счастливы они стали без него

Они вдвоем стоят в одной комнате. Воздух в доме тяжелый, душный и одновременно с этим леденящий. Сергей уверен - этот холод исходит от глаз Николая, даже несмотря на то, что последний молча смотрит в окно. Молча. Трубецкой ненавидел когда Романов молчал. Даже не так - он боялся, когда Романов молчал. Потому что слишком тихо. Потому что когда это происходило, Сережа начинал врастать в землю, застывать на месте и поджиматься, словно нашкодивший котенок. К слову, сейчас так и было, но слово "нашкодил" сюда не совсем подходит. Сережа проебался. И он полностью отдавал в этом себе отчет. Ведь Сережа знал, что это рано или поздно вскроется, по крайней мере потому, что Рылеев любит выкладывать всю свою жизнь в истории в инсте. А еще любит Сережу и совмещать первое и второе. Сережа знал, что вечно скрывать не получится. Знал, но продолжал жить на два фронта. Первый - это Николай Романов. Ледяной, спокойный, уравновешенный, с некой кошачьей гордостью, мол, ты меня в начале приручи, приласкай, а я подумаю заслужил ли ты доверие или нет. Трубецкому нравилась эта игра и он ее успешно прошел - сломил Романовский лед и главным призом стало обнимать его во время сна, утыкаясь носом в шею и втягивать ноздрями остатки одеколона, целовать его, совершенно бесстыдно, а еще видеть в глазах, по обыкновению обжигающих всех морозом, настоящий огонь, греющий душу. Второй - Кондратий Рылеев. Настоящий романтик, но при этом такой хаотичный, такой активный, такой солнечный, такой пишущий в 3 часа ночи "Погнали по крышам походим", такой открытый, такой смешной, что Сережа сразу и не заметил, как они начали встречаться. Формально, у этих отношений и начала то особо не было - просто однажды в одну из ночных прогулок по крышам(Ника, кстати, всегда ссорился с Сережей по этому поводу, мол, а вдруг заболеешь, а вдруг свалишься, а вдруг что, ты вообще знаешь как Петербург в народе называют и на каких людей ты можешь нарваться в ночи) Кондратий просто поцеловал Трубецкого. А тот ответил. И они стали встречаться. И Сережа слёзно просил Рылеева не выкладывать какие-то посты и сторис, связанные с отношениями, потому что там вот у него родственница в инсте зарегистрировалась, аккаунта он ее не знает, но знает что у нее длинный нос, не дай бог что увидит, и вообще "подожди, мой милый, полгода, она про эту инсту забудет и ты сможешь публиковать все что угодно". И Кондратий так и сделал. Только вот, "родственницей" был Николай, который увидел и теперь стоит у окна, повернутый спиной к Сереже. И молчит. Сергей пытался что-то сказать, но не знал что именно. Извиниться? Зачем Нике его извинения? Предательство не прощают. Это все равно что лечить рваную рану лейкопластырем. Оправдываться? Об этом и думать отвратительно, не то что говорить. Звучит максимально тупо. Все равно сыпать соль на рану. Вывалить все как есть? Честно сказать "Я проебался"? Самый выигрышный вариант. Жаль что стыд вместе с трусостью встали поперек горла, не давая это сказать. - Молчишь, - Николай слегка повернул голову на Трубецкого. - Совсем ничего не скажешь? - Романов прищурил глаза. Сергей сильнее вмерз в пол. Взгляд действительно ледяной, обжигающий. В голове ни единой мысли, сигнал не ловит, тело окаченело. - Я и не сомневался, - Ника нахмурился, верхняя губа слегка дернулась в раздражении, и мужчина отвернулся к столу, стоящему позади, хватаясь за его край руками до такой степени, что аж костяшки побелели. - Полгода, Сереж, полгода ты водил меня за нос. Я надеялся у тебя хватит смелости хотя бы признать свою ошибку, но нет! - Романов повернулся к Трубецкому, упираясь поясницей в стол. - Да у тебя совести нет, - - Да прекрати ты уже! - резко выпалил Сергей, сразу же поджимая губы, понимая что только что он сказал хуйню. - Прекратить что? Злиться на тебя за измену? Думать о том что человек, который был мне ближе всех целые два года вмиг стал мне чужим? Или у тебя есть дополнения, Трубецкой? Что мне прекратить? - Сережа застыл опять. Сердце больно стянуло. Ника назвал его по фамилии. Это точно конец. Он понимал, прекрасно понимал что виноват только он и никто другой. Ни Рылеев, ни Николай, а только Трубецкой Сергей, по собственной глупости совершив ошибку, которая подобна пятну от вина - отстирывается трудно и остается в памяти мозолями на сердце. Он знал, что и Рылеев, и Романов не захотят его видеть, что для них он навсегда останется дай бог Трубецким, а не горьким ощущением на языке, после которого хочется протошниться и вывернуться наизнанку, очищая себя от этой мерзкой фамилии. Сережа кажется и сейчас, прогоняя ее в голове и оценивая ее на вкус, хотел в тот же миг пойти и сменить фамилию. Петров, Иванов, Кузнецов - неважно, главное чтобы не это противное Трубецкой. - Он знает? - резко спросил Николай, пытаясь поймать стыдливый взгляд Сергея. - Кондратий знает об этом? - Романов нахмурился. Назвал Рылеева по имени. Трубецкой слегка поднял уголки рта. Ну хоть между ними он отношения не испортил. - Не знает, - почти беззвучно отозвался Сережа. - Я надеюсь, ты ему скажешь и не будешь тянуть. Иначе я ему расскажу, - Взгляд Николая метнул молнию. Трубецкой поежился. - Будь уверен, тогда он к тебе вообще не подойдет. - - Ты поступишь правильно, - Сергей поднял взгляд на Романова. Такой грозный, такой статный и в то же время такой подавленный, что Сережа захотел прям тут себя убить, потому что только это, по его мнению, смогло бы успокоить Николая, опять заставить его глаза оттаять. - Я сделал больно вам обоим, я это понимаю, я не собираюсь оправдываться, просто потому что это отвратительно. Я буду рад если ты расскажешь ему об этом, честно, потому что так он меня возненавидит и у него и в мыслях не будет идеи подойти, - Трубецкой отвел взгляд и начал глазами обводить рисунок на обоях. - Я уже выбрал квартиру вчера, сегодня еду туда, - Лжет. Ни черта он не нашел, просто не хочет мозолить глаза Романова своим присутствием, да и самому ужасно стыдно и неловко находиться здесь. - Сумки на верхней полке, в шкафу, в коридоре, - коротко отозвался Николай после недолгой паузы и, отлипнув от стола, ушел в свою комнату, закрывая дверь. Ему определенно надо побыть одному. Он определенно ненавидит Сергея, определенно не хочет видеть его, не хочет слышать его имя и думать о нем. Но как же это блять невозможно, забыть о человеке которого ты любишь до безумия, до боли в сердце, до перехватывания дыхания, просто так, в одно мгновение, даже несмотря на такой поступок. Это, черт возьми, невозможно. Сережа собрал свои вещи через тридцать минут. Через час он уже искал новую квартиру. Спрашивал у друзей, но сразу понимал, что это так себе идея после их расспросов о том, что случилось, Сережа просто отвечал "ничего" и отключал телефон. Вообще ему безумно хотелось переговорить с Кондратием. Вывалить все самому или, хотя бы, попытаться это сделать. И поэтому Трубецкой пошел к нему. Не так. Ноги сами понесли Сергея к дому Кондратия. - Сережа? - Рылеев приоткрыл дверь. - Господи, что с тобой? Что у тебя произошло? Ты в порядке вообще? - Кондратий уже хотел было дернуть гостя за рукав, особенно когда заметил в его руках сумку, но тот резко отстранился. Сергей быстро осмотрел Кондратия - растрепанный, в домашней футболке, которая была самым бесстыдным образом стырена у самого Трубецкого, в носках, один короче другого и в смешных тапках. Можно было легко сделать вывод, что Рылеев только проснулся. Сережа немного ухмыльнулся, но затем резко прокашлялся. - Кондраш, я не могу зайти. Я в целом пришел буквально на минуту, - Трубецкой тяжело вздохнул и выдохнул. - Знаешь, иногда бывает, что люди ошибаются и врут. Это ужасно и отвратительно, ты сам это знаешь и сам презираешь лживых людей и мне жаль что таковым оказался я, - Сергей отвел взгляд в пол, как только заметил что Рылеев будто бы что-то понимает. - Я трус и лживый человек, и я не могу обеспечить тебе того счастья, которого ты заслуживаешь, - Трубецкой заметил, что Кондратий хочет его перебить, и резко поднял палец в воздух в знак того, что не договорил. - Скоро ты узнаешь обо мне одну не очень приятную новость. Я трус и сказать тебе в лицо об этом не могу, поэтому просто хочу предупредить, что все, что ты узнаешь – чистейшая правда. Я надеюсь ты сможешь найти себе человека, который будет лучше чем я, - Сергей глубоко вдохнул и сжал свободную руку в кулак. - Прости и прощай, - И прежде чем Кондратий успел что-то ответить Трубецкой сбежал. Трусливо убежал, стараясь спрятать слезы гнева на самого себя и страдания за тех двух людей, жизнь которых он разрушил за один день. *** Спустя примерно год, он, зайдя в инстаграм и листая ленту, заметил как у них наладилась жизнь. Рылеев ушел в писательство, стал сотрудничать с каким-то хорошим издательством и, видимо, скоро выйдет его новая книга. Трубецкой сразу пометил себе, что надо бы заказать. У Романова в жизни все не хуже: он нашел себе верного спутника, который, видимо, замотивировал Нику вести свою страницу, иначе по другому обилие различных постов, в том числе и со своим новым молодым человеком, которого, судя по профилю, звали Павел Пестель, объяснить нельзя. Сережа улыбается, но не лайкает. Не хочет тревожить лишний раз и напоминать им о том, что все еще существует. Улыбается, тому, что они счастливы. Но счастливы они стали только без него.