Долго и счастливо?

Первые три дня, пока они идут к ближайшему селению, между ними все как обычно. Вымотанные до чертиков, Элара и Каддок упрямо продираются сквозь руины, лес и горы в направлении ближайшего неразрушенного городка, к выпивке и теплым постелям. Они не обсуждают Кэла-Мур, Серафину и Кузницу Демонов, - оба по горло сыты этим местом и этой призрачной шлюхой, заманившей их в ловушку, не обсуждают планы на будущее - преждевременно. В основном, они говорят о том, что смогут купить на добытое золото, а у них за этот поход набралось без малого шестьдесят тысяч золотых. Хватило бы на покупку небольшого княжества со всем населением и титулом. И все эти дни эльфийка упрямо отгоняет от себя мысль: они с Каддоком - самое дорогое, что есть у них. Даже под действием заклятия они не сломались, никто из них не поднял руку на другого. Они всегда вместе, прекрасно зная все достоинства и недостатки своего компаньона и дружески высмеивая их. Элара боится высоты, а Каддок - пауков. Элара ведет счет убитым врагам и азартно соревнуется с напарником, а Каддок только посмеивается и называет ее девчонкой. Элара брезгует человеческими мужчинами, хотя почти весь ее народ перебили минотавры, и ей все чаще начинает казаться, что у нее между ног все скоро снова зарастет и она станет девственницей, а Каддок не пропускает ни одной смазливой служанки в придорожных тавернах. И ей было все равно, чем себя тешит старик, лишь бы не в ущерб работе... А теперь стало не все равно. Пусть Каддоку уже сорок, а для человека это начало увядания, его тело бугрится мускулами, а силе может позавидовать любой молодой. И теперь, у костра, Элара вздыхает и отводит взгляд, подпирает подбородок рукой и думает, думает... Но долго размышлять не в ее правилах. Когда они, наконец, добираются до вожделенной таверны, Элара, в первую очередь, заказывает горячую ванну. Каддок машет ей рукой и остается возле трактирной стойки с кружкой эля. Эльфийка нежится в горячей воде, добавляет в нее ароматических трав, которые всегда таскает с собой в маленьком мешочке. Потом, из тех же недр ее мешка появляется платье. Зеленое, воздушное, шитое серебром. В нем ее точно никто не примет за человека. Элара вертится перед тусклым трактирным зеркалом, критически оглядывает себя, поправляет короткие светлые волосы и выходит за дверь. Слава богам, Каддок еще не успел напиться. Сидит, блаженно откинувшись на спинку стула, и рассказывает очередной трактирной девке о своих похождениях. Конопатая дурочка слушает открыв рот и прижав к животу пустой оловянный поднос. Элара возникает за ее спиной и прокашливается. Служанка испуганно охает и роняет поднос. Эльфийка складывает руки на груди и скептически смотрит на напарника. — Каддок... Не успели мы прибыть в город, как ты взялся за старое? Взгляд старого наемника обманчиво спокоен. Но в голосе ее острый слух улавливает виноватую нотку. Раньше этой нотки не было. — Не говори, что тебя это удивляет, девочка. Мы только что спаслись от смерти. Я хочу ощутить вкус жизни, пока еще могу. Он делает вид, будто только что заметил ее наряд. — Неплохо выглядишь, эльф. Есть повод? — Есть, — она внимательно смотрит на Каддока. — Я хотела отметить его танцем, но здесь отвратительный оркестр, а ты ужасный танцор, старик. Каддок смеется. — Я хорошо танцую, только когда у меня в руке топор. А твой лучший танец - с луком. Так что, считай, мы танцуем постоянно. — Не говори о том, чего не видел, — фыркает эльфийка, — мой лучший - Танец Высокой Травы. Будешь себя хорошо вести, может, я тебе покажу. — Черт, девочка, и что же я должен сделать, чтобы заслужить подобное? — Каддок потягивается и закладывает руки за бритую татуированную голову. — Называть тебя твоим эльфийским величеством? Работать за двоих? — Можешь просто выпить со мной, — Элара поднимает за горлышко бутылку вина. — Это лучше, чем твое пойло, а еще здесь слишком шумно. Пойдем наверх. — Веди, — Каддок, не торопясь, отодвигается от стола и встает. Элара идет впереди, не оглядываясь и чувствует, что самую капельку, но все же - волнуется. — Бокалы? — бровь Каддока взлетает вверх. — Что с тобой, девочка? — Удовлетворяю наболевшую тягу к роскоши, — отвечает Элара, падая на кровать. При этом подол ее платья из невесомой ткани взмывает вверх, открывая загорелые бедра очень высоко, но эльфийка не пытается его поправить. Ее повседневный кожаный костюм, призванный не стеснять движений, открывает не меньше. Так что, все, что можно было увидеть на теле напарницы, Каддок уже видел. — Держи, — Каддок наполняет бокал и протягивает ей. Элара пьет, задумчиво рассматривая своего компаньона. У нее никогда не было любовника-человека, так что ей трудно даже предположить, насколько плохо или хорошо все может быть. Каддок намного больше ее, сильнее, грязнее. На груди и под мышками растут волосы, а голову он бреет. У эльфов все наоборот. Она вздыхает. Одним глотком опустошает бокал и тянется за следующим. — Хорошо, что ты решила пить в номере, — Каддок, в свою очередь, сторожит ее движения. — Не придется никуда тебя тащить, когда вырубишься. — Я не собираюсь вырубаться, — Элара закатывает глаза, отпивая из бокала. Эльфы плохо переносят алкоголь и быстро пьянеют. Вот и сейчас, после первого же бокала ей стало жарко, а в голове появился приятный туман. — Даю тебе полчаса, — усмехается наемник. — А потом ты уснешь и будешь всю ночь материться по-эльфийски. А с утра жаловаться на больную голову. — О? Тогда эти полчаса не должны пройти зря. — Она ставит бокал на стол и одним гибким движением забирается Каддоку на колени. Он настолько не ожидает этого, что не знает куда девать руки. — Ты что, все-таки пила ту белесую гадость, отнимающую разум? — интересуется Каддок, когда она закидывает руки ему за шею. — Не говори ерунды, — взгляд эльфийки немного расфокусирован, но прижимается она к нему вполне осознанно и Каддок понимает, что Элара действительно не настолько пьяна, чтобы не владеть собой. Тонкие пальцы пробегаются по его татуировке, спускаются к шее, гладят напряженные мышцы. — Мне казалось, люди тебя в этом плане не интересуют, — говорит он, пытаясь отвлечься и не реагировать на жар ее тела, ощущающийся даже сквозь одежду. Одной рукой он осторожно пытается отодвинуть эльфийку, во второй руке - бокал с вином, который ему жалко просто отшвырнуть. — Ну, понимаешь, если мы что-то и выяснили в той крепости, так это то, что ты для меня - не просто человек. А я для тебя — не просто ворчливая эльфийка, одетая как шлюха. Мы - самое дорогое друг для друга. — Ну, это же сказала Серафина. Никогда бы не подумал, что ты прислушиваешься к ее словам, — нервно усмехнулся Каддок. Элара все еще сидела на его коленях, ерзая бедрами и ситуация начинала накаляться. Прямо сейчас они оба, может, и не имели ничего против развития событий, но когда Элара протрезвеет... Кто может предсказать, что она сделает? — Иногда в словах сучки было здравое зерно, — пожала плечами Элара. — В общем, прекрати болтать, старик, я хочу сделать это с тобой! — Да? — он все-таки решается отшвырнуть бокал с вином и подхватывает ее под бедра, прижимая к своему напряженному члену под кожаными штанами. — Уверена, девочка? Я не такой, как ваши тощие эльфийские мальчики! Уверена, что сможешь с этим справиться? — Он нависает над ней грудой мускулов, горящей от гнева и разбуженного желания. Элара бесстрашно смотрит на него. — Да как два пальца, — нагло заявляет она и Каддок рычит, впиваясь в нее поцелуем. Теперь, когда его объятие сомкнулось, она не смогла бы вырваться, даже если бы захотела. Его ладони бродят по ее спине, сжимают и гладят. Каддок наклоняется к вырезу ее платья и зарывается лицом между усыпанных веснушками грудей. Элара гибко выгибается ему навстречу и судорожно вздыхает, гладя пальцами его голову и шею, стискивая и царапая уши. Его колено, обтянутое жесткой кожей, приходится прямо между ее ног и она трется об него как кошка. Каддок прикусывает ее грудь и она вскрикивает. Он поднимает голову и смотрит в ее лицо, наверняка сейчас бессмысленно-расслабленное. Шумно выдыхает и подхватывает ее под ягодицы. Элара возмущенно дергается, когда он отрывает ее от себя и несет. Ему же всего-то нужно было распустить завязки на штанах и войти в нее! Она хотела этого! Каддок будто читает ее мысли и усмехается. — В следующий раз так и быть, ты сверху, девочка, — говорит он, опуская ее на кровать и почти по-отечески целуя в лоб. На секунду ей кажется, что он сейчас так и уйдет, но нет. Каддок лишь расстегивает перевязь с мечом, снимает сапоги. Потом помогает ей, движущейся замедленно, как во сне, избавиться от платья, тянет его через голову вверх. Элара встряхивает взлохмаченной светловолосой головой, пытаясь прогнать туман. Ее уже начинает одолевать сонливость от выпитого вина. но еще нельзя! Каддок усмехается, снова, совсем отеческим жестом треплет ее по голове и Элара хмурится. Да как он смеет покровительственно к ней обращаться?! Он вообще видит в ней женщину? Тут Каддок опускается перед кроватью на колени и показывает, что да, видит. Подтаскивает ее к себе за бедра и начинает упоенно вылизывать внизу. Играет с клитором, трется носом о безволосый лобок, чуть прикусывает, заставляя Элару метаться по постели, негромко вскрикивая и пытаясь увернуться от губ напарника. Элара течет и отчаянно хочет... Нет, она не будет его умолять, она не попросит!.. Каддок отстраняется внезапно и сбрасывает, наконец, штаны. При виде его члена вся самоуверенность слетает с Элары вместе с остатками хмеля. Да, такого у эльфийских мальчиков точно не бывает! Каддок ухмыляется. — Еще не передумала? — Элара закусывает губу и резко дергает головой. Она же воин, она справится! Приглашающе раздвигает ноги и чуть приподнимает таз. Насмешливое выражение исчезает с лица Каддока, он со свистом выдыхает воздух через стиснутые зубы. — Ты сама этого хотела, девочка, — говорит он, вставая на колени рядом с кроватью и подтягивая к себе. Целует в колено, медля приступить к главному. А потом медленно, но настойчиво вталкивает себя в нее. Эльфийка тугая, узкая, — да, может, и не далек тот день, когда она будет взлетать на Каддока и с ходу насаживаться на его член, впуская его словно домой, но сейчас ей еще больно. С какой-нибудь из многочисленных служаночек он, возможно, не стал бы церемониться, но Элара не одна из них. И Серафина в Кузне Демонов, сказала правду, черт бы побрал эту суку, чтобы ей вечно гореть в Аду. Элара - все, что у него есть. Каддок входит до конца и замирает, чувствуя, как она пульсирует вокруг него. И тут Элара говорит совершенно обыденным недовольным голосом. — Ну давай уже, двигайся, старик, я не могу тут лежать и ждать тебя всю ночь! Каддок широко открывает глаза, а потом смеется. — А ты крепче, чем я думал, девочка. Ну, тогда держись за что нибудь! — Только постарайся, чтобы я не усну... ах! — в этот раз он не сдерживается. Легкое тело эльфийки дергается от мощных толчков. Каддок отрывает ее от кровати и держит на весу, входя снова и снова. Глаза Элары закрыты и она держится, как он советовал - за его плечи. Их куда-то уносит и Элара видит перед собой воронку в небе над Кэла-Муром и кружащих так слепых драконов. Воронка затягивает ее в себя и вдруг взрывается солнечными брызгами. Эльфийка стонет, дугой выгибаясь в руках партнера и Каддок кусает ее за плечо, сосредоточенно продолжая вбиваться в нее в поисках собственного наслаждения. Входит до упора в последний раз и замирает, тяжело дыша, изливаясь внутрь нее. Потом опускает на кровать, разжимает руки и тяжело падает рядом. — А ты кое-что еще можешь, старик, — слабым голосом говорит Элара, не открывая глаз и не чувствуя в себе сил и желания шевелиться. — Давай, не стесняйся, скажи, что это был лучший секс в твоей жизни, — усмехается Каддок, чуть задыхаясь. — Что? Это лучшее, на что ты способен? Нет, что-либо говорить и сравнивать я буду, после того, как накоплю больше информации. Тебе придется потрудиться, старик. — С удовольствием, детка, только немного отдышусь. — Хм. Принято. — Элара приподнялась на локтях, с отвращением чувствуя, как из нее вытекает теплое семя, встала и направилась к ванне. В большом кувшине возле нее еще оставалась тепловатая вода. Эльфийка смыла с себя пот и сперму, думая о том, что люди в постели не так уж и плохи. Вернее, отдельно взятый Каддок. Ко всем прочим представителям его рода она по-прежнему не испытывала ничего. Элара обернулась и увидела, что он смотрит на нее. Каддок неловко кашлянул. — Я вот тут подумал, в этой заварушке с Аннувином мы нагребли столько, что можем до конца жизни не работать и... — И ты предлагаешь мне осесть, выйти за тебя, завести кучу детей-полукровок? Перестань, Каддок, мы еще только раз переспали! — Я еще ничего не сказал, — мрачно ответил Каддок. — Не знаю как тебе, но мне сейчас совершенно не хочется лезть в очередную заваруху, с кровью, грязью и демонической магией. Так что да, дом и дети - не самый плохой вариант. — Но Каддок, мы же закиснем, — пожаловалась Элара, подходя к кровати и садясь на ее край. А еще я ничего не знаю о детях и не умею готовить. Ты меня вообще представляешь в этой роли? Давай лучше отправимся искать потерянные сокровища Каледона! — Элара... — вздохнул наемник. — Ты же знаешь, я проживу меньше тебя. Я очень устал. А денег у нас сейчас столько, что лучшего времени отойти от дел и не придумаешь. Особенно теперь, когда у меня есть ты. — Старик, — она придвинулась к нему и погладила по голове. — Мы с тобой не созданы для мирной жизни. Через месяц ты начнешь ныть, что соскучился по драке, а если мы заведем детей - будешь обзывать их спиногрызами и бросишь меня вместе с ними. — Ерунда, детка, — проворчал Каддок, — Ты сейчас выдумываешь. Как я смогу бросить тебя, да еще с детьми? — Которых у нас, к тому же, еще нет, — кивнула Элара. — В любом случае, я решила. Мы с тобой заслужили отпуск! Три месяца спокойной жизни! Гуляний при луне и безудержного траха! И если по их окончании ты все еще не взвоешь от тоски, не передумаешь и не потащишь меня на поиски приключений на наши задницы, я обещаю, что подумаю насчет дома и детей. — Идет, — сказал Каддок, задумчиво созерцая ее грудь. Протянул руку и взвесил на ладони. — А та часть, насчет безудержного траха, вступает в силу прямо сейчас? — Естественно, — пожала плечами Элара, снова забираясь ему на колени.