Falling into the past

      Проснуться от того, что стало невыносимо жарко от крепких объятий, в которых и уснул Кнуд, было очень приятно. Парень аккуратно выскользнул из кровати, чтобы не разбудить своего мужа, и тихо вышел из комнаты. За окном светило яркое солнце, лучи которого проникали в помещение через панорамные окна, которые располагались напротив винтовой лестницы, что вела на первый этаж. Кнуд зевнул, поморщившись от яркого света, а войдя в ванную - потянулся, хрустнув позвонками. На парне был один лишь чёрный шёлковый халат с восточным принтом, и по длине чуть выше колена, который он сразу же скинул с себя. Открыл кран в душе.       Учитывая позднее возвращение Бьёрна, не удивительно, что в час дня тот ещё спал. Но у Кнуда ещё ночью появились планы на этот день, поэтому стоило поскорее разбудить своего супруга. А поскольку обстоятельства складывались наилучшим образом, сразу же после душа парень направился на кухню, чтобы приготовить завтрак и заварить кофе.       Вчера был очень интересный день. Во-первых - работа была окончена ещё в первой половине дня, а во-вторых - встретить такого странного Торфинна, было само по себе очень интригующе. Несмотря на то, что он был как две капли воды похож на друга Кнуда, за исключением тех ужасных шрамов, помимо внешних совпадений не было абсолютно ничего. Характер, приоритеты, мимика, даже тот дикий взгляд - полная противоположность. И как только Кнуд посмотрел на этого парня, то сразу подумал о том, что это похоже на какое-то захватывающее приключение из тысячелетнего прошлого. Торфинн Карлсефни собственной персоной в доме Артория - ну с ума сойти, не иначе.       Вечером прошлого дня Арторий даже написал о том, что не верится в то, что этот странный пацан может быть такой значимой исторической фигурой, судя по прочитанным статьям. На что Кнуд ответил, что в интернете Арторий вряд ли сможет найти более подробную информацию, ведь отлично знал, где нужно искать малоприятные подробности истории. Но для общего понимания с кем он имеет дело - Арторию и эти статьи вполне сгодятся.       Поставив тарелку с сырниками, блюдце с джемом и две чашки кофе на поднос, Кнуд направился к лестнице. Из головы никак не выходил тот кинжал, что был при Торфинне. Кнуд сфотографировал его и рассматривал половину дня, пытаясь вспомнить, где же он его видел. Но было трудно найти ответ, ведь в своей жизни ему пришлось рассматривать слишком много подобного оружия. Но сейчас не до Торфинна из, вероятно, прошлого, и уж точно не до кинжала.       Поднос отправляется на пол рядом с кроватью, а Кнуд усаживается на край матраса. После того, как парень покинул постель, Бьёрн сменил позу во сне, и теперь лежал на спине, закинув одну руку над головой, а вторую устроив поперёк живота. Одеяло было немного в стороне и прикрывало лишь одну ногу. Поэтому Кнуд легко и просто подобрался к резинке штанов и приспустил их, сразу же опускаясь губами к члену мужа и меняя своё положение так, чтобы забраться на кровать полностью и устроиться на коленях в ногах супруга.       Пока парень работал ртом, заглатывая член и обсасывая головку, он потянулся рукой к себе, чтобы пару раз провести по своей возбуждённой плоти, а потом скользнуть пальцами ниже и проникнуть в смазанную и разработанную ещё в душе дырочку. И когда Кнуд почувствовал чужие пальцы в своих волосах, которые он предусмотрительно завязал ещё перед готовкой, то отстранился от напряжённого члена супруга и приподнялся, чтобы нависнуть над Бьёрном на вытянутых руках.       - Доброе утро. Я приготовил тебе завтрак.       Мужчина сонно улыбнулся и поцеловал парня. Он поглаживал шелковистые волосы, пока Кнуд сам не отстранился, прервав их поцелуй.       - Только мне? - Бьёрн перебирал пальцами собранные в низкий хвост волосы.       - На счёт своего завтрака у меня свои планы.       - Извращенец, - улыбнулся мужчина.       - И это лучшая моя черта.       Парень приподнялся, а потом опустил руку и погладил член супруга, направляя его внутрь себя. Кнуд опускался медленно, наслаждаясь знакомым чувством заполненности и стараясь сделать этот нежный утренний секс неспешным. Он опустился на член полностью и шумно выдохнул, прикусывая нижнюю губу и поглаживая грудь и пресс супруга. Бьёрн развязал пояс на лёгком халате парня, и погладил внутреннюю сторону бедра, пробираясь пальцами к напряжённому члену и проводя по всей длине невесомым касанием.       - Не успел я проснуться, а ты уже меня оседлал.       - Тебе нужно почаще оставаться в постели до часа дня, - Кнуд немного поёрзал и сдавленно простонал.       - Если бы можно было, - мужчина накрыл член парня ладонью и потёр большим пальцем головку. - Но не вытаскивать член из тебя - может быть чревато.       - Прекрати, я не хочу обсуждать анатомию, когда твой член в моей заднице по самые яйца.       Кнуд немного приподнялся, а потом снова медленно опустился обратно. Он чувствовал, как пальцы мужа впиваются в его бёдра и сдавленно постанывал от приятных ощущений. Ещё вчера хотелось вставить в себя что-то большое, влажное и горячее. Но ожидание стоило того. Бьёрн был очень возбуждён и так же неспешно толкался навстречу, придерживая мужа за бедра и согнув ноги в коленях, чтобы Кнуду было удобнее двигаться, упираясь руками сзади.       Но парень остановился и с улыбкой посмотрел в карие глаза супруга:       - Погоди. Что на счёт моего завтрака?       Хотелось бы ответить пошлостью на пошлость, но Кнуд наклонился и поцеловал мужа, прикусывая нижнюю губу. А когда он отстранился, то в его руке было блюдце с джемом, которое он перевернул, выливая липкое прохладное содержимое на грудь своего мужчины. Бьёрн откинулся на подушки, и прикрыл глаза, когда Кнуд продолжил двигаться, медленно насаживаясь на член и облизывая сладкий джем со смуглой кожи, периодически покусывая и оставляя поцелуи.       От этих одновременно нежных и страстных касаний удовлетворение накрыло с головой. Кнуд продолжал свои неспешные движения, шумно выдыхая и периодически постанывая. А когда парень снова прильнул к губам, оставляя сладкий поцелуй со вкусом смородины, Бьёрн прижал его к себе и перевернул на спину, подхватив под ноги.       - Блять, какой же ты...       Вместо того, чтобы закончить фразу, Бьёрн сильнее толкнулся в податливое тело, вынуждая парня громко простонать и запрокинуть голову назад. Кнуд немного прогнулся, чтобы позволить входить в себя глубокими резкими толками, а сам сжал руками подушку и прикрыл глаза. Парень понимал, что ещё немного и кончит просто от напора своего супруга. Но именно этого он и хотел - довести Бьёрна до животного состояния, когда тот вдалбливается в него как сумасшедший, крепко впиваясь пальцами в бёдра, не давая и шанса пошевелиться.       - Мм... Ах!.. Я...       Парень кончил себе на живот, когда головка чужого члена снова задела ту саму точку глубоко внутри. Но на этом движения партнёра не прекратились. Бьёрн лишь сильнее притянул мужа к себе, продолжая проникать внутрь в том же ритме. Кнуд сильнее сжал подушку и прикусил губу, когда почувствовал, что толчки прекратились, а внутри разлилось тепло. Улыбку удовлетворения сложно было скрыть.       - Так ты хотел испачкать постельное в прямом смысле, да?       - Спонтанная идея, которая посетила меня во время приготовления завтрака, - произнёс Кнуд, всё ещё стараясь выровнять дыхание.       - Лжец, - улыбнулся Бьёрн, убирая джем с пряди светлых волос парня. - Я видел заготовку для сырников ночью, когда брал воду из холодильника.       Улыбка парня стала ещё шире:       - Отличная работа, детектив Северсон. Это преступление было раскрыто просто блестяще.       - А ты не уймёшься, да?       Кнуд лишь рассмеялся, закинув одну ногу на плечо супруга и с радостью глядя в карие глаза:       - У меня только что был потрясающий страстный секс с моим великолепным мужем, который девять лет назад взял мою фамилию. И да - я буду упоминать об этом при каждом удобном, или нет, случае. Смирись.       - Возможно, у меня были свои мотивы, - Бьёрн лёг рядом с парнем и слизал остатки джема с его щеки. - Ужасные и корыстные.       - В таком случае мне срочно нужно рассказать об этом отцу.       - Я ввёл его в заблуждение и он всецело мне доверяет.       - Какой кошмар, - наиграно протянул парень посмеиваясь. - В таком случае я оказался просто в безвыходной ситуации. Которая, я очень надеюсь, не отменит обещанного мне ужина в ресторане за городом.       - Ну, конечно же, нет, - мужчина потянулся за кофе и подал одну чашку Кнуду. - Мне же предстоит втереться в доверие.       - В таком случае, ваша затея подзатянулась, господин «Коварность».       Бьёрн не смог сдержаться и рассмеялся тоже:       - Разве что - совсем немного. Но этот завтрак, - он указал на Кнуда сырником, который уже держал в руке, - стоил того.       Парень сидел рядом, игнорируя халат, который всё ещё был на нём, только сполз до изгиба локтей, и улыбался, прикрыв глаза. А потом устроил голову на плече мужа и откусил предложенный ему сырник, которым Бьёрн кормил парня из своих рук.       Прежде, чем отправиться в ресторан за городом, Кнуд попросил отвезти его в один из баров по работе. Парень вёл свою деятельность частного детектива, попутно управляя баром в центре. Это место было удобно не только для того, чтобы принимать заказчиков, но и помогать родителям, которые жили не в Лондоне, с работой в столице. Решение, что за руль сегодня садится Бьёрн - было само собой разумеющимся, учитывая утренний секс и любовь Кнуда к хорошему алкоголю.       - Кстати, не созванивался с Арторием?       Уже подъезжая к бару, парень вспомнил о вчерашней переписке с мужчиной. И судя по реакции Бьёрна вчера, тот был максимально против идеи Артория держать Торфинна с ножами рядом.       - Нет, - мужчина притормозил на пешеходном переходе. - И я всё ещё в шоке от произошедшего. Это всё выглядит как-то, - он нажал на педаль газа, - нереально.       - Он написал мне, что погуглил информацию о Торфинне Карлсефни. Естественно, что его она удивила, ведь тот парень не походит на путешественника, пропитанного идеей пацифизма. Поэтому нам и нужно покопаться в тех книгах у отца. Может, найдётся что-то подходящее. Примерный возраст этого парня даёт определить временной промежуток. И тот его кинжал, - Кнуд задумался, - всё никак не могу вспомнить, но я точно где-то его видел. Клинок явно имеет свою историю, ведь символы не делают просто так. А если учесть, что на то время подобное было просто расходным материалом, то информация о клинке может дать определённые подсказки.       - А ты много об этом думал, - заметил Бьёрн, паркуясь у бара.       Кнуд улыбнулся и покосился на мужа:       - У меня была уйма свободного времени, знаешь ли.       Тот закатил глаза:       - Завтра я выслушаю уйму подобных упрёков.       - Считай это разминкой. - Он открыл дверь машины. - Пойдём, я сделаю тебе коктейль, пока буду занят.       Чтобы разобраться с отчётностью ушло около часа. А чтобы упорядочить некоторые документы в электронной базе сети кондитерских - ещё минут сорок. И всё это время Бьёрн просто переписывался со своим другом Арторием, поскольку выдалось достаточно свободного времени. А после сообщения о том, что Торфинн всё же пересёкся с Торсом, Бьёрн и вовсе напрягся. Во-первых, чёрт знает, что мог сделать пропитый папаша мужа Артория, а во-вторых, этот Торфинн явно был вне себя, учитывая его позывы приставить нож к чужому горлу. "Он просто обвинил во всём меня, но потом успокоился" - писал Арторий. А потом от него пришло следующее сообщение: "Вроде". И эту переписку первым закончил именно Арторий, написав, что ему нужно в главный офис авиакомпании сегодня, а с Торфинном это будет само по себе очень трудной поездкой, ведь он едва пережил поездку на аэродром утром. Бьёрну даже жаль его стало. Тащить дикого пацана в место, где куча зазнавшихся и напыщенных снобов – абсолютное самоубийство. Но Арторий выбрал из двух зол меньшее, ведь оставить шизанутого пацана в своей квартире одного было бы ещё хуже. Наверное.       И когда Кнуд закончил, то поставил перед Бьёрном ещё один безалкогольный коктейль собственного приготовления, а сам устроился с джин-тоником рядом. Парень тяжело вздохнул, удобно раскинувшись на диване и прислонив голову к плечу мужа:       - Это сложнее, чем преступление раскрыть. Я тебе говорю. У меня сейчас мозг закипит.       - Возможно, именно поэтому ты открыл бар, а не продолжил дело отца. - Бьёрн обнял парня. - Иди сюда. Рано или поздно тебе всё равно придётся заниматься этим в полной мере - и это слова твоего папы.       - Старый интриган, - наигранно надменно проговорил Кнуд, потягивая свой коктейль через трубочку. - Он и тебя на это подговорил.       - Не могу отказать ему, ты же знаешь.       - Ну, да, он такой. Кстати, - парень выровнялся и посмотрел на мужа, - мама обязательно спросит тебя о нашей годовщине. Она меня уже на протяжении месяца вопросами заваливает.       Бьёрн вздохнул и запрокинул голову назад:       - Только не это.       - О да. Либо мы, либо они. И я выбираю первый вариант.       - Как на счёт подумать об этом за нашим ужином в ресторане? Ты решишь, где мы отметим этот день, а я расскажу тебе о том, что мне писал Арторий только что.       Но Кнуд проигнорировал сказанное об Артории, не смотря на свой интерес к этому делу:       - Но я хочу, чтобы в этот раз выбрал ты. То путешествие мне очень понравилось. Пожалуйста, - парень накрыл руку мужа своей. - И если мы снова отправимся за тысячи миль отсюда, я буду только рад, - улыбнулся он. - Правда.       Каждый раз, когда Кнуд вот так вот просил, с искренней надеждой глядя своими яркими голубыми глазами, Бьёрн просто не мог отказать. Причём этот парень мог найти подход, прибегнуть к некоторым методам, чтобы получить желаемое. Но только не со своим мужем. Либо он просил что-то честно и открыто, говоря о своих мыслях и переживаниях без утайки, либо соблазнял и просил после извращённого секса, по итогу которого просто нереально было сказать Кнуду "нет".       - Хорошо. Я подумаю над этим, - мужчина переплёл их пальцы. - Обещаю.       Это заведение попалось им совершенно случайно. Один раз, возвращаясь из поездки к родителям Кнуда, примерно лет семь назад, парень заявил, что ему нужно в туалет и попросил притормозить здесь, ведь "ссать в кустах на обочине" никто не собирался, ну, и "ещё пара минут и будет пиздец". Но по итогу они остались здесь и заказали столик под открытым небом. И после часто заглядывали сюда, ведь место действительно оказалось интересным. Работало оно только летом и предполагало несколько беседок у небольшого водоёма.       При заведении был небольшой кемпинг-парк, где в основном отдыхали семьями. Но пролазать по верёвкам и деревьям можно было и взрослым. Естественно Кнуд попёрся туда и прошёл весь маршрут, искренне не понимая, почему это всё считается таким сложным. А Бьёрн просто стоял в стороне и смотрел, как его муж спорит с инструктором по поводу страховки, которая, по словам парня, была "охуенно неудобная, да я из-за неё скорее свалюсь". Но это была единоразовая акция - больше Кнуд не горел идеей лезть на дерево дикарём, чтобы испытать очередные новые ощущения. Да и от некоторых предложений Кнуда у Бьёрна были глаза навыкате. И прыгнуть с парашютом с высоты около трех тысяч метров вдвоём - это была одна из самых безобидных идей. Тогда Бьёрн просто умолял Артория отказать Кнуду. Но негласное правило "Кнуду хуй откажешь" работало безоговорочно. И если после приземления Бьёрн был счастлив, что его ноги коснулись земли, то Кнуд просил Артория повторить.       Но сейчас этот парень с безумно захватывающими идеями сидел за столом и листал меню. Бьёрн смотрел на своего мужа с некоторым восхищением каждый раз, когда тот был на чём-то сосредоточен. Невозможно было отрицать, что Кнуд красивый, очень красивый парень. Длинные волосы, которые обычно были собраны в небрежный пучок, фиксированный палкой, лишь придавали его образу очарование. Красивые черты лица, голубые глаза, длинные ресницы, идеально ровный нос с немного вздернутым вверх кончиком – ну, просто модель, хоть картину пиши. А сочетание повседневной одежды с восточным стилем смотрелось само по себе очень интересно и очень шло Кнуду. Парень увлекался восточной культурой, особенно - Японией. И совмещать традиционное хаори с футболками и джинсами ему очень хорошо удавалось. И просто безумно шло. Весь такой восточный, легкий и очаровательный. Бьёрну иногда даже не верилось, что такой невероятный парень мог влюбиться именно в него. Но Кнуд умел устранить эти нелепые мысли действенными методами.       За ужином они обсудили встречу Торфинна с Торсом, которого они оба ненавидели всеми фибрами души, поездку Артория с этим парнем на аэродром и в офис, а уже потом - годовщину свадьбы и их прошлые памятные даты. Кнуд улыбался, вспоминая то, как Бьёрн сделал ему предложение и говорил о том, насколько же для него это было неожиданно. Ну, а мужчина напомнил о том, как они провели свой медовый месяц, буквально не вылезая из номера отеля в Окинаве, а ведь Кнуд очень сильно хотел изучить достопримечательности острова, а не тела своего мужа.       Вечер прошёл просто прекрасно. Кнуд был немного пьян и говорил очень много милых и смущающих вещей. А когда на улице совсем стемнело, и загорелись фонари, парень предложил прогуляться по территории парка и поехать домой. Бьёрн оплатил счёт и согласился. После воспоминаний о совместной жизни не хотелось так быстро заканчивать их свидание.       Во время прогулки по лесу под светом луны, Кнуд обнял руку мужа и немного прижался, переплетя их пальцы. Они зашли достаточно далеко, и Бьёрн предложил вернуться, ведь уже поздно, а им ещё ехать обратно. Но парень отстранился и встал напротив мужа, прислонившись спиной к дереву:       - Я обещал тебя удивить, помнишь? И я считаю, что это место, - он сделал шаг к Бьёрну и закинул руки ему на плечи, - просто идеальное.       Кнуд приподнялся на носочки, чтобы поцеловать такие манящие губы. Мужчина прижал супруга к себе, обняв за талию, и ответил, проникая языком в жар его рта и чувствуя сладковатый привкус выпитых им ранее коктейлей. Но никакой алкоголь не может пьянить так, как это делает Кнуд. Намёк был однозначный, а идея - весьма соблазнительной. Но Бьёрн был куда трезвее и менее эксцентричен. И как бы сильно не хотелось снова оказаться в этом податливом теле, всегда были свои ограничения.       - Ты меня с ума сводишь, - произнёс Бьёрн отстранившись. - Но моё мнение касаемо подготовки останется неизменным.       - Иногда твоя ответственность переходит в недостаток, - заметил Кнуд и расстегнул пояс на своих штанах. - Но поскольку это одна из причин, по которым я влюбился в тебя, я уважаю любое твоё решение и поддерживаю его, - он расстегнул молнию и приспустил штаны, чтобы освободить возбужденный член. - И принимая во внимание твою заботу обо мне, - парень провёл рукой по своей эрекции и устроил руку на ширинке мужа, нащупывая его затвердевший член, - я предусмотрел такое развитие событий. Ну, а сейчас никаких возражений. У меня стоит половину нашей прогулки, я не надел трусы, потому что тебя возбуждает, когда на мне их нет, а вокруг ни души, - он опустился на колени и принялся расстёгивать светлые джинсы супруга. - Ни слова больше.       - Ты просто сумасшедший.       Но вопреки своим словам Бьёрн устроил руку в волосах Кнуда, притягивая его к себе. Парень сразу же взял в рот и сжал пальцами ягодицы мужа. И, покуда Кнуд вылизывал член, обильно смачивая его слюной, Бьёрн шумно дышал и толкался навстречу горячему рту. Парень предусмотрительно расслабил горло, чтобы взять глубже и прикрыл глаза, сосредоточившись на своём занятии. Но потом Кнуд резко убрал чужую руку со своей головы и отстранился.       - Думаю, что достаточно. - Он поднялся с колен. - Кончить в рот ты мне всегда можешь, а вот трахнуть в лесу, скажем, - он указал в сторону, - у этого дерева, шанс очень редкий.       - Я же уже сказал, что...       - Ой, да ладно, - парень спустил штаны до колен и повернулся к мужу спиной. – Я же сказал, что предусмотрел такое развитие событий.       И после того как Кнуд прогнулся, опираясь рукой о ствол дерева, Бьёрн увидел между ягодицами парня черный кончик анальной пробки. Если и были вещи, которыми Кнуд мог свести с ума и сделать из Бьёрна похотливое животное - то это одна из них. Мужчина провёл пальцем по пояснице парня, потом опустился к местечку между ягодицами, а после - и игрушки, чтобы была внутри мужа.       Кнуд простонал, когда почувствовал, как игрушка двигается внутри. Он повернул голову, чтобы взглянуть назад:       - Смазан и растянут. Всё, как ты любишь.       Бьёрн аккуратно вытащил пробку, а потом прижался головкой члена к пульсирующей дырочке. Сначала он медленно ввёл головку, а потом резко толкнулся во всю длину, выбивая из парня стон.       - Блять. Ты просто ебанутейшее создание, - мужчина прижался к парню, входя в него полностью, а потом развернул его лицо к себе, приблизившись к губам. - Я люблю тебя.       И впился в губы страстным поцелуем, чтобы хоть немного заглушить стоны, которые издавал парень после каждого резкого размеренного толчка. От одной только мысли, что Кнуд сделал это для него, можно было с ума сойти. Вымыл себя, подготовил, вставил чёртову пробку и даже не надел нижнее белье, чтобы подразнить и соблазнить изначально. Чёртов извращенец со своими сумасшедшими идеями. А сейчас подаётся навстречу и стонет прямо в губы без всякого стеснения.       Изначально Бьёрн подходил к вопросу их секса более размеренно и ответственно. Ведь он же врач, он старше, он должен более отчётливо осознавать последствия, если переборщить, если поспешить. Но когда парень, в которого он влюблён, делает вот такие безумства, мужчина не может думать ни о чём, кроме как жёстко трахнуть его, заставив стонать от наслаждения, сделать приятно и вынудить кончить от одного только своего члена в заднице.       И Кнуд так делал. Причём не раз и с пугающей периодичностью. Ему настолько нравилось ощущать возлюбленного в себе, что кончить без дополнительной стимуляции становилось каким-то принципом. Ну, а ещё Кнуд каждый раз наслаждался взглядом своего супруга после. Это заставляло придумывать что-то новое, заставлять Бьёрна забывать о всяких глупых принципах и просто наслаждаться сексом.       И сейчас Кнуд чувствует руку мужа на своей груди под футболкой. Бьёрн ласкает его, сжимает пальцами напряженный сосок и не прерывает их поцелуя. Второй рукой мужчина сжимает его руку, которой парень придерживается за ствол дерева. Грубые резкие толчки, которые буквально вытрахивают из головы любые мысли помимо той, как же сейчас хорошо. Кнуд подмахивает бёдрами в такт движениям мужа и периодически прикусывает его губы, когда головка члена проходится по простате, заставляя стонать сильнее.       Ещё немного и он кончит – Кнуд это понимает и пытается прервать их поцелуй. Но ничего не получается, ведь сейчас вовсе не он, а Бьёрн руководит ситуацией. Поэтому парень чувствует обе руки мужа на своих бёдрах и кончает после двух более резких и глубоких толчков.       После такого ноги немного дрожат, и если бы не опора в виде дерева, то парень бы свалился на землю. Бьёрн обнимает его сзади, помогая удержать равновесие, пока Кнуд приходит в себя после и выравнивает дыхание. Мужчина облизывает свои искусанные губы и приглушённо произносит:       - Я кончил в тебя. Извини.       - Это не то, за что стоит извиняться, - всё ещё тяжело дыша, говорит Кнуд. - Это было просто супер.       - Это я должен говорить. - Бьёрн целует изгиб шеи супруга. - Я сейчас выйду.       - Мм... Не спеши. Дай мне пару секунд.       Парень чувствует ещё несколько нежных поцелуев на своей шее. А потом Бьёрн поправляет хаори, возвращая накидку обратно на плечи мужа. Кнуд медленно выдыхает и тихо произносит:       - Дай мне ту пробку.       - Ты не...       - Просто дай, - перебивает парень и заводит одну руку назад, раскрывая ладонь в ожидании получить требуемый предмет. - Во мне куча твоей спермы, которая вот-вот вытечет. А я не хочу тратить время на это.       И когда Кнуд услышал тяжёлый вздох за своей спиной, то был готов поспорить, что Бьёрн закатил глаза после всех этих фраз. Но вместо предмета в руке, парень почувствовал, как выскользнувший член заменило что-то другое. Мужчина аккуратно вернул игрушку обратно и крепко обнял Кнуда, шепча на ухо:       - Я теперь, блять, буду всю дорогу думать о том, что в тебе куча моей спермы, которая остаётся внутри за счёт секс-игрушки, с которой ты сидел со мной в ресторане.       - Скажи об этом ещё раз и у меня встанет.       - Безбашенный изврат, - произнёс Бьёрн и подтянул штаны парня, застегивая их на нём на ощупь.       И по приезду домой, Кнуд успел только разуться, прежде, чем его прижали к стене и страстно поцеловали. Парень закинул ногу на бедро мужа и позволил подхватить себя на руки. Даже отрицать не стоило, что он всю дорогу до дома был безумно возбуждён снова. И не только он. Когда Бьёрн опустил парня обратно, то сразу же начал расстегивать его штаны, на ширинке которых уже можно было заметить мокрое пятно от выступившей смазки.       И если парень был готов к ещё одному разу, то у Бьёрна были другие планы. Мужчина опустился на колени перед своим супругом и вобрал в рот его член. Кнуд простонал и опустил ладони на его плечи, запрокинув голову назад. И как только парень смог сгенерировать очередную фразу, которая заставит Бьёрна трахнуть его ещё раз, мужчина отстранился сам и снова поднялся на ноги.       - Почти одиннадцать лет, - он поцеловал парня, - а я всё ещё схожу от тебя с ума, как в первый раз.       - Десять лет и восемь месяцев, - напомнил Кнуд и снова был вовлечён в поцелуй.       А потом Бьёрн повернул мужа к себе спиной, отбросил в сторону его хаори и вынул ту пробку, что не давала покоя всю обратную дорогу.       - Ты даже не представляешь, как трудно следить за дорогой, когда думаешь о твоей пробке в заднице с каменным членом в штанах. Ебучий извращенец, - мужчина вставил два пальца в расслабленную дырочку парня. - Я тебя просто обожаю. Ты каждый раз сводишь с ума и делаешь из меня какое-то похотливое животное.       Кнуд обернулся, чтобы поймать губы мужа своими. А потом отстранился и хриплым от возбуждения голосом произнёс:       - Скажи, как ты хочешь?       - Я хочу, чтобы ты снял с себя всю одежду и встал передо мной раком прямо здесь, на пороге.       О, ну это Кнуд легко мог устроить.       - Ну что же, можно с уверенностью сказать, что план на день полностью выполнен.       Кнуд устроился между ног мужа в ванной и запрокинул голову немного назад, чтобы удобнее расположиться на чужом плече. Бьёрн поглаживал руку парня и улыбался:       - Спровоцировать меня трахнуть тебя в лесу - это был твой основной план на день?       - О, нет, - Кнуд тихо рассмеялся, наслаждаясь нежными прикосновениями и любимыми объятиями. - Место было не столь важно. В мои планы входило, чтобы ты не вытаскивал из меня свой член.       - Ближайшие пару дней даже не пытайся, - заметил Бьёрн. - Я люблю тебя слишком сильно, чтобы бездумно ебать постоянно.       - Знаю, - парень немного повернул голову и поцеловал возлюбленного в щёку. - И я тебя тоже. Так что по поводу нашей годовщины?       Мужчина прикрыл глаза и на выдохе произнёс:       - Давно был в Норвегии?       Кнуд удивился:       - Что? Мы же ездили с тобой на лыжах кататься пару лет назад.       - Тронхейм, - произнёс Бьёрн и сильнее прижал парня к себе. - Это центральная часть Норвегии, в чуть больше, чем шести часах езды от Осло. Может, там не так интересно, как в столице или на том курорте. Но это место...       - Твой родной город, - тихо произнёс Кнуд.       - Я думаю, что хотел бы съездить туда с тобой.       Кнуд резко перевернулся, чтобы сесть напротив мужа. А потом обнял его за плечи и нежно поцеловал.       - Да, - произнёс Кнуд, глядя в карие глаза своего мужа. - Я бы тоже очень хотел поехать с тобой. И мы обязательно съездим. И я очень сильно тебя люблю.       Бьёрну оставалось лишь улыбнуться и прижать парня к себе, чтобы снова коснуться его губ.       Утром Кнуд проснулся в постели один. Он потянулся и поспешил выскользнуть из кровати. То, что Бьёрн предусмотрительно не стал его будить после вчерашнего дня, лишь добавляло желания его повторить. Парень надел на себя вчерашнюю рубашку мужа и застегнул только половину пуговиц. Спустившись на первый этаж, Кнуд сразу же почувствовал запах свежезаваренного кофе и услышал тихий шум на кухне.       Парень остановился, рассматривая, как же гармонично Бьёрн смотрится на фоне белых столешниц и шкафчиков. Кнуд как можно тише подошёл сзади и прижался к спине супруга:       - Доброе утро.       Бьёрн обернулся, а потом вернулся к готовке, не в силах прекратить улыбаться:       - Что я вчера сказал по поводу твоих попыток?       - Ты о рубашке? - С наигранным недоумением спросил парень. - Мм... Думаю, что это скорее приятный бонус после того, как...       - Кнуд.       Парень рассмеялся:       - Всё. - Он отошёл в сторону. - Молчу.       И уже во время завтрака, Кнуд предложил поехать на его машине, но на обратном пути за рулём будет Бьёрн.       - Папа говорил о каком-то вине, которое старше моей прабабки, - пояснил парень. - И я уверен, что одним только им дело не закончится. Ты не против?       - Ну раз уж старше прабабки, - усмехнулся Бьёрн, - то кто я такой, чтобы возражать? Давай просто я поведу, да и всё.       Но Кнуд возразил:       - Да ладно тебе, долетим за три часа.       Бьёрн хмыкнул, но потом вспомнил одну вещь:       - Кстати на счёт полётов. У нашего пилота рейс намечается через четыре дня. И он попросил меня присмотреть за тем парнем. Как ты смотришь?..       - Ну конечно, - сразу же согласился парень, даже не дав мужу договорить.       - Пизданутый пацан у нас дома. Ты уверен?       Но Кнуд лишь покачал головой:       - Посмотри на эту ситуацию с другой стороны, - он развел руки в стороны и довольно улыбнулся. – Торфинн, ебаный Карлсефни, у нас дома. Любой, помешанный на истории, просто сквиртанул бы от этого. И если бы можно было рассказать о сложившихся обстоятельствах папе, то оставалось бы лишь засекать время, через сколько он примчался бы сюда. И не связывай эти две вещи, сказанные мной.       - Фу, ты просто ужасный. Ничего святого, - покачал головой Бьёрн и закатил глаза.       - Слишком вдался в похоть и разврат. И моя красная натёртая дырка это подтвердит.       - Лучше бы ты мог хоть немного держать язык за зубами.       - О нет, мой язык имеет куда более интересное применение. И держать его за зубами после всех тех тёмных и укромных мест, где он побывал...       - Просто займи уже свой язык членом. А после того, как я кончу тебе в рот, то мы обязательно посмотрим, что там с твоей дыркой.       Парень, не сдерживая смеха, практически пропел:       - Очередная победа.       Пока Бьёрн собирал их вещи в дорожную сумку и отправлял её в багажник вместе с подарками родителям, Кнуд сделал холодный кофе со льдом и закинул две термокружки на заднее сидение машины. Парень поправил длинную белую рубашку и уселся за руль, ожидая, пока Бьёрн захлопнет багажник. С идеей Кнуда носить парную одежду Бьёрн уже давно перестал бороться, поэтому просто сказал, что тот отлично выглядит и поцеловал в щёку.       И всё же, делая комплимент мужу по поводу внешнего вида, это же похвала касалась и его самого. Правда, Бьёрн бы никогда не надел на себя рубашку длиной по колено.       - Всё как полагается - белый верх, чёрный низ.       - Ты не школьник, - заметил Бьёрн с улыбкой. - Наконец-то.       - О да, мне двадцать восемь и я еду на урок истории. Это ещё как посмотреть на сложившиеся обстоятельства. Но признай, - Кнуд стянул солнцезащитные очки с головы и приготовился их надеть на лицо. - Даже когда я был школьником, я был тем еще красавчиком.       - В твоём случае возраст пошёл только на пользу, узаконив некоторые мои действия по отношению к тебе.       - Растлитель несовершеннолетних.       - Провокатор-малолетка.       - Один - один, - всё ещё улыбаясь, произнёс Кнуд и надел очки.       Он завёл машину и сдал назад, выезжая из гаража.       Родители Кнуда жили в западной части Великобритании, на территории Уэльса, в небольшом городке под названием Лланелли, который располагался на берегу Атлантического океана и представлял собой портовый город с небольшой численностью населения и умиротворяющей атмосферой. От Лондона было примерно три с половиной часа езды. В Ланелли не было городской суеты, небоскрёбов, шума мегаполиса и больших предприятий, но были морское побережье, тихие ухоженные улочки, атмосферные скверы с архитектурой девятнадцатого века и шикарная набережная с выходом к порту.       Поначалу Бьёрн не понимал, на кой таким обеспеченным людям забираться в такую глушь, но более близкое общение с семьёй его нынешнего мужа дало ответы на все вопросы. Как и дом, который, как, потом, оказалось, принадлежал не одному поколению семьи Северсон. Ну, как - дом. Когда Бьёрн впервые приехал сюда, то назвал это место "ебучим особняком на берегу моря", вызвав у Кнуда массу смущения. И если поначалу мужчина был скептически настроен на счёт проведения своего времени в таком месте, где помимо выхода к морю и огромной ограждённой территорией, имелась ещё и прислуга, то сейчас воспринимал это как нормальную обыденную вещь - ну подумаешь, отгрохали люди себе махину, могут же себе позволить.       Кнуд заехал на территорию и немного сбавил скорость. Бьёрн всё это время расслабленно смотрел в лобовое, поддерживая их очередную забавную и милую беседу. То, что его муж очень хороший водитель, мужчина понял и принял уже очень давно. Ведь как только законом было разрешено садиться за руль с семнадцати лет, Кнуд это сделал, а потом сам же и Бьёрна водить учил. Арторий тогда выразил искреннее восхищение парню, ведь сам никак не мог убедить своего друга приобрести этот навык. И эти уроки от Кнуда сами по себе были очень полезными и запоминающимися, потому что почти каждое их совместное вождение заканчивалось сексом в машине или медленным минетом, которые, как ни странно, инициировал именно Бьёрн.       Парень притормозил у входа и заглушил машину. Он посмотрел на высокое здание и вздохнул:       - Ностальгия.       - А я каждый раз вспоминаю нашу помолвку, - произнёс Бьёрн и накрыл руку мужа своей. - И я просто до усрачки боялся отказа.       - Я бы никогда себе этого не позволил, - парень устроил голову на плече мужа и улыбнулся. - И ты был просто обязан на мне жениться после всего.       - Кнуд, тогда я...       - Я говорю о том, что ты совратил, соблазнил и лишил меня анальной девственности. - Парень отстранился и повернулся к мужу, чтобы поцеловать его. - Только об этом. А если ты продолжишь вспоминать тот случай, то мне снова придётся вставить в себя, что-то смазанное и большое, чтобы ты снова назвал меня ебанутым извращенцем и затрахал до потери пульса.       Да что уж там - одних только слов Кнуда хватает для того, чтобы выбросить глупые мысли из головы.       Когда они вышли из машины, родители Кнуда уже направлялись им навстречу. Причём если парень ожидал, что его обнимут и скажут пару приветственных слов, то он ошибался.       - Бьёрн, сынок, ну наконец-то. Очень рад тебя видеть.       Свен - высокий темноволосый мужчина с густой бородой и голубыми глазами, отец Кнуда, приветственно обнял Бьёрна и добродушно улыбнулся. Морщинки на лице и седина в смоляных волосах выдавали его возраст, хотя тот и пытался скрыть его, укладывая волосы и поддерживая себя в физической форме, но всё равно его пятьдесят с лишним уже давали о себе знать.       - Дорогой, у тебя снова синяки под глазами. Тебе стоит больше отдыхать.       Гвен - красивая блондинка с яркими голубыми глазами и мягкими чертами лица. Вот если и есть в мире люди, которые вовсе не выглядят на свой возраст - то это она. Мать Кнуда казалась моложе своего мужа минимум лет на пятнадцать, но на деле - всего на год. И если выбирать, на кого больше похож ребёнок, то определённо на неё. Внешность и некоторые черты характера Кнуд определённо перенял у своей матери.       - Эй, я вообще-то тоже здесь, - возмутился Кнуд.       - Только потому, что ты привёз сюда своего мужа, - ответила Гвен, махнув рукой.       О да, если ранее Бьёрн не понимал некоторые моменты в поведении Кнуда, то только до того момента, пока не узнал его мать ближе. Потрясающая женщина с великолепным чувством юмора и умеренной саркастичностью, просто не могла не очаровывать некоторой, присущей ей, прямолинейностью.       - Не слушай её. Она по тебе скучала, - заметил Свен, подмигнув сыну. - Я распоряжусь по поводу вещей и машины, пойдёмте.       Кнуд со вздохом отдал ключи от автомобиля отцу. Иногда он даже ревность испытывал, когда его родители радовались приезду Бьёрна больше, чем его. Но с другой стороны - чему удивляться, раз уж они оба считают Бьёрна за своего сына уже не первый год.       - Кто бы говорил, - Гвен потянула Бьёрна за руку в сторону дома. - Этот заботливый папочка вчера испёк то печенье. Боги, я поверить не могу, что он заставил меня мариновать мясо, пока пёк это чёртово печенье с миндалем. Кнуд, я запрещаю тебе предупреждать о вашем приезде настолько заранее.       - И лишиться радости мяса в твоём фирменном винном маринаде? Ну, уж нет, - парень взял Бьёрна под руку и улыбнулся. - А недельный запас печенья, - продолжал возмущаться парень. - Я же только ради этого и приезжаю.       - И как только тебе в голову взбрело жениться на таком невыносимом субъекте? - Гвен обратилась к Бьёрну. - Просто ума не приложу, а ты терпишь это бесноватое создание.       - Весь в тебя, - рассмеялся Кнуд.       Гвен наиграно закатила глаза и открыла дверь дома, впуская гостей вперёд.       Свен сразу же заявил, что пора бы и шашлык готовить, поэтому потащил Кнуда во внутренний двор, где располагались беседка с мангалом. И как бы парень не закатывал глаза, на его губах всё ещё была улыбка. Ведь он дома.       - Может, лучше бы я помог с розжигом, - сказал Бьёрн, нарезая овощи вместе с Гвен.       - О нет. Слушать разговоры моего мужа о семейном бизнесе, - она сделала неопределённый жест рукой, в которой был зажат нож. - Оставь это моему сыну. Кнуд более, - она снова махнула рукой, - стойкий в этом вопросе. Тем более, - она продолжила нарезать зелень, - что часики-то тикают, мы не молодеем, а перенять семейный бизнес остаётся только ему. - Гвен заметно погрустнела. - И чтобы не говорил Кнуд, он прекрасно это понимает. И я уверена, что ты тоже его поддержишь.       Бьёрн замер, глядя на эту женщину. Она пережила много, очень много того, что может буквально сломать человека, отправить в депрессию, навсегда стереть улыбку с лица. Но, несмотря на всё она осталась собой, всё такой же красивой, как в первую их с Бьёрном встречу. И, несмотря на то, что эта женщина рыдала на плече своего мужа, Бьёрн не мог не подумать о том, что она очень красивая и Кнуд - просто её копия. Гвен оставалась милой, заботливой и очень доброй, не смотря на свои замашки саркастичной стервы. А ещё она была просто непоколебимой, когда дело касалось её семьи. И не смотря на состоятельность, никогда не брезговала готовкой или уборкой, даже к услугам нянь никогда не прибегала. Потому что "я - мать, и кому, как не мне заботиться о своём ребенке?".       - Но не будем об этом, - она смахнула нарезанную зелень с доски в салатницу. - Есть куда более важные и насущные вопросы. Например, я весьма обеспокоена тем, что ты пропустил нашу со Свеном годовщину. И никакая операция не исключает того, что ты должен нам подарок.       - Конечно же, мы не с пустыми руками, - улыбнулся Бьёрн. - Кнуд никогда бы не позволил мне такой промах. И он говорил мне, насколько вы расстроены моим отсутствием.       - О да, мой муж был вне себя. И если ты пропустишь наш юбилей, он обещал вздёрнуться. Так что, - она с весёлым прищуром посмотрела на Бьёрна. - Не приходи.       Тот рассмеялся:       - Полагаю, что это вопрос жизни и смерти. Так что я отложу все свои дела, и непременно буду присутствовать.       Она наиграно закатила глаза:       - О боги, он снова начнёт вспоминать нашу свадьбу. Потом вашу. А потом - тех ваших друзей. И каждый год одно и то же.       Но Бьёрн прекрасно знал, что Гвен любит все эти истории, испытывая приятное чувство ностальгии и поддерживая эти разговоры.       - Так, - Бьёрн отложил в сторону нож и опёрся руками о стол, - как твоё здоровье?       - Ситуация выходит из-под контроля, - тихо рассмеялась она. - Муж моего сына спрашивает о моём здоровье. Я чувствую себя старой. Нужно было подкрасить корни, - откинула назад один завитый локон своих волос.       - Ты всегда прекрасно выглядишь. Но это никак не отменяет того, что я переживаю о тебе и о Свене.       - Как же нам повезло, что ты медик, - протянула она. - Всё в порядке. Меня больше волнует тот шрам после операции, нежели моё сердце. И я очень надеюсь, что этот отец моих детей разжигает чёртов костёр, а не навешивает свои истории нашему сыну.       Кнуд был одет в одну из старых футболок, которые всегда хранились для вот таких вот случаев. Он собрал волосы в высокий пучок, чтобы те не мешали. Парень засыпал угли в мангал, пока Свен просто сидел в беседке с бокалом пива, закинув ноги на стол.       - Ты в курсе, что рабство отменили? - Кнуд вытер руки влажным полотенцем и присел за стол, так же закинув на него ноги и взяв в руки бокал. - Это эксплуатация детского труда.       - Очень сомнительный двадцативосьмилетний ребёнок. - Отмахнулся Свен. - И я бы ни за что не стал заставлять Бьёрна рубить дрова и марать руки об угли.       - Очень мило, - фыркнул парень. - А я тебе мангальщик.       - Просто раб.       - Первое августа*- мой день.       Свен рассмеялся, а потом сел ровнее и с улыбкой посмотрел на сына:       - Мы с Гвен очень рады, что вы приехали. Хотелось бы чаще видеть своих детей. Очень жаль, что вы в Лондоне. Как клиника Бьёрна?       - Всё просто отлично. Дела идут хорошо, а моего мужа почти не бывает дома.       - Уверен, со временем всё станет проще. Ещё будешь сбегать от него, - пошутил Свен.       - Ну мама же ещё не сбежала от тебя, - заметил Кнуд. - Налей ещё.       Он поставил пустой бокал и поднялся, чтобы поправить угли. Как бы он не возмущался, на деле - Кнуд вообще никогда был не против помочь отцу. Пусть даже это и розжиг мангала или работа с топором, чтобы мельче нарубить дрова для розжига.       - А как продвигаются дела с кондитерскими? Не мешают твоему бизнесу?       - Пап, - Кнуд вернулся к столу, поставив кочергу, которой поправлял угли рядом с лавочкой. - Я тебе уже обещал. И моё решение не изменилось. Я продолжу дело нашей семьи, не смотря ни на что. Так что, - он взял в руки бокал и уселся прямо на столешницу. - Всё потом. Меня ждёт вкусное мясо и недельный запас печенья. А о работе поговорим вечером. Хорошо?       Свен вздохнул и накрыл руку сына своей:       - Ты у нас самый лучший. Мы с мамой очень тебя любим.       - Пап, прекрати, - парень закатил глаза, но руку не убрал. - Иначе я сейчас заплачу, и этот день будет полным провалом.       - Ни в коем случае. Мой сын не должен лить слёзы, приезжая домой. Ну, и конечно, нельзя, чтобы этот день был провалом. Твоя мать мне голову оторвёт.       Кнуд громко рассеялся:       - И не одному тебе.       Свен продолжал улыбаться, думая лишь о том, как же сын похож на его жену – ну, просто поразительное сходство. Хотя Гвен всегда говорила, что Кнуд весь в своего отца. В самом, что именно есть хорошем смысле.       Трёхэтажный дом, который трудно было не окрестить виллой, располагался на берегу моря и имел выход к небольшой пристани, а с другой стороны здание было окружено небольшим садом, где и располагалась крытая беседка и небольшая зона отдыха. Сейчас летом здесь было особенно красиво и свежо, благодаря тени, что отбрасывали кроны деревьев.       И когда Гвен и Бьёрн вернулись с салатами и нарезками, Кнуд как раз заканчивал с мясом. Естественно, хозяйка дома не оставила без комментария то, что Свен заставил сына, который в гостях между прочим, марать руки об угли и маринад.       - О да, теперь я выгляжу просто ужасно, - произнёс Кнуд, выставляя на стол поднос с вкусно пахнущим мясом на шампурах. - И этот запах...       - Ты всегда выглядишь потрясающе, - Бьёрн обнял мужа. - Пойдём уже за стол.       Свен отсалютовал своим бокалом:       - Поэтому мы и любим Бьёрна больше тебя.       Кнуд закатил глаза - как же, просто его родители не подначивали Бьёрна при каждом удобном случае. Все шуточки доставались только одному парню. И отбиваться от этого юмора Кнуду тоже приходилось в большинстве случаев самому:       - Не уверен в достоверности этого утверждения. Мне кажется, что в твоём предложении не хватает одного местоимения.       - Уел. Но это не меняет сути, что мы любим его больше, чем тебя.       - Скажи это своему шашлыку, - Кнуд уселся напротив отца.       - Предпочту поговорить с этим салатом, - Свен потянулся к одной из салатниц.       Гвен закончила сервировать стол и села рядом со своим супругом. Она поправила свой бокал, а потом обратилась к мужу:       - Дорогой, давай ты уже нальёшь вина. Я слышу о нём вторую неделю.       Бьёрн сидел рядом с Кнудом, устроив одну руку на спинке лавочки за его плечами. Парень ослабил свой пучок, и теперь его светлые волосы снова спадали на плечи. Бьёрн заботливо поправил одну из прядей, замечая взгляды родителей Кнуда на себе. Ну что же, с этим он уже смирился.       Разговор в основном шёл о жизни в Лондоне, совсем немного - о работе и о планах на будущее. Свена очень интересовали дела Бьёрна с клиникой, а Гвен начала говорить о том, чтобы её муж отстал от ребёнка. Тогда хозяин дома перевёл разговор, заявив, что завтра намечается рыбалка, потому что новая яхта является отличным приобретением.       - Я как в мире дикой природы. - Кнуд отпил из своего бокала. - Сначала - готовить на открытом огне, а потом ещё и рыбу ловить.       - Предпочтёшь охоту? У тебя неплохо получалось. Когда ему было пятнадцать, он подстрелил дикого кабана. Я тогда был самым гордым из всех там.       - Лучше бы я подстрелил того унылого мужика, который припёрся на охоту в белой рубашке. Кто вообще ходит в лес в белой рубашке. Он был самым нудным типом, которого я когда-либо встречал. - Кнуд развёл руками. - А его сын - это же просто была катастрофа. Тот ещё надменный мудак.       Гвен задумалась, вспоминая то время:       - Это тот Дэрек? Кажется, ты ему нравился.       - Меня сейчас стошнит, - с каменным лицом произнёс Кнуд. - Поверить не могу, что придётся вести дела с такими типами. Фу.       - Непотребство, - покачала головой Гвен и обратилась к мужу. - Но я бы как-то съездила на охоту. Как на счёт начала сезона? В октябре?       - Поддерживаю. Отличный повод выбраться всей семьей. Если кое-кто оторвётся от своей работы, - Свен указал на Бьёрна. - На тебя поступают конструктивные жалобы.       Кнуд тихо рассмеялся и закивал:       - Да-да, я побежал жаловаться папочке на своего мужа. Я та ещё ябеда.       - Виноват по всем фронтам. - Признал Бьёрн. - И думаю, что выпить за ненапряжённую работу сейчас будет уместным тостом.       Гвен закончила с выпивкой первая. Она налила в свой бокал сок и обратилась к сыну:       - Солнышко, так что там с вашей годовщиной? Пропустили нашу, так дайте хоть Свену на вашей оторваться по полной.       - Я не пропускал, - возразил Кнуд. - И чем чаще ты будешь называть меня всякими уменьшительно-ласкательными прозвищами, тем меньший шанс получить это приглашение.       - Лапушка, не злись.       - Теперь ты официально в чёрном списке.       Но Гвен лишь рассмеялась. А потом произнесла:       - Ты же знаешь, что мы с твоим папой любим вот такие вечера, - она развела руками, указывая на стол, - и не только.       - Да, но в этот раз, - Кнуд посмотрел на своего мужа. - У нас намечается поездка.       - О, путешествие? - Гвен оживилась, а ее голубые глаза загорелись неподдельным интересом к происходящему.       Но Бьёрн вздохнул и, аккуратно сжав ладонь своего мужа под столом, произнёс:       - Я предложил съездить в Тронхейм. Кнуд согласился, да и в Норвегии мы давно не были.       В глазах женщины промелькнуло удивление, а потом она с пониманием и улыбкой посмотрел на своего сына:       - Обязательно пришлите мне фотографии.       После этой фразы своей матери, Кнуд переплёл их с Бьёрном пальцы и сразу же заметил, как его муж расслабился. Хотя, чего вообще было переживать? Когда это проницательная Гвен Северсон относилась к чему-то с непониманием?       Уже ближе к вечеру, Свен снова утащил Кнуда с собой, чтобы поговорить о делах насущных в своём кабинете за бокалом "вкусного вискарика, ты оценишь", игнорируя то, как Гвен закатила глаза, потому что "сына спаивают". Но сама женщина предложила скоротать время за бокалом вина для Бьёрна и просмотром "некоторых интересных фото". Тут и так ясно было, что она снова расскажет какую-то забавную историю из детства Кнуда. Причём каждый раз она рассказывала новую, удивляя Бьёрна тем, как же можно столько запомнить и приберечь "на потом", для следующего их визита.       Женщина поставила свой стакан с водой на круглый столик у камина в их домашней библиотеке. Высокие шкафы с полками чуть ли не до потолка, которые занимали два этажа огромного помещения, всегда вызывали у Бьёрна ощущение, что он находится в каком-то поместье. Зал реставрировался и не менялся, в отличие от всего остального дома. Гвен как-то поделилась, что это место и рабочий кабинет оставались неизменными с конца девятнадцатого века - только электричество провели, повесив люстры, сделанные под старину - а-ля свечи.       Она присела в кожаное кресло и указала на соседнее. И не похоже, что Бьёрна ждала милая история.       - Что тебя гложет?       Бьёрн даже растерялся немного. Но не стал вдаваться в отрицание, так как с Гвен это не прокатит. Поэтому он решил оставить свои мысли при себе.       - Не стоит. Я не думаю, что...       - Мой сын счастлив с тобой. Он любим, окружён заботой, теплом и пониманием. Тебе стоит забыть случившееся. Все люди совершают ошибки, дорогой, - она взяла в руки стакан и посмотрела на него. - Кнуд, я, Свен - мы все твоя семья. И ни при каких обстоятельствах ты не перестанешь быть для нас со Свеном сыном.       - Гвен, - Бьёрн прикрыл глаза и сделал глоток вина. Он тяжело вздохнул и посмотрел на неё снова. - Я благодарен вам за всё, что вы для меня сделали. Особенно - за Кнуда, - улыбнулся он. - И чтобы отпустить всё то, что меня гложет, я и затеял эту поездку. И очень благодарен Кнуду, что он согласился.       - Согласился сразу же, - заметила Гвен и убрала стакан в сторону.       Это вызвало у Бьёрна тихий смешок:       - Именно. - Он прекратил улыбаться и стал серьёзнее. - Но меня не покидает мысль, что я мог потерять что-то настолько важное, даже не успев приобрести.       - Дорогой, ты очень целеустремлённый, сильный и заботливый. Но иногда ты не замечаешь очевидного. Ты понимаешь очень многое, но отказываешься это принимать. Любовь - это вовсе не то, что нужно заслужить. Заслуживают признание, а любят просто так. У тебя есть и то, и другое. Так что же не даёт тебе покоя ещё, спустя столько лет?       Бьёрн вздохнул и отставил свой бокал. Эти разговоры с Гвен всегда были приятными и уютными. Она действительно стала для него в каком-то смысле мамой, которая всегда найдёт правильный подход, даст совет и поддержит. И даже не смотря на свой возраст, он всегда был не против поговорить по душам с этой понимающей женщиной, которая искренне хочет помочь.       - Кнуд, он, - Бьёрн в очередной раз вздохнул. - Он идеальный. Он просто самый лучший. Я очень люблю его и боюсь потерять. Красивый, умный, богатый, - он обвёл взглядом библиотеку, - просто мечта любого человека. Но по итогу он выбрал меня. Причём, даже тогда, когда я, - он стиснул зубы и поморщился, - вёл себя, как полная сволочь. И иногда мне кажется, что без меня его жизнь могла бы сложиться лучше. Хотя бы потому, что он не попал бы в ту аварию.       Гвен долго молчала, глядя на книжные полки перед собой. А потом она повернулась к Бьёрну и серьёзно произнесла:       - Я потеряла одного своего сына и могла потерять второго. Дважды. После смерти Харальда, Кнуд закрылся в себе, ненавидел весь мир вокруг и постоянно встревал во всякие драки. Я очень переживала, что он больше никогда не сможет почувствовать себя счастливым. Он почти не разговаривал с нами, часто ходил на могилу своего брата и никогда не улыбался после его смерти. И в этом депрессивном состоянии он пробыл довольно долго. Он винил себя в смерти брата. И подавить это чувство вины, что переполняло его, он пытался за счёт всех тех вспышек агрессии по отношению к окружающим. Он поддерживал меня и Свена, но в остальном, - она поджала губы, а потом заговорила чуть громче. - Один раз одноклассник Кнуда пошутил на эту тему. Богатенькие невоспитанные ублюдки в той академии могли поверить в себя и ляпнуть подобное. Но тот случай был особенным. Он сказал моему сыну, что тот ходит расстроенный как девчонка, а девочкам стоит поплакать на плече у мальчика. А потом тот одноклассник провалялся на аппарате Илизарова полгода, едва не став инвалидом. После этого пришлось перевести Кнуда в другое учебное заведение, в котором случай едва не повторился. И после этого полгода он был на домашнем обучении. Пока не получил ту травму, нарвавшись на каких-то ублюдков. И я не думала, что общение с интерном будет лучше любого психолога, к которым мы со Свеном его пихали. И когда после полутора лет этого агрессивно-депрессивного состояния мой сын улыбнулся, рассказывая о тебе, я была счастлива. Я думала лишь о том, что ты, наверняка, просто замечательный человек. И не ошиблась. И я ни разу не винила тебя в той аварии. Потому что с самого начала ты спас Кнуда. И никто не мог предполагать, что тот пьяный придурок пролетит на красный, никто не мог предполагать, что он влетит именно в машину Кнуда. И после этого ты смог куда лучше понять моего сына. Обстоятельства складываются так, как складываются. Нет смысла терзать себя воспоминаниями об ошибках прошлого. Я так же могла винить себя в смерти Харальда, в аварии Кнуда, в том, что не смогла стать для своего сына надёжной опорой. Но потеряв одного сына, я смогла обрести другого. И эта мысль утешает меня уже больше десяти лет.       Слова Гвен не могли не тронуть. Бьёрн отвёл взгляд, но всё же произнёс:       - Если бы я тогда не сказал тех слов, то...       - Дорогой, подумай о том, что если бы ты не сказал тех слов, ты бы сейчас не рассказывал мне о том, что Кнуд идеальный и как сильно ты его любишь. И если тебе важно знать, - она улыбнулась, - Кнуд, в своё время, очень переживал по этому поводу и спрашивал у меня, что ему сделать, что бы ты прекратил себя винить. И если ваша поездка в Тронхейм поможет тебе расставить все точки в твоих переживаниях, то Кнуд будет вне себя от счастья и устроит тебе самую запоминающуюся годовщину.       - Гвен…       - И да, совет поговорить с тобой на тему твоих переживаний, ещё тогда, после какого-то эксперимента в сексе дала ему я.       После этого Бьёрн чуть воздухом не подавился. Вспомнился тот момент десятилетней давности. Он возмущённо посмотрел на смеющуюся Гвен и просто закатил глаза. Кнуд реально просто копия своей матери.       Когда с рабочими разговорами было покончено, Кнуд поудобнее устроился на диванчике в кабинете отца с пустым бокалом в руке. Лёд, оставшийся на дне, медленно таял, а парень пытался собраться с мыслями, чтобы заняться насущной проблемой и задать правильный вопрос. И если с матерью стоило заходить издалека, то с отцом лучше было сразу открыто и прямо в лоб.       - Кстати, пап, у меня тут одна фотка интересная есть. Может, тебя заинтересует, - он поднялся и достал из кармана телефон. - Одна из реконструкций оружия одиннадцатого века.       Свен сразу же заинтересовался. Он надел очки и посмотрел на дисплей телефона. Мужчина сразу же определил, что это:       - Это, скорее всего, подделка. Но весьма искусная. И вовсе не одиннадцатый век, а десятый.       - Считаешь? - Кнуд посмотрел на экран.       - Да, он был определёно выкован в десятом веке, а это - просто пародия. Пойдём.       Он поднялся из-за стола и взял с собой свой бокал и бутылку. Кажется, что Кнуда ждал ОЧЕНЬ долгий рассказ, потому что Свен и история, под бутылочку шотландского - это приговор на пару-тройку часов. Парень подумал, что потом обязательно потребует своё от Артория и Торфинна, если рассказ отца поможет решить сложившуюся ситуацию. А интуиция, выработанная за годы работы как детектива, подсказывала, что если не ответ, то намёк тут точно найдётся.       - У этого кинжала, кстати, очень богатая история. И мне даже обидно, что некоторые мои рассказы прошли мимо тебя.       - Слишком много информации, пап. Постоянно что-то забываю.       "Значит, я определённо не ошибся, - думал Кнуд. - Я видел этот нож и его история должна быть подсказкой". По крайней мере, он очень сильно на это надеялся.       В подвальном помещении дома была комната, в которой можно было поразвлечься с ножами. Несколько мишеней, встроенные вытяжки, чтобы здесь можно было курить и небольшой бар в стороне. А каменные стены добавляли комнате атмосферу. Ранее Свен часто проводил своё время здесь со своими партнёрами по бизнесу для решения деловых вопросов и для того, чтобы просто отвести душу, метая ножи в круглые срубы на одной из стен. Кнуд тоже как-то выпускал пар здесь, но не являлся поклонником холодного оружия, хоть отец и заставил научиться приёмам для самообороны.       В соседней комнате хранились всякие соответствующие исторические вещи, которые начал коллекционировать ещё прадед Кнуда. Несколько старых ножей, мечей, колчанов, стрел и топоров висели на стенах или лежали под стеклом выставочных столов. Бесполезная трата денег, приносящая моральное удовольствие и признание общества - не иначе. Но это работало с теми же партнёрами по бизнесу, которые с наигранным интересом рассматривали всё это и восхищались познаниями Свена в истории.       - А вот и он, - мужчина остановился у одного из столов и налил виски в бокал. - Иди сюда, - он махнул бутылкой.       Кнуд подошёл ближе и машинально отвёл руку в сторону. Свен налил полбокала сыну и поставил бутылку прямо на стекло. Ну, а парень с интересом посмотрел на поржавевший металл, который едва поддался восстановлению и увидел те самые насечки, что были на клинке с фотографии. Рукоять почти полностью отсутствовала, а вот лезвие сохранилось очень хорошо для ножа тысячелетней давности.       - Согласно исторической принадлежности, этот клинок был выкован на восходе братства йомсвикингов и был принесён как подарок одному из командиров. Символ на клинке - руна "нерушимый", что относилось как к братству, так и к человеку. Очень занятная вещица, которую почти не тронуло время, стоит заметить. Йомсвикинги славились своим оружием и кодексом чести. Очень жестокие законы были для них неким кодексом поведения, который соблюдался...       - Погоди, - Кнуд покосился на отца, оторвав взгляд от клинка. - Хочешь сказать, что это, - он указал на кинжал, - принадлежало командиру целого братства?       - Да. Определённо. Только вот, - Свен немного склонил голову на бок, задумавшись, - его нашли на побережье Исландии. Хотя в основном такие вещи находили...       И пока Свен говорил, рассказывая где ранее обитали йомсвикинги, Кнуд всё никак не мог отвести взгляда от клинка. В голове не укладывалось - та самая вещь тысячелетнего прошлого, лежит прямо перед ним, лишь подтверждая догадку о том, что тот парень попал сюда из другого времени.       - Так что та реставрация - просто подделка, - закончил Свен, и сделал глоток из своего бокала.       Кнуд помедлил, а потом всё же произнёс:       - Просто тот человек говорил о том, что кинжал принадлежал Торфинну Карлсефни.       - Невозможно, - снова покачал головой Свен. - Человеку, пропитанному духом пацифизма, ни к чему такое оружие. Однако, - он задумался. - Так, погоди, у меня было кое-что в библиотеке. Когда мы познакомились с тем твоим другом, я интересовался вопросом этой исторической личности. Но давай завтра, - устало произнёс мужчина. - Я пьян и могу ошибаться в своих суждениях. Но мне приятно, что ты заинтересовался подобным. Да и Торфинн Карлсефни, - Свен зевнул и потёр глаза. - У него вроде была кровная связь с кем-то из йомсвикингов, но подлинных сведений нет. Начало его история берёт в Исландии, а уже потом, после его путешествий по Англии и Дании, он направился покорять новые земли. Может, кстати, таким образом, этот кинжал туда и занесло. Но есть одна вещица, принадлежавшая ему ранее. Хочешь взглянуть?       "И чего тут только не найдётся", - думал Кнуд, который шёл за своим отцом в сторону библиотеки. Свен дал толчок для новых размышлений. Конечно, все точки расставит разговор с тем Торфинном, который сейчас находится здесь по какой-то необъяснимой причине, но здесь должно хватить зацепок для того, чтобы построить несколько предположений.       В библиотеке Гвен мирно разговаривала с Бьёрном, когда их прервал Свен, рассказывающий историю заселения Исландии, немного запинаясь и периодически зевая. Это дало повод женщине поскорее отправить мужа спать.       - Надрался и занудствует, - сказала Гвен. - Оставь молодёжь в покое.       - Мам, я сам его спросил, - произнёс Кнуд в защиту отца. - Пап, так где мне можно почитать об этом?       Свен махнул в сторону стеллажей в дальнем углу:       - Всё должно быть там. Не понимаю, - он вздохнул. - С чего тебя это так внезапно заинтересовало?       - Один из моих клиентов показал этот клинок и рассказал историю о том, что он принадлежал именно Карлсефни. И если я могу переубедить его, то я это сделаю.       - Не знаю о чём речь, но если ты приехал по этой причине...       - Мам, не говори ерунды. Я приехал, потому что у Бьёрна выходные, и он мог поехать со мной. Так что идите спать. Тем более, - Кнуд посмотрел на отца, - что завтра рыбалка.       - Не ведись на его уговоры и отдыхай, - сказала Гвен Бьёрну. - А ты, - она повернулась к мужу, - топай в комнату.       Кнуд рассказал Бьёрну о кинжале и его предположительной истории. Парень начал перебирать книги на стеллаже, пролистывая пожелтевшие страницы в поисках нужной информации. Жаль, что отец так и не успел показать то, что хотел. Но взаимосвязь Торфинна с кланом наёмников - это уже неплохой такой толчок. Получается, что Торс был йомсвикингом, который по какой-то причине оказался в Исландии. Это лишь подпитывало интерес к данной теме.       - Всё ещё не верю, что тот пацан может быть кем-то настолько важным. - Бьёрн отложил ненужную книгу на пол и достал другую. - И что сраный нож эпохи викингов хранится у тебя дома.       - Ну, папа любит такие мелочи, - пожал плечами Кнуд.       - Мелочи? Он, наверняка, приобрел его на аукционе или вроде того. Мелочи, блин, - мужчина открыл книгу на одной из страниц и положил ее поверх такой же открытой.       Бьёрн предложил, что сначала будет удобнее найти всю информацию, что смогут, а уже потом в ней разбираться. Кнуд согласился, хотя изначально хотел делать заметки по мере прочтения информации. Но поскольку занимался этим всем не один, идея Бьёрна оказалась удобнее.       - Что более важно, - парень покосился на мужа. - О чём это вы так мило болтали с мамой? Ты выглядел немного грустным.       - Ничего подобного, - возразил Бьёрн. - И давай сосредоточимся на этих книгах. Я не хочу проторчать в библиотеке до утра.       - Ты можешь отдыхать, - ответил Кнуд. - Это же была моя затея изначально.       Но Бьёрн лишь закатил глаза и потянулся за следующей книгой.       У них ушло не меньше двух часов на то, чтобы просмотреть все книги, в которых так или иначе упоминалось что-то о викингах в промежутке с десятого по одиннадцатый век. Кнуд уселся прямо на пол и достал телефон, чтобы сфотографировать нужную информацию. Бьёрн сказал, что просмотрит ещё книги, мало ли - что-то найдётся. Стоит брать от ситуации по максимуму, раз взялись за это непростое и запутанное дело.       Если Кнуд ранее думал, что подержал достаточно старых вещей в руках, то ошибся. Почти все эти книги были какой-то чёртовой реликвией с письменами на пергаменте, или же очень старым изданием с машино-печатным текстом. И если второй вариант разбирать было проще, то первый - раз через раз. Поэтому Кнуд просто фотографировал, решив, что проще будет заняться всем эти дома.       - Смотри.       Парень оторвал взгляд от книги и перевёл его на своего мужа. Бьёрн держал в руках небольшую книжечку в потрепанной синей обложке и с такими же рукописными страницами из пергамента. Кнуд сразу же решил, что это именно то, о чём говорил его отец ранее, поэтому протянул руку. Мужчина отдал книгу парню и опустился рядом с ним:       - Больше ничего интересного мне не попалось. Но раз уж мы говорили об Исландии...       - Это английский, - произнёс Кнуд и нахмурился. - Бред какой-то. Кому понадобилось переводить исландские сказки на английский?       - Понятия не имею. Но открой последнюю страницу.       Кнуд так и сделал. Он посмотрел на надпись, что была там:       

"Торфинну на память. Всегда слушайся своего сердца."

      Это было странно. Очень странно.       Потому что ниже была ещё одна надпись, сделанная совершенно другим подчерком:       

"Винланд. 1054".

      И не ясно, что смущало больше: язык, то, что викингу книгу на память оставили или год, указанный в конце. Кнуд покосился на одну из книг, что лежала у его ног, а потом снова уставился на странный сборник сказок.       - Пятьдесят шесть, - произнёс парень. - Я спрошу у отца, можно ли мне взять это с собой.       - Что пятьдесят шесть? - Бьёрн заинтересованно посмотрел на мужа.       - В тысяча пятьдесят четвертом Торфинну, по идее, пятьдесят шесть. Это охренеть как много для того времени.       - Ну, он вроде походит на живучего типа.       Кнуд прыснул:       - Боги, у меня просто в голове не укладывается, что это всё происходит на самом деле. Тот кинжал, эти книги. Это всё просто какая-то фантастика с уклоном на историю. А нам предстоит найти загадочный способ меж временного перемещения. С ума сойти. Но мы хотя бы определили, что этот Торфинн реально существовал, и он реально здесь. Я покопаюсь в его истории дома, - он махнул телефоном. - Очень надеюсь, что удастся что-то дельное.       - Вернёмся к моему вопросу. Что тебе рассказывала мама?       И если Бьёрн уже успел было подумать, что этот вопрос больше не поднимется, то Кнуд, который лежал рядом, поглаживая плечо мужа, был совершенно другого мнения. Мужчина вздохнул и повернулся на бок. Он поправил прядь волос парня, откидывая её немного назад.       Свет в комнате был выключен. После душа Кнуд устроился на кровати в рубашке своего мужа, а Бьёрн проигнорировал всю одежду, помимо нижнего белья. В большое окно, что было ещё и выходом на террасу, проникал яркий лунный свет. И черты лица парня в таком освещении просто завораживали.       - Она вспоминала, каким ты был во время нашей первой встречи, - честно ответил мужчина. - И причины, по которым...       - Ой, бля, - протянул Кнуд и перевернулся на спину. - Есть какая-то предыстория или типа того?       - Но сначала она спросила, что меня гложет. А каждый раз, когда я приезжаю сюда и вижу твою семью, я не могу не вспоминать ту историю.       - Слушай, мы же уже не раз...       - Ты мог умереть из-за моих предрассудков. - Перебил Бьёрн. – Конечно, я чувствую себя виноватым в случившемся. И то, что ты тогда остался жив - просто чудо.       Кнуд поднялся и сел лицом к мужу:       - Почему никто не винит тебя, кроме тебя самого?       - Потому что ты и твои родители слишком хорошего обо мне мнения.       - Может, потому что на это есть свои причины? - Кнуд изогнул бровь, а потом уже тише произнёс. - Присядешь?       Бьёрн приподнялся и сел у изголовья кровати, опершись о спинку. Он протянул руку:       - Иди ко мне.       Парень сразу же устроился между ног супруга, опершись спиной о его грудь и закинув голову на плечо. Кнуд накрыл руку Бьёрна своей:       - Знаешь, мне обидно, что спустя столько лет, ты так на этом зациклен. Да, ты бываешь вспыльчив, грубоват и излишне прямолинеен. Но я же знаю, что на самом деле ты очень добрый, заботливый, рассудительный и самый романтичный мужчина на свете. И после той аварии, - он сполз немного ниже, так, чтобы упираться головой в чужие ключицы, - я думал, что это конец. И что я сам виноват - приставучий, странноватый, всегда себе на уме. Ты занят своими делами, карьерой, работой, обучением, а я - свалившийся на голову малолетка. Или, как там нужно? - Он задумался, - ублюдочный богатенький выблядок, которому всё можно. Я понимал, что переборщил. Но не думал, что увижу тебя снова. И не ожидал, что ты сам пригласишь меня на свидание. И найди во всей моей речи момент, где я обвиняю тебя.       Объятия стали крепче. Одной рукой Бьёрн обнимал мужа за талию, а второй опустил ниже, чтобы забраться под рубашку что была на нём. И он сразу же приглушённо рассмеялся:       - Я тебя просто не заслуживаю. Но, - он аккуратно взял в ладонь член супруга и принялся медленно двигать рукой. - Возможно, мне поможет наша поездка. За столько лет ты столько раз убеждал меня в том, что я лучший, что я поверил в это. И мне очень повезло встретить тебя. Ты самый идеальный и самый извращённый парень на свете.       Кнуд шумно выдохнул и развёл ноги пошире, позволяя маструбировать себе с ещё большим энтузиазмом.       - Бьёрн, я влюбился в тебя ещё в той больнице, куда меня привезли после драки. И это чувство ни разу не покидало меня. И я уже не знаю, что мне нужно сделать, чтобы ты прекратил вспоминать тот чёртов вечер и всё случившееся. И как я уже не раз говорил - что угодно сделаю, лишь бы ты отпустил это.       - Я хочу, чтобы ты увидел вживую то, о чём слышал столько раз. И ты даже не представляешь, как мне стыдно всё это показывать тебе.       - Тебе нечего стыдиться. Только не после всего, что между нами было.       - И буквально всё это - твоя инициатива.       Парень закатил глаза:       - О, не начинай. Если извращённая сторона наших отношений - это моя стезя, то романтическая часть всегда остаётся за тобой.       И когда Бьёрн уже спал, Кнуд поцеловал его в висок и выскользнул из кровати. Сейчас он не мог сказать мужу, что, несмотря на всё выпитое и в целом - интересный день, сна у него не было ни в одном глазу. Парень вытащил из сумки ноутбук, переоделся и вышел из их комнаты, направившись в библиотеку.       Сев за стол, Кнуд заколол волосы в привычный растрёпанный пучок и положил рядом с компьютером телефон. Он всё же взял пару тех книг, которые они недавно перебирали. Нужно было сопоставить очень много фактов и перечитать кучу информации, чтобы составить образ Торфинна Карлсефни, который попал к ним из прошлого.       И это оказалось очень интересно и занимательно. Кнуд нашёл очень много того, что можно было считать выдумками. Но они же имеют дело с каким-то попаданцем. И информация, полученная из, как минимум, полусотни книг давала понять, что Торфинну шестнадцать, он жил в тысяча четырнадцатом и был знаком с принцем Кнудом лично. И было ещё одно, от чего Арторий точно охренеет - решил для себя Кнуд. Потому что Торса Сноррессона, некогда командира йомсвикингов, отца Торфинна, действительно убил некто, кто имел прозвище Аскеладд. Но это было вовсе не его настоящее имя.       Правда, большинство подробностей вызывали больше недоумение, ведь упоминался Торфинн как раз таки, как воин и часть команды Аскеладда. Который обезглавил короля Свена, дав принцу Кнуду прямую дорогу к короне.