Смерть стоит того, чтобы жить

— Они такие легкомысленные, — тонкие пальцы едва коснулись чужого виска. Лицо умершего мужчины уже заметно посинело, и Счетовод брезгливо отдёрнул руку, когда верёвка оборвалась, и тело рухнуло ему под ноги. — Оставить своего ребёнка на попечение больной матери… Для них будет сюрпризом, когда они узнают, что такое настоящий ад… — Мужчина провёл рукой по растрёпанным светлым волосам. — Неужели люди до конца своих дней не научатся рационально мыслить и не убегать от проблем на тот свет? Господин? Его визави, только-только забравший душу такой же недальновидной женщины, с перетянутой верёвкой на шее, обернулся к своему ученику, — Отставь формальности, Алекс. Ты не мой слуга, не забывай. — Тогда... Отец всех жнецов?.. — спросил Счетовод, с превеликим трудом заставив себя перестать называть его «своим Господином». Смерть несколько скривился, дав понять, что это слишком. — Может, вернёмся к старому — «Учитель»? — сделал он последнюю попытку, желая угодить Всаднику. — Уже лучше, — одобрительно кивнул Смерть своему подопечному. — Что до твоего вопроса о глупости людей… Понимаешь, Алекс. — ученик тут же обратил всё своё внимание на своего учителя, абсолютно не смущённый фактом наличия рядом лежащих тел. — Люди, они такие: думают, что поступают правильно, а в итоге выходит то, что выходит. Поверь: так будет не всегда. Все они разные и способны меняться. Проблема лишь в том, что не все этого хотят. Без изменений не будет развития. Не будет развития — не будет и роста. Всё в этом мире взаимосвязано. Помни об этом. Но пока люди способны меняться, всегда будет вера и надежда. — Вера и надежда? — переспросил обескураженный Счетовод. Он не понимал, к чему клонит Смерть, и никак не ожидал того, что их беседа примет такой интересный оборот. — Вера в лучшие времена. Вера в то, что человеческий род осознает свои ошибки и больше не будет пытаться наступить на одни и те же грабли. Надежда на то, что люди могут стать лучше, сколько бы столетий это не заняло, — мудро изрёк Смерть, совершенно спокойно отреагировав на растерянность Счетовода. Он знал, что для него будет трудным принять подобное, но рано или поздно Алекс сможет разгадать людскую психологию. — И как это нам-то поможет? Что-то я сомневаюсь, что от нашей веры случится чудо и среди них переведутся идиоты, — Счетовод всё также был сбит с толку. — Ты же хотел узнать, всегда ли люди будут такими. Я и отвечаю тебе. И здесь не может быть никаких «нас», мой Счетовод. Мы не должны в это вмешиваться. Люди сами должны и могут себе помочь. Здесь наше дело наблюдать, — всё ещё спокойно рассудил Смерть. — А как люди-то могут себе помочь? Некоторые даже за собаками убрать не могут, не говоря уже о том, чтобы вытащить свой род из тысячелетней задницы. — Я уже говорил, что все люди разные. Далеко не все рискуют собой почём зря. Впрочем, ты сейчас вряд ли сможешь до конца понять человеческую природу. Даже Бог не в силах разгадать своё творение. Над человеческой природой властна сама природа, но при этом люди могут влиять друг на друга сами. Своей верой и надеждой. Поддержкой. Одни меняют других. Вот в чём смысл их жизни. Для глобальных изменений человеку нужен человек. Его родственная душа, о которой он до этого времени мог даже не догадываться. Ради этого человека он может быть готов на многое. Но на всё последующее человека толкает уже другое. — Что? — с нескрываемом интересом спросил Счетовод, уже не думая, что люди настолько безнадёжны, что верить в них бессмысленно. Видя это, Смерть довольно улыбнулся. — Вижу, ты уже не думаешь о людях гораздо хуже, чем они есть на самом деле. По большей части они добрые, просто не все это показывают. Собственно говоря, у всех них есть как положительные, так и отрицательные черты. Делить их на хороших и плохих — глупо и неразумно. Всё не настолько однозначно, Алекс. Стоит только приглядеться, и ты поймёшь, что даже в злодее есть что-то хорошее, просто на него что-то повлияло. Обычно всё начинается с детства, с той среды, в которой ребёнок рос; с того окружения, что было рядом; и с родителей, что его воспитали. Множество факторов может повлиять на характер ещё неокрепшего ума, потому всегда нужен кто-то, кто будет направлять. Таким человеком может быть как друг или подруга, так и кто-то из семьи. Даже твой собственный враг. Главное понять, какую сторону ты сам хочешь занять. Ведь всё зависит от твоего выбора, — закончив говорить, Смерть остановился, поняв, что ушёл далеко от темы. — Но об этом мы ещё поговорим, — вздохнув и собравшись с мыслями, он продолжил, договаривая, — Любовь, Алекс. Любовь толкает их на многое. Важно лишь не переборщить и помнить о том, что настоящая любовь ведёт к свету и созиданию, а не к тьме и разрушению. Любовь исцеляет, хоть и может причинить боль. Им нужно научиться ценить свою жизнь. Да и не только свою. Жизнь всех людей. Хотелось бы мне, чтобы они не забывали о том, как важно быть заодно. Как важны любовь и дружба. Даже для нас, — улыбнулся Всадник, заглянув в глаза Счетоводу. — И я верю в них и знаю, что любовь, как бы сентиментально это ни звучало — спасительный круг для всего мира. — Выходит, любовь — одна из самых могущественных сил на земле? Даже сильнее нас? — Пожалуй, можно и так сказать. Любовь точно сильнее смерти. Она существует вне времени. Она повсюду. Даже самые тёмные закрома ада не лишены её присутствия. — Значит, правы были авторы тех ванильных романов, — досадливо прошептал Счетовод, надеясь на то, что Учитель его не услышит. Но Смерть услышал и еле смог скрыть улыбку. — Друг мой, неужели ты читал земные книги? — Я… — замялся Счетовод, но в итоге понял, что увиливать бесполезно, и признался. — Да, читал. Стало вдруг любопытно, о чём пишут люди. Меня эти книги не впечатлили, однако сейчас. Кажется, я правда многое упустил, читая их. Вот уж правда: «Любовь стоит того, чтобы ждать, а смерть — того, чтобы жить». — Кажется, тебя не только книги интересовали, — прищурился Смерть, уже не скрывая улыбки. Счетовод не хотел в этом признаваться, а потому, старательно уводил свой взгляд куда угодно, лишь бы не встретиться с глазами Учителя. — Не прячь глаза. Твоё любопытство оправдано. Меня радует, что тебя заинтересовала их культура. Из литературы и музыки можно много чего узнать о них. Продолжай познавать. Таким образом, ты постепенно сможешь стать ещё ближе к человеческому миру. Быть может, так ты поймёшь, что стоит проявить милосердие к вновь прибывшим грешникам, а не отрезать им языки. — Моему поступку есть оправдание, ад — это не то место, где можно безнаказанно сказать «Бл*ть, не думал, что сдохну, как этот ускоглазый киношник!». Всадник предпочёл оставить это без внимания, поскольку за много тысяч лет привык к резкости в словах своего ученика. — Так что же ты для себя сегодня понял, Алекс? — Понятно, что любовь — та сила, наряду с надеждой и верой, что может помочь людям. Однако я по-прежнему считаю, что она не двигатель их прогресса. Но благодаря вере во всё это, ты можешь быть за них спокоен, хотя на твоём месте я бы не стал так на это надеяться. Многое в их мире по-прежнему сомнительно, — продолжил Счетовод несколько раздражённо. — Как знаешь. Твоё право так считать, — вздохнул Смерть. Счетовод перевёл взгляд на лицо женщины, увидев видением, как она, ещё будучи малышкой, радостно бегает с воздушным змеем. Знала ли она тогда, какой печальный конец выберет для себя? Такая невинная… И даже сейчас, на её холодном и изуродованном смертью лице, всё ещё можно было разглядеть ту маленькую девочку, верившей в свою долгую жизнь. Счетовод не знал, что за чувство ощутил в своей груди, ведь на своей работе его чувства заметно притупились, но для себя решил, что не станет пока истерзать души, попавшие в ад, — Мало ли, — коротко шепнул он и направился прочь из леса. Смерть последовал за ним, довольно улыбаясь, прочитав мысли своего ученика, — Всё же понял…