Что-то не так

Стоя на улице, рядом с домом, Стивен сжался. Он обхватил свой живот руками, как бы обнимая, словно иначе его разорвёт. Вдруг, разъединились. Розовый Алмаз, будучи подтянутым красавчиком, но из-за всех эти мышц и своего роста, ещё и громилой, сразу упал в руки Стивена. – Не хватило сил… – пробормотал он, сидя на коленях и утыкаясь в грудь парня, что с трудом держал его. – Что… – хотел было тот что-то спросить. – Тихо… – перебил его Розовый, обхватив руками за талию, чем сковал в объятиях. Тепло обоим. Самоцвет сидел, прислушиваясь к чужому сердцебиению. Человек же, не понимая ничего, постепенно привыкал к учащённому дыханию того, обжигающее грудь. – Всё в порядке? – шёпотом аккуратно спросил Юнивёрс, погладив растрёпанные ярко-розовые волосы. Молчание. Ещё пара периодических глубоких вздохов посреди уже менее быстрого дыхания, и Розовый ослабил хватку, приподняв голову, чтобы увидеть лицо парня, чьи глаза были наполнены непониманием и беспокойством. – Давай… Побудем разделёнными. Ты испытал слишком много стресса, даже для меня. Всё… Накапливается во мне, так сказать… – устало произнёс он, наконец отстранившись от того. Парень виновато отвёл взгляд, оставив руку на макушке самоцвета. Второй же, усмехнувшись, встал с земли, и стал отряхивать брюки. – И… Как долго мы будем разделены?.. – пролепетал Стивен, почувствовав резкую усталость и дискомфорт в животе. Алмаз, заметив, как сильно человек сжал свой живот, что-то буркнул и, наклонившись к тому, чмокнул его в губы. Тот позволил этому произойти лишь потому, что не знал что случится, даже когда самоцвет был в миллиметре от него. И не быстро до него дошло, что это был поцелуй. Он секунды две спустя вдруг вздрогнул, покраснев, и прикрыл нижнюю половину лица предплечьем. – Это ещё что было?!.. – возмущённо вскрикнул он, надеясь на адекватный ответ. – Чтобы болячка прошла. На время, конечно, но я далеко и не собирался уходить, так что могу в любое время так сделать. – улыбнулся тот, пожав плечами. – Ты и надолго здесь не останешься. Я… Не могу так… Да и самоцветы не поймут, я ведь… – Не рассказывал им обо мне. – перебил его Розовый – Знаю. Мы расскажем вместе, ничего страшного. Издав странный звук, похожий на рык, полный недовольства, Юнивёрс взглянул на дом, обдумывая то, как именно они будут рассказывать об этом. – Не волнуйся. Обо всём могу рассказать и я, если хочешь. Вкратце, но с точностью. Он сразу поймал недоверчивый взгляд. – Хе-ей, я ведь часть тебя! Ещё скажи, что не принимаешь меня! – обиженно вскрикнул он, сложив руки на груди, и подметил далее – Хотя сам хочешь слиться обратно. – Ты сам знаешь что у меня с тобой ассоциируется. Не делай вид, что не понимаешь почему я к тебе так отношусь. – и сам обиженно произнёс тот, также сложив руки на груди. Алмаз лишь хихикнул, опустив руки. Хотел он направиться по лестнице в дом, как заметил вид моря. Неудивительно, что всё вокруг постепенно заиграло розовыми красками во время их диалога. Вечереет. Закаты всегда нравились парню, а именно его части, его самоцвету. Завораживает. Недолго думая, он направился к берегу. – Эй, ты куда?! Говорил, далеко не будешь уходить! – обеспокоенно воскликнул человек, поспешив за ним. – Да я и не далеко иду. – усмехнулся тот в ответ. Медленным шагом они дошли до самого берега. Песок неприятно шуршал в шлёпках, слабо колол ноги. Закатав брюки до колен, Розовый шагнул в море. Стивен лишь наблюдал за этим, убрав руки в карманы бомбера. Ещё несколько шагов и вода доходила до колен, но брюки ещё не мочила. Она была неприятно прохладная из-за наступившего вечера, но вполне терпимо, особенно если привыкнуть. Хотя, о чём речь? Самоцветы по идее не чувствуют ни жара, ни холода. Вскоре, ещё походив, он намочил и брюки. – Ай, блин. – расстроено прокомментировал он это, видимо, ранее надеясь, что не допустит этого. – А вот не надо было в воду заходить. – произнёс человек, усмехнувшись – И вообще, нас могут заметить. Тебя́ могут заметить. – Ну и ладно, пусть видят, да глаз не сводят. Да и я же не сахарный! Могу хоть весь окунуться в воду! — смело воскликнул тот, сложив руки на поясе. – Окунись. Он сказал это в шутку, но, видимо, самоцвет решил действительно это сделать, что было неожиданно. Зайдя в воду по пояс, он резко окунулся в воду, что приобрела розоватый оттенок от его яркого света. Подросток же этого испугался, подойдя ближе, из-за чего намочил края джинс. Вдруг, Алмаз вынырнул, рассмеявшись. Он стал трясти головой, разбразгивая воду. – Ух, не брызгай! – недовольно прошипел Юнивёрс, осматривая свой бомбер, на который попала вода. – О-о, ну же, сахарок! Теперь в сторону парня летели уже не просто мелкие капельки, а большие брызги. Розовый стал разбрызгивать воду уже руками. Тот возмущённо ахнул, прикрыв лицо предплечьем. – Прекращай! Холодная! – Привыкнешь! Брызги неожиданно прекратились и смех самоцвета утих. Только Стив обрадовался, как большая рука крепко схватила его за ногу. – Эй! А-а… – краткая пауза – Отпусти! – стал кричать он, явно не хотя оказаться в холодной воде. Он хотел назвать того Алмазом, но это ли его имя? Тот, конечно, заметил это, и быстро придумал себе прозвище. – Аха-ха! Хм!.. Зови меня Пинк! – со смехом воскликнул он и потянул того за ногу. Тот же визгнул, упав мягким местом в воду, и болезненно простонал. – Больно ведь!.. – обиженным тоном промямлил человек. – Могу поцеловать. – игриво предложил второй, всё ещё держа чужую конечность. Парень решил не отвечать, отвернувшись, чтобы его покрасневшего лица не было видно. Как вдруг, его снова стали тянуть за ногу. – Э-эй! Ну хватит! – закричал он, быстро погружаясь в воду всё больше, пока вода не дошла ему до груди, во время чего он до сих пор был в сидячем положении. – Ох, отлично! Ну ты и дурак, Пинк! В ответ прозвучал лишь смех. Так они постепенно стали играться, брызгая друг в друга водой. Верно, Стивен тоже подхватил, несмотря на посиневшие от холода губы и отмороженные конечности. Играли они, пока не стало уж совсем темнеть. Пока солнце не было уже почти за горизонтом. И вот, парни сидят в объятиях на том же берегу. Оба мокрые, холодные, но весёлые и счастливые. Штаны Пинка, как всё-таки они решили его назвать без лишних слов, были практически полностью в песке, но это и не мешало. Будто самоцвету есть до этого дело. Стивен сидел, прижавшись спиной к широкой груди, пока его тело обхватывали большие сильные руки. Но он резко приподнял голову, заставив убрать подбородок с его макушки, и взглянул в ярко-розовые глаза. – Все мои силы только от тебя? Без тебя у меня нет никаких способностей? – вдруг задался он вопросом. Розовому пришлось немного обдумать ответ, желая ответить вовсе как-нибудь по-простому. – Ну, да. Я часть тебя, как бы дополнение. – выкинул он лениво, закатив глаза. – О-ох. Вдруг, тот посмеялся. – А ты думаешь, кто тебя всё это время защищал? Ну, как… Постепенно ты стал и сам защищаться, с моей лишь небольшой помощью, я только иногда вмешивался сам. Руки сжали подростка в объятиях сильнее, после чего щёки парней соприкоснулись. – Вот оно как… Не ожидал, конечно… – озадаченно промямлил тот в ответ. – Ха-ха, а ты думал, кто за тобой так ухаживает, если не я?! – снова воскликнул самоцвет с тем же смехом. Человек грустно посмеялся. Он над чем-то задумался, что длилось недолго. – Ты сказал, что весь мой стресс накапливается в тебе… Что ты имел ввиду? То есть, когда настигнешь пика, ты уйдёшь от меня?.. Молчание. Долгое молчание. Оно напрягало мальчишку так сильно, что ему страшно было снова поднять взгляд на Алмаза. Но, набравшись смелости, грустными глазами он всё же сделал это. Пара розовых уже давно смотрели на него. Такие же счастливые, не похоже на грусть. Вдруг, тот выпустил смех, который сдерживал всё это время. Человек напрягся ещё сильнее, вспоминая свои слова в поисках того, что смешного в них было. Возможно, для самоцвета это было что-то смешное, но Юнивёрсу ведь не понять, он не способен читать мысли. Смех продолжался намного дольше, чем то молчание. Но, наконец, громко выдохнув, тот еле успокоился, и снова потёрся своей щекой о чужую. – Я всегда буду с тобой, всегда буду за тебя. Не волнуйся так. Откинь страх! Это то, что мешает не только тебе самому, но и слиянию! – он поймал взгляд мокрых глаз, полный непонимания – Я не всегда понимаю, нужна тебе защита или нет. Ты можешь бояться просто какой-то ситуации, а я решу, что тебе нужен щит! Твои эмоции не всегда легко понять. Да, ты можешь и сам вызвать то, что тебе надо, но вдруг ты не успеешь? Вдруг, ты будешь не способен вызвать щит, шар? Ещё несколько смешков и снова настала тишина. Почувствовав, как на руку капнуло что-то тёплое, Алмаз сразу понял, что чем-то довёл своего человека до слёз. Он склонился, чтобы увидеть чужую пару глаз, и вытереть с них все горькие слёзы, из-за которых сильно сжималось его сердце, чего не должно чувствоваться, но по какой-то причине ощущения в груди можно было описать только так. — Малыш, чего это ты?! Ха-ха, не волнуйся! Я никуда не денусь, всё хорошо! Ты ж мой хороший. — стал он сюсюкаться с тем, который даже и не сопротивлялся этому. — Пусти… Я с тобой не разговариваю!.. — промямлил тот, противореча своим действиям. — Нет, не отпущу… — ласково прошептал самоцвет, уткнувшись в чужую макушку. Тишина, которую нарушали лишь редкие всхлипы Стива, закончившиеся довольно скоро. Вдруг, послышался голос Жемчуг. — Ох, Стивен! У тебя снова что-то случилось?! Мы можем поговорить! Оба вздрогнули от неожиданности. Подросток сразу стал вытирать оставшиеся на щеках слёзы мокрым рукавом, а Розовый ему в этом помогал. Ещё немного времени и Жемчуг увидела, как с одного места встали… Два Стивена. Она этого испугалась, но стала ждать, когда они подойдут. — Вот как. — без интонации ответила Гранат на весь рассказ парней. — Но, Стивен, почему ты не рассказал нам об этом сразу? — грустно спросила Жемчужина, прикрывая рот рукой. — Я уже сказал, что не хотел вас пугать… — произнёс Стивен, позволив большой руке оказаться у него на талии. Прикосновения Розового даже как-то согревали, несмотря на то, какие они, чего касаются, с какой целью были сделаны. Будь это та хватка за ногу или нежные объятия, даже случайное прикосновение было чем-то очень приятным. А Алмаз только и делал, что мечтал о ситуации, где они смогут как-то коснуться друг друга, задеть или добровольно взяться за руки. Он хотел прикосаться к нему и сам, его тянуло к человеку. — Чувак, можешь выходить когда вздумается, мы будем не против! — воскликнула Аметист, внимательно осматривая того, словно и не видела никогда Стивена в таком обличии. Подросток кашлянул, как бы намекая. — Что? Я тебе не нравлюсь? — с ехидной улыбкой спросил Пинк, начав щекотать того обнимающей рукой. Тот взвизгнул, отпрыгнув от него. Так они прожили друг с другом около месяца. Оба были не против такому долгому пребыванию друг с другом. Стивен быстро привык к ласковым поцелуям по утрам, к частым нежным объятиям и непредсказуемым касаниям. Их отношения начались с утра последнего дня месяца. — Я люблю тебя. — промямлил Стивен, лёжа в крепких объятиях Алмаза. В ответ послышался смешок. Его взяли за подбородок, чем заставили поднять голову. — Люблю с первого взгляда, с самого первого разъединения. — произнёс самоцвет и затянул того в поцелуй. Поцелуй, который был не как все остальные, не обычным касанием губ. Это не их типичный утренний поцелуй. Это поцелуй, в который они оба постарались вложить всю свою любовь. Долгий поцелуй, не обычный чмок. Не скоро они с неохотой прервали его. Выпустив слёзы, подросток снова уткнулся в широкую грудь. Послышалось чужое сердцебиение, что было странно. Вероятно, всего лишь имитация, но даже если так, всё равно приятно слышать. Пошёл второй месяц. К его концу Розовый стал странно себя вести. Лишь изредка он стал обнимать Стивена, перестал постоянно тереться возле него, как делал это обычно. Пошёл третий месяц. Лишь практически 10 минут в день самоцвет уделял внимание человеку, лишь 10 минут позволял полежать в его объятиях. И это были те самые утренние ласки. Больше ничего. Бывало, второй сам пытался проявлять инициативу, но его чаще слегка отталкивали, чем позволяли это сделать. Больше он не давался на ласки. Стивен замечал его состояние, его глаза, полные тоски и некого страха. Речи о слиянии не было, оба понимали, что это не вариант, какие разные проблемы у них не были бы. Однажды, когда подросток сидел за столом, доедая салат, он заметил поспешно уходящего на второй этаж Пинка. Очень хотелось, чтобы также поспешно он обнял его, сковал в объятиях и не отпускал, как это было в начале их отношений. Сейчас это и отношениями сложно назвать. — Пинк. — громко обратился он к тому. Самоцвет встал, сжав руки в кулаки, словно знает о чём будет речь. — Я хотел бы поговорить с тобой. — продолжил Стив, положив вилку на стол. — О чём? — робко спросил тот, повернувшись к нему. — Подойди. Тот колебнулся, прежде чем медленно направился к партнёру. Но остановился в паре метрах от него. Парень сжал губы, нахмурившись, чем показал своё недовольство. Сразу стало легче, когда самоцвет неуверенно, но подошёл к нему ближе, даже не на метр, а как раньше - совсем близко. — У тебя всё в порядке?.. — произнёс он, взявшись за большую руку, от чего тот вздрогнул — Может, дело снова в стрессе, который в тебе накопился? Прости, мы можем слиться, если тебе так будет лучше. Ну, либо… — Прости. — длинная пауза — Я не хотел заставлять тебя волноваться. Просто, пойми, у меня… Период такой. Думаю, скоро всё должно наладиться. Юнивёрс смог лишь отвернуться, грустно посмотрев в пол. — Не волнуйся! Сколько раз тебе повторять? — неуместный смешок — И, эй, я всё ещё тебя очень люблю. Очень-очень. Ощущение тепла чужого тела. Оказаться в объятиях возлюбленного на данный момент было намного приятнее, чем раньше. Как груз свалился с души, сразу стало легче. — Я всегда буду тебя защищать, как и защищал… А кто же это сделает, если не я? — посмеялся Розовый, в чём была слышна некая усталость. — Ну, пока меня ни от чего защищать не нужно. — уже с улыбкой произнёс Стивен, прижавшись к широкой груди сильнее. Молчание. Пожалуй, за всё долгое время это был самый лучший, самый тёплый момент. Длительную тишину нарушил Алмаз. — Всегда буду с тобой. Всегда буду за тебя. Прошло пол года с дня, когда они разъединились во второй раз. Розового Алмаза уже давно нет в доме. Никаких намёков на него. Никаких утренних поцелуев, а значит, и никакого хорошего состояния. Стивен чувствовал себя ужасно и всё хуже ему было. Было похоже на то, что у него постепенно развивается какая-то болезнь, но из симптомов только отморожение конечностей без причины, невыносимая боль в животе, сильная усталость и отсутствие какого-либо желания, также некая депрессия. Иногда из его комнаты доносился тяжёлый кашель. Самоцветы испробовали все способы лечения, но ничего не помогало. Походы в больницу не увенчались успехом. Даже Алмазы вмешивались, но всё понапрасну. Самоцветы смогли лишь придумать как сбавить боль в животе, и то это были обычные обезболивающие. Стивен не может без своего Алмаза. Никто и ничто его не заменит. Часто подросток стоял на балконе, словно тот вернётся. Ждал. Но никто и ничего не возвращалось, кроме вечернего ветра, звёздного неба и большой луны, что бывало и не возвращалась вовсе. Очередной вечер, проведённый на балконе. Состояние было одно из худших. Юнивёрс каждый раз вспоминал день, когда ему не приходилось постоянно ходить закутанным в тёплое одеяло. Нет, он не винит Розового в своём состоянии. Он винит себя. Влюбиться в такого безответственного хама, ещё и собственного самоцвета… Ошибкой не было. Но делать это было нежелательно. Он мог ходить уже будучи их слиянием, чувствовать себя лучше, чем сейчас, но чёртова любовь, чёртова привязанность испортили этот момент. Знай человек причину ухода его Алмаза, на поиски которого каждый день уходят самоцветы, что заставляет желать лучшего, то всё было бы не так, как сейчас. Хотел Стивен пустить слёзы, но не смог. На это не было ни сил, ни слёз. Выплакал уже. Холодает. Пришлось зайти в дом. Несмотря на то, что зима ещё не прошла, снег уже таял. Весна через пол месяца. Особо это внимания не приковывало. В мыслях был лишь Пинк. Пройдя к кровати, на которую сразу лёг, парень взглянул на сложенную на тумбочке кофту. Снова не получилось выжать из глаз что-либо. Нужно спать. Он проснулся посреди ночи. Ему тяжело дышать. Смерть? Пора бы уже. Но лучше было бы, не будь она такой протяжной. Это было мучительно, столько лежать в надежде на спасение, либо на ожидаемое наступление смерти. Он словно засыпает обратно. Скоро. Но сквозь закрытые глаза стал виднеться яркий свет. Сквозь неприятный звон в ушах послышалось, как кто-то поспешно вошёл в комнату. Сил не было даже чтобы открыть глаза, это было буквально невозможно. Почувствовалось чужое тепло на губах. Чужое, но такое родное, такое знакомое. Дышать постепенно стало легче. Вот оно, спасение. Сил ещё не было, но чувствовалось явное улучшение состояния. Мыслить человек не мог, от чего просто спокойно уснул, пока свет постепенно угасал. Проснувшись, он сразу вспомнил это и понял, что ночью его навестил явно Розовый. Сердце затрепещало, вспоминая тот самый момент прикосновения губ. Это то, чего так не хватало Стивену. На удивление себе, он резко вскочил с кровати и, с радостью надев свой бомбер, побежал вниз, где были самоцветы, что сразу обратили на него внимание. — Ох, Стивен! — вскрикнула обеспокоенная Жемчуг — Не беги так, тебе же… Уже лучше?.. — Стивен! — вскрикнула Аметист, стараясь не выпускать слёзы, и кинулась в объятия парню. — Я!.. Ночью… Пришёл о́н. Я думал, что умру… — грустно пролепетал тот, обняв в ответ фиолетовую девушку. Гранат стояла молча, смотря на них без какой-либо эмоции, словно сдерживаясь. Её затрясло. Не прошло и пары секунд, как она засветилась и вместо неё на том месте стояли уже разъярённая Рубин и более спокойная Сапфир. — Вот же гад! — закричала Руби. — Милая, будь спокойнее. Всему есть своё объяснение. — стала её утешать Сапфир, обняв. Та обняла её в ответ, пока под ногами загорался огонь. — Какой же он!.. А если бы не успел?! Вместо гнева на её лице появилась грусть, выступили слёзы. — Я поищу его. — твёрдо сказал Юнивёрс, прервав объятия с самоцветом. — Стивен, мы уже всё обыскали. Он не может вдруг появиться, если его будешь искать ты́… Тем более, вдруг тебе станет хуже?! — стала его отговаривать Жемчуг. — Не станет. Минимум день я буду чувствовать себя хорошо. — Мы можем пойти с тобой! — вмешалась не менее обеспокоенная Аметист. — Нет. — твёрдо ответил подросток, направившись к выходу. Где только он не искал. Было сложно осмотреть весь город и вовсе всю округу без сил. Он быстро уставал, чему был удивлён, ведь во время слияния он ещё долго мог продержаться на ногах. Когда его уверенность ну совсем упала, он отчаялся настолько, что решил проверить и в лесу, ближе к тому месту, где он сразился с Яшмой. Или, может, сражался Розовый? Неизвестно. Как Стивен и думал, там всё осталось таким, каким было. Разруха, ничего менее или более. Но на всякий случай он стал осматривать участок, аккуратно обходя большие ямы и булыжники. В пещере, где раньше ночевала Яшма, никого не оказалось, даже её самой. Снова приняв отчаяние, подросток решил, что походит по территории ещё немного и сдастся, уйдя домой. Но, пройдя несколько шагов, он обратил внимание на странную дорожку в лесу. Шёл ряд поломанных деревьев, которые были вылечены явно с помощью магии. Надежда. Не обдумывая свои действия, Юнивёрс побежал прямо по обрывистой тропе. Иногда она обрывалась так сильно, что приходилось бежать наугад, из-за чего парень и вышел в чистое поле. Вероятно, там ему и надо было оказаться. Дух захватило. Сердце билось с такой скоростью, с какой не билось, пожалуй, никогда. Парень сильно устал, но есть шанс, что он найдёт его. Найдёт своего Алмаза. Найдёт своего Пинка. Только через несколько метров он заметил, что поле было в неглубоких ямах. Некоторые заросли цветами, вероятно, благодаря магии, но некоторые всё же остались пустыми. Послышался громкий звук, словно что-то взорвалось. Земля задрожала под ногами юнца, но он, проигнорировав это, побежал на звук. Он бежал так, как не бежал никогда. Лёгкие больно сжимались, воздух в них еле поступал, но это не останавливало его. Вдруг, из ямы, вокруг которой безостановочно летела пыль, вышел он… Розовый. Остановившись, Стивен стал дышать как можно глубже. Он готовился бежать ещё. Да и, кто знает, может, Алмаз не захочет его видеть, и отступит. Вдруг, самоцвет, оттолкнувшись от земли явно со всей силы, взвыл высоко в воздух. Однако, как поднялся, так и опустился, с той же скоростью. Непонятно чего он этим добивался. Человек не мог больше ждать. Он, не отдохнув как следует, побежал к новой запыленной яме, из которой исходил яркий свет. Он бежал, возможно, даже быстрее, чем до, из-за чего и устал уже через несколько метров. Это не мешало. Он бежал так, словно от этого зависит его жизнь. И вот, он добежал. Каких-то пять метров. Пять метров и он увидит самоцвета. Но ждать долго не пришлось, как и подходить слишком близко. Оттуда вылез Розовый, издавая болезненные стоны. Только Пинк лёг на траву, как заметил человека. Его глаза, наполненные слезами, расширились. Он медленно привстал. На глазах парня непроизвольно тоже выступили слёзы. Он сделал пару шагов, но тот быстро встал с земли и стал отступать. Человеческое сердце сжалось. Вдруг, резкий рывок и Розовый стал бежать от него. — Стой! Пинк! — хрипло прокричал, что есть силы, подросток, побежав за ним. Ноги предательски дрожали, не давая держать равновесие. Почти стал он догонять возлюбленного, как упал, приземлившись на ладони, кожа с которых содралась о твёрдую землю. Самоцвет резко остановился, оглянувшись с обеспокоенным видом, но подходить не стал. — Что же ты… — прошипел он, нехотя отвернувшись. Как бы не хотелось излечить ранения, он понимал, что оставаться рядом нельзя по личным причинам. Он, слыша, как парень стал выпускать эмоции, плача навзрыд, стал бежать дальше. Как вдруг, услышал что-то. Ему пытаются что-то сказать. Интереса ради пришлось остановиться. Да и очень хотелось услышать тот родной голос, несмотря на хриплость от усталости, несмотря на то, что он почти сорван. Резко послышалось чёткое: — Будешь меня всегда защищать, да?! Как и защищал?! — От себя защищаю! — рыкнул он в ответ, повернувшись к тому. Непонимание в заплаканном лице человека появилось сразу. Но он продолжил: — Всегда будешь со мной?! Молчание. Самоцвет отвернулся, закрыв лицо рукой. Стивен был измотан. Казалось, он вот-вот действительно потеряет сознание. Ноги не держали его, как и окровавленные руки. Он полностью навалился на землю, прикрыв глаза. Ему казалось, что он упустил шанс удержать Розового. Он думал, что тот сейчас уйдёт, оставив его обессиленным лежать одному. Думал, что вся эта трата энергии была зря. Как вдруг, он почувствовал тёплое прикосновение рук, которые подняли его, заставив сесть, прижав к широкой груди. Они сидели в объятиях, оба в слезах, оба дрожат. Алмаз решился помочь ему. Поцеловав человека в грязные окровавленные руки, он стал отряхивать с ладоней землю, периодически вылизывая их. Вскоре единственным, что было в крови, остались лишь рукава бомбера. Тщательно слизав с губ всё, что слизал с рук, которые были в два раза меньше, чем его, он взял за подбородок человека, из глаз которого с трудом до сих пор лились жгучие слёзы. — Прости… — единственное, что мог прошептать самоцвет перед поцелуем. Благодаря этому действию боль в груди подростка стала проходить. Вдруг, он резко обнял того за шею, сжав губы в поцелуе сильнее. Некоторое время спустя, когда слёзы больше не лились из их глаз, оставив перед этим их щёки мокрыми, Пинк мягко оттолкнул от себя человека. Поцелуй прервался, а объятия нет. — Я… Могу навредить тебе. Так же, как навредил Яшме… — снова расплакался самоцвет — Отпусти… Юнивёрс очень разозлился на эти слова, прижавшись к чужой груди сильнее. Нет. К родной груди. — Нет! Не отпущу!.. — вскрикнул он, снова поцеловав того. Так они провели около получаса на земле. Стивен заставил Розового целовать каждую яму, пока всё поле не обретёт изначальный зелёный цвет, а тот ничего не мог поделать, кроме как послушаться. После, они вернулись домой с помощью Алмаза, конечно же, ведь всё-таки человек устал настолько, что всякая магия не помогала. Ну, либо он внушил себе это и приукрасил, заставив того держать его на руках во время пути домой, который являлся полётом по небу. Дома их ждали озлобленные на Пинка самоцветы, что по их приходу очень отчитали его и грозились в следующий раз разбить, что было не всерьёз. А особенно ругалась Руби, из-за которой слияние в Гранат не получалось всё это время, ведь она была на эмоциях. Ну и, в общем, жили они долго и счастливо, а остальные Алмазы ещё долго сидели у себя в космосе в полном афиге от Розового и Стивена, а вернее от их отношений, о которых узнали только во время болячки человека, когда пытались его вылечить.