Щенки

      Ники сочувственно улыбается, проследив взгляд Роланда, хмыкает и начинает смешивать крепкий напиток: 20 мл самбуки, 20 мл серебряной текилы, по 3 капли «Irish cream» и ликера «Blue Curacao», коктейльной ложкой укладывает 10 мл абсента. Снова глянув на Роланда с тоской и сожалением, он придвигает к пальцам брюнета, покоящимся на столешнице, крепкий напиток. — Я угощаю.       Не глянув в стакан и на Николаса, Ро напряженно смотрит на дверь туалета, расположенную на другом конце «Эдема».       Они снова переплели пальцы. Роланд видел, как Эндрю остановился у двери, словно не хотел заходить, но стоило Джостену нежно улыбнуться и сказать несколько слов своим ласковым голоском, Миньярд расслабился, позволяя втянуть себя в плохо освещенное помещение. Роланд знал, что там произойдёт. Не нужно быть семи пядей во лбу или уметь предсказывать будущее, чтобы понимать это. Сейчас он перейдёт рубеж. С Нилом. Тот самый, к которому они с Роландом так упорно шли в течение трёх лет…       Сморгнув горячие слёзы, Ро разом выпивает коктейль — он сильно обжигает и спускается по пищеводу, оставляя огненный след, на языке поселяется горьковатое послевкусие, когда за дверью скрываются две фигуры — рыжий Нил и ведомый им светлый Эндрю. Глаза слезятся. Нужно чем-то закусить, пока он не сгорел изнутри. Как раз вовремя под рукой оказывается голова сочувствующего Ники.       «Поцелуй меня…» Эта фраза срывается с языка раньше, чем Роланд успевает подумать об этом. Хэммик широко открывает шоколадные глаза, неловко придвигается к Роланду и осторожно касается пальцами его подбородка. Не отдавая себе отчёта, Ро подается вперёд и жадно целует Ники, притягивая его через барную стойку, проникая в его рот языком, стирая с него терпкий вкус полыни. Хэммик отвечает, но не так напористо. Роланд запускает пальцы в каштановые волосы, сжимает их в кулаке, давая понять, что хочет большего. Теперь Ники словно просыпается, жарко отвечает на неожиданное проявление симпатии, обнимает Роланда за шею и игнорирует всё прибывающих посетителей и гневные возгласы его сегодняшней напарницы Кристины. Они переплетаются языками, исследуя рты друг друга, оглаживая дёсны и зубы, легонько покусывая губы. — Хочу тебя… — шепчет Роланд, не размыкая век, когда они с Ники на мгновение отстраняются, чтобы глотнуть воздуха. — Я взял бы тебя прямо здесь, на барной стойке… — отзывается знакомый, но не тот голос.       Роланд открывает глаза и видит перед собой любимое, но чужое лицо, резко отстраняется, почти отталкивая от себя покрасневшего Николаса. — Если твой вечер будет таким же паршивым, найди меня. — шариковой ручкой он царапает на салфетке свой адрес и номер телефона, складывает её два раза и вкладывает в раскрытую ладонь Роланда. — Ты не пожалеешь. — шепчет Ники, опаляя ухо горячим дыханием и сжимая пальцы Роланда в кулак вокруг заветной салфетки. Ники медлит мгновение и снова целует его — жарко, порывисто, с напором, перед которым Ро просто не может устоять. Ро не знает точно, почему — причина в алкоголе, нервном срыве, горе утраты или полном отсутствии секса и поцелуев… Он отвечает Николасу, напрочь забывая о парочке, что скрылась в туалете.       Хэммик отстраняется, переключается с Роланда на клиентов, всецело концентрируя внимание на смешивании коктейлей. Ро отходит от барной стойки, чувствуя себя совершенно потерянным. Его пальцы прикасаются к горящим губам.       Почему я не могу просто влюбиться в тебя, Ники?       Он вдруг замирает, не добравшись до столика, вспомнив, что так и не спросил Хэммика о его удушающих бусах. Он хотел задать вопрос ещё в тот вечер, три года назад, когда Эндрю спас его от изнасилования… — Ники, — зовёт его Роланд, чувствуя тяжесть алкоголя в голове, — они тебе не жмут? — Прости? — Ники вздрагивает, отвлекаясь от коктейля. — Кто не жмёт?       Роланд снова подходит, притягивает к себе его голову, скользит пальцами по крепкой шее, наслаждаясь теплом и легкой дрожью под ними. — Твои бусы. — Роланд проникает пальцами под алые бусинки. — Они не давят? — Немного. — отзывается Ники. Роланд ведёт пальцем по красным шарикам, иногда соскальзывая на тёплую кожу. — Как ты их снимаешь? — в глазах Роланда остаётся лишь детский интерес и влюбленность. — Я не вижу замочка. — Нить резиновая. — Можешь снять их для меня? — просит Ро, обнимая ладонями загорелые щёки Николаса. — Пожалуйста. — он произносит это слово и морщится — выработанная за три года с Эндрю привычка оказалась весьма сильной. Теперь и у самого Роланда на слова «прости» и «пожалуйста» начинается мигрень и ноют зубы. Кажется, в психологии это называют «синдром отмены», только вместо наркотиков у Роланда два слова на букву «п». Он и не знает, сможет ли когда-нибудь произносить их и не морщится, будто ему ногой звезданули по яйцам.       Ники перемещает его ладони на свою шею, сжимает пальцами Роланда алые бусы и тянет вверх. Для Ро это происходит медленно, словно во сне, и напоминает неспешный стриптиз. И Ники делает это для него.       Я хочу поцеловать тебя. Последний раз.       Роланд нежно прикасается к подбородку Николаса и легонько целует мягкие губы со вкусом ванильного мороженого с ликёром. — Ты придёшь? — шепотом спрашивает Ники ему в губы. — Да.