***
— Милая… иди ко мне… Калли стиснула зубы. Ну какого черта. И так голова болела весь вечер и уснуть удалось только сейчас… Ник слюняво целует ее плечо, сопит в шею. Рукой шарит в трусиках, больно стискивая нежную плоть. Нет, ей раньше нравилось, нельзя сказать, что он плох в постели, но она же не секс-машина! И ей просто не хочется! Может такое быть? — Никки… — она попыталась его оттолкнуть, но на узкой постели это трудно сделать. Он навалился сверху, согнул ее ноги в коленях, устроившись между бедер. — Ах, Ник… Калли изогнулась, попытавшись выбраться из-под него, но только плотнее прижалась промежностью к обнаженному члену. — М-м-м… — Довольно простонал Ник. Отодвинув полоску трусиков, он ввел внутрь пальцы, медленно, ритмично задвигал ими. «Я не хочу!» — подумала она, выдохнув, но уступила. Проще потерпеть немного, чем затевать скандал. Все закончится быстро — и спать… — Ну… давай… — не выдержав, она поторопила его, он довольно хмыкнул и поцеловал ее. Долго, нежно, Калли даже начала чувствовать что-то похожее на возбуждение. Подалась к нему бедрами, и он наконец ввел в нее свой член, коротко выдохнув ей в лицо. — Да… да… — задвигался он, постанывая. Калли закусила губу, завела руки за голову, взявшись за спинку кровати. Ее небольшая грудь от этого движения поднялась, и Ник тут же начал облизывать торчащие соски. Мерзко, но от этой мерзости на нее нахлынула новая волна возбуждения. Она принялась сильнее, плотнее насаживаться на член Ника. — А-а-х -х… — он больно вцепился в ее ягодицы, затрясся, как пес. Ну… Да… Давай… Не так быстро, я почти… — А! Ах! — к его выдоху-крику густо примешивалось ее разочарование и тяжесть внизу живота от ненаступившей разрядки. Ник отдышался. Нежно поцеловал ее. Перевалился через нее, встал и пошел приводить себя в порядок. Калли отвернулась к стене. Хотелось плакать. В голове наконец родилась четкая мысль, желание и намерение: — Я хочу домой.***
3 марта 2023 г. в 18:35
Здесь так шумно.
Постоянный шум выматывает, действует на нервы. За хлипкой стеной играет какая-то тупая музыка, и временами кто-то пьяно визжит. За окном низкий неровный гул большого города, и от него уже блевать хочется.
Впрочем, может это от того, что Калли курит уже полтора часа подряд, сигарету за сигаретой, и под потолком уже повис плотный сизый туман, лениво колыхающийся от легкого сквозняка. Прибраться бы: липкая столешница вся в крошках и разводах, на подоконнике круги от пивных банок, от кучи посуды в раковине воняет плесенью.
Да вся ее жизнь провоняла плесенью, черт бы ее побрал.
Когда тебя с твоими розовыми детскими мечтами бьет прямо в лицо с размаху суровая действительность… Меньше всего хочется мыть посуду.
Калли потушила очередной окурок и снова уставилась в окно. Казалось, совсем недавно она была в восторге от этого вида, от этой бурной, кипящей жизни, сияющих фонарей. Ей так нравилось заниматься сексом прямо здесь, на подоконнике, уперевшись ладонями, смотреть вниз на суету, пока Ник трахает ее сзади.
Она представила его трясущееся бледное пузо и поморщилась. Потянулась за следующей сигаретой, чтобы перебить фантомный вкус спермы — Ник любит кончать в рот. Сплюнуть некуда — не бежать же голышом через общий с соседями коридор в общий же туалет? Примерно тогда же Калли и начала курить.
А мама предлагала снять им квартирку. Маленькую, но отдельную. Но нет, мы же гордые и самостоятельные… Только ролей нет, работы нет, тех грошей, что в магазинчике по вечерам зарабатывает Ник, с трудом хватает на жизнь. И гордость тает с каждым днем, с каждым глотком спермы, с каждым окурком.