Точки кипения: Картография тел

      Нил возбужденно прикусил губу, любуясь обнаженным торсом раздраженного Эндрю — четыре кубика пресса, очерченные грудные мышцы, выступающие ключицы… Закатное солнце окрасило волосы, скулы и руки Эндрю нежно-оранжевым. Нилу казалось, будто мальчишка, что сидит сейчас на краю стола, светится своим собственным внутренним светом. Ему нестерпимо хотелось прикоснуться к чужой коже — нежной, горячей, желанной. Джостен с трудом сглотнул вязкую слюну, наполнившую рот. Миньярд, сидевший в небрежной и незаинтересованной позе на краю стола, скрестил руки на груди. Виной тому был холод комнаты или неприятные ощущения от пристального взгляда Нила, Джостен не знал. Он лишь надеялся, что ответ — первый вариант. — Тебя совсем нельзя трогать? — прохрипел Нил, продолжив их игру в правду, и сам поразился звуку голоса — низкому, надтреснутому, просящему. — Совсем. — сухо подтвердил Эндрю. — Нет никакой безопасной зоны? — Никакой. — жестче бросил Эндрю, обнимая себя за плечи. Нил чувствовал, — он уже жалеет обо всём — о том, что поддался на уговоры Ники, о том, что сыграл в «бутылочку», о том, что после Нила она указала на него, о том, что вообще пришёл в комнату сегодня. Нил знал, что Эндрю врёт ему сейчас. Безопасные зоны есть, вернее были. Но сейчас Нил не был уверен, что сможет безошибочно отыскать их. — Ложь. — И это говоришь мне ты? — в голосе Эндрю слышится возмущение. Нил игнорирует колкую шпильку. — Скажи мне, где. — Хочешь узнать точные координаты? — с издёвкой спрашивает Миньярд. — Было бы здорово. — кивает Нил. — Я отмечу их шариковой ручкой. — Идиот. — рычит он.       На минуту устанавливается напряженная тишина. Они вслушиваются в голоса за дверью — в общей комнате Ники и Кевин, проигравшие сорок баксов в покер, ругаются с Аароном — думают, у него были тузы в рукаве.       Вполне возможно, думает Нил. — Боже, ну разумеется были! — раздраженно парирует Эндрю яростным шепотом. — Это же мой брат! Это же деньги и покер! Ники, опять на те же грабли! — Сколько у нас осталось? — траурным шепотом спрашивает Нил, имея в виду заветные «семь райских минут с…», но Миньярд не слышит его — он глядит в пол, устланный серым линолеумом. — У тебя есть ремень? — вдруг произносит Нил, и Эндрю, словно забывший о его присутствии, вздрагивает. — Что? — Ремень. Или шнур. Или веревка. Завяжешь мне руки. — тихо сказал Нил, опустив взгляд. Эндрю нервно сглотнул. — Я не буду прикасаться, обещаю.       Ты хочешь меня? МЕНЯ? Монстра? Нет, это глупо даже для такого дурака как ты, Нил Джостен. — Есть повязки. — неожиданно для себя произнёс Эндрю. — Хорошо. — Нил, кажется, воспрял духом. Израненные, обожжённые прикуривателем, изрезанные ножом, сжатые в кулаки руки вытянулись вперёд, к Эндрю. — Заведи их за спину и свяжи. — попросил Нил. — Идиот. — констатировал Миньярд. — Да. — кивнул Нил. — Так и есть. И этому идиоту повезло на семь минут попасть в комнату с тобой. Я не хочу тратить это время на пустой трёп. — Трёп. — повторил за ним Эндрю, глядя в пол. — Трёп. — он произнёс снова, пробуя слово на вкус. — Слово-то какое… Трёп! — Эндрю. — шепотом позвал Нил, не опуская руки. — Трёп… — задумчиво протянул Миньярд, медленно поднимая взгляд. Янтарные глаза блеснули опасной искрой. — Опусти руки. — грубо приказал Эндрю. Нил подчинился. — Скажи мне, чего хочешь, и я всё сделаю. — Всё? — саркастично переспросил Эндрю, и на пухлых от вечных покусываний губах появилась садистская ухмылка. Она могла бы напугать кого угодно — Аарона, Кевина, Ники… особенно Ники. Но Нилу не было страшно. — Всё… — задумчиво пропел он. — Сними футболку.       Нил ожидал всего, … но никак не этого. Израненные руки дрогнули; сжались кулаки. Нил взялся за низ растянутой серой футболки и осторожно потянул её вверх, оголяя плоский живот. — Стоп. — резко остановил его Миньярд. Нил послушно замер. Эндрю щёлкнул пальцами и небрежно указал на пол перед собой. — Сюда. Быстро. — обрывисто приказал он. Джостен подошёл, снова замер в той же позе — открыв кожу живота лишь на треть. Миньярд медлил. Нил остро ощущал, что времени у них осталось очень мало. Они уже потеряли не менее трёх минут на препирательства, когда Нил просил его снять толстовку.       Я буду здесь. Не подойду к тебе, обещаю. — клялся Нил, замерев у самой двери.       Я тебе не верю.       Верно. Потому что ты доверяешь.       Наверно, ты прав… — тянет Миньярд наигранно обреченным голосом и стаскивает с себя чёрную толстовку. Джостен ожидал, что на нём останется борцовка или футболка, но… Эндрю остался полуобнаженным перед ним. Толстовка была надета на голое тело…       Сейчас Нил должен был сделать что-то, — что угодно! — чтобы понять план Эндрю: отзываться или бежать. — Могу я прикоснуться…? — он не успел задать вопрос. Острый взгляд янтарных глаз Миньярда заставил его подавиться словами. — Только если хочешь умереть. — процедил он сквозь зубы. — Хорошо. — кивнул Нил, отпуская низ футболки. — Я хочу.       Похолодевшие ладони Нила обняли теплые щёки Миньярда. Эндрю словно обледенел — не дышал, не двигался, не моргал. Испепеляющий взгляд был устремлён на изрезанное лицо Нила Джостена. — Убери. Руки. — прорычал Миньярд. Нил задержал ладони на его щеках лишь на секунду — запоминал тепло и нежность кожи Эндрю. — Всё, что захочешь. — шепотом повторил Джостен. — Я хочу… — задумчиво начал Эндрю, издевательски ухмыляясь. — …хочу теб… — Да. — отозвался Нил, не дождавшись окончания фразы. Эндрю поперхнулся. — Что? — Мой ответ — да. — Ты не знаешь, о чем я хочу попросить. — в голосе Миньярда Джостен уловил беспомощность. Своим ответом он выбил его из колеи. — Мне это и не нужно, потому что с тобой… с тобой — всегда «да». — Я хочу прокусить тебе шею, Джостен. До крови. Хочу попробовать её на вкус. — металлическим голосом сказал Эндрю. Пугает, понял Нил и мысленно усмехнулся. — Да. — ответил ему Джостен. — Я хочу, чтобы ты это сделал.       Темно-русые брови взлетели вверх — Миньярд не понимал. Нет, не так. Он был в растерянности. Нил доверяет ему? Доверяет настолько, что позволит сделать с его телом всё? В смысле, вообще всё?.. Или он настолько глуп? Или издевается? Эндрю снова завис, просчитывая варианты развития событий и ища пути к отступлению. — Мы начали с футболки, да? — тихо спросил Миньярд, не поднимая глаз. Нил послушно вернул руки на серую ткань, оголил живот на треть. Эндрю смотрел на обнаженную полоску кожи целую вечность. Нил не мог сказать точно, что видел в янтарных глазах — желание, ненависть, издёвку или пустоту. Миньярд просто смотрел на его кожу, сильно прикусив губу и впиваясь пальцами в столешницу. Руки Нила дрогнули, поднимая футболку чуть выше. Эндрю резко отвернулся, зажмуриваясь, и глухо чертыхаясь. — Эндрю? — позвал его Джостен. Миньярд задал вопрос, но слова утонули в его низком, хриплом голосе. — Что? — Да или нет, Джостен? — громче повторил он. — С тобой — всегда «да».       Миньярд повернулся. Горячие ладони накрыли прохладные руки Нила и помогли стянуть футболку. Джостен качнулся вперёд, выбираясь из майки, и его обнаженная, изрезанная царапинами и кратерами пулевых ранений грудь на мгновение прижалась к груди Эндрю. Обоим обожгло кожу, — они отпрянули, а в сердце и легкие ударили болезненные разряды, кожа загудела и заискрилась от закипающего под ней электричества. Дыхание сбилось; мальчишки тяжело задышали, восстанавливая его. Они испуганно смотрели друг другу в глаза. Янтарь и арктический лёд. — Тебя совсем нельзя трогать? — обреченным шепотом спросил Нил. — Совсем. — надтреснутым голосом отозвался Эндрю. — Даже здесь? — робко спросил Джостен, легонько погладив тыльную сторону левой кисти Миньярда подушечками пальцев. Эндрю дрогнул; на коже появились мурашки. — Даже здесь. — подтвердил он. — И… здесь? — Нил коснулся пальцами его ладони, и Эндрю развернул руку, чтобы Джостену было удобнее ласкать его кожу. Нил прочертил линию жизни Эндрю — под его пальцами ладонь Миньярда раскрывалась как бутон под лучами весеннего солнца. — И здесь. — подтвердил Эндрю. Нил снял черные эластичные бинты его повязки, вложил их в правую руку Эндрю. Невесомо лаская следы порезов на предплечье, — очерчивая каждый подушечкой указательного пальца, — Нил поднимался выше — к плечу. — А тут? — невинно спросил Нил, прикоснувшись к ключицам. — Джостен. — прозвучало предупреждение, но Нил проигнорировал его. — И… даже тут? — шепотом спрашивает Нил, лаская подушечками пальцев чувствительную кожу под ухом. — …т-тут… — хрипло выдыхает Эндрю, спотыкаясь на букве «т», прикрывая глаза, и это слово превращается в сладкий стон. Нил чувствует, как Эндрю дрожит под его пальцами. — Тебе нравится? — голос тихий, мягкий — Нил не хочет лишить Эндрю чувства безопасности и подорвать его доверие к себе слишком громким голосом. — Оч-чень… — шепчет Миньярд, поворачивая голову вправо, чтобы позволить Нилу больше. — Эндрю? — едва слышно зовёт его Нил. — Можно я поцелую тебя? Легонько…       Миньярд долго смотрит на него, но ничего не говорит. Нил опускает руки, ему становится страшно. Ударит? Убьёт? Оттолкнёт?.. И вдруг… Эндрю отшвыривает от себя снятую Нилом повязку — Джостен провожает её взглядом — она отлетает на кровать Аарона. Теплые пальцы Миньярда обхватываю его правое запястье. — Тут. — хрипло говорит Эндрю и шумно сглатывает, прижимая прохладные пальцы Нила к своей щеке. Нил мысленно выдыхает: не оттолкнёт. Он меня не оттолкнёт. Джостен тянется к Эндрю для поцелуя, но тот мягко останавливает его, выставив свободную правую руку. — И тут… — он перемещает пальцы Нила на свою шею, — …можешь укусить?.. Не сильно… п-… по-… пожалуйста… — Эндрю произносит это тихо, потому что ему стыдно и больно говорить слово на букву «п». Даже Нилу. — Вот здесь… — пальцы Нила продолжают движение, — …поцелуешь? — он с мольбой смотрит на Джостена, пальцы которого следуют за рукой Эндрю, подчиняясь как марионетка кукловоду. Подушечки замирают над чувствительной кожей левого соска. — Ты… поцелуешь, Нил? — Джостен через силу поднимает взгляд от груди Эндрю. — Сделаешь это для меня? — робко спрашивает он. Джостен едва стоит на ногах; его ведёт от жара близости, … а Миньярд хочет услышать вразумительный ответ? Хорошо. Ладно. Нил кивает; рука Эндрю смещает его пальцы, намеренно задевая затвердевший сосок. С губ Нила срывается хриплый стон, когда этот теплый, такой желанный бугорок кожи вычерчивает линию от основания ладони к кончику среднего пальца; Эндрю качнулся ему навстречу, шумно выдыхая. Нил сделает всё, о чём Эндрю его попросит. Буквально всё. Рука Эндрю продолжает движение; Нил двигает пальцами, пытаясь погладить как можно больше теплых клеточек кожи, пока Миньярд позволяет ему прикасаться к своей обнаженной плоти. Эндрю останавливается, тесно прижимает ладонь Нила к нижней части живота. Желание окутывает блондина плотным туманным коконом. Теплая рука ослабевает и отпускает запястье Нила, давая ему свободу. Джостен тяжело дышит; в его висках гулко стучит кровь, а в горле — сердце. Нил хватается негнущимися пальцами за столешницу по бокам от Эндрю, опускает голову, чтобы выровнять дыхание. Миньярд возвращает руку Нила на свой живот, толкается в прохладную ладонь, постанывая — хрипло, рвано, тихо, — просит новых прикосновений. Их носы соприкасаются. Нил чувствует рваное дыхание Эндрю на своих губах. — Ты разрешишь мне поцелуй? — шепотом спрашивает Нил. — С одним условием — не прикасаться. — Задачка… — задумчиво выдыхает Джостен. — Тебе же нравится. — Миньярд наклоняет голову и улыбается — ласково, по-настоящему. — Да. Мне нравится.       Вторая черная лента плотно оплетала запястья — он не мог даже потереть руки друг о друга, чтобы немного ослабить путы. У него ныли и затекали плечи, горели запястья. Нил сгорал от невозможности прижаться ладонями к талии Эндрю. Он мог только целовать, кусать, тереться о его шею щекой и носом и переплетать пальцы за спиной, стискивая их в крепкий замок до белых костяшек. Эндрю обхватывал ногами его талию, сильно сдавливая её бедрами. Нил жался к его груди, тёрся животом, бесконечно целовал и посасывал горячую кожу — шея, ключицы, грудь, — распаляя Эндрю всё сильнее. Миньярд глухо стонал, обхватив шею Джостена левой рукой и царапая его спину правой, нетерпеливо тёрся пахом о живот Нила. Джостен уткнулся носом ему в шею и застонал — громко и жарко. Эндрю отстранил его от себя и прижал ладонь к его губам. — Тише… — зашептал он. — Тише-тише-тиш… — последняя буква утонула… Нил Джостен поцеловал центр ладони Миньярда — долго, нежно, влажно. — Нил… — Я делаю всё, что в моих силах. — извиняющимся шепотом сказал Джостен. Эндрю прикусил нижнюю губу, хрипло выдохнул. — Повернись. — попросил он Джостена. Нил подчинился. Непослушные теплые пальцы легли на его запястья и развязали повязку. Джостен размял затёкшие руки, повернулся к Миньярду. — Что мне сделать, Дрю? — Поцелуй меня. — шепотом просит он.       Нил прижимается губами к губам Эндрю, прерывая его вдох. У Джостена губы такие, какими представлял их Миньярд — обветренные, потрескавшиеся, мягкие и сладкие. Руки Нила лежали на его талии, лаская кожу поглаживаниями больших пальцев. Нил на мгновение отстраняется. — Дрю, можно я?.. — тихо спрашивает он, сместив ладонь на живот Эндрю. Дождавшись утвердительного кивка, Нил снова целует его, позволяя Эндрю утянуть его за собой. Нагревшиеся от желания ладони скользят по обнаженной груди Миньярда, часто возвращаясь к чувствительной коже над сосками. Эндрю глушит стоны, прикусывая мякоть на большом пальце правой руки, когда Нил прокладывает дорожку поцелуев от ямочки на шее к поясу. Эндрю откидывается на стол, выгибается, подаваясь навстречу губам и ладоням Нила.

***

      Аарон рассматривает карты — всего две козырные, и те — слабые: семёрка и девятка пик. Миньярд сдерживается, чтобы не цокнуть языком и не закатить глаза — из этой партии в «дурака» ему точно не выйти умником. Ники рассказывает очередной анекдот про американца, француза и русского, оказавшихся вместе в какой-то нелепой ситуации. Аарону скучно; он решает развлечься рассматривание веснушек улыбающегося Кевина. Весёлый Кевин — очень редкий зверь, он занесён в Красную книгу и охраняется законом и его старшим братом, Эндрю Миньярдом. Аарон редко видит Кевина таким — спокойным, довольным, счастливым… Он никогда не скажет об этом вслух, но… он хотел бы видеть его таким чаще. Гораздо чаще. Аарон садится по-турецки, подпирает рукой щёку и сонно-скучающим взглядом наблюдает за Кевином. Так проходит минута. Дэй вдруг поворачивается к нему, и Аарон быстро отводит взгляд, изображая бурную деятельность — топит в пустом стакане попкорн, заливая его пивом. — Что ты делаешь? — хмурится Кевин. — Ничего. — холодно отвечает Миньярд и переводит стрелки: — Что-то они долго… — скучающим тоном замечает он. — Да, в самом деле. Что это за звуки? — недоумевает Кевин и все трое прислушиваются. Какой-то стук, шелест бумаги, приглушенный стон… — Пойду посмотрю. — говорит Ники, поднимаясь с дивана. — НЕТ! — вдруг вскрикивает Аарон, подскакивая с места. Но он не успевает остановить Ники — тот уже повернул ручку и толкнул дверь…       Хэммик, Дэй и младший Миньярд замирают на пороге спальни. Эндрю Миньярд, зажмуривший глаза и распятый на столе, запустивший правую руку в огненно-рыжую шевелюру, стонет и выгибается навстречу Нилу Джостену, ласкающему его живот и оставляющему на шее и груди следы слабых укусов и засосы…       У Аарона дергается глаз, он переводит взгляд на Хэммика и Дэя. У Ники отвисает челюсть. Выражение лица Кевина не поддаётся распознаванию — эмоции выдают лишь округленные изумрудные глаза. И тут происходит страшное… Эндрю открывает глаза и видит их, застывших в дверном проёме. Всё его тело напрягается, и Нил тут же осознает, что что-то идёт не так. Он отстраняется, смотрит на Дрю. — Тебе больно? — хриплым шепотом спрашивает он. Эндрю не слышит и не видит его, Джостен прослеживает взгляд, полный ужаса, и сталкивается с тремя парами глаз — зелеными, ореховыми и карими. Мозг отчаянно пытается придумать план спасения. Решение приходит Нилу и Эндрю само собой. — ПОШЛИ ВОН! — они одновременно яростно гаркают, хватают стаканы с недопитым пивом и швыряют в троицу. Ники резко приседает, чтобы стекло не угодило ему в голову, Аарон привычно уворачивается — Нил много раз бросался в него вещами, а Кевин ловит оба стакана, пока те не разбились о пол.       Хэммик тянется к дверной ручке и бесшумно закрывает дверь. — Уйдём отсюда. — просит Кевин, обращаясь к друзьям. — Сразу после того как я убью Джостена. — кивает Аарон. — Если ты и сделаешь это, то только после того как они закончат. — замечает Ники с веселым злорадством. Кевин бесцеремонно хватает младшего Миньярда за руку и тащит к выходу. Ники, хихикая, уходит следом; громко, чтобы Дрю и Нил слышали, бросает: «Мы ушли!» — Твой брат меня убьёт. — обреченно выдыхает Нил, неспешно лаская пальцами живот Дрю. — Может быть. — размыто отвечает Миньярд, поглаживая оставленные на спине Нила царапины. — Пока этого не произошло, — начинает Нил, подбирая слова, — ты скажешь мне координаты? — он робко смотрит на Дрю. Тот ласково улыбается. — Есть, куда записать?       Эндрю лежит на матрасе, раскинув руки, и сладко сопит, пока Нил, сидя на его бедрах, изучает тело Дрю, как картограф — старинную карту: ласково, с трепетом, вниманием. Нил прикусывает губу и прикасается к коже, следя за выражением лица Эндрю и его реакцией. Если он тихо усмехается, значит Нил ошибся с местом. Если закусывает губу — нужно ласкать по-другому. Если хрипло выдыхает, дрожит, запрокидывает голову, выгибается, подаваясь навстречу рукам Нила, значит Джостен на верном пути — он помечает этот квадратик кожи, ставя шариковой ручкой метку — отпечаток лисьей лапы.       Нил Джостен находит особенное место на теле Эндрю — над левым соском. Когда горячие пальцы прикасаются к коже, Эндрю тоже становится особенным — жарким, нетерпеливым, возбужденным. Он выгибается и стонет, цепляется пальцами за белоснежные простыни, сминая их пальцами, горячо выдыхая имя Нила, просит не останавливаться, ласкать, целовать, посасывать и кусать этот кусочек кожи…       Нил помечает его особенным рисунком. Под левой ключицей Эндрю сворачивается клубочком лисёнок.