Завтра станет хуже, чем вчера

Дожди не шли уже две недели, и воздух, высушенный июльской жарой, было неприятно вдыхать. Казалось, лёгкие отведённую им функцию выполняли всё с меньшей охотой, точно бы выстилавший их изнутри пыльный налёт становился толще от вдоха к вдоху. Трафальгар пытался бросить курить уже третий год кряду, но капитулировал перед пагубной привычкой каждый летний сезон, потому что пропускать через себя сигаретный дым было приятнее, чем этот колючий, вгрызавшийся в слизистую оболочку воздух. Родной автомобиль, сиротливо забившийся в угол прибольничной парковки, смотрел на хозяина глазами печально-потухших фар и терпеливо ждал. Трафальгар и сам чувствовал, что должен торопиться: когда он покидал ординаторскую, Бепо только начинал собираться, и если бы он застал Трафальгара здесь, точно бы захотел втянуть его в разговор. Возможно, Ло даже пришлось бы курить вторую, чтобы постоять с Бепо, пока тот справлялся со своей первой; Трафальгар не любил курить вторую — одной всегда хватало. Ветра не было, и флаг их штата висел вдоль флагштока безвольной, недвижимой тряпкой. Под ним росло несколько кустов агавы и один безобразный стелющийся можжевельник, в мелко дрожащем свете уличных фонарей они отбрасывали продолговатые, липкие тени. Трафальгар выученно размазал окурок по крышке мусорки, оставив на чёрной стали плешивый пепельный след. Пересёк спешным шагом пространство парковки, клацнул кнопку на ключе зажигания. Авто приветственно мяукнуло ему в ответ. Опустошённые поздним часом дороги обещали привести его к дому за тридцать минут. За годы работы маршрут был затёрт до дыр: Трафальгар чувствовал каждый километр съеденного под колёсами его шевроле асфальта и помнил цифру на каждом знаке-ограничителе, подло выглядывающем из темноты. Музыке из стереосистемы Ло предпочитал звук врезавшегося в потолок воздуха, который залетал в салон через опущенное на пятую часть окно; дышать им было всё так же противно, но без него Трафальгар рисковал бы свариться в своём авто заживо. При работающем кондиционере в машине начинало неприятно, прело пахнуть, поэтому без нужды Ло старался его не включать. Трафальгар выехал на мост. Река была неширокая, но протяжённая, — если посмотреть на неё из иллюминатора самолёта, можно было увидеть, что она как бы делит весь город напополам. Трафальгар подумал о том, что мосты, повсеместно связывающие берега реки, наверное, свысока напоминают стежки хирургического шва. Мысль показалась ему какой-то вымученно-ненормальной, и он поморщился, пытаясь растереть в пыль возникающую перед глазами картинку кровавого речного серпантина. Он посмотрел в окно; городские огни отражались в воде множащимися подрагивающими точками. В засушливые сезоны река мелела, и на обнимавших её наклонных дамбах можно было разглядеть обесцвеченные ровные полосы — уровень, до которого вода доходила раньше. Трафальгар поднял скучающий взгляд перед собой — и дал по тормозам. На мосту был человек. Он стоял по ту сторону перил, вцепившись пальцами в железный поручень, и безотрывно смотрел вниз. Трафальгару никогда не доводилось наблюдать чьё-то самоубийство воочию, но этот парень — кажется, парень — Ло почему-то был уверен, что он прыгнет. Что делать? Трафальгар судорожно провёл рукой по выемке в дверце: желание нервно закурить пульсировало в нём и зудело, не давая собраться с мыслями. Если Ло выйдет и попробует его окликнуть — неизвестно, какой результат это даст; если парень захочет прыгнуть — он сделает это, и едва ли Трафальгар успеет подойти к нему хоть на шаг. Но, пока Ло перебирал в голове десятки независящих от него развитий событий, парень разжал пальцы — и исчез. Казалось, прошла вечность, прежде чем Трафальгар услышал всплеск воды, принявшей рухнувшее в неё тело; тишина разгладилась, и больше ничего слышно не было, слух щекотал только тревожный шёпот заведённого двигателя. Трафальгар вышел из машины, забывая захлопнуть за собой дверь. В нос ударил запах жжёной резины с примешанной к нему тинистой скверной. — О... охуеть, — прошептал Трафальгар в тишину, смыкая пальцы на холодных мостовых перилах. Высота моста была недостаточной для того, чтобы гарантировать парню смерть, подумал Трафальгар. Он вгрызался напряжённым взглядом в черноту речной воды, пытаясь найти хоть какие-то признаки жизни в ней, но секунды растаявшим льдом утекали сквозь пальцы, и ничего не менялось. Парень мог потерять сознание, судорожно рассуждал Трафальгар, и вода, заполнившая лёгкие, неизбежно бы потащила его ко дну; в таком случае, у Ло в запасе было не более пары минут. Трафальгар засучил рукава рубашки, с вызовом глянул вниз. Ситуация — полный сюр, особенно если учитывать, что у Ло, вообще-то, начинался отпуск. Но посетовать на несправедливость жизни Трафальгар ещё успеет, а парня надо было спасать.

***

Парень оказался чуть умнее, чем Трафальгар подумал о нём первой мыслью, и к самоубийству подготовился: вся одежда его, все карманы на ней были напичканы камнями под завязку. Это объясняло, почему юношеское тело, на вид абсолютно хрупкое, так уверенно тянуло их обоих ко дну; Трафальгар старался не думать о том, что случилось бы, окажись он менее хорошо подготовлен. Или если бы ему посчастливилось упасть не в воду, а в, например, едва прикрытые ею бетонные плиты. Так или иначе, этому парню повезло — небеса явно не хотели забирать его к себе сегодня. Удача сопутствовала Трафальгару на протяжении всей спасательной операции: Ло отыскал горе-утопленника среди стылой чёрной воды неожиданно быстро (по крайней мере, раньше, чем его бы успела сожрать гипоксия), а расходящийся по телу адреналин придавал Трафальгару сил, так что на дамбу вместе со своей ношей он выкарабкался тоже очень проворно. Непрямой массаж сердца, чередуемый с искусственным дыханием, быстро привёл парня в чувства, и после очередной компрессии грудной клетки он содрогнулся в руках Трафальгара, извергая набранную в лёгкие воду. — Хорошо, парень, — мягко, вопреки своему нервному состоянию, сказал Ло. Он придержал спину незнакомца, помогая тому принять полусидячее положение. — Тихо, без резких движений... Вот так. Нет, блядь, нет, только не закрывай глаза, — взмолился Трафальгар, когда юноша начал снова опускать свои подрагивающие веки. Но здесь удача Ло покинула — парень в его руках отрубился. — Сука. Трафальгар досадно цокнул языком, небрежным жестом зачесал назад свои мокрые волосы. Что он должен был делать? Ло возвёл глаза к небу, будто рассчитывая получить ответ где-то там, но увидел только быстро ползущее по нему марево бурых облаков. Оставить юнца здесь значило бы обречь его на верную гибель, что было несколько нерезонно после всех тех подвигов, на которые Ло решился ради его спасения; звонить в больницу было себе дороже: Трафальгар провозился бы там до утра, а хотелось домой — отмокнуть под горячим душем, переодеться в сухое, поспать. Ло с удручённым вздохом опустил взгляд на лицо юноши, осторожно повертел его голову из стороны в сторону. Парень был совсем молодой и, если не брать в расчёт малоаккуратный шрам под глазом, довольно симпатичный. Мокрая одежда липла к коже — становилось холодно, и Трафальгар точно бы заработал переохлаждение, если бы продолжил сидеть так; юношу нужно было отнести в машину.

***

Трафальгар проснулся от какого-то копошения, доносившегося из гостиной; раздался глухой стук, напомнивший отдалённый раскат грома, и Ло приподнялся на локте, силясь понять, слышал он этот грохот наяву или в своём ускользавшем сне. Он потянулся за телефоном, привычно оставленным под краем кровати; семь сорок две — высветилось на экране. Звуки стихли, и Трафальгар подумал о том, что, скорее всего, его разбудил шум с улицы. Ло от души зевнул, перевернулся на другой бок, натянул повыше одеяло, спасая озябшие плечи от подозрительной прохлады квартиры... Но прежде чем Трафальгар успел заснуть, возня в гостиной возобновилась, и Ло напряжённо распахнул глаза. Уверенно привыкшему к холостяцкой жизни Трафальгару просыпаться под звуки чьей-то деятельности из соседней комнаты было непривычно — он даже не сразу отдал себе отчёт в том, что приволок ночного утопленника в дом. Предоставлять парня самому себе было рискованно, и Трафальгар, прекрасно осознавая это, поспешил подняться с кровати. Времени на составление вменяемой приветственной речи не было, и Ло оставалось надеяться лишь на то, что спасённый им парень окажется хоть сколько-то благоразумен. Но веселье для Трафальгара только начиналось, и стоило ему преодолеть порог гостиной, как поток холодного воздуха ударил ему в лицо, зарылся неаккуратными пальцами в волосы. Ло переметнул ошалелый взгляд с пустующего дивана на окно; от ужаса у него подкосились ноги, и он приник дрожащим плечом к дверному косяку. Парень, чуть подавшись вперёд и согнув колени, стоял на подоконнике. Рукой он вцепился в пластиковую раму открытого нараспашку окна, и ветер развевал полы нацепленной на него Трафальгарской рубашки. Одиннадцатый этаж — парень собирался прыгать. — Ты что, мать твою, делаешь?! — в злобном недоумении прорычал Трафальгар, но заткнулся тут же: парень, напуганный внезапным чужим появлением, опасно пошатнулся на подоконнике и с нечленораздельным скулежом вжался в оконную раму. Мужчина в несколько шагов сократил дистанцию между ними, сомкнул руки у парня на талии изо всех нашедшихся в них сил и, не церемонясь, скинул его на примыкавший к стене диван животом. Парень упал на матрас с протяжным мученическим стоном. Трафальгар, вбирая воздух широко раскрытым ртом, спешно захлопнул окно. Повернулся к подоконнику спиной, упёрся в него похолодевшими ладонями и, смотря невидящим взглядом под ноги, пытался вернуть себе способность ровно дышать. Он испугался так сильно — сердце билось у него в горле, тревожным эхом отдавалось в висках; Трафальгар подумал о том, что, окажись он здесь на минуту позже, имел бы честь лицезреть только размазавшиеся по асфальту останки его полуночного гостя. Ло судорожно сглатывал проступавшую на языке слюну — ему казалось, его сейчас вырвет. — Ты охренел?! — возмутился парень с дивана; в его голосе звучала претензия — и никакой благодарности. — Я носом ударился! — Зато жив остался, придурок, — парировал Трафальгар, устало касаясь своей переносицы пальцами. — Так хотелось с асфальтом поцеловаться? Парень не нашёлся с ответом, метал беспорядочные взгляды из одного угла комнаты в другой и пытался задавить подступавшую истерику чередой шумных глубоких вздохов. Трафальгар не стал ничего больше говорить: стресс отступал, и по его телу, до этого напряжённому, вытянутому в струну, разливалась какая-то воспалённая, болезненная усталость. Хотелось выпить, но, чёрт, восемь утра — это действительно слишком рано, чтобы начинать пить. Гостиная была совмещена с кухней, и Трафальгар подошёл к раковине, чтобы опрокинуть в себя стакан воды. Юноша смотрел за каждым его шагом так пристально, будто Трафальгар мог в любую секунду сорваться на него обезумевшей псиной; Ло его не винил: наверное, не каждый день этому парню выпадал случай проснуться неизвестно где и неизвестно с кем, потерпев перед этим неудачную попытку самоубийства. Две попытки — поправил себя Трафальгар, доставая из морозильной камеры пакет со льдом. — Лови, остынь немного, — сказал Ло, отправив находку в недолгий полёт до дивана. Реакция у парня была в норме, и он успел перехватить пакет прежде, чем тот коснулся поверхности матраса. — К носу приложи. Юноша покрутил презент в руках, стрельнул в Трафальгара недоверчивым взглядом. Ло хмыкнул, раздражённо тряхнул головой — вообще-то, ему было абсолютно всё равно, станет этот неудавшийся суицидник слушаться его или нет; пока он не пытался выронить свою задницу из окна Трафальгаровой квартиры, можно сказать, что всё в порядке. — Как тебя зовут? — спросил Ло, пытаясь найти что-то съедобное среди печальной пустоты холодильных полок. — Луффи, — ответил парень, и голос его был приглушён прижатым к лицу пакетом. Трафальгар выглянул из-за дверцы холодильника, поражаясь неожиданной сговорчивости юноши. Луффи смотрел на него в ответ, жал к пострадавшему носу пакет, хлопал глазами из-под жалобно сложенных домиком бровей. Знакомство выходило просто из ряда вон. — Луффи, — задумчиво повторил Трафальгар, будто пытаясь распробовать каждую букву чужого имени. — Есть будешь, Луффи-я? Или тины вчера наелся? Парень стыдливо отвёл глаза. — Буду.