Я никогда не играла в «семь минут в раю» и, честно говоря, никогда не думала, что доведется — когда, собственно, оперативнику из агентства с таким плотным графиком заниматься подобной ерундой?
Однако довелось.
Не то чтобы я была рада этому закрытому гештальту… Скажем коротко: в нашем случае «рай» едва ли было подходящим словом…
— Джордж, выпусти нас
сейчас же! Это не смешно, мы на работе, черт возьми!
Локвуд барабанил кулаком по двери. Я же забилась куда-то в глубь встроенного гардероба, стараясь взглядом выцепить из темноты хотя бы его силуэт и следить за руками, чтобы Локвуд ненароком не двинул и мне. Это было непросто — свет в гардероб пробивался только через щели на дверном полотне, но уклоняться мне пока удавалось.
— Три слова, Локвуд! — послышалось с той стороны. — Не сложно же!
Я закатила глаза. Детский сад.
— Зарплаты не жди!
— Не угадал ни одного!
На этом и снаружи, и внутри гардероба, в котором теперь благодаря Джорджу теснились мы с Локвудом, все более-менее затихло. Я жалась к каким-то отсыревшим коробкам в углу, то ли от раздражения, то ли от смущения стискивая рукоять рапиры на поясе и для успокоения представляя, как выйду отсюда и залеплю Джорджу затрещину за такие фокусы.
Локвуд наконец перестал колотить дверь и неловко развернулся к ней спиной. В мою сторону.
Какой же, черт бы его побрал, тесный гардероб.
Мы оказались нос к носу — почти буквально. «Почти» не потому, что недостаточно близко — мне для буквальности не хватало роста. Не будь за мной сырых коробок, к которым я оказалась прижата спиной, я бы могла отступить хотя бы на полшага и оставить между нами побольше места… но не скажу, что мне сильно этого хотелось.
Скажу даже больше… я бы скорее шагнула вперед.
Всего шаг, одна секунда, прямо сейчас — пока его лицо так близко, как никогда не бывает просто так, пока ему некуда отступить и убежать… пока я могу определить, где его губы, только по дыханию на моей коже — так даже проще… Дурацкая затея, совершенно не к месту, но искушение было диким.
Я чувствовала дыхание Локвуда где-то у себя на лбу. Быстрое — то ли от раздражения, то ли от волнения. Или от всего вместе.
Я почти решилась…
— Люси, может, ты ему скажешь?
Выдернутая из раздумий, я промолчала — просто не осмыслила суть вопроса. В такой-то тесноте новой масштабной мысли было особо негде развернуться…
Локвуд только тяжело вздохнул.
— Что он от тебя хочет? — наконец спросила я, потому что нужно было хоть что-то сказать.
Я-то догадывалась еще с того момента, как Джордж совершенно не подозрительно предложил нам двоим вместе проверить встроенный шкаф, а сам остался где-то позади. Очень даже догадывалась.
Но мне
хотелось спросить это у Локвуда. Может, в надежде на то, что это сможет-таки его расшевелить.
У нас всегда получалось как-то так, что я краснела, а он задорно улыбался. В глубине души мне, наверное, хотелось, чтобы хоть раз вышло наоборот.
И вместе с тем я боялась его… отпугнуть. Если бы не боялась — таки шагнула бы вперед минутой раньше и сделала бы все то, о чем тогда думала.
— Не знаю, — послышался сдержанный ответ.
— Все ты знаешь! — снова прикрикнул Джордж из-за двери. — Давай, Локвуд, скоро стемнеет!
— Вот именно, поэтому открой дверь сейчас же!
Ответа не последовало. Какое-то время мы стояли в полной тишине — я слышала только дыхание Локвуда и собственное сердце. На потустороннем плане, к счастью, пока все тоже было тихо, но я особо не прислушивалась.
— Мы так и будем здесь торчать?
Локвуд снова вздохнул и попытался развернуться обратно лицом к двери, очевидно, намереваясь продолжить переговоры с отчего-то притихшим Джорджем. В темноте гардероба я не могла видеть его лица, как, впрочем, и он моего — даже привыкшие к мраку глаза различали только силуэт его головы и плеч, темной тенью проступавший на фоне решетчатой двери.
Однако почему-то все равно возникало навязчивое ощущение, что Локвуд избегал смотреть в мою сторону.
Я
точно догадывалась, что Джордж хотел от него услышать.
Он ведь так мне и не сказал…
— Джордж!
И сейчас скорее выбьет дверь, чем я это услышу.
Мне не хотелось давить на Локвуда гениальными предложениями из серии «просто скажи мне уже, и Джордж нас выпустит». В том-то и было дело, что у Локвуда все это было
не просто.
Потому и подвеска, подброшенная так, что впору было считать это случайностью. Потому за этим и последовала вечерняя прогулка, а не тихий кухонный разговор — чтобы смотреть по сторонам, не искать ни слов, ни мест, где прятать взгляд в случае, если бы я сказала ему что-то
личное — на улице таких было море. И тут же этому оправдание, да и какое чудесное — высматривание уличных призраков, время-то было позднее…
И я ведь
сказала. А Локвуд смотрел на призраков.
Я не обиделась, что он не ответил. Знала, что он сам не рад своему молчанию. И еще верила, что за этим молчанием действительно что-то стоит, хотя все его «знаки» и выглядели, как случайности. Но я слишком хорошо знала Локвуда, чтобы не считать это
знаками. И все понимала… большую часть времени.
Но сейчас, смотря на его тень перед собой, я почему-то грустно задумывалась о том, что же в этом может быть такого сложного.
Так и будешь… тенью? Которая не заговорит и не коснется?
— Локвуд, если бы ты прекратил стучать по двери вместо того, чтобы… придумывать, как нам выбраться, — вздохнула я. — Я была бы тебе очень благодарна…
Локвуд снова развернулся лицом ко мне. Что-то в том, как он двигался, мне очень не понравилось, и это несколько отвлекло меня от грусти, отчего-то свернувшейся в груди болезненным комком.
— Я ничем не стучал, Люс.
Ему уже не было нужды это говорить. Он стоял спиной к двери, его лицо склонялось к моему лицу, а руки — обе свободные — болтались где-то внизу, рядом с моими, почти касаясь.
А стук никуда не делся.
— Сколько времени? — спросила я.
— Часы у Джорджа… — пробормотал Локвуд. — Но, судя по всему,
уже стемнело…
Я прислушалась. Стук определенно шел с той стороны — за звук ударов пальцев по дереву я приняла его явно из-за рассеянности.
Он скорее напоминал биение сердца. И оно становилось громче.
— Что-то еще слышишь?
Ту-дух… ту-дух… ту-дух…
— Он усиливается, — сказала я. — Мы в дерьме, Локвуд…
Я не видела, но чувствовала, что наше с Локвудом дыхание стало превращаться в пар — холод защипал лицо. Какой-то непрошенный страх заполонил грудную клетку. Стало тяжело дышать — теснота гардероба из просто раздражающей превратилась в давящую. Мое собственное сердце теперь грозило заглушить звук потустороннего.
Ползучий страх.
— Джордж, открой дверь, хватит придуриваться! — крикнула я. — Оно у нас тут сейчас манифестируется!
Я протянула руку к двери, чтобы хорошенько по ней побарабанить для усиления своих слов — Локвуд вдруг перехватил ее, резко дернул вперед и прижал меня к себе, закрыв черной полой пальто.
Я не успела понять, что происходит — только то, что потустороннее биение сердца в моих ушах вдруг сменилось настоящим, живым, потому что моя голова оказалась прижата к груди Локвуда, и что ткань пальто, наполовину прикрывшая мою голову, зашипела от разъевшей ее эктоплазмы.
В следующую секунду я краем глаза увидела, как посеребренный кончик рапиры блеснул в скудном свете и рассек темно-синий силуэт чего-то, напоминавшего человеческое сердце. Оно зависло прямо над сырыми коробками. Коробками, мгновение назад находившимися за моей спиной.
— Это что… темный спектр?
Я невольно прижалась к Локвуду сильнее. Мне уже не было страшно — ползучий ужас, охвативший меня секунду назад, отступил вместе с видением призрака. Но я не хотела, чтобы Локвуд меня отпускал.
В конце концов, если опасность была единственным поводом ко мне прикоснуться, пускай хотя бы такие моменты длились бы подольше.
— Похоже… — задумчиво произнес Локвуд, так спокойно, словно ничего из ряда вон только что не произошло. — И он скоро вернется, и на этот раз, скорее всего, манифестируется менее скромно. Положение у нас… интересное.
Джордж!
Ответа не последовало. По ту сторону двери царила какая-то утрированная тишина — абсолютно ни звука. Я осторожно развернулась, тронув рукой дверную ручку.
«Скажи мне!»
Я вздрогнула — потусторонний крик вонзился мне в голову бритвенным лезвием. Грудь словно налилась свинцом.
Впервые за то время, что мы с Локвудом тут теснились, я ощутила себя
запертой.
«Выпусти меня!»
«Скажи мне!»
— Что сказать?..
Голос Локвуда прозвучал как издалека — я едва его расслышала, хотя, учитывая наше положение, он говорил мне практически в ухо.
— Что?.. — будто через дрему переспросила я.
— Ты сказала…
Я не услышала, когда Локвуд замолчал. Реальность для меня вернулась только тогда, когда его теплые пальцы обожгли мою руку, заледеневшую на дверной ручке, и отодрали мою ладонь от холодного металла.
— Люси, старайся ничего не трогать, — снова заговорил Локвуд. Теперь я слышала его четко. — Эхо очень тяжелое, даже я чувствую. Ты сейчас почти попала в призрачный захват…
Я только кивнула в ответ, забыв, что Локвуд едва ли достаточно хорошо меня видит, но вслух так ничего и не добавила. В моей голове кое-что складывалось, и это кое-что было неоптимистичным.
— Локвуд, а Джордж… что если он?..
— Вряд ли, — Локвуд ответил сразу, не думая. Ровно так, как он отвечал, когда не был уверен, но хотел звучать убедительно. — В эпицентре явно мы, он дальше, к тому же, он менее чувствительный. В любом случае, давай-ка выбираться…
«Скажи мне!»
— Снова кричит, — озвучила я.
— Звук откуда-нибудь идет?
«Выпусти меня отсюда!»
«СКАЖИ МНЕ!»
«Выпусти! Я задыхаюсь!»
Я зажмурилась — горло сдавило судорогой. Локвуд на мгновение снова сжал мою руку.
— Люси?
— Отовсюду… — выдохнула я. — Локвуд, я не могу дышать…
Я облокотилась на дверь — прежде, чем Локвуд заставил меня от нее отлепиться, я почувствовала, как кто-то сделал это синхронно со мной с той стороны.
— Люси, говорю же, не трогай ничего, держись за меня! — Локвуд снова заколотил по дверному полотну. — Джордж, открой дверь!
—
Скажи ей!
Очевидно, Джордж все-таки попал в призрачный захват. На мгновение я даже перестала обращать внимание на крики в своей голове и чужую боль, душившую меня в тесноте и темноте гардероба — так странно и страшно прозвучал его голос с той стороны двери.
Жаль, что мы с Локвудом поняли это только сейчас, когда темный спектр был на грани новой манифестации, грозившей на этот раз заполонить собой всю жалкую комнатушку гардероба и превратить нас в жертв призрачного прикосновения.
— Локвуд…
— Люси, прикрой лицо!
Я послушалась рефлекторно. Раздался громкий хлопок, в нос ударил запах соли и сырости.
Локвуд взорвал соляную бомбу.
— Ты что творишь?! — сквозь кашель выдавила я.
— Выигрываю время…
— Сначала делаю, потом думаю, иначе говоря!
Атмосфера в помещении действительно стала ощутимо легче, но это не сработало бы надолго, особенно с призраком такой силы. К тому же, шанс задохнуться теперь появился у нас обоих. Не от влияния призрака, так от едких паров, невелика разница.
Не то чтобы у меня были идеи получше — на то Локвуд и был лидером. Но где-то на задворках моего сознания крутилась навязчивая мысль о том, что, дав попавшему в призрачный захват человеку то, чего жаждал Гость, можно было бы заставить его сделать, о чем просили…
А может быть, желаниями призрака я оправдывала
собственное желание услышать определенные вещи.
Раздался грохот — это Локвуд вписался плечом в решетчатую дверь, размахнувшись, насколько позволяла теснота. Никакого результата. Судя по всему, зомбированный Джордж еще и подпирал дверь спиной с той стороны.
Глядя на его отчаянные попытки выбраться, я уже не знала, чьей боли во мне было больше — призрачной или своей. Я невольно сжала подвеску, прятавшуюся под тканью водолазки.
Может быть, все это действительно
были случайности, а не знаки. Может быть, я все придумала.
— Локвуд…
Не дай мне в это поверить.
Скажи мне.
— Не переживай, Люс, — я не видела, но поспорила бы на что угодно, что в этот момент он расплылся в своей фирменной улыбке. — Сейчас выберемся…
Он снова вписался в несчастную дверь. Снова безрезультатно.
— Это правда так сложно?..
Я знала, что Локвуд понял, что я имела в виду. Потому что следующий удар в дверь получился слабее. Затем Локвуд притих.
В отличие от обстановки в комнате. Она снова тяжелела — и не только на потустороннем уровне.
Я стояла, словно готовясь получить пощечину. Если бы Локвуд сейчас спросил меня, что я такое несу, что-то внутри у меня, наверное, сломалось бы… но зато все стало бы понятно. Что с этим я намеревалась потом делать, было уже другим вопросом.
— Нет, — вместо этого ответил он.
Краем глаза я заметила, что над коробками снова наклевывается синее свечение, но не повернулась, смотря на силуэт Локвуда перед собой. У меня подгибались колени, но я шагнула чуть ближе.
— Тогда почему?..
Локвуд молчал. Синее свечение совсем разгорелось — теперь я могла видеть его лицо чуть лучше. Он смотрел на меня — наверное, мое лицо тоже четче проступило в свете от призрачного видения, и Локвуд не мог не заметить, что Гость вот-вот снова манифестируется.
Но на этот раз он смотрел на меня. Во взгляде у него было что-то такое, что в слова так просто не помещалось… но я видела, что он
очень пытается.
Мне этого хватило.
— Я…
Локвуд отвел взгляд и усмехнулся. Какой-то новой — нервной — усмешкой.
— Прости, Люси… — снова заговорил он. — Ты заслуживаешь это услышать. Больше, чем я. И еще заслуживаешь кого-то, кто не был бы трусом и смог бы сказать тебе это в лицо…
Дурак.
Я нашла его руки где-то в темноте и сжала. Почувствовала, как он вздрогнул от моего прикосновения, словно тоже ждал пощечины, как я пару мгновений назад.
У нас всегда получалось как-то так, что я краснела, а он задорно улыбался. Сегодня вышло наоборот. Но мне почему-то больше не хотелось продолжения.
— Выбивай дверь, — понизив голос, сказала я. — Я не хочу умереть до того, как это услышу.
