Barmherzig

      — Соскучилась по тюремной камере?       — Мне что, отдавать честь каждый раз в твоем присутствии?       — Как и всем.       Суконец.       Брутальный, мать его, самец. Гора мышц без мозгов, но возглавляет Гидру. Всю историю Второй мировой войны переврали. Не было первого супергероя, не было Капитана Америки. Его искусственно создали, как символ надежды.       Обман столетия.       Нынешний руководитель — ходячий секс, а обращаться с девушками так и не научился. Не умеет флиртовать, обольщать. Харизма полностью отсутствует. Перед убийством главного врага — Железного человека мог бы взять парочку уроков пикапа.       И мне достался этот приверженец традиционных ценностей. Алло, живешь в новом веке. Будь добр, не выделяйся.       Самый «старый» на Земле девственник — девяносто с чем-то там летний. Мне плевать, будет он пользоваться услугами проституток или найдет подходящую девицу. Его личная жизнь меня не касается.       И поэтому я постоянно думаю о том, с кем он, где и что делает.       Сукин сын.       — Отвалишь от меня или нет?       Имею право говорить в подобном неуважительном тоне. Чем он лучше остальных? Способности получил незаслуженно. Сила духа даже ничего не решила. Я читала его архивное дело. Тощий стручок.       — Где охрана?       — Мы одни.       В голове будто что-то щелкает. Отступаю назад от грозящей опасности. А он, зараза, наоборот надвигается, сокращая дистанцию.       — Что такое, говорунья?       — Ничего.       — Отлично.       — Отлично, — едва не рявкаю. Не представляю, что он замыслил. Неужели будет пытать, прививая этим послушание? Отправь на промывку мозгов и не парься. Или ему по нраву моя строптивость?       Беру себя в руки и перестаю пятиться. Вскидываю подбородок. Не показываю страха. В плену Гидры пару лет назад побывала. На память агенты наградили шрамами, из-за которых стыжусь выйти на люди в купальнике.       — Будете пытаться сломить мою волю, кэп?       — Это слишком банально, девочка, — закатывает глаза голубоглазый блондин. Стараюсь не смотреть на его тело, обтянутое формой Гидры. Мужчины в форме — моя слабость. Дизайнер, сука, постарался на славу.       О, как он хорош. До слез.       — Твоя особенность приспосабливаться к любым экстремальным условиям впечатляет, — улавливают обрывок фразы. Неужели хвалит? Каюсь. Всему виной мой непрошибаемый оптимизм. — Родители оказывали тебе должное внимание?       Пробудился внутренний психолог. Не умничайте, Капитан! Не надо копаться в моем прошлом и вытаскивать на поверхность детские травмы.       — Я всё пытаюсь понять…       А не надо, только голова будет болеть.       — Иветта, Иветта, — задумчиво проговаривает мужчина, держа зрительный контакт. Ниже шеи не посмотрит. Воспитание не позволяет. Какой джентльмен. — Коллеги поделились одной занимательной теорией относительно твоего поведения.       Ага, больше слушай этих озабоченных кретинов, страдающих от спермотоксикоза. Забавно. Он обсуждал меня с другими мужиками. Устроил посиделки за бутылочкой пива? Представляли, как опускают меня на нее, а потом каждый по очереди на свои…       Охаю от неожиданности, когда пальцы Капитана обхватывают мое запястье. Он отводит руку в сторону, словно собираясь обезвредить. Я по-любому не справлюсь с ним, даже при наличии оружия. Дальше — заводит ее за спину и прижимает к пояснице, что позволяет ему подойти ко мне максимально близко.       На целую голову выше и вдвое шире. Как скала, которую не обойти.       — Сколько их было на твоих губах?       — Что? О чем…       Выдыхает резко, нетерпеливо, опаляя жарким дыханием мой лоб. Вскидываю взгляд. Привет, ревнивец. Мы не встречаемся, я не твоя собственность. Между нами чисто рабочие отношения.       Отвали.       При желании он может заставить девушку кричать, и совсем не от боли. Ни Пегги не урвала кусок сладкого пирога, ни Шэрон. Он здесь, со мной, большим пальцем водит по ладони.       Какого хрена?       — Иветта, ты слушаешь меня?       — Нет.       Честность — залог успеха и продвижения по карьерной лестнице. Капитан ценит это качество в своих подчиненных.       На талию ложится его вторая рука. Распустил грабли. Мне совсем не нравятся неумелые прикосновения, ничего внутри не пробуждающие. Остаюсь стоять бревном. Не наделен он шармом.       — Что вы делаете, сэр?       Запускает руку мне под блузку. Ладно, дам шанс. Пускай отрабатывает приемы соблазна, как на манекене. Стараюсь не загружать голову лишними мыслями. Хм. Руки Капитана обжигающе горячие. Мое тело слабо реагирует на ласки. Хоть что-то.       Он медлит, выводя хаотичные узоры на оголенной коже. Скучновато. Пытается раздуть пламя? Достаточно знать, чего хочет партнерша. А обо мне он ни черта не знает. Направлять не намерена. Сам справится, не малое беспомощное дитя.       Вопрос не удостоил ответом. Всё и так вроде понятно. О, в штанах Роджерса всё функционирует.       Взгляд светлых глаз впервые задерживается на моей груди. Это выразительное молчание мгновенно струной натягивает нервы. Не сразу замечаю, как ноги сдвинула плотнее.       Судорожно вздыхаю, ощущая игривые касания сквозь бюстгальтер. Свободной рукой он снова сцепляет пальцы на моем запястье и направляет к своей ширинке. Дергаюсь, как ошпаренная. Дура. Это не первый опыт в моей жизни. Тогда откуда взялось волнение?       Капитан проявляет инициативу, хочет, чтобы его дружка приласкали. Неспроста он заговорил о моих губах. Назло облизываю и оставляю их приоткрытыми. Сама напрашиваюсь.       Накрываю ладонью член. Поздно задумываюсь, каких он размеров. Паника в моих глазах вызывает у Роджерса усмешку. Подонок. Когда я уже была готова послать всё к хуям собачьим, он внезапно больно хватает меня за волосы и отводит голову назад. Инстинктивно сжимаю член, добиваясь сдавленного стона прямо в губы.       Слишком много тактильного контакта. Непривычно.       — Хочешь меня, кэп?       Издеваться до победного — до назначения наказания.       — Да.       — Что?       — Да, я хочу тебя, — развернуто повторяет для особо одаренных. Взгляд серьезно-мрачный. Настроен решительно. А мы тут не шутки шутим, оказывается?       Наши губы почти сливаются в не долгожданном поцелуе, как тихое: «Беги» действует прямой командой, требующей выполнения. Иначе беда.       Решил поиграть в догонялки. Затейник херов. Такого исхода встречи я не ожидала. Сломя голову несусь по коридорам, хватаясь за все дверные ручки подряд. Заперто. А если он вовсе и не собирался переспать со мной? На поясе костюма пистолет. Что мешает Роджерсу пустить мне пулю в сердце?       В спину, при побеге.       Слышу позади тяжелые шаги. Даже не старается догнать. Я всё продолжаю накручивать себя, нагоняя страх. Дерьмо! Вот же вляпалась.       Больной ублюдок.       Идеальный парень. Я еще посмеивалась над дурачком своей соседки по комнате. Странности есть у всех, но они не влияют на жизнь человека, ничем не угрожают. Хотя чужая душа — потемки.       Я могу просто остановиться. И что тогда?       Дорога приводит в столовую. Огромное свободное пространство. Прятаться особо негде. Зато множество колонн. Главное — не создавать шума. Слух у Роджерса обострен. Слышу громкое биение своего сердца. Мне кажется, он тоже слышит. Поэтому направляется прямиком туда, где я нахожусь.       Какой-то шум сбоку отвлекает его. Аккуратно обхожу колонну, становясь за другой стороной. Тихони преподносят сюрпризы. Не знаешь, чего от них ожидать. Такие люди меня всегда пугали. Наивная, полагала, что Капитан будет исключением из правил.       За мной гонится бессердечный убийца. От его руки погибли и до сих пор погибают люди. Десятки.       Тысячи.       Я переоценила свою храбрость.       Ничем не сильнее тех, кто умоляет сохранить им жизни. Они сейчас работают вместе со мной. Преклоняются перед лидером. Со временем их мышление искажается, смещаются полюса. Я сама на себе проверила каково это — перестать отличать добро от зла.       — Тебе страшно? — заискивающе-довольный голос окружает. Чувствую, Стив медленно подбирается.       Стивен.       Убивай в присутствии других агентов, никто не отважится дать отпор. Ведению тактики, возможно, он набрался от Старка. Прямо не признается. Он вообще мало говорит, больше делает. Бомба замедленного действия. Неизвестно, когда рванет в следующий раз.       — Ну же, Иветта, подай знак.       Дверь недалеко. Метров пятнадцать. Я успею сбежать. Останется лишь надеяться, что Роджерс утратит ко мне интерес. Еще сегодня полыхала от желания выяснить, каким будет секс со взрослым девственником. Подстава.       Первая ли у него игра?       Выглядываю проверить, где Капитан Гидра находится. В мозги ударяет. Он без верхней одежды, пояс отстегнут.       Блять, блять, блять.       Только порываюсь бежать к двери, как на шею накидывают ремень. Чертов извращенец. Понятно, почему он носит такую форму. Замашки БДСМ-щика. То-то я не могла разгадать, на кого он похож. В элитный клуб любителей пожестче вписался бы замечательно.       — Простите, я не из таких.       Но не вырываюсь. Сквозь одежду чувствую его обнаженное тело. И это сносит крышу. Я пытаюсь удержать здравый смысл, трезво оценить ситуацию. Честно, пытаюсь.       — Что-то мне подсказывает, именно из таких, — возражает Капитан, сильнее затягивая ремень. Не могу оказать сопротивление. Руки не слушаются, не поднимаются оттянуть удавку и вобрать воздуха в рот. — Ты очень, очень плохая девочка, Иветта. Кто-то должен преподать тебе урок.       Я всё поняла. Не надо!       Но молчу. Сплошные «но» для той, кто сторонится нетрадиционных практик.       — На колени.       Нет.       Ослушаться приказа начальства? Время не рабочее. Я не обязана удовлетворять его сексуальные прихоти. Всему есть предел. Боже, от одной мысли, что…       Приемом удара по внутренней стороне колена он всё же насильно заставляет меня исполнить приказ. Позорно стою перед ним на коленях, с перетянутым на шее ремнем. Ткань под напором грубой силы рвется. Пуговицы сыпятся на пол.       — Глаза выдают тебя.       Отвожу взгляд. Щеки краснеют.       — Раздевайся.       Пока всю одежду на сделал непригодной. Пальцы подрагивают при расстегивании молнии на джинсах. Спускаю их с бедер вместе с нижним бельем. В это время Капитан следом опускается на колени. Пальцы нагло раздвигают мои ноги достаточно широко, чтобы проникнуть внутрь. Без растяжки. Вторгается сразу двумя пальцами.       Огорчен, что не доставил дискомфорта?       Белье было насквозь. Ровно в момент, когда его пальцы начали трахать меня, мне стало всё равно на этот немаловажный факт. Плевать, что он подумает, какими оскорбительными словами назовет.       Стараюсь подхватить заданный темп, угнаться за ним, но движения быстрые. Беспощадные. Опираюсь на его колено, второй рукой, не глядя, ищу голову. Хочу притянуть к себе и наконец-то поцеловать.       — Роджерс…       Стон недовольства слетает с губ. Без его пальцев пусто. Я горю, и желание не охладить.       — Что не так?       Всё.       Он с легкостью подхватывает меня за бедро, до синяков. Ремень трется о чувствительно-разгоряченную кожу. Как завтра выходить в люди? Не отпуская импровизированного поводка, Стив рывком загоняет член. Полностью. Мой вскрик разносится по всей столовой. За дверью кто-нибудь обязательно услышит.       — Что же не так, Иветта?       — Всё… всё прекрасно, — выдавливаю между стонами.       Толчки ускоряются. Я не поспеваю. Не дает и слова вставить. Не соображаю, хорошо мне или плохо от того, что сдалась непозволительно быстро. Неприлично громкие шлепки ударов бедер лишь подстегивают скорее добиться разрядки…       — Я бесконечно зла.       — На меня?       — На нас обоих, — вздыхаю. Смысл теперь сожалеть. Мы лежим на кровати и мирно беседуем. Вроде конец света не предвидится. Секс, что ли, благотворно повлиял. — Какая это по счету твоя победа?       Он наклоняется ко мне и по-отечески целует в лоб. Крепче обнимаю босса и сонно зеваю. Сквозь дрему слышу: «Ты была у меня первая».