горько

События этой истории начали разворачиваться ещё в середине осени. В этом году октябрь пугал всех сильными порывами ветра, скорость которого достигала до 11 м/с. Несмотря на то, что по шкале Бофорта ветер был сильным, совершенно не чувствовалось приближение зимы. Большинство по-прежнему спокойно надевали шорты, не испытывая страх за своё здоровье. Вот и она шла в недлинной чёрной юбке, которая спускалась складками по всей длине от самой талии, шла и не переживала, что может простудиться, а я переживал и достаточно сильно. Она была хороша: стройные ножки, на которых были натянуты самые простые белые чулки, упругий зад, который удачно подчёркивался теннисной юбкой, ярко-выраженная талия, о степени выраженности которой можно судить по тому, как кожа просвечивает рёбра, когда она вздыхает. Ко всему, выше сказанному, у неё были тонкие плечи и запястья, хрупкие, нежные, девственные. Пока в наушниках играла очередная песня из моего плей-листа, который успел мне надоесть, я наблюдал очаровательную картину. Небыстрая плавная походка по слегка сырой земле, откинутые назад золотистые кудри и игра ветра, нацеленная на обзорную экскурсию по скрытым участкам её бёдер. Природа играла в моей команде, но избавиться от этого милого атрибута одежды я бы хотел сам. Шансов раздеть её у меня было достаточно, но я пропускал их, считая, что не стоит обременять себя отношениями с одной единственной девушкой. Я оглядывался вокруг и видел сотни других, среди которых были обладательницы ещё более красивых черт лица, более выразительных глаз и более длинных ног. Я считал, что проявление заботы должно идти только со стороны мамы, и не хотел получать её от какой-то малышки, которая не наигралась в куклы и по-прежнему верит в сказки. Мне девятнадцать, меня ждёт длинная жизнь, которую я хочу прожить с разными девушками. Меня никогда не привлекали девочки вроде неё, с такой не напьёшься до беспамятства, такую не сможешь взять грубо, если захочешь чего-то нового. Я знаю себя, и мне могут понадобиться приключения, острота, адреналин, а разве худая блондинка в розовой пижаме сможет стать моей спутницей? Конечно нет, ответ очевиден. Такова была и остаётся моя суть -- не ценить то, что я имею, обижать тех, кто готов таскаться за мной до последнего, разбивать сердца окружающих меня фей, находясь в активном поиске яркой и пафосной твари. Делема, происходящая у меня в голове, заставляет меня горько усмехнуться. Не понимаю: зачем люди анализируют свои поступки, зачем копаются в прошлом, зачем плачут по упущенным шансам и смеются над другими людьми, уведя у них счастье из-под носа. Теперь, слоняясь по коридорам нашего колледжа, словно призрак, я каждый миг жалею, что когда-то оттолкнул её, не оставив себе шанса быть по-настоящему кем-то любимым. Сейчас она повернётся на меня и по привычке надует губы или закатит глаза, или ускорит шаг, не давая мне возможности даже поздороваться. Иногда я думаю, каким бы был наш с ней вечер? И, к сожалению, я могу его представить. На часах около девяти, но примерная девочка не спешит ложиться спать. К удивлению, я бы не увидел на ней костюм единорога или пушистые тапочки с большим количеством бантов. Я бы сидел на диване, ленивый настолько, что надел бы лишь спортивные штаны, лежащие обычно где-то под рукой. В её взгляде нет смущения, нет страха моего обнажённого тела. Трудно осознавать, но, стоя в углу комнаты, она могла бы спускать со своего тела отнюдь не милое платье. Я сижу на паре и должен внимательно слушать преподавателя, но вместо этого я продолжаю прокручивать в голове сценарий. Это мог бы быть неплохой порнофильм, это мог бы быть идеальный эротический роман, я мог бы разделить с ней не одно удовольствие, мог бы научиться ценить чёрный кофе по утрам, рассвет в машине или запах свежего хлеба в пекарне, которая спрятана недалеко от моего дома, но вместо этого я довольствуюсь пересечением взглядов, заранее завидую тому, кто получит её вместе с возможностью засыпать в тёплых объятиях. Я по-прежнему в колледже, в который ни за что бы не поступил, но меня мучает бессонница. Мне трудно засыпать, если в течение дня я хоть раз не взгляну в голубые глаза человека, ненавидящего меня всем сердцем. Так мило, что она не мстительна, при этом обидно за неё. Она слишком наивна, ведь верит, что мудаки вроде меня обязательно окажутся в преисподние, где будут гореть в адском пламене за совершённые грехи. Возможно, однажды ей приснился лес и я, привязанный к вертикальному столбу, и она очень долго будет стоять молча, прежде чем бросить мне в ноги элегантную зажигалку. Когда я сгорю, она обязательно пустит слезу и уж точно не похоронит вместе с моим телом свою любовь. Она будет любить меня вечно, но делать это на расстоянии. Её любовь -- слишком великое чудо, чтобы исчезнуть навсегда. Раньше она выглядела немного иначе, либо всё дело в ракурсе. Сидя на парте и положив ногу на ногу, она что-то пишет в тетрадке, наверняка что-то, связанное с лекцией. Её голубые глаза сосредоточены на тексте, написанном слишком идеально, а я сосредоточенно смотрю на её ножки. Отчего-то чулок, слегка сползший, никак не давал мне покоя. Внутренний голос повторял, что стоит помочь ей: спуститься на колени и подтянуть его, но я был не настолько уж и мерзавцем. Хотя так хочется снова влезть в её жизнь и знать, что конспект на завтра будет у меня уже сегодня.