Не стоило

      Аккуратно уложенные волосы, лёгкий макияж, повседневная одежда, часы, цепочки. Всё, что так привык видеть, он наблюдает перед собой. Чонгук сидит на кухне, прожигая взглядом свою жену, что мечется туда-сюда по квартире. Она интенсивно куда-то собирается — ничего необычного. Но всё-таки мужчину что-то смущает в его возлюбленной. Как будто чего-то не хватает.       Ещё пару её проходов перед глазами мужа, и Чона наконец озаряет — кольцо!       — Стоять, — в очередной раз, когда Юми проходила мимо, мужчина одним словом заставил её остановиться. — Куда собираешься?       — Встречаюсь с другом, — возобновляя шаг по направлению к зеркалу, девушка поднимает в руках серебряную цепочку, поднося ту к шее. Теперь её левая рука так удачно даёт обзор на то место, что беспокоило Чонгука последние полчаса. На безымянном пальце девушки отсутствует обручальное кольцо.       — Каким? — стараясь звучать непринуждённо, брюнет перебирает в голове варианты, почему Юми сняла столь значимый атрибут её любимых аксессуаров.       — Помнишь Сонмина? Мы общались в колледже, — застегнув цепочку, девушка принялась поправлять причёску.       — Тот смазливый тип, что всё крутился вокруг тебя? — прокручивая воспоминания о чересчур любвеобильном пареньке из колледжа любимой, брюнет поморщился, когда перед глазами всплыло его… лицо. — Припоминаю…       — Ну, если выражаться твоим языком, то да. Это он, — ни разу не удивившись подобным отзывом мужа о молодом человеке, что никогда тому не нравился, она взяла с комода в прихожей сумочку, из которой впоследствии выудила блеск для губ. Вернувшись в прежнее положение перед зеркалом, Юми принялась завершать свой образ, — так вот мы вчера пересеклись в супермаркете.       Слушая рассказ жены о пареньке, которого хотел бы никогда в жизни не вспоминать, Чон наблюдал слишком уж радостное выражение лица у Юми, что ему категорически не нравилось.       — Представляешь, он стал ещё красивее, — решив подколоть мужа, брюнетка, сделав акцент на последнем слове, повернулась к мужчине, чтобы не пропустить его реакцию. — И он позвал меня на кофе, — улыбалась девушка. Чон только и прикусил щёку.       — Я иду с тобой, — всё ещё спокойно произнёс брюнет.       — Чего? — Юми пустила смешок, удивившись реакции мужа. Не совсем то, что она ожидала услышать. — Ты ж его терпеть не можешь!       — Не повод пускать тебя с ним одну.       — Поэтому ты решил составить мне компанию? — закинув помаду в сумочку, Чон направилась в сторону мужа. — Думала, просто запретишь мне идти…       — Отличная идея, — отодвигая стул напротив себя для того, чтобы девушка присела не него, мужчина добавляет: — Остаёшься дома.       — Гук, ты серьёзно? — всё же занимая место перед брюнетом, Юми заламывает брови.       — Вполне, — кивает он своим словам и мыслям.       — Это смешно… — произносит девушка и встаёт со стула, направляясь к выходу из квартиры.       — Почему же? Довольно очевидно, что мужу не хочется пускать свою жену к мужику, ради которого та даже обручалку сняла… — уже даже как-то обиженно произносит Гук, толкая язык за щёку.       — Ах, вот, в чём дело… — вздыхает Юми, запрокидывая голову назад. Она вновь поворачивается к мужу со словами: — Кормить меня лучше надо было! — неожиданные слова разрезают тишину комнаты. — Я похудела, что с меня уже кольцо слетало. Я сняла его, чтобы не потерять.       В глазах мужчины она не увидела смены настроения. Словно её слова, что являлись чистейшей правдой, совсем не убедили Чона отпустить её на встречу, куда она уже, между прочим, опаздывала. Обречённо выдохнув, брюнетка подошла к мужу, схватила его за подбородок и, притянув к себе, впилась в любимые губы. Юми напористо целовала мужа, беспощадно сминая его губы, что отзывались не менее усердно. Мужская рука притянула девушку к себе за талию, располагая ту между мужских бёдер. Женская ладонь постепенно ослабила хватку на подбородке брюнета, змеёй пробираясь на мужской затылок и пальцами зарываясь в густые длинные волосы. Вторая девичья рука легла на шею мужа, легонько царапая его кожу ноготками. Эти манипуляции вызывали толпы мурашек на мужском теле, отчего и маленькие волоски на его руках встали дыбом.       Оторвавшись от мужа, Юми трезвым взглядом посмотрела прямо в чонгукову душу. Тяжёлое дыхание никак ей не мешало абсолютно членораздельно и понятно произнести каждое последующее слово.       — Гук, я твоя жена. Неважно, с кольцом или без. Я люблю тебя, и мне никто не нужен, кроме тебя. Поэтому, пожалуйста, прекрати вести себя так и ревновать, иначе я не знаю, что с тобой сделаю…       — Не стоило тебе этого делать… — в предупреждающем тоне проговорил Чон. От его низкого голоса с хрипотцой мурашки побежали теперь по девичьему телу, — потому что сейчас ты уже точно никуда не пойдёшь… — мужская ладонь, доселе лежащая на талии Юми, плавно спустилась по женским бёдрам и в одно движение усадила их обладательницу на крепкое мужское.       — Чон, нет…       — Чон, да…       Брюнет подаётся вперёд, тянется губами к женскому декольте, покрывая поцелуями маленький участок кожи, не скрываемый тканью чёрного топа. Там же и двойная цепочка ожерелья, что (теперь он узнал) сам когда-то подарил ей. Поднимаясь вверх по медовой коже, Чонгук оставляет на ней мокрые и сладкие следы любви, что растёт к собственной жене не по дням, а по часам. В награду своим действиям мужчина слышит томные вздохи над головой, а сильные мужские руки чувствуют лёгкие поглаживания на плечах. Поддев одной рукой женские ноги, а второй крепко ухватившись за тонкую талию, Чон встаёт со стула с девушкой на руках и направляется в гостиную. Комната смежна с кухней, поэтому долго идти не приходится. Пройдя к дивану, брюнет останавливается. Так как руки Юми обхватили его шею в момент, когда Гук поднял брюнетку на руки, он, всё ещё крепко обнимая женскую талию, отпускает ноги жены. Девушка становится на пол и, полностью развернувшись корпусом к мужу, льнёт к нему плотнее, становясь на носочки. Брюнетка тянется губами к чоновым, что тот так пленительно облизывает. Маленькое колечко пирсинга подёргивается от касаний языка, что сразу же приковывает взгляд Юми. Она, словно забывая контролировать себя, резко впивается в мужские губы, терзая их своими. Девушка играет кончиком собственного языка с маленькой серёжкой на губе мужа, захватывая ту своими губами и утягивая за собой. Чон ухмыляется в поцелуй — именно такая Юми нравится ему больше всего, та, которая в порыве страсти даёт волю всем своим желаниям. Прижимаясь к девичьему хрупкому телу, брюнет чувствует ускоренный, даже бешеный темп сердцебиения, которым сейчас обладает его возлюбленная. Сам же Чонгук слышит стук собственного в ушах — оба сердца бьются в унисон.       Повернувшись к дивану спиной, мужчина отступает назад, садясь и усаживая Юми к себе на колени. Женские бёдра, расположенные по обе стороны от мужских, в мгновенье получают будоражащие душу и тело поглаживания от любимых рук. Чон ведёт ладонями вверх по ногам жены, останавливаясь на заднице девушки. Сжимая упругие половинки пальцами, брюнет всё ближе прижимает к себе Юми, что и так до безобразия близко. Немного поёрзав на диване, Чон слегка качнул бёдрами вверх, что сразу отозвалось первым сладким стоном девушки прямо ему в губы. Реакция женского тела на его действия приносила мужчине сплошное удовольствие, что хотелось лишь продолжать.       Девичьи ладони пробирались вниз по шее мужчины, пальчиками захватывая края плотной рубашки, в которой Гук любил ходить дома. Касания её тела мужскими руками с каждой секундой заставляли терять капли остававшегося рассудка. Ежесекундно у брюнетки вспыхнуло желание сорвать с мужа ненужный кусок ткани и припасть руками и губами к любимому телу. Избавляя петли рубашки от пуговиц, Юми представляла, как её губы крадутся вниз по мужскому торсу, отчего у девушки тут же закружилась голова — картинка воображалась слишком хорошо. И вот уже остаётся последняя пуговица, последний рубеж к её желаниям. Схватив края расстёгнутой рубахи, брюнетка резко тянет мужа на себя, тут же сбрасывая ткань с мужских плеч. Наскоро избавившись от мешающейся вещи, она ведёт вспотевшими ладошками по прекрасному рельефному телу, вторя своим движениям поцелуями там, где только может достать. Чонгук же ждёт терпеливым зверем, поджидает момент, когда вновь сможет наброситься на свою добычу. Направив на любимую взгляд из-под ниспадающей на глаза чёлки, мужчина наслаждался каждым прикосновением, что дарила ему его женщина. Хвала небесам, на нём были спортивные штаны, а не брюки в обтяжку, и возбуждение парня не доставляло ему никакого дискомфорта. Кроме как жажды утолить своё желание.       Потянувшись пальцами к джинсам девушки, Чонгук беспрепятственно расстегнул пуговицу вместе с ширинкой, после чего, обняв женскую талию покрепче, перевернул Юми спиной на диван. Мужчина оседлал бёдра любимой, скорее нависая над ней, чтобы не доставить той неудобства. Уткнувшись носом в шею брюнетки, Чон толкнул им девичий подбородок, чтобы та запрокинула голову, предоставив более открытую зону для будущих поцелуев.       Оставив крайний мокрый след на острых женских ключицах, парень вернулся к тому, для чего, собственно, сменил позу. Опустившись на уровень широких женских бёдер, брюнет, подцепив пальцами край джинс, что по непонятной причине всё ещё находились на ней, как и вся остальная одежда, аккуратно стянул их с девичьих ног. Отбросив вещь на пол, Гук принялся осторожно подниматься вверх по ногам девушки мягкими поцелуями, не пропуская ни одного места. Целовал всё: лодыжки, голени, колени, верхнюю поверхность бёдер. Только вот осталась часть поинтимнее. Чон разводит девичьи колени и устраивается между ними. Теперь губы покрывают внутреннюю поверхность бёдер, и от такой картины и ощущений у Юми уже всё плывёт перед глазами. Миновав самое сокровенное, мужчина оставляет мягкие прикосновения губ на животике девушки, отчего слышит досадный вздох со стороны любимой.       — Так не терпится, малыш? — ухмыляется парень, довольствуясь происходящим.       — Вообще не терпится, — хнычет брюнетка, — Чон, пожалуйста, не нервируй. Иди сюда, — притягивая мужа к себе за шею, Юми вновь впивается в любимые губы, так как её уже пересохли без его мокрых поцелуев.       Закинув одну ногу на спинку дивана, а другую свесив на пол, тело девушки кричало брюнету о помощи, молило о спасении. О том же оповещали и девичьи руки, то и дело блуждая по спине, шее, рукам мужчины, всё не находя себе места. Приняв этот белый флаг от Юми, Чон ухмыльнулся своим же мыслям: его девочка уже и позабыла, что бежала на встречу с «другом». Она исключительно в его владении, в его объятиях, чему парень никогда и ни в коем случае не позволит измениться.       Сам уже изнывая от желания завладеть брюнеткой целиком и полностью, Чонгук приспустил резинку домашних штанов, под которыми отсутствовало бельё, и, отодвинув край девичьих трусиков, медленно вошёл в девушку. Сделать это удалось с лёгкостью: Юми прилично намокла.       Чон двигался медленно, постепенно наращивая темп. В каждом движении читалась вся нежность и любовь, которую он испытывал к собственной жене. Он был так глубоко в ней, ей было так хорошо, что та выгибалась в спине, пытаясь насадиться ещё глубже, ещё сильнее. Выгибалась навстречу ему, тянулась руками за ним, чтобы не смел отрываться, чтобы не останавливался.       Любимые женские руки, покрытые татуировками, ласкали мужское тело беспрерывно. Когда одна ладонь легла на щёку парня, тот просто не удержался — оторвал одну опорную руку от дивана, нежно взяв девичье запястье, и зацеловал каждую его клеточку.       Где-то в прихожей на тумбочке телефон Юми разрывался от оповещений. Мобильное устройство не прекращая вибрировало от поступающих звонков и сообщений, но никому в этом доме не было до этого дела.       Всё ещё беспрерывно целуясь, парочка лежала на диване, переплетя руки и ноги друг друга между собой. Чонгук медленно и нехотя оторвался первым, пытаясь заглянуть в глаза жены.       — Твоё свидание, кажись, пошло не по плану… — тяжело вздохнул мужчина, — Сонмин там, наверное, заждался…       — Да чёрт с ним, — так же тяжело вздохнула и Юми, давая мужу понять, что тот не о том думает, и вновь прильнула к сладким мужским губам. Но буквально на мгновенье, ведь Чон вновь отстранился.       — Отлично, — довольно скалясь, сказал мужчина, — то, что я и хотел услышать.       И вновь поцелуи, коим дай волю — никогда не прекратятся.