Дом, милый дом

У Гарри сложился определенный утренний распорядок: он встает, чистит зубы, бреется и готовит завтрак внизу на кухне — ну как готовит, ставит кипятиться чайник и закидывает в тостер хлеб. Он читает утреннюю газету, намазывая масло на тост, затем находит себе какое-нибудь занятие — чистит оружие, например, или ездит в автомастерскую для замены масла. В общем, жизнь у него бьет ключом. С появлением Эггзи все изменилось: он просыпается и, моргая, смотрит на закинутую на него ногу. Эггзи тихо похрапывает, приоткрыв рот, и слегка сжимает в руке пижамную рубашку Гарри. Во сне он любит цепляться за Гарри, а еще у него ужасная привычка раскидываться на кровати в позе морской звезды. У Эггзи почему-то кошмарно холодные ноги, которые он любит греть о ноги Гарри, и тот до сих пор к этому не привык и каждый раз вздрагивает. Обычно Гарри встает к восьми утра, но с Эггзи ему требуется больше времени, чтобы подняться с постели, и еще больше — чтобы заняться повседневными делами. Чайник он включит не раньше полдесятого, и к тому времени лакомиться тостами с кофе уже и не хочется. *** Гарри заканчивает завтракать — Эггзи еще спит — и, верный себе, находит другие занятия. Его жизнь подчинена маленьким ритуалам. Иногда ему нравится удобство рутины. Он поливает цветы в горшках, которые стоят на подоконнике в гостиной, затем просматривает нуждающиеся в его одобрении предложения из офиса. В результате от них начинается мигрень, и Гарри отправляет Мерлину весьма раздраженное электронное письмо. Ему нравится чем-то занимать руки, поэтому он полирует обувь, а затем раскладывает ее на полках второго и третьего уровня по годам покупки. Иногда он пораньше начинает готовить обед. Хотя чаще всего день проходит в попытках (разной степени успешности) вытащить Эггзи из постели. *** Эггзи остается у него ночевать в свои выходные. Впрочем, даже когда у него нет выходных, он проводит время, развалившись на диване Гарри со своим мопсом, не забывая, однако, о том, что нельзя закидывать ноги на кофейный столик. Он смотрит «Топ Гир» по телевизору, устраивает бардак в ванной, бросая мокрые полотенца на пол, и всегда — всегда! — забывает взять с собой зубную щетку. Он частенько, не парясь, ложится спать в рубашке, а Гарри этот факт то забавляет, то выводит из себя. У Гарри в шкафу есть для него пара запасных пижам, но Эггзи делает выбор в пользу пижамы Гарри. Он ложится в постель не первым, но встает с нее последним. Гарри не перестает удивляться, насколько Эггзи тактильный, как он иногда кладет голову на плечо Гарри, когда тот читает в постели, и просовывает руку под рубашку, а потом вздыхает. *** Удивительно, но Эггзи очень крепко спит. Он может проспать все, что угодно: строительный шум, музыку, сирены и пытающегося его разбудить Гарри. Эггзи спит, распластавшись на спине, свесив ноги с края кровати, запутавшись конечностями в простыне. Его тело сильное и твердое, но черты лица еще не утратили мягкости — благодаря возрасту и сну, правда, эта мягкость не так сильно заметна, когда он бодрствует. Обычно Эггзи очень живой и подвижный, но в постели он очень медлительный и проводит много времени, заманивая Гарри обратно в сон, лениво улыбаясь и прикрывая веки. Гарри нравится наблюдать, как Эггзи пытается сползти с кровати, высовывая то одну, то другую конечность из кокона одеяла. Очень похоже на наблюдение за новорожденным жеребенком, который только-только встает на ноги, только Эггзи чуть более организован и гораздо больше ворчит. Десять минут спустя Эггзи наконец-то поднимается; потирая лицо, вслепую ковыляет в ванную и на ходу рассеянно целует Гарри. Он натыкается на мебель и тихо чертыхается, когда с грохотом роняет зубную щетку на пол. Вчера Эггзи лег спать без пижамной рубашки, так что, когда несколько минут спустя он с растрепанными волосами появляется из ванной и небрежно прислоняется к дверному косяку, Гарри любуется его тонкой талией, крепкими широкими плечами и светлыми родинками на лопатках и предплечьях. На пояснице у него есть родимое пятно в форме запятой, наполовину скрытое от взгляда поясом штанов, и знает о нем только Гарри. Оно цвета кофе с молоком. Каждый раз, когда Гарри проводит по нему языком, Эггзи выгибает спину, и далее следует полный спектр эмоций: ахает, вздыхает и тихо стонет. *** Эггзи никогда не встает раньше половины десятого. Он любит поспать. Утренний распорядок у него обычно такой: он просыпается сам и тащит Гарри обратно в постель. Или: он просыпается сам и спрашивает Гарри, не забыл ли он выгулять пса. Иногда он, обвив Гарри руками и ногами, как осьминог, снова засыпает. Иногда он наваливается на Гарри сверху, опрокидывая его на спину и придавливая своим весом. Его улыбка полностью лишает Гарри воли. Гарри никогда не мог сопротивляться Эггзи, и тот наверняка это понял. *** Эггзи двигается на нем сверху, медленно и неторопливо, под стать настроению этого ленивого утра, и наклоняется, чтобы прикусить кожу у Гарри на подбородке. *** Гарри покупает запасную зубную щетку, а потом, подумав, еще подушки, жевательные игрушки для Джей Би и хлопья на завтрак. Он проводит дома больше времени, чем на работе, и такая расстановка приоритетов выглядит довольно удивительно, учитывая, что его только что назначили главой британского отделения и у него появилось куда больше обязанностей, чем в бытность простым агентом. Работа это работа, а дом — это... дом принимает форму Эггзи под одеялом, и его ноги выглядывают наружу, как у Злой Ведьмы Запада из «Волшебника страны Оз». Дом — это белый шум от утренних мультиков, тявкающего Джей Би и танцующего в гостиной Эггзи, который балансирует с коробкой хлопьев в одной руке и собачьей миской в другой. Они завтракают... иногда, правда, вообще не завтракают, но когда все же делают это, Гарри предпочитает готовить сам, хотя бы для того, чтобы избавить Эггзи от ужасной привычки употреблять столько сахара по утрам. Он ест сухие хлопья прямо руками и запивает все это молоком. Он ненавидит фрукты. Эггзи еще слишком молод, и, в отличие от Гарри, у него еще есть время на борьбу с вредными привычками. В последнее время, правда, Гарри слишком многое ему позволяет: и склонность спать голым, и брызги зубной пасты на раковине, которые, твердея, превращаются в какие-то сталагмиты, и даже полное отсутствие стыда, когда дело доходит до секса — то, как он, например, выбивает книгу из рук Гарри и без предисловий садится на него верхом, или то, как втягивает в горячий влажный поцелуй, или то, как встает на четвереньки, выпячивая задницу, чтобы его как следует трахнули. *** Кстати, к вопросу о завтраке. Гарри совсем не против поесть в постели, хотя и морщится, что Эггзи повсюду оставляет крошки. Эггзи не то чтобы неряха, у него есть свои нюансы. Гарри нужно обсудить с ним деликатную проблему ношения одежды — бога ради, он свободно разгуливает в трусах Гарри! — но все это кажется совершенно незначительным, когда Эггзи, оседлав его бедро, задирает подбородок и начинает расстегивать на нем пижамную рубашку. А потом целует, ощущая вкус чая и тостов с маслом, и его губы становятся скользкими и влажными, и тело прижимается к Гарри идеально. По утрам от него всегда пахнет сном: на лице — следы от подушки, кожа под руками Гарри все еще теплая. Но после того, как Гарри с ним закончит, его запах изменится, сменившись резкими нотками пота и солеными — спермы. *** Жизнь Гарри изменилась — не то чтобы как-то разительно, но достаточно заметно, чтобы однажды он проснулся от тяжести закинутой на него ноги. И вместо того, чтобы встать и заняться своими делами, вместо того, чтобы ответить на бесчисленные электронные сообщения, которые копились в почтовом ящике до выходных, он уверенно кладет ладонь на руку Эггзи, сжавшую в кулаке его рубашку, и решает поспать еще немного. В изножье кровати храпит Джей Би, наверняка видя обычные собачьи сны. Внизу, на кухне, чайник уже готов включиться. На часах полдесятого утра. Конец