Странности

Прямо сейчас, ровно в этот момент, Серёже нестерпимо хотелось обернуться. Плевать на эти программы, коды и другую лабуду, которую необходимо сделать до конца недели. Сегодня правило «чем раньше начнёшь, тем раньше закончишь» категорически отказывались работать. Ему. Вот. Уже. Два. Часа. Пялились. В. Спину. Всё бы ничего, такое происходило и раньше — и месяца, и годы назад — Птица всегда сидел за спиной и мешал работать. То начнёт говорить о прогнившем мире, то будет доставать с просьбами поджечь кого-нибудь, то просто всё то время, что должно быть потрачено на Серёжину работу будет непереставая разговаривать, из-за чего главе «Vmeste» придётся читать одну строчку по четыре раза. Но сегодня проблема была в обратном. Сзади не издавалось ни звука. Даже дыхания или смены положения не было слышно. И тем не менее Разумовский всем телом, каждой своей клеточкой ДНК чувствовал, что на него всё-таки смотрят. Причём даже не смотрят, а скорее откровенно пялятся, раз сзади сидят настолько неподвижно. Программист медленно вздохнул и осторожно повернулся назад. Так и есть — на него глядели два ярко-жёлтых глаза. Это было странно. Хотя, наверное, на странности, происходящие всё чаще, стоило обратить внимание ещё давно — Птица был подозрительно тихий последние две недели и больше разглядывал, чем донимал. Быстро приняв решение, основатель соцсети «Vmeste» повернулся к компьютеру и сохранил всё, что он успел сделать под обжигающим пламенем знакомых глаз. Отвернувшись теперь от компьютера, он посмотрел пару секунд на «сожителя по разуму» и сказал: «Ну?». Разумеется, ему не ответили. Но взглядом прожигать не перестали. Через несколько минут, видимо осознав, что не добившись ответа, Серёжа не отстанет, Птица произнёс: — Что «Ну?»? Сергею Разумовскому захотелось ответить абсолютно по-детски, зато в рифму «Палки гну». От этого его удержала только серьёзная тема разговора. — То «ну», что ты уже часа два сидишь и смотришь мне в спину, вообще не двигаясь. Это так-то отвлекает. И снова молчание. Ладно, Серёжа терпеливый. Если его сегодня тихий друг ничего не ответит, то они так и будут сидеть. — И в последнее время я стал замечать странности. В твоём поведении. На эти слова последовала реакция — Птица довольно усмехнулся. «Ура», можно праздновать победу, кажется Разазумовскому всё же удалось втянуть пернатого в диалог. — Какие «странности»? — конечно то, что Сергею в кои-то веки соизволили ответить было хорошо. Но то, что над ним смеялись, было легко понять по хитрому выражению лица. — Такие — ты перестал меня подкалывать каждые пять секунд, не переиначиваешь мои слова, ища в них тайный смысл, не споришь со мной по любому поводу и даже не разбил ничего за достаточно большое количество времени. — переведя дыхание, Сергей продолжил — Так что произошло? Впервые за долгое время Серёжу так волновало, что происходит у «телохранителя» и «поджигателя», который всегда был рядом, и жизнь без которого Разумовский не мог представить. — Знаешь, кажется, я влюбился. Что? Нет, серьёзно, что??? Серёже не послышалось? Влюбился? Птица? В кого? Он же даже ни с кем не встречается без него. Да он и не может. Его бы просто не увидели и не услышали. А на встречах Разумовский бы точно заметил повышенное внимание к чьей-либо персоне. Кажется, Серёжины глаза решили вылезти из орбит, одновременно с чем он задал вопрос, крутившийся на языке: «В кого?». На него всё ещё с усмешкой и какой-то хитринкой в глазах смотрел Птица. — А сам не догадаешься? Сергей мысленно стал перебирать всех вероятный кандидатов. Гром? Слишком резкий, да и Птица вроде как сам рассказывал, что он одно время под них копал. Пчёлкина? Единственная репортёрша, не вызывавшая в Птице отвращение — она всегда старалась найти максимум правдивой информации. Но она была слишком шумная, копалась в грязном белье многих знаменитых людей, в число которых они и попали. Хорошо ещё, что про то, что Серёжа сам с собой часто разговаривает не нарыла, был бы такой скандал, что его явно сочли бы невменяемым и положили в психушку, напичкав лекарствами. Дима Дубин? Они пару раз встречались, это вроде стажёр Грома. Но он и вовсе не подходит к типажу Птицы. Или это просто Серёже что-то неизвестно. Видимо заметив тяжёлый мыслительный процесс, который приводил к нулевым результатам и сжалившись над ним, пернатый решил подсказать. — Этот человек проводит со мной много времени. Ну, хорошо, что хотя бы человек. А то кандидат никак не подбирался, и Разумовский уже начал было думать, что у Птицы реально крыша поехала, и он влюбился в птицу в буквальном смысле. Легче не стало. С кем Птица мог проводить много времени? С Волковым? Это звучит даже более бредово, чем если бы он реально в птицу влюбился. Он ведь с самого начала ненавидел друга Серёжи за то, что тот перетягивал слишком много внимания на себя. Да и к тому же после исполнения контрактов и возвращения Олега, его он не так уж и часто видел. Получается, что единственный человек, с которым Птица постоянно контактировать — это он сам. — Ну, догадался? — громкий вопрос прервал мысли Разумовского. — У меня в голове откровенный бред. — а чем ещё это назвать если не бредом? Варианты влюблённости в птиц и Олега по-другому нельзя назвать было. — Это ты так меня обозвал? — нахохлился собеседник, сделав самое обиженное и самое оскорблённые выражение лица, на которое был способен. — Ты же сам знаешь, что нет. — Но догадаться так просто. Ага, очень просто. Наипростейшее задание, которое Сергею приходилось решать. — Вообще-то совсем не просто. Птица снова с любопытством разглядывает его. Ладно, если подумать, то почему программист решил, что этот «кто-то» определённо из близкого окружения? У Птицы всегда были нечеловечиские мысли и поведение, может для него «много» это один раз. Но поток мыслей Серого опять прервали. — Подсказываю — он рыжий. Так, «он» и «рыжий». Проблема была в том, что даже с Сергеевой памятью никто из рыжих ему не запомнился. — А ещё у него голубые глаза. Задача проще не стала — Сергей всегда старался не смотреть людям в лицо, тем более так пристально, что смог бы запомнить цвет глаз. К тому же у рыжих чаще всего карие, а не голубые. — У него веснушки. Да так быстро как комментарии Птицы и кометы не летают! Ещё не успел обработать старую информацию, а тебе уже новую кинули! — Ещё он связан с «Vmeste». С каждым разом фразы вырвались из Птицы с меньшим промежутком во времени. Кто связан с «Vmeste»? — Вообще, он её хозяин. Стоп. Серёжа никому не продавал сеть, он хозяин «Vme. — А ещё он прямо сейчас сидит напротив меня. Птица признался. Очередь за Разумовским. — Я тебя тоже?.. С радостной улыбкой на пол-лица Серёжу притянули в объятия. Перья щекотали нос. Может быть это странно любить свою «вроде-не-шизу», но «вроде-его-кроме-меня-никто-не-видит». Но какая разница если прямо сейчас, впервые с детдома, его держат как в детстве в тёплом согревающем кольце рук? И все «странности», раньше волновавшие исчезают.