Тихой ночью, за кружкой зеленого чая, работа должна идти особенно хорошо. Лунный свет робко протискивался сквозь плотные шторы, стелился по старому паркету и, неловко извиваясь, карабкался по темному боку массивного письменного стола, осторожно забираясь в самую гущу иероглифов, угольно-черных на фоне белой бумаги.
Стояла безупречная в своем сиянии лунная тишина.
Но в тот момент, когда бывший капитан двенадцатого отряда пытался должным образом сформулировать последние наблюдения, сильный порыв ветра с треском распахнул приоткрытое окно.
Бледная рука чуть дернулась от неожиданности. Незавершенный иероглиф расплылся безобразной кляксой, нарушая ровную вереницу своих стройных собратьев.
Встав из-за стола, Урахара поспешил закрыть окно; но стоило ему вдохнуть пряную свежесть весеннего ночного воздуха, как спешка куда-то ушла. Резко раздвинув шторы и сметая с широкого подоконника запылившиеся свитки, он устроился на нем, рассеянно глядя на полную луну. Загадочная полуулыбка родилась на его губах. Запрокинув голову, он предался воспоминаниям. И одному лишь небу было известно, которая из числа многочисленных мыслей главенствовала в сознании некогда одного из сильнейших шинигами, ученого по призванию, а ныне успешного торговца.
За сто с лишним лет Урахара отучил себя от всего, что хотя бы малейшим образом могло напомнить ему о былой жизни в Сейретее.
Он забыл, что когда-то к его имени прибавляли почтительное "тайчо”.
Нажитый за годы исследований материал канул в Лету, прихватив с собой былых друзей, соратников, наставников… Все исчезло, как исчезают беззащитные души в пасти Меноса. А ведь в прошлом, по сравнению с непростительно пустым настоящим, было столько жизни!
Задания, расследования, загадки, трясущийся над пробирками Куротсучи, белое капитанское хаори и вздорная Хиори-сан в придачу.
Все это исчезло в один миг, оставшись невообразимо далеко, за последними в его жизни Вратами.
Словно и не существовал никогда Урахара Кисуке, командир третьего подразделения Специального отряда, затем капитан двенадцатого и директор Бюро Технологического Развития.
Урахара грустно улыбнулся сам себе. До чего же дурацкие мысли лезут порой в голову. Нагло, настойчиво, не давая ни малейшей передышки. Так, словно по-другому и быть не могло. И каждый раз, игриво прячась в сонме других, безуспешно маскируясь и пытаясь выдать себя за нечто иное, появлялась она – одна и та же мысль. Изо дня с день, на протяжении всей его жизни "предателя”.
"Где же тебя носит, Йоруичи-сан? Неужели не надоело прятаться от нашего общего прошлого, от меня? От себя, в конце концов…”
Изгнание из Общества Душ странным образом поставило крест на их безупречных отношениях.
По понятным лишь ей одной причинам Йоруичи решила перестать существовать для него. Словно носимый ею образ кошки, которая гуляет сама по себе, впечатался глубоко-глубоко, в самую душу. И ужасное забвение почти накрыло их когда-то такие необходимые обоим отношения.
Кисуке не мог вспомнить, когда же они перешли грань, отделявшую дружбу от любви. Йоруичи всегда была центром его мира, и он не помнил ни единой минуты, проведенной без нее. Это было больше, чем дружба. А любовь по сравнению с тем, что связывало их, казалась таким несовершенным чувством.
Больше, чем жизнь, важнее, чем воздух, ярче, чем солнце.
Они просто были вместе – Йору-тян и Урахара-кун.
Он точно помнил, что первый шаг сделала наследница клана Сихоуинь – как всегда, решительная и смелая, вовлекающая его во всякие истории, приключения и проблемы.
Тогда, много-много лет назад, еще не будучи капитаном спецотряда, она была просто очаровательна. Дерзкая и острая на язык, стройная, по-кошачьи неуловимая, с озорными смешинками в янтарных глазах. Короткие, торчащие в разные стороны, волосы шли ей необычайно. Равно как и не скрывающий гибкую спину обтягивающий черный топ.
Урахара смотрел только на нее; и даже малейший намек на мысль о том, что можно попытаться быть ближе, не рождался в его голове.
В тот день поначалу все было как обычно. А после утренней тренировки, в полдень, Йоруичи вызвали в казармы первого отряда. А потом отправили еще куда-то, и еще, и так до самого позднего вечера.
Они увиделись лишь на закате. Большое оранжевое солнце почти скрылось за горизонтом, и Сейретей утопал в его лучах цвета дикого меда. Щурясь и неловко одергивая новенькое белое хаори, она предложила прогуляться. Совершенно неважно, куда. Шаг за шагом, дорожка вынесла их к реке, уносившей свои стремительные красноватые воды куда-то в закатное небо.
Он впервые видел Йоруичи по-настоящему растерянной. Да, девушка с самого детства знала, что подобное повышение возможно. Все-таки, она из самого знатного рода в Обществе Душ, но…
Это все равно произошло слишком неожиданно. И Йоруичи, привыкшая все и всегда брать на себя, с опаской примеривалась к новой ноше.
Они долго сидели на берегу реки, молча глядя куда-то вдаль. Да и о чем было говорить? Все те перемены, что произошли сегодня, легко уместились в паре фраз. Было ясно, что теперь при обращении друг к другу они будут использовать немного другие, нежели прежде, имена. Мелочь. Но почему тогда было так сложно сказать хоть слово?
Первой пришла в себя Йоруичи. Не привыкшая долго думать над чем-то, особенно тягостным и требующим внутреннего поиска, она встала, снимая и небрежно кидая на траву белоснежное хаори. Привычно игривой походкой направилась к воде. Из ступора Урахару вывела маленькая туфелька, метко попавшая ему прямо в лоб. Затем вторая. Беспечный натянутый смех резанул барабанные перепонки:
- Пойдем купаться, Урахара-кун, - черный топ так же полетел куда-то в сторону. – Это приказ, - а потом и вся остальная одежда новоиспеченного капитана второго отряда.
Раздался всплеск воды. Она пошла прочь от берега, нисколько не стесняясь своей наготы. Зайдя по пояс, повернулась к нему, отчаянно разрывающемуся между двумя противоположными желаниями. Убежать отсюда куда подальше, пока сохранилась хоть малая доля самообладания. Или же…
- Ну же, иди сюда, - она не давала ему собраться с мыслями, принять хоть какое-то, мало-мальски разумное, решение. И щедро подливала масло в разгоравшийся сумасшедший огонь своим вольным поведением.
Приказ, который так хочется выполнить…
И снова смех, вызывающий, дерзкий. И просто отвратительно скрывающий внутреннюю дрожь и волнение.
- Бака! Не в одежде же…
Вода была теплой - парное молоко. Но Урахаре показалось, что еще чуть-чуть – и река вокруг него закипит, моментально вбирая в себя весь его нерастраченный внутренний жар.
Медленно, шаг за шагом, вперед. Старательно глядя мимо нее, не ловя взглядом прогиб смуглой спины, изящные плечи, тонкие пальчики, вычерчивающие не подернутой рябью поверхности реки замысловатые узоры.
Остановился в шаге, дрожа от пьянящей своей реальностью мысли – она так близко. Впервые, одуряюще, почти болезненно невыносимо.
Девушка резко повернулась, сражая наповал беспомощным взглядом и парой маленьких слезинок в уголках блестящих глаз. И шагнула к нему, прижимаясь так мучительно близко, что в глазах заплясали маленькие звездочки, земля ушла из-под ног, а руки само собой сжали дрожащие пальчики.
Они были такие разные. Невысокая, ладная и гибкая Йоруичи казалась верхом творения природы. И он, долговязый, еще по-юношески нескладный, с огромными ладонями и дурацкими соломенными вихрами, как никогда ощущал всю неповторимость ее совершенства.
Кто-то из них совершенно точно не умел целоваться. Скорее всего, оба. Но это было неважно. Желание быть как можно ближе не давало времени задуматься над таким мелочами.
Разорвав очередной неуклюжий, полный нежности и трепета поцелуй, она подняла лицо, освещенное недавно взошедшей луной. Крепко-крепко сжала его плечи, будто бы боялась отпустить. Тихо, взволновано прошептала:
- Я всегда хочу быть для тебя Йору-тян, что бы ни случилось, куда бы нас не закинула судьба. Обещаешь?
- Пока ты хочешь этого, Йору-тян…
***
Им удалось невозможное – разделить свои жизни на две абсолютно независимые друг от друга части.
Днем они были Сихоуинь Йоруичи и Урахара Кисуке – капитан и командир, два безупречных шинигами. А ночью все вставало на свои места. И бывшая одним из столпов Сейретея Йоруичи могла с облегчением прислониться к сильному плечу Урахары, забыть обо всем и быть обычной женщиной.
А после бегства из Общества Душ она почти исчезла, оставив после себя груз легкой горечи и откровенного непонимания. Появлялась так редко, в уже ненавистном Урахаре образе черной кошке, что ее человеческий образ становился бледнее день ото дня.
Будто и не существовала никогда Сихоуинь Йоруичи – наследница великого клана, капитан второго отряда, Богиня поступи…
***
Этой ночью луна светила в полную силу. Совсем как в ту, невероятно далекую, незабываемую весеннюю ночь.
И где сейчас гуляла своенравная кошка, было для Урахары загадкой. Она ходила, где хотела, появлялась так же по своему желанию. Приносила последние новости из Сейретея, предупреждала об особо мощных прорывах и снова исчезала.
Теперь уже с шумом распахнулось другое окно. Черная кошка, бесшумно пробежав по полу, ловко запрыгнула на стол, усаживаясь аккурат на исписанные листы бумаги. Он устало прикрыл глаза.
"И что на этот раз, Йоруичи-сан?”
Визит, как и всегда, недолог. Пара фраз, и гостья уже собралась покинуть его. И вдруг…
- Йоруичи-сан! – глаза торговца неожиданно загорелись странными огоньками. Спрыгнув с подоконника, решительно двинулся к ней. Неуловимым движением стянул с себя извечное зеленое кимоно и накинул на недовольно мяукнувшую кошку.
- Йоруичи-сан, пожалуйста… Я так давно не видел тебя.
Через пару мгновений она сидела перед ним – немного растерянная, заметно нервничающая, такая же ослепительная и прекрасная. Старательно отводя взгляд, пыталась как можно плотнее запахнуть просторное одеяние.
И что делать теперь, о чем говорить?
"Совершенно не желаю разбираться в мотивах твоего вздорного поведения, Йоруичи-сан. Можешь даже избить меня потом – я не буду сопротивляться. Когда-то ты попросила меня об одной вещи, и я, дурак, вспомнил об этом только сейчас. Поэтому…”
Но сначала покрепче зажать ее руки, грозящие в скором времени вспомнить былую силу. И почти сойти с ума от этого едва ощутимого прикосновения. Наклониться близко-близко, не показывая, с каким наслаждением он вдыхает ее аромат. И, конечно же, не пытаться зарыться лицом в ее чудесные, отросшие до пояса, волосы.
"Я лишь напомню тебе кое-что, Йоруичи-сан. Ты так любила когда-то простые, незатейливые комплименты. Я лишь напомню… А решать будешь сама”.
Янтарные глаза широко распахнулись, когда голос Урахары разбил тягостную тишину лунной ночи.
- Знаешь, а тебе идет зеленый, Йору-тян.
