(не)Яркий закат

      Вскоре к парням присоединился ещё один: он вышел из второго подъезда дома, где жила Эмири, в то время как сама девушка жила в третьем. Парень был одет в чёрную форму, на спине которой золотыми нитками вышито название банды: "Токийская Свастика". У новенького была короткая стрижка, а верхняя часть волос выкрашена в светлый цвет. Парень осторожно крался к темноволосому, которого, как слышала Кондо, зовут Баджи. Блондин сложил правую руку в кулак, выставив один палец наверх, и поднёс к губам, тем самым беззвучно делая «Шшш», а затем, подкравшись, второй рукой хлопнул по спине Кейске:       — Ку-ку!       — Эй-эй, Чифую! Нельзя же так пугать! — от внезапного хлопка Баджи отпрыгнул в сторону, при этом парень чуть не поскользнулся на ровном месте, что рассмешило остальных, — А вы тоже молодцы! Могли бы и предупредить!       Другие парни залились смехом по новой, ведь когда Кейске злился, у него было очень забавное выражение лица: парень поджимал нижнюю губу, а свои отливающие бронзовым цветом глаза устремлял вверх.       — Ну, не злись, это я их попросил молчать, — Мацуно, объясняясь, спокойно похлопал приятеля по плечу, — Если не нравится моё приветствие, то я могу спрашивать, сделал ли ты домашку.       — Ой, не начинай, Чиф, — закатил глаза темноволосый.       — Ладно, парни, надо уже ехать, потом разберётесь, кто что сделал и кто что не сделал, — вмешался Мицуя, который до этого особо не принимал участие в диалоге.       Замечание Такаши было верным: уже через полчаса должно было начаться собрание, а что командир, что вицекомандир, что другие капитаны отрядов находились ещё неизвестно где от храма Мусаши, ведь именно там обычно проходят все мероприятия, связанные с бандой. Приятели перекинулись парой фраз, затем взяли свои байки, оставленные неподалёку от лавки. Все уже завели свои байки, и кто-то даже тронулся с места, как вдруг Баджи вспомнил о брюнетке, у которой спрашивал про цвет наклеек.       — Ещё раз спасибо тебе, девушка! — крикнул он, даже не посмотрев назад, ведь Эмири уже на балконе и след простыл, как стал догонять Майки, напоминая об их споре, — Всё же ты мне торчишь теперь чёрные наклейки!       Вернёмся к Кондо. Думаю, возник вопрос, куда делась девушка, что несколько минут назад стояла и "дышала" свежим воздухом на балконе? Эмири, как только ответила Кейске на вопрос, погрузилась в свои мысли. Она не могла понять, как вообще над таким "пустяком" можно долго думать, что даже пришлось обратиться к кому-то за помощью? В чём сложность выбрать цвет? Это же не задача по геометрии, которую можно решить несколькими способами. И тут, вспомнив про уроки, девушка грустно вздохнула: сегодня она очень провинилась перед матерью и была наказана переписыванием школьного конспекта.       Решая задачу, как раз таки по геометрии, а там необходимо было найти радиус вписанной окружности, Эмири смотрела в тетрадь и на автомате писала решение, но в это же время из её головы никак не выходил тёмноволосый парень со своим глупым вопросом.       "Что если синие наклейки выглядят на самом деле лучше? Или они больше и ярче, а я посоветовала парню чёрные? Ну, просто чёрный — это универсальный цвет... Блин! Ошибка! Опять писать всё заново!" — паразитирующий девушку вопрос полностью оторвал её от реальности, отчего Кондо допустила ошибку при решении.       И вдруг девушка поняла: она только что была по уши увлечена абсолютно посторонним и никак не касающийся её вопросом. Какое ей дело до парня, с которым, возможно, она больше никогда не пересечётся? Никакое. Однако время, которое можно было провести с пользой, изучая дополнительный материал вне учебной программы, она потратила на "глупости". А ведь мать говорила, что её сверстницы часами крутятся перед зеркалом в примерочной, оценивая, как сидит наряд, который покупать они не намерены, предупреждала, что многие подростки вместо чтения классических книг предпочитают листать ленты инстаграмма и судачить на вопросы: "Какой цвет выбрать красный или розовый?" или "А купить новую тушь, несмотря на то, что уже покупала новую косметику, буквально, вчера?".       Кондо отодвинула от себя тетрадь и встала из-за стола. Вздохнула. В её голове смешалось всё: и задача по геометрии, и биология, которую ещё предстояло сделать, и синие наклейки. Эмири чувствовала, что полностью рассредоточена и очень сильно устала. А ей ещё предстояло попросить разрешение у отца по поводу предстоящей школьной поездки в Роппонги! Отец девушки — Кэйташи Кондо был очень строгим. Глава семьи запрещал дочери всё, что, по его мнению, не несло в себе никаких полезных начал. Он говорил: «Пока ты ещё ничего не добилась в жизни, тебе не стоит слушать этот бред без информации, что показывают в твоём "кино"!»       Вернёмся к школьной экскурсии. Ещё месяц назад классная руководительница купила билеты в исторический музей, и, конечно же, Эмири сразу об этом рассказала родителям. Хисока согласилась, а вот Кэйташи отложил решение, мол, ещё неизвестно, что будет через месяц. И вот, поездка послезавтра, надо бы узнать решение отца. За этим и за чашкой чая младшая Кондо вышла из своей комнаты.       Девушка зашла на кухню: за столом сидел отец, недавно вернувшийся с работы. Это был мужчина средних лет, у него были тёмно-каштановые волосы и карие глаза. Кондо уже был в домашней одежде и доедал суп, а вокруг него хлопотала мать. Хисока улыбнулась дочери, однако это была не та добрая улыбка, с которой мать обычно смотрит на своё чадо. Это самое, что ни на есть, выражение родительского гнева.       — Вот она! — воскликнула старшая Кондо, — Представляешь, открыла сегодня совершенно случайно её портфель, а там любовные записочки!       Услышав слова матери, девушка вздрогнула и потупила свои изумрудные глаза в пол. Эмири признала свою вину и была полностью согласна с Хисокой. Может быть, мать где-то была и не права, так как толком не разобралась в ситуации, однако спорить со старшими у младшей Кондо не было права. «Ещё не доросла», — как говорил отец.       — Вот как? — глава семьи был очень удивлён тем, что говорит жена про его примерную дочь, — Мальчики писали или сама? — вопрос был вроде как адресован Эмири, однако девушку обычно в подобных ситуациях вообще не спрашивают.       — Говорит, что сама писала, — ответила Хисока.       — Чушь какая! Младшая Кондо, ты меня очень разочаровала! Так понимаю, ты пришла за разрешением на ту экскурсию? Ты его не получишь, — грозно заявил отец, — Вон отсюда!       Эмири послушно развернулась и направилась к себе в комнату. Она не смеет перечить родителям, особенно отцу. Как Кэйташи скажет, так и будет — таковы правила семьи Кондо. В похожей ситуации обычный подросток будет винить других, ведь это подруги посоветовали Эмири написать признание парню, однако сейчас они девушке никак не помогут. Тем более, что её с детства родители учили отвечать за свои поступки, а не перекладывать груз ответственности на других. И именно из-за такой "правильности и дотошности", привитой с детства, Эмири очень выделяется среди своих сверстниц.       Кондо закрыла за собой дверь своей комнаты и прислонилась к ней лбом. Родители ещё долго будут разговаривать на эту тему, а потом ещё недели две будут всё подряд запрещать и во всём ограничивать дочь. Эмири на самом деле устала от своих родителей, устала быть для них идеальной дочерью. Она бы хотела жить обычной жизнью подростка, ходить в кино, гулять с друзьями, встречаться с парнем, однако Эмири выключает в своей комнате свет и ложится спать ровно в 21:00 и не минутой позже.       Утром всё как по накатанной: девушка встаёт, делает зарядку, завтракает, переодеваться в школьную форму, берёт портфель и отправляется в школу. Эти действия, как и домашнее задание, не вызывают абсолютно никакого интереса, остаются чем-то серым в девичьей памяти. Дорога до школы всё та же, школа всё та же, те же самые лица, спешащие на работу. В общем, ничего интересного и запоминающегося.       Эмири не помнила, как дошла до школы, так как сегодня у неё полностью отсутствовало хоть какое-нибудь настроение: она боялась наказания отца. Он и так запретил ехать на экскурсию в Роппонги, что, несомненно, очень огорчило девушку, так ещё и утром Кондо его не застала дома. Девушка как обычно вошла через калитку, совсем не замечая не свойственную школе оживлённость: у здания стояло три машины скорой помощи и две полицейских. Эмири, глядя вниз, просто обошла машины экстренных служб, не придавая им никакого значения, как вдруг услышала:       — Вот Эмири! Она жива!       — Эй! Эмири, беги к нам!       Пару раз хлопнув зелёными глазами, Кондо пришла в себя. Девушка огляделась по сторонам и сразу не поняла, что происходит. К ней сразу подбежали одноклассницы с заплаканными глазами и стали просить прощения.       — Что с вами? — удивилась Кондо.       — Прости нас! Мы такие глупые! Из-за нас тебе угрожали! — обнимая подругу, плакала Мика.       — Если бы мы только знали, что так произойдёт! — сокрушалась Сакура.       — Ну, прекратите, девочки! Всё хорошо! — Эмири всё ещё не "врубалась" в ситуацию, однако на помощь девушке пришёл школьный психолог, который тут же разогнал посторонних.       Без никаких объяснений психолог попросил Кондо последовать за ним. Эмири чувствовала внутреннюю тревогу: не связано ли это с её ссорой с родителями? Конечно, отец долго ещё будет злиться на дочь, но чтобы привлекать в воспитательный процесс кого-то постороннего? На него это совсем не похоже. Значит, это что-то другое, но что..? Кондо следовала за специалистом, не задавая никаких вопросов. Она знала, что уж психолог точно ей всё объяснит не то, что её подруги, которые и двух слов связать не могут.       Девушку вели в сторону трёх машин скорой помощи, где врачи оборудовали небольшую лавочку. Эмири попросили присесть, и её тут же обступили врачи, а в нескольких шагах стояли полицейские с блокнотами и что-то записывали.       Вдруг в голове брюнетки всплыло одно не очень приятное воспоминание, когда одного ученика школы уличили за принятием наркотических веществ. Тогда, как и сейчас, приехала скорая помощь, полиция, школьный психолог также позвал того парня. От этого Кондо ещё больше перепугалась: неужели проказнице судьбе настолько стало скучно, что она решила ещё доставить проблем девушке? Эмири испуганными глазами смотрела на всё происходящее, не смея начать говорить.       — Кондо, — школьный психолог присел перед девушкой на косточки и взял её за руку, — Мы все здесь, чтобы тебе помочь, — голос мужчины был успокаивающим, — Твои подруги нам уже всё рассказали. Ты написала Акио письмо.       Вот и настал конец. Если по началу Эмири даже немного расслабилась, то как только психолог заговорил про первопричину ссоры Кондо с родителями, девушка застыла, затаив дыхание.       — По этому случаю уже завели уголовное дело, — спокойно сказал мужчина, — То, что ты жива, очень облегчает нашу задачу. Слава богу, всё обошлось без жертв. Я очень тебя прошу рассказать, как всё было.       — Простите, — качала головой Эмири, — Я не понимаю о чём вы.       — Да, может быть, это сложно принять и переварить, но, пожалуйста, не утаивай ничего: что именно сделали Хайтани с Акио?       — Ч... Что?       — Давай по порядку: ты отнесла своё письмо Акио Ямада, затем вы отправились в приграничное к кварталу Роппонги кафе. Вы, я не спрашиваю каким образом, встретили братьев Хайтани. Что они сделали с тобой и Акио?       — П... Постойте! — Кондо не могла прервать монолог психолога, пока мужчина не договорил, — Я не отдавала письмо Акио! Я его не успела составить, поэтому после уроков ушла сразу домой!       Ответ девушки поверг всех работников спецслужб, психолога и директора, недавно подошедшего, в ступор. А Эмири наконец-то спокойно смогла выдохнуть, однако теперь она волновалась за парня: если бы она вчера дописала бы письмо и отдала бы ему, то случилось бы что-то страшное. Кто такие братья Хайтани? Неужели те самые опасные бандиты, от которых родители всеми силами стараются спасти свою дочь?