивающе прижимает его к себе, убирает телефон с колен и перетаскивает на них Эмиля, усаживая его к себе лицом. В полумраке видно лишь отражение света чужих карих глазах, но Масленникову этого достаточно. Он укладывает ладони на чужую талию, прижимает ближе и продолжает смотреть, ощущая безграничную любовь и благодарность. — Ребят, поговорим об этом завтра, ладно? Главное, что мы никуда не полетели. Спокойной ночи. Дима отключает звонок, оставляет поцелуй на скуле младшего и позволяет ему расслабиться в своих руках. Они долго так сидят, Масленников шепчет слова любви, успокаивая Эмиля окончательно и шёпотом в самые губы благодаря за спасение собственной жизни. Иманов наконец приходит в себя и паника отпускает насовсем. Остаётся только безграничная нежность и благодарность за то, что Дима остался с ним и никуда не полетел. После этой ночи Эмилю больше не снятся кошмары, а Дима старается прислушиваться к нему как можно чаще. Ведь никогда не знаешь, что тебя ждёт.