There Are Other Crimes

Изуку не мог не возиться с наручниками, удерживающими его на столе для допросов. Ему не было неудобно, потому что они не сдавливали руки, но металл был холодным, и даже если бы это было не так, ему нужно было чем-то занять руки, чтобы немного успокоиться. Мидория всегда знал, что в конце концов его поймают, но он продержался в роли линчевателя гораздо дольше, чем мог надеяться. А теперь они бросят парня в тюрьму, и ему придется сражаться за свою жизнь каждый день, чтобы его не зарезали за то, что он беспричудный или за то, что он запер других заключенных. Но, эй, он всегда знал, что люди без причуд редко доживают даже до восемнадцати. Изуку и так продержался довольно долго, пятнадцать лет - хороший возраст. Громкий вздох Сотриголовы вырвал его из спирали беспокойства. «Малыш, просто скажи нам свое имя, чтобы мы могли вызвать сюда твоего родителя или опекуна. Мы не можем предъявлять тебе обвинения в линчевательстве без их присутствия» Это заставило Мидорию ухмыляться своему любимому подпольному герою. За все месяцы, что Ластик преследовал его и неохотно принимал помощь Изуку в драках, мужчина все еще не понял, что у мальчика нет причуды. По-видимому, он даже не смог выяснить его имя. «Мне не хочется тебя огорчать, Ластик, но ты не можешь обвинить меня в линчевательстве, независимо от того, кто присутствует» Сотриголова взглянул на Тсукаучи, который выглядел озадаченным тем, что мальчик не лгал, прежде чем снова посмотреть на Мидорию. «И почему это? Я задержал тебя в разгар драки как линчевателя. Уверен, что это весомое доказательство» Пожимая плечами и ковыряя ногти, Изуку не отрывал глаз от стола, чтобы не видеть выражения их лиц, когда он начал рассказ. «Ну, линчевательство определяется законом как несанкционированное использование своей причуды для предотвращения или борьбы с преступностью. Поскольку у меня нет причуды, юридически то, что я сделал, не было линчевательством» Удивлённый вскрик Наомасы заставил Мидорию поднять глаза. На лицах обоих мужчин был написан шок. «Он не лжет» Решив испытать свою удачу, пока шок не перешел в отвращение, парень заставил себя улыбнуться. «Так... не хочешь ли ты отпустить меня, раз обвинение в линчевательстве было ложным?» Это была шутка. Последнее замечание, прежде чем два его любимых борца с преступностью возненавидели бы его, как и все остальные. Но, возможно, бомба о беспричудности, которую он только что сбросил, была слишком велика для их мозгов, потому уже через секунду Тсукаучи, все еще выглядевший ошеломленным, снял наручники. Голос детектива был невероятно тихим, как будто он не осознавал, что делал, когда говорил Изуку, что тот свободен. Мидории потребовалось ровно полсекунды, чтобы отойти от собственного шока от неожиданного освобождения из-под стражи, прежде чем он поспешил к двери и побежал к выходу из участка. Единственной мыслью парня, когда он выбежал на улицу, было убраться отсюда, прежде чем они поймут свою ошибку. —————————— Шота был ошеломлен. Ребенок, которого он преследовал по всему городу чуть меньше года, не только выглядел намного моложе без маски, но и был беспричудным. Он сам и все остальные предполагали, что ребенок был намного старше или, что у него была какая-то причуда, связанная с хитростью, потому что было сложно объяснить как тот мог так легко исчезать и уклоняться от опеки. Сейчас герою подполья просто повезло, что, когда борьба, в которой ему помогал мальчик, заканчивалась, тот встал прямо на пути оружия захвата Шоты. И схватив злодея, Айзава поймал и парня. Эти двое были связаны вместе, и герой не упустил шанса надеть наручники на Тень, самую большую занозу в его заднице с начала его карьеры, прежде чем уничтожить последнего злодея. Удивление от возраста ребенка, когда они сняли маску, было быстро омрачено шоком от того, что тот был беспричудным, и Шота глубоко задумался. Этот парень научился достаточным боевым навыкам, чтобы не отставать от большинства злодеев низкого уровня, несколько раз взламывал комиссию героев и полицейские радиостанции, почти целый год уклонялся от героев и полицейских, и он делал всё это без причуд?! Айзава никогда раньше не был так впечатлён ребенком. Количество потенциала героя в этом подростке соперничало с каждым учеником, который у него когда-либо был. Он уже планировал заставить Незу снять обвинения с ребенка, если тот согласится учиться в UA, но теперь не было никаких шансов, что крыса не решит сделать мальчика своим личным учеником. Герой не замечал, что происходит вокруг него, пока Тсукаучи не встал так внезапно, что его стул отлетел назад и ударился о стену. Шота вскочил и повернулся, чтобы спросить мужчину в чем дело, когда понял, что Тень исчезла. Прежде чем он смог что-либо сказать, Цукаучи закричал, по-видимому себе: «Обвинения в нападении!» Понимая, что он пропустил детектива, отпустившего ребенка, потому что тот был слишком шокирован его причудливым статусом, забыв, что есть другие преступления, в которых можно обвинить Тень, кроме линчевательства, Шота выбежал из участка. Выбежав, Айзава заметил ребенка, мчащегося по крышам на расстоянии, уже слишком далеком, чтобы он мог поймать сопляка, основываясь на прошлом опыте, и, если герой не ошибся, ребенок смеялся. Вероятно, парень был рад, что ему удалось использовать их шок от его причудливого статуса, чтобы выбраться, прежде чем один из них вспомнил, что его всё ещё можно обвинить в нападении, взломе, проникновении, вандализме, незаконном задержании и несанкционированном изготовлении вспомогательного оборудования. Как раз тогда, когда Шота думал, что ребенок уже не может стать ещё более впечатляющим, тот доказал, что герой ошибается. Использование всего возможного в своих интересах не было уроком, который Айзава должен был бы преподать ему потом. То есть, когда парень, наконец, посетит UA. Черт, этот парень однажды станет фантастическим героем... Если Шота не задушит его раньше...