mea religio

Вечером в маленьком уютном кафетерии, что находится буквально в двух шагах от дома Чонгука, необычно мало людей. На город наступили сумерки, мягкий свет от уличных фонарей падает на небольшой парк, включающий в себя пару скамеек и неглубокий прудик, где иногда можно заметить пару диких уток, которых приходит покормить чуть ли не каждый желающий. Один из фонарей точно аккуратно освещает темную макушку молодого паренька, копошившегося в своей старенькой камере, должно быть рассматривая сделанные только что снимки. Чонгук приходит в это место лишь из-за него. Садится, как сейчас, за самый дальний столик, где лучше всего открывается вид на тот самый парк, прудик, скамейки и самого милого на свете парня. Заказывает стакан латте и не спеша делает маленькие глотки, внимательно следя за каждым движением шатена. Тот приходит сюда каждые выходные и иногда по пятницам, выбирает одну и ту же скамейку, и долго подбирает ракурс, прежде чем начать фотографировать. Обычно он не задерживается больше чем на час. Перед уходом всегда кому-то звонит, а после улыбчивый уходит прочь. На самом деле они учатся в одном университете, обедают каждый день в одной столовой и ходят на одну и ту же остановку, ожидая один и тот же автобус. Он видит его ежедневно, но не может найти в себе храбрости для знакомства. Знает наизусть его расписание, рацион питания и даже время дополнительных кружков — живопись по понедельникам в шесть часов вечера и фотография по вторникам, средам и пятницам в четыре часа дня. Знает его окружение, знает, что у него есть годовалый шпиц, с которым он гуляет поздними вечерами мимо многоэтажки, где на третьем этаже расположилась квартира Чонгука. Но этого мало. Ему мало просто наблюдать и издали восхищаться этим неземным существом, которого по ошибке принимают за человека. Для человека Ким Тэхен слишком необычный и красивый. Миловидное личико с хитрыми ореховыми глазами и надломленными пухлыми губами. Длинные аристократичные пальцы, на которых всегда блистают несколько простеньких колец — с такими ему бы музыкантом стоило быть. Темные кудрявые волосы, манящие Чонгука запустить свою ладонь и ощутить их мягкость — он уверен, что те могут быть только мягкими, как и весь вид парня, в целом. Делает ещё один глоток и, не поднимая глаз, хмыкает появлению своего лучшего друга. Тот плюхается на диванчик напротив Чонгука и подзывает к себе официантку, заказывая чашечку черного чая с шоколадным пончиком. Любитель сладкого. После устало глядит на друга, пока тот пристально наблюдает за своим объектом обожания. — Ты хуже маньяка, Чонгук. Парень лишь пожимает плечами, отставляя на столе уже остывший латте. Его взгляд в последний раз очерчивает чужую фигуру, пока та лёгкой походкой удаляется из парка, вновь с кем-то разговаривая по телефону. Неприятное чувство ревности поселяется где-то внутри, заставляя беспомощно поджать губы и отвернуться от стеклянной витрины, обращая наконец свое внимание на друга: — Я просто зашёл выпить кофе, не выдумывай. — Поразительный у тебя организм, друг мой, — ухмыляется Мин, зачесывая пальцами свои рыжие волосы назад. — Так удачно на протяжении трёх месяцев подбирать время приема бодрящего напитка, я даже завидую. — Смотри от зависти не лопни, — язвит брюнет, постукивая по краям стакана кончиками пальцев, погружаясь в свои мысли. Он сам не знает как назвать то, чем он занимается в данный момент. Наблюдает? В таком случае, его друг от истины недалеко ушел. Точно по расписанию следовать тенью за Тэхеном, а потом прятаться в своем укрытии с очередным латте, от которого порядком подташнивает. Пожирать взглядом, потому что это максимум из его возможностей. Он трус и, возможно, капельку больной, раз до сих пор не смог подойти к нему. — Не хочешь первый шаг сделать? — Юнги склоняет голову, с прищуром разглядывая Чонгука и его задумчивое лицо. — Ты знаешь, люди не обладают телепатическими способностями, хотя… Помнится, ты как-то называл его неземным, — хитро улыбается. — Но, к твоему сожалению, Чонгук, он всё-таки человек, а потому догадаться, что какой-то Чон Чонгук, студент второго курса на факультете бизнеса, влюблен в него до дрожи в коленках и ненормальной одержимости, которая вытекает вплоть до преследования, никак не может. Даже жаль паренька. Чон устало закатывает глаза, допивая невкусный напиток. Он от Юнги такое в день по несколько, а то и больше раз слышит. В этом есть здравый смысл, он знает, да только стеснительный он больно, и трусливый. Тэхен же не очередная девушка, которой достаточно улыбнуться, показать отцовскую карту, и дело в шляпе. Тэхен особенный, и подход к нему должен быть тоже особенным. — А если у него уже… кто-то есть? — собственно, Чонгук действительно знает почти все о его жизни, кроме этой маленькой, но такой значительной детали. Вокруг него постоянно кто-то крутится, бегает, пытается обратить его внимание на себя, но ни один не стал серьезной преградой. То ли Тэхен и правда ничего не понимает, то ли притворяется, а быть может, сердце парня уже кем-то занято. — Ты знаешь Пак Чимина и Чон Хосока? Они всегда рядом с ним, как думаешь, может ли один из них оказаться… Юнги не даёт договорить другу и звонко смеётся. Чонгук недовольно смотрит на него, не понимая, что вызвало такую реакцию. — У Хосока девушка есть, с которой они в отношениях уже как два года, а что насчёт Чимина… — Мин слабо улыбается, — я с ним знаком, и с Тэхеном их связывает исключительно дружба. Чонгук, вместо того, чтобы сейчас кусать ногти, ты бы мог догнать его и познакомиться. — Ага, — усмехается Чонгук, — только представь: идёшь ты такой поздно вечером домой, вокруг никого, темно, а тут кто-то неожиданно окликает тебя и оказывается рядом, кладя ладонь на плечо. В штаны наложить можно, не думаешь? Кто после такого захочет познакомиться? — Согласен, обычный человек бы тебе уже руку сломал и, возможно, в морг отправил, — Юнги доедает свой пончик, облизывает большой с указательным пальцы, которыми держал лакомство. — Но мы ведь говорим о Тэхене. Чон хмурит брови: — А что не так с Тэхеном? Юнги вновь улыбается и поднимает ладони вверх, показывая, мол, сдаюсь без боя: — Я не имел ничего такого, Чонгук. Ты сам доказываешь всем, что он не такой как все. В хорошем смысле, — сразу добавляет, чтобы в чужой голове шестерёнки работали не так громко. — Ладно, делай, что хочешь. Когда у него появится кто-то, кто явно не ты, не ной мне, понял? — Тоже мне друг. Мин чему-то своему щурится, облизывает губы и вертит в руках смартфон. Чонгук на него внимания не обращает, возвращаясь в свои грёзы о красивом парне с факультета режиссуры. — Завтра в пять я буду ждать тебя здесь, и не дай бог, Чонгук, ты не придёшь, — Юнги подзывает официантку с счётом, расплачивается и встаёт с диванчика. — До завтра, маньячелло. — Но Тэхен… — Нет-нет, — прерывает его друг, — я забронировал твое время первый. Чонгук вздыхает, провожая спину Мина, и думает, что ради Тэхена можно будет просидеть здесь хоть целый вечер. *** День не задался с самого утра. Сначала он проспал, хотя обещал отцу в девять быть у него в офисе, чтобы помочь с бумажной волокитой, которой стало так много, что пришлось выходить всему отделу в свой выходной. После, машина отчего-то не хотела заводиться — пришлось попросить Юнги завести ее в автомастерскую, а самому вызывать наскоро такси. Свободную машину не могли найти около двадцати минут. Чонгук чуть не сгрыз все свои ногти за это время, обдумывая, как именно с ним расправится отец за опоздание. Нет, вообще-то, отец у него добродушный мужчина сорока пяти лет, который зациклен на дисциплине до безумия, но единственного сына любит больше всех в этом мире. Спойлер: он занимает почетное второе место в придуманной им же пирамиде, пока дисциплина и порядок расположились на первом. По прибытию в офис у него начинается самый настоящий забег, из которого выйти не победителем он не может. Опаздывает он на сорок минут, а в наказание получает холодный взгляд родителя и вдвое больше работы, чем предполагалось изначально. Юнги пишет, что с Мерседесом сейчас все в порядке — проблема была в двигателе. Благодарно принимает кофе от секретарши отца — миловидной девушки двадцати пяти лет, которая будто невзначай дотрагивается до его ладони, пока передает чашку, а после смущённо улыбается, возвращаясь на свое место. Чонгуку, если честно, все равно. И на девушку, что так старательно пытается привлечь его внимание не первый месяц, и на касания, и на этот кофе. Делает глоток и кривит лицо, когда понимает, что это черный кофе без сахара. Ненавистный черный кофе заместо терпимого латте. Чашка возвращается обратно на поднос, а он - к бумагам с большим количеством цифр. В два часа дня он заканчивает. Подтягивается, когда встаёт, и со спокойной душой покидает свой будущий кабинет. Прощается с отцом, извиняется ещё раз за опоздание, а после читает сообщение от Мина, содержащее в себе угрозы, если ровно в пять часов вечера его не будет на месте. В этот раз такси находится куда быстрее. Зато дорога встречает его огромной пробкой, в которой он простоял не меньше получаса. Ни в какое кафе идти не хочется, но против Юнги не пойдешь — себе дороже. Дома он оказывается в три часа дня. Делает доставку еды, потому что сам может приготовить разве что омлет, и, дай бог, если это не закончится пожаром. За это время он успевает принять душ, включить какой-то фильм и настрочить Мину парочку сообщений, где высказывает всё, что он о нем думает. Тот лишь присылает в ответ смайлик с ухмылочкой и больше ничего не пишет. Это напрягает, но он слишком устал, а потому его мозг на этом не зацикливается. Куда больше его интересует только что привезённая горячая еда из местного ресторанчика. В половину пятого он соскребает себя с мягкого кресла с болью на лице. Чонгук понятия не имеет зачем он понадобился лучшему другу так сильно, но если это не глобальный вопрос, на который решение требуется немедленно, он его убьёт. Уже подходя к кафетерию, вновь вспоминает про Тэхена. Открывает смартфон, находит в Инстаграме профиль парня и удивляется, когда видит обновленную историю. За все три месяца, что он наблюдал за ним, тот не проявлял почти никакой активности в социальных сетях. Только раз выставлял пост с совместным фото с Паком, где поздравлял того с днём рождения. Палец застывает над иконкой аватара — не решается нажать и посмотреть. Убирает телефон обратно в карман джинсов, отмечая, что проверить можно и через Юнги. Спокойно проходит в заведение, размышляя о том, что же мог выставить парень в историю, кивает средних лет женщине, стоящей у двери администратора — мама хозяина данного кафе. Она часто бывает здесь, заходит проведать сына и напомнить про прием пищи. Чонгук познакомился с этой женщиной спустя месяц, как начал бывать в этом месте. Женщина внимательно следила за ним все это время, а после с теплой улыбкой подошла и поставила рядом кусочек клубничного торта — Чонгук, вообще-то, клубнику терпеть не может, но из вежливости пришлось насильно проглотить. Ханыль, так представилась женщина, поинтересовалась, за кем он так пристально следит. Он долго увиливал, но вскоре сдался. Так Ханыль стала вторым человеком, кто знает о его влюбленности и такой черте характера как трусость. — Тебе стоит признаться ему, — посоветовала женщина в тот вечер. — Знаешь, у вас такой возраст, когда самое то делать ошибки и не боятся их последствий. Невзаимная любовь? Ну и ладно, скажи человеку о своих чувствах и отпустит. Ошибся с профессией? Главное, что ты сам осознаешь это, а учиться никогда не поздно. Понимаешь, о чем я? Нельзя молчать, откуда тебе знать, быть может, он тоже влюблен в тебя? Тогда Чонгук лишь кивнул и тихо поблагодарил. Ее слова на мгновение даже придали решительности, но уже следующим утром, когда он увидел в автобусе Тэхена, вновь струсил. Просто увидел его такого нежного в лёгкой шелковой светлой рубашке и с растрепанными волосами, и не смог ничего с собой сделать. Тэхен тогда, кажется, даже улыбнулся ему, или может Чонгуку показалось. Он иногда не понимает, где реальность, а где его фантазии. Сейчас Ханыль с улыбкой встречает его, но что-то Чонгуку кажется в ней подозрительным. Слишком радостная она что ли… Он ищет глазами свой излюбленный столик и, когда находит, замирает. Да быть не может… За последним столиком сидит Тэхен, подпирая кулаком голову и внимательно следя за чем-то в окно. Он не замечает ничего и никого вокруг. И Чонгука, неверующе глядящего на него, тоже. Чонгук смотрит ещё раз на Ханыль, что подсказывает ему кивком, чтобы шел. Совпадение? Его присутствие здесь не должно вызывать такого шока, тот ведь часто бывает в парке напротив, но Чонгук и шага сделать не может. Где же Юнги? Он смотрит на часы, висящие над входной дверью, на которых маленькая стрелка указывает на цифру пять, а большая на единицу. Друг должен быть здесь уже как пять минут. Понимает, что тот никогда не отличался пунктуальностью, но ведь сам так сильно настаивал, чтобы без опозданий. Телефон раздается писком. Вспомни солнце, вот и лучик… Юнги-я: хорошего свидания, Чонгук-и) И вот теперь до него доходит все. Он тяжело сглатывает, поднимает взор на Тэхена и теряется окончательно. Тот, словно почувствовав присутствие брюнета, отворачивается от окна и сталкивается с чужим взглядом. Он улыбается и нерешительно машет. Чонгуку бы сейчас убежать, да поздно уже. Выдавливая из себя ответную улыбку, робко подходит к столику. Понятия не имеет, что сказать, но занимает место, на котором вчера сидел друг-предатель. — Привет, — не переставая улыбаться, здоровается Тэхен. — Мне Юнги-я сказал, что ты хотел со мной поговорить. «Юнги бы язык вырвать» — пролетает у Чонгука, но вместо этого он осторожно кивает: — Да, хотел. Я… — Может, закажем чего-нибудь? Или это быстрый разговор? — Тэхен смотрит своими ореховыми глазами, и Чонгуку хочется сказать, что для него все, что тот пожелает. Хоть звёзды к ногам, лишь бы улыбался так, как сейчас. — Да, давай. Он подзывает к ним официанта и заказывает латте, не изменяя своему выбору. Тэхен заказывает зелёный чай и шоколадный брауни. Между ними виснет неловкая тишина, которую хочется тут же чем-нибудь заполнить. — Любишь фотографировать? — Чонгук знает ответ, но все равно кивает на висящую на шее парня камеру. — Да, — соглашается Тэхен, с любовью оглядывая технику. — Я, кстати, часто тут бываю. Мне нравится этот парк. Людей мало, никто не мешает и не лезет с глупыми расспросами. Да и пруд с утками забавный. «Знаю» — думает Чонгук, наблюдая за парнем и восхищаясь им в очередной раз. Разве на этой планете сохранились такие светлые и искренние люди, как он -Тэхен? У Чонгука он первый. — А ты чем любишь заниматься? — Боксом занимаюсь, — пожимает плечами Чон. — А так… Наверное, больше ничем. Помогаю отцу в офисе, смотрю нетфликс и сплю все свободное время. Им приносят заказ и снова оставляют наедине. Чонгук уверен, что Ханыль сейчас стоит притаившись и с любопытством за ними наблюдает. Он следит за длинными пальцами Тэхена, пока тот потихоньку размешивает сахар в чашке. Наверное, он все же свихнулся. — Примерно таким я тебя себе и представлял, — мягко усмехается парень, внезапно поднимая взгляд и сталкиваясь с застывшим чужим. — Я, по правде, часто за тобой наблюдал, — признается, но сразу же спешит оправдаться, — не специально. Просто, нас словно судьба сводила постоянно. То на остановке, то в автобусе, то в университетской столовой. Ещё и Юнги с Чимином… Чонгук жадно вслушивается в чужой низкий бархатный голос, боясь упустить что-то важное. Тэхен сейчас такой непринуждённый и раскрытый, что хочется запечатлеть эту картинку и хранить под сердцем очень долго — например, бесконечно. Как жаль, что из них двоих с камерой умеет обращаться только Тэхен. Услышав упоминание друга, он с лёгким любопытством поднимает бровь в немом вопросе. — Они часто мне говорят про тебя, — объясняет парень. — Честно, порой это выглядело даже странно. Ни с того ни с сего, но я спихиваю все на их странность. Интересно, почему они нас не познакомили? По-моему, так было бы легче. Чонгук совершенно не понимает, о чём идёт речь. При чем здесь он и почему о нем говорили? А ещё интереснее, насколько Юнги близок с другом Тэхена, и по какой причине умалчивал о таком. — А Юнги с Чимином часто проводят время вместе? — как бы невзначай интересуется. Наверное, это выглядит странно. Как лучший друг может не знать о таких вещах, и слегка удивленный взгляд парня это подтверждает: — Они встречаются. Конечно, они часто проводят время вместе. Чон жалеет, что только что поднес кофе ко рту, потому что в эту же секунду, как Тэхен выливает на него эту информацию, он давится горячим напитком и еле удерживает его в себе, не желая ещё и забрызгать невинного человека напротив. Ким отчего то округляет глаза и тянется ладонью к своим губам: — Ты не знал?.. Они меня убьют. — Если я не сделаю этого быстрее, — тянется за салфеткой и вытирает капли латте с подбородка. Надо же было так опозориться. Тэхен давит слабую улыбку и утыкается в тарелку с брауни, вяло ковыряя его десертной ложкой. А потом, будто опомнившись, вновь смотрит на Чонгука: — Ты же хотел о чем-то поговорить! «Ну это с какой стороны посмотреть» — мысленно усмехается брюнет, вновь вспоминая про предательство друга. Тэхен с интересом разглядывает его, взгляд гуляет от глаз до носа, затем спускается ниже и быстро отворачивается, когда внимание цепляется не за то. Чонгук все видит и не может не улыбнуться. Его неземное существо слишком милое для этого мира. По-моему, ему срочно нужна помощь. — Даже не знаю с чего начать, — давит усмешку и прячет взор от парня, страшась, что не сможет признаться, если тот будет смотреть. — На самом деле, эта встреча подстроена Юнги и, возможно, твоим другом. Просто… Наверное, ему надоело смотреть за тем, как я не могу подойти к тебе и банально заговорить. Тэхен охает. Чон скребёт пальцем деревянную поверхность стола и не замечает, как улыбается. Сладко. Мило. Невинно. — Ты хотел со мной подружиться? — голос удивлённый и взгляд такой же, понимает сразу же, как поднимает голову. Наверное, пора. Он столько бездействовал, просто наблюдая со стороны, что сейчас уже не может молчать. Внезапно появились решительность, смелость и уверенность, которых он не мог отыскать в себе все эти три месяца. Даже все равно, если Тэхен посчитает его за душевнобольного и откажет. Он добьется. В конце концов, за него не жалко и побиться. — Что-то вроде того, — кивает, обдумывая, как правильнее подступиться. — Так… Я ведь не против был бы… — смущённо признается парень, улыбаясь. — После рассказов о тебе кому не захочется? Чонгук теряется, боится, что просто неправильно понял, но прокручивает в голове раз за разом слова Тэхена, в которые начинает верить. Он и правда хотел с ним познакомиться? Неужели все это время он зря стоял в стороне, ожидая подходящего момента? На самом деле, подходящего момента не существует. Люди придумали его, чтобы оправдать себя и свою трусость. Чонгук тоже. — Чувствую себя последним дураком на этой планете, — усмехается, ловя непонимающий взгляд Тэхена. — Три месяца я ждал этого момента. Привет, я Чон Чонгук, а как зовут тебя? Ким начинает смеяться. Чонгук не может оторвать от него глаз, жадно впитывая в себя каждое мгновение, каждую морщинку и родинку, отпечатывая в своем сознании картинку навсегда. Чтобы вспоминать ночью перед тем, как уснуть. Чтобы вспоминать утром, сразу как проснется. Чтобы вспоминать всегда и везде и чувствовать это разливающееся тепло по венам. Иногда ему кажется, что его Бог — Ким Тэхен, а религия — Тэхеномания. Во все остальное время ему не кажется — он знает точно. Юнги называет это нездоровой любовью и советует обратиться к психологу. Но проблема в том, что Чонгуку не нужна ничья помощь. Ему нравится зависимость другим человеком. Нравится его идеализировать в своей голове, отчего окружающая картинка искажается и предстаёт совершенно иной. Он не сумасшедший. Не кидается на людей, не пытается причинить себе или кому-то ещё боль, и имеет вполне ясный ум. Подкосила влюблённость. — Привет, я Ким Тэхен, — возвращает его в реальность парень. — Рад с тобой познакомиться. *** — Думаешь, Чонгук обидится? — Чимин выглядывает из-за спины Мина, пытаясь разглядеть через окно двух парней. Юнги пожимает плечами и отворачивается от кафетерия, подзывая сесть на одну из скамеек. Выбирают ту, где заметить их будет сложно. Нельзя, чтобы ни один из них узнал, что за ними следят. — Я ведь это для него сделал. Он из-за Тэхена стал помешанным, ни к чему хорошему это все равно не привело бы. Подумай сам, — Юнги тянется в карман за пачкой сигарет, достает из нее одну под недовольным взглядом Пака и прикуривает, — они поговорят, Чонгук узнает его поближе и поймет, что Тэхен не идеальный человек, что у него тоже есть свои недостатки. Выдыхает горький дым в другую сторону от парня, потому что тому не нравится. Ни сигареты, ни запах, ни последствия. Мин и рад бы бросить, да от привычки так легко не избавишься. Чимин понятливо кивает, соглашается. — Тэхен и правда хороший человек, — продолжает после очередной затяжки, — но взять ту же вспыльчивость или иногда просыпающийся эгоизм. Бах, и он теперь, как все мы — порочный, потерявший облик святого. Чонгук ослеплён, но что будет, когда он прозреет? Разочаруется в своем неземном существе и бросит. Я знаю его слишком хорошо. Поэтому волнуюсь за чувства Тэхена. Даже не знаю, правильно ли то, что я сделал, но по-другому никак. Чимин подвигается ближе и укладывает подбородок на чужое плечо. Мягко смотрит в ответ и дарит слабую улыбку: — Юнги-я, ты все сделал правильно. А насчёт Тэхен-и не волнуйся, он у нас сильный. К тому же мы всегда рядом — успокоим и поможем. Да и знаешь, — он гладит большую ладонь парня, поддерживая, — может, ты ошибся, и Чонгук удивит нас всех. — За двадцать один год у него не было ни одних серьезных отношений, — вздыхает парень, — его никто не цеплял. Помню, как говорил мне, что ищет особенного, не такого как все. Думаешь, удивит? Помнишь Джуен с первого курса? — Чимин в ответ кивает. — Он тоже боготворил её, а после того как переспал с ней, очень жестоко бросил. Он… немного странный. — Ещё пару таких рассказов и я буду считать его психом, — усмехается Пак. Мин в последний раз смотрит на кафетерий: — Иногда мне кажется, что он и правда псих. *** Ему казалось, что испытывать столько к одному единственному человеку невозможно. В любовь он тоже особо не верил, и не сказать, что верит сейчас. Своим чувствам названия дать не может, но и любовью обозвать не получается — слишком просто и неискренне. Серьезно, кто-то сейчас говорит «я люблю тебя», потому что и правда любит? Разве это не что-то вроде обыденности, которую принято произносить в отношениях? И все равно, что им неделя или месяц. Чонгук однозначно не любит Тэхена. Заинтересован, помешан — да, но не любит. Наверное, это нормально? В любом случае, нельзя такого испытывать, когда не знаешь человека настоящим. Но он делает первые шаги к постижению. С их первой встречи прошло три дня. За это время ничего не изменилось. Парень для него до сих пор религия, от которой отказаться не в силах. Они обменялись номерами, да вот до сих пор никто из них так и не написал. Чонгуку страшно. Он привык следить из далека, а когда дело дошло до конкретных действий - хочется сдать назад. Он не достоин его. На Юнги он обиделся. С ним он поговорил ещё в тот день, после того, как проводил Тэхена до автобусной остановки. Понимает, что сделано это было для него, но все равно внутри все гложет от того, что не предупредил. Не подготовил. Ещё и отношения свои скрыл. Чонгук сидит в самом центре столовой и вновь следит за темной макушкой. Тэхен одет в простую серую толстовку и черные джинсы, а выглядит лучше любой модели с обложек VOGUE. Тот его не замечает, не чувствует на себе чужой пристальный взгляд, который разве что не раздевает. Не хочет осквернять светлый образ. Рядом с Кимом вертится вечно улыбчивый Хосок, бесящий Чонгука даже после новости о длительных отношениях первого. Он что-то говорит Киму на ухо, после чего виднеется тень чужой улыбки. Чонгук ревнует. В столовую заходят друг-предатель со своим, как выяснилось, любимым человеком. Чон показательно отворачивается, показывая всю серьезность своих обид, и глядит на свой обед. На тарелке остался недоеденный рис, который больше не лезет. Он наелся одним видом неземного существа. Ему достаточно. Краем глаза улавливает движение около себя, а после характерный звук отодвинутого стула. — Тэхен обиженных мальчиков не любит. Поднимает сердитый взгляд, потому что упомянули того, чье имя заставляет покрыться кожу мелкими мурашками и затаить дыхание. Упомянули его религию. — Все то ты знаешь. Юнги закатывает глаза на чужой яд: — Не был бы трусом, ты бы тоже все знал. — Это все, что ты хотел сказать? — Тэхен спрашивает, почему ты обедаешь один, а не с нами. Взгляд бросается на красивое лицо, которое сюда и не смотрит. Расслабленный сидит между двумя своими друзьями и над чем-то смеётся. Чимин встречается с ним взглядом и приподнимает бровь в немом вопросе. Чонгук вновь возвращается к Мину: — Ты пришел позвать меня к вам за столик? — Чонгук, я на коленях ползать не буду, — Юнги в миг становится серьезным и даже капельку хмурым. — Я сделал то, что должен был, и ты сам это прекрасно понимаешь. Помог тебе сделать первый шаг навстречу, но ты вновь отступил на два. Ты можешь пойти со мной к ребятам, а можешь остаться здесь сидеть один и проклинать меня дальше, только я больше к тебе не подойду. Мне тоже неприятно твое такое поведение. Чон опять глядит за спину друга, на этот раз сталкиваясь с нужными глазами. Теперь выбора нет. Хосок раздражает. Своей улыбкой, подаренной Тэхену, своими шутками, звучащими для Тэхена, своим теплым взглядом, направленным на Тэхена. Все для того, кто является единственным Богом Чонгука. Ревность съедает все внутренности, а чувство собственничества так и порывается вылезти наружу и открыть свою истину всем находящимся здесь. Но он держит себя в руках, потому что Хосок — друг. Слишком тактильный и любвеобильный. — Тэхен-и, тебе положить ещё мидий? — заботливо интересуется парень, игнорируя чужой свирепый взгляд. — Ты мало поел. Хочется двинуть в челюсть этому слащавому, но он всё ещё держится. Тэхен мотает головой и просит перестать о нем заботиться, как о маленьком ребёнке. — Ты же знаешь, как мы волнуемся о тебе, — дуется Чон и все равно подбрасывает младшему немного морепродуктов. Чонгук не успевает понять, что происходит, как тарелка летит на пол, а стул с громким скрипом отодвигается назад и его обладатель намеревается уйти прочь. Друзья не удивлены, что не сказать о Чонгуке, который не ожидал такого от мягкого и милого существа, как Тэхен. Он глядит на осколки тарелки, а следом на спину удаляющегося парня. Все нутро кричит, чтобы он оставался на месте, но он не слушает самого себя, когда поднимается следом. Его пытается остановить Чимин, на которого шикает Юнги. Беззвучно говорит, что тот сам должен все увидеть и разбить свои розовые очки. Тэхена он находит в туалете. Парень стоит с опущенной головой и расставленными по бокам раковины руками. Над ним разбитое зеркало, а единственное, что не даёт окунуться в полную тишину — вода из открытого крана. Чонгук делает осторожный шаг к Тэхену, который не услышал чужое присутствие, и кладет ладонь на хрупкое плечо и чувствует, как вздрогнуло тело парня. Ловит каждое нерасторопное движение, а после и его пустой взгляд. Что случилось за эти пару минут? — Уйди, — далеко от понятия просьбы, но Чонгук боится его отпустить. Тэхен перед ним сейчас совсем уязвимый, нуждающийся в заботе и защите. Или так кажется лишь одному Чонгуку, потому что парень чуть ли не рычит, когда не видит нужного действия от Чона: — Ты тупой или глухой? — это кажется какой-то бредовой шуткой, потому что его неземное существо на такое неспособно. — Убери свою чёртову руку, пока я ее не сломал, и выйди за дверь. Чонгук неуверенно отпускает чужое плечо и делает шаг назад, но не торопиться покидать туалет. С Тэхеном что-то не так, а значит, ему нужна помощь. Осталось понять, что он может для него сделать. Проходит пару мгновений, как в зеркало, уже и без того разбитое, приходит ещё один удар, нанося новую трещину. На костяшках виднеется кровь, но парень не обращает на это внимание и бьёт ещё раз, пока не открывается дверь и рядом с ним не оказывается Чимин. Он показывает Чонгуку, чтобы тот ушел и оставил их наедине. Брюнету приходится с трудом пересилить себя и последовать просьбе. Первая трещина появляется не только на зеркале, но и на розовых очках Чонгука. *** — Все хорошо, слышишь? — Чимин берет в свои ладони лицо друга и заставляет смотреть на себя. — Все хорошо. Тэхен мотает головой и хочет выбраться из чужой крепкой хватки, но Пак зажимает его сильнее, не даёт свободы и притягивает к себе: — Дыши глубоко, Тэхен-и, тебе надо успокоиться. Давай вместе со мной, — он аккуратно поглаживает напряжённую спину Кима, — глубокий вдох, выдох. Вдох. Выдох. Парень повторяет за Чимином, как тот и просит. Понемногу трезвость ума возвращается, спина начинает расслабляться, но и этого пока недостаточно. Агрессия не спешит покидать его тело. — Помнишь, психолог говорил, чтобы успокоиться можно попробовать считать примеры в уме? — Чимин, понимающий, что одного дыхания не хватает, начинает перебирать в памяти все техники, о которых знает. — Давай попробуем. Сколько будет, если к трехстам сорока шести прибавить двести двадцать семь? Тэхен напрягает мозг, пытаясь суммировать названные числа. Стоит признать, что техника помогает, потому что ум становится ясным и единственное, что его сейчас заботит — решение примера. — Пятьсот семьдесят три. Пак чувствует полностью расслабленную спину друга и решается выпустить его из своих объятий. Только Тэхен не спешит уходить, сам прижимается ближе, ища в нем свое спасение. — Спасибо. Чимин вновь обвивает хрупкое тельце Кима, позволяя спрятаться от этого мира, и очень сильно сейчас жалеет, когда позволил Юнги устроить встречу этих двоих. Он ошибался, когда думал, что Тэхен сможет выдержать новый удар. Не сможет, рассыпавшись прахом у ног Чонгука. Чонгук либо убьёт его, либо подарит новые крылья. Третьего, увы, не дано. *** Спокойно уйти домой не даёт Чонгук, который чуть ли не впечатывает его в стенку и дышит разъяренным зверем. Но Чимину не страшно, он за себя постоять может. Отбрасывает от себя чужие руки и складывает свои на груди, внимательно оглядывая Чона: — Я тебе не хрупкая девчонка, Чонгук, поэтому конечности свои при себе держи. — Что с Тэхеном? — пропускает мимо ушей предупреждение, ему абсолютно все равно, пока голову не покидает переживания о состоянии его нежного неземного существа. Пак давит усмешку, но проглотить яд не может, тот наружу рвётся: — А что, такой он тебе уже не нравится? Теперь он обычный, да? Так пойди найди новую жертву, пока не поздно, — видит в глазах напротив вспыхнувшую злость и хмыкает. — Я не прав? Ты увидел лишь малую часть того, что сидит в нем, а твоя влюблённость уже дала трещину. Чонгук отступает и с силой трёт переносицу, пытаясь успокоиться. Чимина это не трогает. Сейчас куда важнее состояние Тэхена, которое с каждым днём всё сильнее тянется на дно. — Что с ним? — повторяет свой вопрос уже более спокойным голосом. Пак облокачивается на стену, к которой ранее был прижат, и небрежно ведёт плечом. Стоит ли рассказывать Чонгуку все то дерьмо, через которое прошел Тэхен? Это ведь не его секрет. — У него депрессия, хоть со стороны так и не скажешь. Он старается показать всем, что в порядке и диагноз ему поставили ошибочно. Улыбается, когда находится в социуме, даже ходит с нами гулять. И все лишь для того, чтобы доказать нам, что не нуждается ни в каком лечении, — в словах больше никакой язвительности, потому что то, о чем он говорит - очень серьезно. — Вот только он не учел, что из депрессии вытекают все отрицательные чувства и эмоции. Он стал пороховой бочкой. Неконтролируемая агрессия, бессонница, потеря интереса к жизни, ну и самое главное — желание умереть. Ещё одно негативное событие и он сломается окончательно. Ты понимаешь, к чему я клоню? Ты добьешь его, Чонгук. Чонгук неверующе мотает головой. С его нежным мальчиком не могло случиться такое. Он поднимает взгляд на Пака, но тот всем своим видом показывает пренебрежение к нему. — С чего ты взял? — Вижу тебя насквозь, — усмехается. — Ты помешанный придурок, который бросит его сразу, как поймет, что с ним тяжело. А Тэхен ведь уже начал интересоваться тобой. Если он влюбится в тебя, это будет самой большой ошибкой в его жизни, а я лишь хочу его защитить. Оставь его. Чонгук начинает понимать, что такое мнение о себе вызвано неспроста. И даже не им самим, а человеком, которого он называл другом. Неужели Юнги думает о нем именно так? — Тэхен для меня далеко не как те, что были до него прежде, — со сталью в голосе отвечает Чон, — и мне плевать, что вы с Юнги обо думаете, ясно? Передай ему, что друг из него никакой. Чимин сразу улавливает смысл последних слов и закатывает глаза: — Ты сейчас думаешь, что он предал тебя и вовсе не на твоей стороне, но это не так. Чтобы ты знал, из нас двоих он выберет тебя. Больше ничего не говоря, парень отталкивается от стены и обходит ставшего на пути Чонгука, позволяя ему покопаться в своих мыслях и разобраться в себе. А Чонгук смотрит ему вслед и теряется в себе. Правда обрушилась на него в тот момент, когда он не был готов к ней. Тэхен оказался не просто неземным существом, а ангелом, которому кто-то безжалостно оторвал крылья, толкая к пропасти без возможности на спасение. Это вдребезги разбило его розовые очки, позволяя посмотреть на вещи реальным взглядом. Только это не оттолкнуло его от Кима, наоборот, теперь он сделает все, чтобы вернуть ангелу с оторванными крыльями его истинный лик. Тэхен должен вновь стать неземным существом — единственным Богом Чонгука. *** Тэхен сидит за тем самым столиком, где он впервые встретился с Чонгуком. На лице появляется слабая улыбка при воспоминании о знакомстве. Он переводит взгляд на открывшуюся дверь и колокольчик, оповещающий о приходе нового клиента. Чонгук здоровается с женщиной за прилавком и сталкивается взором с парнем, широко улыбаясь. После того приступа агрессии они не виделись и никак не общались. Прошло около двух недель и Тэхен уже решил, что спугнул парня этим. Но сегодня Чонгук написал ему сам и попросил встретиться. Он не знает зачем и даже не догадывается. Лишь надеется, что это никак не будет связано с его состоянием. Удивительно, но стоило Чонгуку увидеть проблему Кима, как он сразу же принял помощь и больше не пытается доказать близким, что он в порядке. Потому что сам знает, что нет. Два раза в неделю он посещает психиатра, позволяет ковырять свои раны и даже потихоньку начинает открываться самостоятельно, без давления со стороны врача, делиться тем, что его гложет. Потому что Чонгуку нельзя было видеть его таким. — Привет, — брюнет, в отличие от их первой встречи, уже уверенно садится напротив с той же широкой улыбкой. Только в этот раз у Тэхена не получается улыбнуться в ответ. Зачем, когда Чонгук теперь в курсе? — Прости, я должен был написать раньше, но люди говорят, лучше поздно, чем никогда, так что… Как ты? Ким прикусывает нижнюю губу, когда слышит такой ненавистный вопрос. Как он? Как сломанная игрушка, то есть никак. Что Чонгук хочет услышать? В порядке ли он? Сам же знает, что нет. Так зачем? Заметив чужое молчание, улыбка сползает с лица, и он пытается придумать, как перевести разговор в другое русло: — Тэхен, я… Этот вопрос, наверное, был глупым, я знаю, но я пытаюсь как-то подвести все к тому, что хотел сказать. Прости. Тэхен рассматривает виноватое выражение лица Чона и вздыхает: — Все нормально, Чонгук. Чонгук красивый. Это первое, что приходит в голову, когда парень смотрит на него своими огромными черными глазами и не знает, что говорить дальше. Потерянный взгляд делает Тэхена слабым. — Я хочу, чтобы ты воспринимал меня как раньше, — Тэхен пододвигает к парню заранее заказанный латте. — Сделай вид, что ты не видел меня в том состоянии. Чонгук останавливается на подвинутом стакане и не верит. Тэхен запомнил напиток, который он пил в прошлый раз. Внутри потихоньку начинают расцветать бутоны самых разных растений, выращенных лично любимым неземным существом. Все это время он не переставал думать о Тэхене и анализировать собственные чувства. И ответ никак не вязался с мнением Чимина, который считал, что он может оставить парня в таком состоянии. Быть может, он его всё ещё не любит, но теперь помешанность сменилась иным чувством, более приближенным к любви. Тэхен заполнил собой каждую клеточку Чонгука, показывая, что можно чувствовать к другому человеку. — Тэхен, я не могу, — качает головой Чон. — Не могу, потому что ты мне небезразличен. Свое признание он представлял абсолютно не так и не при таких обстоятельствах. Это должно было случиться глубокой ночью, когда они вышли на прогулку понаблюдать за мириадами звёзд. Дул бы лёгкий ветерок, развивая чужие пушистые волосы и даря свежесть. В один момент Чонгук бы его остановил, нежно прикоснувшись к аккуратной ладони парня и заглянув в глаза, свет которых затмит любую звезду, и тихо-тихо произнес бы: — Ты моя религия. Потому что «я люблю тебя» звучит совершенно скудно, неискренне, просто. Тэхен замирает. Мозг никак не принимает чужие слова, потому что однажды они уже принесли достаточно боли, оставив заметный след на нем самом. Он больше не хочет, чтобы ему было больно. — Чонгук… — Ты боишься, знаю, но дай мне шанс, пожалуйста, — Чонгук тянется к его руке, которую Ким тут же убирает под стол. — Расскажи, что с тобой случилось. Тэхен мнётся. Чонгук в нем тоже вызывает трепет, а потому отказывать неприятно — больно. Не знает, как раскрыть все то, что так долго убивает его. Не знает, как решится ещё раз совершить ошибку. — Я был влюблен в одного человека, — откашлявшись, начинает Тэхен, — где-то год может, не помню точно. Я, если честно, вообще мало чего помню с того случая. Мой мозг в попытке самозащиты решил спрятать эти воспоминания глубоко, чтобы не травмироваться ещё больше. Удивительно, правда? Чонгук кивает головой, давая Тэхену продолжить дальше. — Я признался ему на одной из вечеринок, сильно выпив. Мы тогда переспали, а утром он сказал, что мои чувства взаимны. Все было хорошо, по крайней мере, я не помню за первый год плохих моментов. А после что-то пошло не так, — Тэхен поджал губы и отвернулся к окну, боясь смотреть на брюнета. Боится показать свою слабость. Молчание затянулось на пару минут, Чонгук все это время его не торопил, давая набраться сил на продолжение. — Частые ссоры, измены с его стороны, вечные упрёки. А я терпел, потому что любил. От самого себя сейчас противно. — Тэхен, не говори так, — Чонгуку все же удается уцепиться за чужую ладонь. Он тут же бережно ее поглаживает, дарит парню свою поддержку. — Главное, что ты нашел в себе силы жить дальше. — Он снял наш секс на камеру, а после выложил в сеть. Чонгук столбенеет. В его голове не может задержаться ни одна мысль, ни одно ободряющее слово, потому что это все… слишком? Для любящего человека это не просто сильный удар, это падение метеорита прямо в его сердце. — Когда я сказал, что хочу расстаться, он разбил мою камеру и признался, что спал с моей матерью. До сих пор не могу в это поверить, если честно, — грустно усмехается парень, и Чонгук хочет найти того урода и переломать тому каждую косточку, не оставив от него ничего. — Мама — самый близкий человек, правда? Для меня нет. Господи, он мог сделать это с кем угодно, но не с ней же… Я не помню, как пережил это. Помню Чимина, с которым познакомился на первом курсе, помню Хосока, с которым дружба появилась чуть позже. Но про тот промежуток времени ничего. Словно я его проспал, проснулся, а жизнь перевернулась на сто восемьдесят градусов. Теперь Чонгук понимает Чимина. На его месте он вел бы себя также, если только не хуже. Запретил бы приближаться ближе, чем на пару километров, а не понял бы, объяснил кулаками. Чонгук поможет Тэхену справиться с этим. Вместе пройдет тяжёлый и долгий путь, но больше не оставит. Розовые очки остались где-то в прошлом, сейчас он видит Тэхена настоящим, но не менее прекрасным. — Я сделаю все, чтобы ты больше никогда это не вспоминал, Тэхен. А Тэхен грустно улыбается, не веря. спустя год Чонгук встречает свое неземное существо после встречи с лечащим врачом. Стоит перед зданием поликлиники и не верит, что все начинает налаживаться. Сейчас Тэхен стал более открытым, начал потихоньку доверять, хотя до полного доверия им, наверное, ещё далеко. Те раны, которые нанесли ему в прошлом, так легко не исчезают, оставляют после себя неприятные последствия. Ещё год назад он выть хотел. Помнит слова Чимина, который сказал, что с ним тяжело, и не желая того, сам себе признался, что парень был прав. Тэхен не верил ему, не позволял близко подобраться к себе, всегда выстраивая между ними огромную стену, которую преодолеть было настолько сложно, что иногда хотелось сдаться. Но, вспоминая ради чего это все, продолжал дальше стучаться в чужое сердце. Тем более он видел, что Тэхен тоже к нему неравнодушен, а это давало немало сил и мотивации. Депрессия давала знать о себе довольно часто. Тогда Чонгуку хотелось хвататься за голову и рвать на себе волосы. Его Тэхену было больно, а он не мог никак ему облегчить страдания. Мешала все та же стена. А потом стало легче. То ли терапия начала помогать, то ли сам Чонгук так действовал на состояние Тэхена. Парень начал понемногу подпускать к себе, позволил поцеловать себя, но дальше зайти не дал. Чонгук и не хотел, зная, какая это для него травма. Их отношения всё ещё далеки от понятия идеальности, да и вряд ли смогут такими стать, но Чонгук счастлив. Главное, что Тэхен позволяет находиться рядом и сам идёт маленькими шажками. Все остальное придет со временем, он знает. Тэхен появляется через двадцать минут. С улыбкой на лице спускается к Чонгуку и неспешно подходит, чтобы обнять. С недавнего времени он позволил себе прятаться не только за Чимином, но и за Чонгуком, признав его своей тихой гаванью. Чонгук прижимает к себе хрупкое тельце и вдыхает чужой приятный одеколон. — Как прошел прием? — Врач посоветовал мне кое-что сделать, — Тэхен слегка отстраняется, чтобы заглянуть в глаза напротив. — И что же? — изгибает бровь. — Отпустить прошлое и открыть себя для настоящего. Чонгук гладит пушистую макушку и даёт парню возможность признаться. — Поэтому я хочу сделать первый шаг к своему настоящему. Тэхен наклоняется к чужим губам, впервые позволяя себе стать инициатором поцелуя. Осторожно сминает сначала верхнюю губу, а после чередует с нижней, не торопясь задействовать свой язык. Прикрывает глаза, а дальше Чонгук берет все на себя.Подхватывает лицо парня, аккуратно зажимая своими ладонями, и просовывает язык, с большим рвением исследуя там все по новой. Старается быть нежным, в то время как все нутро просится чуть ли не съесть свое неземное существо. Сплетается с чужим языком и глушит тихий вздох наслаждения. Тэхен делает с ним что-то невероятное, раз от простого поцелуя он уже начинает возбуждаться. Первым отстраняется Ким, когда перестает хватать кислорода, и с широкой улыбкой, которую на его лице увидишь не так часто, выдает заветные слова: — Я люблю тебя, Чонгук. Ты моя религия, Тэхен.