спасение идиота

      Наташе позвонили в три часа ночи. Записанный голос сказал, что звонок продлится две минуты и не более. Она прижала телефон к уху, насторожившись и сразу проснувшись. Конечно, кто-то попал в беду в тот единственный день, когда она смогла поспать в штаб-квартире. Она подавила зевок, когда голос на другом конце начал говорить.       — Ивонн, мне нужно, чтобы ты принесла одну из черных кредитных карточек. — голос Клинта был приглушенным, когда он спросил кого-то на другом конце, принимают ли они кредитные карточки. — Да, одну из карточек и приходи в шестнадцатый участок, о, прекрасная жена Клайва Бартона. — В его голосе звучал смех, и она мысленно поклялась, что он заставил ее рассказать эту историю. Иногда Наташе казалось, что ему нравится пытаться застать ее врасплох; слишком плохо, что для него это еще не произошло. (и никогда не будет, была причина, по которой она была лучшей в своей области.)       Женщина спустила ноги с кровати и начала искать пару джинсов, принимая к сведению имена, которые он назвал. Телефонные звонки из тюрьмы были записаны, и не стоило бы появляться с личностями, отличными от тех, которые были бы в записях.       — Моя родная, ты не можешь остаться в стороне от неприятностей на один вечер?       Она натянула джинсы и влезла в ботинки, пока ее партнер издавал благодарные звуки из-за потрескивающей связи.       — Будь там меньше чем через час. Никого не убивай. Нам не нужно, чтобы Фьюри снова был вовлечен в это.       Наташа проигнорировала его протестующие звуки и повесила трубку как раз перед тем, как связь прервалась на отметке в две минуты, и нашла рубашку. Она направилась к своей шкатулке с драгоценностями и нашла одно из пяти обручальных колец, которые она использовала для работы под прикрытием, а также удостоверения личности Ивонн и Клайва Бартонов, женатых два года. Он знал, что это ее любимое.       То, что она сделала для своего партнера. Наташе не терпелось услышать его версию этой истории.       Клинта привели к ней после оформления документов, и она заплатила поистине непомерную плату, пройдя между двумя громоздкими полицейскими. Она не потрудилась запомнить дату суда, потому что была уверена, что Коулсон может заставить его исчезнуть, как и другие, и они все равно уехали бы из страны. Наташа встала со скамейки в вестибюле, взяв Клинта за руку.       Клинт склонил голову к офицерам, ухмыляясь.       — Это было весело, джентльмены. Я надеюсь, что больше никогда тебя не увижу.       Наташа прервала его, прежде чем его рот доставил ему еще больше неприятностей; один из охранников выглядел так, как будто он был близок к тому, чтобы вытащить свое табельное оружие.       — Пойдем домой, хорошо? — сладко сказала она, впиваясь ногтями в его ладонь. Клинт получил сообщение, и они вышли за дверь.       Они добрались до парковки, прежде чем она ударила своего партнера по машине, вне поля зрения участковых камер и любых полицейских, гуляющих на перекуре.       — О чем, черт возьми, ты думал? — она прошипела, глядя на него. — Ты знаешь, что у нас задание через два дня, и ты думаешь, что это подходящее время для ареста? — Наташа сморщила нос. — От тебя пахнет, как на вечеринке братства.       Клинт ухмыльнулся, не раскаиваясь.       — Они держали меня в отрезвителе, так как подобрали возле бара. Я подумал, что лучше остыть там, чем снова застрять в обычной камере предварительного заключения.       Наташа кивнула — им действительно не нужно было повторения предыдущего ареста — и жестом пригласила его сесть в машину.       Мужчина отстаивал свою точку зрения, когда она выходила из партии.       — И для протокола: нет, я не думаю, что за два дня до миссии — подходящее время для ареста. Я был в баре, играл в дартс и вышел подышать свежим воздухом. Какой-то мудак избивал свою девушку. — руки Наташи инстинктивно сжались на руле при этих словах. — Итак, я вмешался и заставил его остановиться. Он выдвинул обвинения в нападении, а она даже не поблагодарила меня!       — Некоторые люди идиоты, включая тебя. — сказала Наташа, въезжая на подземную парковку для сотрудников Щ.И.Т.А. Клинт издал оскорбленный звук себе под нос. Она закатила глаза.       — Но я твой идиот.       Наташе не нужно было оглядываться, чтобы понять, что он снова ухмыляется.       — Вот почему ты должен рассказать Коулсону, что произошло. Я возвращаюсь в постель и даже не думай присоединиться ко мне, пока не примешь душ. — возразила Наташа, паркуя машину.       Клинт надулся на нее, когда она уходила.       Она разделась и забралась в кровать, натянув на себя одеяло. Они были уже прохладными на ощупь, и Наташа ворчала себе под нос, закрывая глаза, чтобы уснуть во второй раз.       Дверь скрипнула, открываясь, и глаза Наташи открылись, рука сомкнулась вокруг метательного ножа под подушкой Клинта.       — Не стреляй, это всего лишь я. — прошептал Клинт. Наташа отпустила оружие и повернулась к нему спиной. — О, давай, милая, не будь такой. — Клинт скользнул в кровать рядом с ней, обняв ее за талию, как обычно. — Я верну тебе деньги за залог.       — Ты прервал мой сон. В тот единственный день, когда мы можем выспаться, ты решаешь быть арестованным в три часа ночи. — Наташа зарычала, прижимаясь к его груди, несмотря на ее тон. Клинт поцеловал ее в плечо.       — Извини. — он извинился, подушечкой большого пальца слегка поглаживая изгиб ее тазовой кости. Наташа вздохнула.       — Заткнись и спи, Клинт.        Ее глаза были закрыты, но она была уверена, что он ухмылялся ей в темноте.