Чампаватская тигрица

Мия смотрит на свое отражение и устало вздыхает, наклоняясь чтобы сполоснуть лицо. Через десять минут она должна вернутся в зал суда бодрая и уверенная, еще раз проанализировать ситуацию и наконец вытащить бедолагу Райта из этой переделки. По крайней мере, так это выглядит в её голове. Коленки предательски подрагивают, несколько волосинок выбилось из челки, а в глазах до сих пор стоит непередаваемый ужас. Её проигрыш - конец всему, а "Финни" так отчаянно тянет их всех на дно, что хочется лишь горестно выть. Мия мотает головой. Она никого не сможет спасти, если не будет продолжать копать глубже. Даже если придется посмотреть прошлому прямо в глаза. Дверь сзади тихо скрипит, по кафельному полу раздается ритмичный стук каблуков, слишком знакомый, чтобы к нему не повернуться. — Что ты здесь делаешь? — ее голос чуть сел, но все еще звучит твердо. — Это женский туалет, — Далия улыбается, слегка наклоняя голову вбок, — Ты боишься, что я тебя здесь прирежу или что-то в этом роде? Мия фыркает. Почти смешно. — Говори, что хотела сказать, я тебя выслушаю, а потом мы вернемся в судебный зал, после чего тебя наконец отправят за решетку. — Хороший план. В комнате на секунду повисает тишина. Взгляд Далии лоснится странным блеском. — Только в нём есть одна неувязка, — она задумчиво крутит розовый зонт в руках, — Я ни в чем не виновата, госпожа адвокат. Жаль, рядом нет Гроссберга чтоб ударить его по пальцам. Или Диего. Но его бы она точно не стала бы бить. От одной этой мысли в затылке нарастает неприятное тепло. — До конца перерыва ещё десять минут. Мне кажется, ты бы успела найти ещё одну жертву, — Мия хочет отвернуться, зажмуриться и подставить руки под холодную воду, пока не онемеют пальцы, но повернуться к Далии Хоторн спиной было бы самой самой грубой ошибкой в ведении этого дела. И, скорее всего, последней. — Ну-у, зачем же так грубо с сестрой? — Ты мне не сестра. — Разве? Далия делает к ней пару шагов, легких, но настойчивых, и Мия чувствует себя в клетке с чампаватской тигрицей. Что ж, на каждую такую тигрицу найдется свой Джим Корбетт. — И что ты от меня хочешь? — она расправляет плечи, не спуская с Далии глаз. — Да так, — Далия неопределенно ведет плечом, стряхивая огненные волосы на спину, — Ты все стараешься поймать меня за хвост, что готова поставить на кон свою карьеру. В какой-то степени, это льстит. — Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь. Черт, Гроссберг действительно бы сейчас очень выручил. А Диего тем более. И он был бы тут, если бы эта сука не отправила его на аппараты. — Знаешь, мне очень нравится эта наша игра, — Далия снова улыбается, тепло и хищно, и вдруг опускается перед Мией на колени, откладывая зонт в сторону, — И что-то мне подсказывает, что ты проиграешь. Мия вжимается спиной в раковину, борясь с желанием врезать той коленом по лицу. После такого её значок точно полетит в мусорку. — Т-ты что творишь? — Мия отгоняет крамольные мысли до тех пор пока Далия не кладет кисть ей на бедро. Холодную и почти невесомую. — Мне показалось или в прошлый раз на тебе были чулки? — она скользит чуть выше, к краю юбки, — Мне очень нравилось. — Убери руки сейчас же. — Или что? Госпожа адвокат, вы не представляете какая у меня нежная кожа и как легко на ней появляются синяки. Далия театральной поджимает губы, и Мия скалится. Ни судья, ни тем более Пейн в жизни не поверят, что такое милое и невинное создание могло домогаться до кого-то в туалете. — Вот так, умница, — её пальцы медленно приподнимают чёрную ткань вверх, — М-м, а я думала, что на тебе будут кружевные. Мия не отвечает. Даже когда когда Далия подцепляет край её нижнего белья, гладит по бедрам и касается своим горячим языком её клитора. Почему-то он не представляется. Нет, не здесь и не сейчас. Не в здании суда, с его убийцей лицом к лицу, не в женском туалете с треснутой плиткой и запотевшими зеркалами. Оно только для Далии, ее сверкающих больших глаз, пальцев с короткими ногтями и руки Мии в её волосах. Оргазм заставляет на мгновенье забыться. Далия изящно встает, вытирая губы, и устало кладёт голову Мие на грудь. — Ты похожа на Айрис, — она ухмыляется, и в её зрачках пляшет дьявольский огонек, — Только лучше. Мия тяжело дышит, убирая с лица волосы и пытается поправить юбку.