Falling into the past

      Торс свалился на пол от сильного удара по лицу. Он держался за разбитый нос и что-то пытался сказать, однако язык заплетался из-за выпитого ранее алкоголя, и ничего связного у него не получалось. Высокий светловолосый мужчина возвышался над ним и был готов предотвратить любые попытки Торса подняться на ноги и снова навредить своему сыну. Несмотря на возраст, Торкель был всё так же силен, как и во время службы в армии. Он прошёл многое и видел достаточно, но уж никак не думал, что будет бить своего зятя за то, что тот поднимает руку на внука. После того, как племянница Торкеля уехала во Францию со своей новой любовью, скоропостижно порвав все отношения со своей семьёй и буквально исчезнув из их жизни, а её дочь в скором времени последовала примеру матери, Торкель частенько наведывался навестить своего единственного внука. И последние разы не заканчивались ничем хорошим.       - Ему всего семь! Чокнутый ты обмудок! Как ты можешь?! Он же твой сын! Ебаный урод! Не удивительно, что Хельга свинтила от тебя при первой же возможности. Еблан!       Торс попытался проговорить что-то совершенно бессвязное и подняться. Но Торкель ударил ногой под дых, от чего мужчина остался на полу, схватившись за повреждённый участок тела.       Маленький Торфинн всё это время сидел у себя в комнате и плакал. Ему казалось, что только неожиданный приход дедушки спас его. А ведь он просто сказал, что хочет кушать. Но это настолько взбесило отца, что тот сначала схватил сына за волосы, вышвырнув из кухни, а потом ударил ладонью по правой щеке. Удар был весьма ощутимый и мальчик сразу же упал, плача и умоляя больше не бить его. И в этот момент Торкель чуть ли не вынес входную дверь. А когда дед увидел состояние внука - то сразу же преподал Торсу урок, что маленьких, а тем более - своего сына, обижать не стоит.       Торфинн кутался в одеяло и всхлипывал. Ему было страшно, а из-за двери доносились крики. Это не первый раз, но это ещё повторялось не настолько часто, чтобы привыкнуть к такому.       - Ты посмотри на себя! Живёшь как бомжара! В холодильнике пусто, грязь везде, всё прокурено нахуй! У тебя ребёнок! Ты должен заботиться о нём!       - Пусть шмара та заботится, - Торс говорил это более или менее понятно. - Сама съебалась на меня повесила...       - Да будь же ты мужиком!       Торфинн вздрогнул и накрыл голову подушкой. Он старался зажать уши, чтобы не слышать всего этого. Ему было страшно, холодно, он хотел есть и совершенно точно не хотел здесь находиться. Он очень надеялся, что дедушка сможет забрать его к себе. Потому что дедушка Торкель был добрым и хорошим, он всегда читал сказки на ночь и вкусно готовил кашу. Потому что он любил Торфинна. Был, наверное, единственным во всём мире, кто заботился о мальчике.       - Маленький мой, иди ко мне.       Торфинн почувствовал тёплые крепкие объятия и то, как же легко дедушка поднял его на руки. Торкель был очень сильным, часто носил Торфинна на руках или плечах, разрешал кататься на горке и даже покупал сладости. Мальчику очень хотелось остаться с ним навсегда и не возвращаться к отцу, который не любил своего сына.       - Тише, мой хороший, не плачь. Мы уходим отсюда.       Это был далеко не первый раз, когда Торкель просто забирал ребёнка к себе. Но не мог его у себя оставить, о чём очень сильно жалел. Потому что возраст уже давал своё, несмотря на жалкие пятьдесят с лишним, как и осколочное ранение в сердце, полученное ещё в самом начале военной карьеры. Частые боли, проблемы со сном и дыханием, головокружения и вечно высокое давление. Врачи говорили соблюдать покой. Но какой может быть покой, когда с его собственным внуком такое происходит.       И постоянные драки и ссоры с Торсом лишь сократили и без того недолгое время. Инсульт настиг Торкеля во время возвращения домой, когда пришлось снова везти Торфинна к отцу. И в возрасте девяти лет мальчик лишился единственного человека, который делал его жизнь хоть чуточку лучше.       А сейчас Торфинн ошарашенно смотрит на то, как Торкель поднимает здоровенный камень и бросает его в один из кораблей, который оказался ближе всего к мосту. И парень приходит в себя только тогда, когда один из людей Аскеладда орёт от боли из-за попавшей ему в плечо стрелы, пытаясь вытащить её из себя, катаясь при этом по палубе и корчась от боли. Торфинн пару раз моргнул и посмотрел вправо.       Аскеладд всё ещё был на своём месте и ждал, пока судно развернётся, встав правым бортом к мосту. А когда Торфинн перевёл взгляд ещё правее, то увидел несколько здоровенных мужиков с топорами, которые были одеты во всё белое. И, похоже, что они все хорошо знали Торкеля, поскольку обращались только к нему.       Из разговора стало понятно, что все эти люди хотят, чтобы Торкель прекратил сопротивляться и вернулся на службу к королю Свену. Торфинн смутно понимал, что происходит, но когда Торкель отчётливо произнёс "Флоки", а потом и определённо точно узнал Аскеладда, парень поспешил скрыться в своём укрытии.       Слушая эти, так называемые, "переговоры", которые сопровождались смертями людей, Торфинн уловил суть происходящего. Король Свен собрал армию и подключил наёмников, чтобы захватить Лондонский мост, но проблема состояла в том, что Торкель более не является частью йомсвикингов и препятствует этому. И самое абсурдное состояло в том, что этот человек не преследует определённой цели и ему вообще плевать на выбранную сторону в этой войне. Ему просто нравятся сражения, и он будет сражаться в поисках достойного соперника, пока не найдёт его. А потом кто-то выкрикнул имя Торса.       "Твою ж мать", - подумал Торфинн и тяжело вздохнул. В памяти всплыл момент, когда Аскеладд ещё в самом начале спросил о королях. И то, как он отреагировал, когда Торфинн сказал о Свене и Кнуде - лишь подтверждало догадку. И парень ещё никогда так не надеялся на то, что ошибается. Он хотел ошибаться в своих выводах.       Пострадавших после этих "переговоров" было не много. Но все они были в очень тяжёлом состоянии. А те, кто не пострадал, переговаривались о грядущей битве.       Торфинн всё это время сидел в самом конце судна и надеялся, что все просто забыли о его существовании. И так и было. До высадки на сушу.       Судя по всему, эту деревню разграбили раньше, чем люди Аскеладда успели добраться до неё. И если у остальных это вызвало уйму негодования, то Торфинн вздохнул с облегчением - не нужно будет снова переживать те ужасы, наблюдая беспорядочные убийства невинных жителей. Но он поспешил с выводами - может, воины и ушли, но трупы-то остались. И как только парень сошёл с судна на песок, то наступил на кусок оторванной плоти.       - Блять...       Торфинн поспешил убрать ногу, а потом посмотрел вниз. Он сжал зубы и сглотнул - это был кусок кишки, судя по всему. Стало отвратительно, но показывать это сейчас - себе дороже. Поэтому парень просто направился дальше, держась на расстоянии от остальных головорезов, которые причитали, что в этой деревне, несомненно, ничего не осталось. Но Торфинн не только внимательно смотрел под ноги, чтобы больше ни на что не наступить, но и слушал, о чём разговаривают другие викинги. Похоже, что каждый из них следует за Аскеладдом только ради наживы. А сам Аскеладд сделает всё ради неё же.       Это всё выглядело просто ужасно. Торфинн не мог найти ни одного целого здания, которое не было бы сожжено или в котором осталась хотя бы дверь. И как бы он не старался обходить лужи крови, что были тут практически повсюду, ничего не получалось, поэтому пришлось отбросить эту идею, когда он оказался дальше от моря. Отрезанные руки и ноги валялись, казалось повсюду. И если конечности ещё можно было пережить, то вот гниющие внутренности, на которые уже слетелись вороны - представлялось куда сложнее. А в свете заходящего солнца это всё смотрелось как самый настоящий фильм ужасов.       Запёкшаяся кровь на земле и внешний вид более или менее целых трупов, говорили о том, что разбой произошёл тут совсем недавно. Торфинн остановился у трупа женщины со вспоротым животом, оценивая её состояние, чтобы понимать, насколько далеко отошли враги, чтобы определить хотя бы приблизительное время смерти. Он хоть и не судмедэксперт, но практику в морге все проходили. А если учесть погодные условия, влажность воздуха и кровопотерю во время смерти, то определённо точно можно сказать, что прошло как минимум тридцать часов с момента смерти. То есть, чуть больше суток. Но потом Торфинн опустил взгляд к выпотрошенному животу и сразу же зажмурился. Была беременна - примерно седьмой месяц, судя по размеру плода, который вываливался из разрезанной плаценты.       Парень покачал головой и осмотрелся в поисках Аскеладда. Стоит ли поделиться своими выводами? Или викинги как-то иначе определяют угрозу, которая может преследовать их команду, судя по разрушениям и смертям в этой деревне. Торфинн прикрыл нижнюю часть лица ладонью и направился дальше. Проходя мимо одного из домов, он заметил маленькую руку, что свисала из окна. Он нахмурился и подошёл ближе, заглянув внутрь. Труп девочки был раздет, лежал на столе, приставленном к окну и, судя по повреждениям, смерть наступила из-за разрывов мягких тканей в прямой кишке. Умерла от кровопотери во время изнасилования. На вид лет тринадцать, но если сделать скидку на разложение тела, то, скорее всего, двенадцать.       Торфинн задался вопросом, а в курсе ли люди по поводу того, что трупный яд смертелен? Да они же столько смертей видели - определённо в курсе. Но они тут ненадолго, всего лишь до рассвета, чтобы не проводить ночь в море, где может атаковать противник, - трупы никто убирать не станет.       Проходя мимо некоего подобия церкви, парень заметил ещё один труп на стене. Мужчина, убит вследствие множественных ножевых ранений. Его череп был раздроблен, а в черепной коробке оставалась лишь половина головного мозга. Он был обнажён, а на месте половых органов была кровавая рана. Похоже, что его лишили члена и яиц одним ударом, а потом развлекались, метая в него разного вида оружие. Судя по всему, в голову прилетел топор или ещё что крупное, раздробив череп с одной стороны, а у оставшейся половины кружил рой мух.       И как бы это всё не поражало Торфинна, он шёл дальше. Чтобы отстраниться от остальных наемников, чтобы попытаться найти Аскеладда, чтобы, не смотря на все свои размышления ранее, остаться с ним этой ночью. Потому что во всём этом кровавом месиве трудно было найти хоть что-то человеческое. Даже не верилось, что такое могли творить его собственные предки.       Крик ворона совсем рядом заставил парня вздрогнуть. Он посмотрел на то место, откуда сорвалась птица, взмыв в небо, и сразу же отвернулся. Труп лежал лицом вверх, его глаза были практически выклеваны, вместо них зияли две кровавые дыры. Падальщики начинают с мягких тканей, что подтверждал наполовину разорванный птицами член, засунутый в рот этого мальчика. Похоже, что этим животным было плевать, кого насиловать, раз сгодился даже мальчик примерно десятилетнего возраста.       Когда Торфинн отошёл подальше от остальных членов команды и был убеждён, что его тут никто не заметит, его вырвало. Он склонился, придерживаясь за стену какого-то дома, и блевал своим неполноценным дневным перекусом. Перед глазами стояли все эти искалеченные тела, горы трупов и их ошмётки, а перед носом был этот отвратительный трупный смрад. На глаза накатились слёзы, а в горле появилось жжение. Кажется, что желудочного сока оказалось куда больше, чем того, что он мог бы переварить. Сейчас бы воды.       И мысли оказались материальны. Когда Торфинн вытирал слюну с уголка рта, перед ним возникла фляга.       - Попей.       Он с благодарностью посмотрел на Бьёрна, который как-то совсем печально смотрел на него. Стоит ли радоваться, что он вызывает у викингов сочувствие? Способны ли они вообще испытывать такое чувство, учитывая полное равнодушие к происходящему. И самое ужасное было в том, что Торфинн и сам старался думать о том, что это всё - избытки жестокости исторического промежутка, в котором он оказался. А потом подумал о том, что Торфинн из этого времени, наверняка, относится ко всему этому кровавому месиву так же равнодушно, как и остальные, сам может его устроить и что он буквально рос во всей этой атмосфере войны и смерти.       - Аскеладд хочет тебя видеть. Пошли.       - Зачем? - Торфинн откашлялся и протянул флягу Бьёрну. - Их не спасти. Тех, кого ранило. Я не думаю, что смогу что-то с этим сделать. Они потеряли слишком много крови.       Бьёрн покосился куда-то в сторону. И парень повернулся туда же. А потом с ужасом осознал происходящее. Члены команды добивали своих же и сбрасывали трупы в колодец. Из всех раненых берега смогли достичь только трое, но и те были на последнем издыхании. Торфинн ещё с самого начала понимал, что даже если и остановить кровь, то трудно будет что-то сделать с разорванной мышцей или пробитым сухожильем в ноге. Ампутация - единственный выход. Но не ясно, насколько это надежно и какой болевой шок может пережить конкретный человек. Не от кровопотери, так от боли. Но смерть неизбежна. И, похоже, что тут не пристало никого мучить.       - Они... Сражаются? - Торфинн с удивлением уставился на Бьёрна. - Какого?..       - Вальхалла. Они понимают, что им осталось недолго. А умереть в бою...       - Даны, - произнёс парень, а потом тяжело вздохнул. - Пойдём. Мне есть, что сказать Аскеладду.       Этот дом был самым целым из всех. Хоть двери и не было, но трупный запах отсутствовал, а пятна крови на полу, которые всё же были заметны в тусклом свете свечи, были практически стёрты. Торфинн не особо хотел разбираться в том, было ли так изначально или кто-то это отмыл, чтобы не воняло. Хватало того, что Бьёрн ушёл, оставив его наедине со своим командиром.       Аскеладд сидел прямо на столе с вином и смотрел на карту. А учитывая задумчивое выражение лица, у него явно намечалась очередная хитровыебанная стратегия.       - Итак, я здесь, - парень развёл руками и подошёл ближе. - Как врач я сегодня оказался бесполезен.       Викинг поднял на него взгляд и усмехнулся:       - Сегодня твоя польза и не требовалась.       И как только Торфинн подумал возразить, к нему пришло внезапное осознание, которое лишь дополняло основную картину пазла, что сложился в его голове сегодня. "Вот оно что, - парень подошёл ближе и опёрся о стол руками, опуская взгляд на карту. - Поразительно умный человек. Вот бы ещё не был таким ебучим сучарой".       - Принято. Чем могу помочь?       - Да ладно тебе, - Аскеладд рассмеялся. - Я видел, как ты прятался за теми ящиками. Что, неожиданно страшно?       - Ну, знаешь, мужик, который может кинуть в тебя ебучий валун с ебучего моста - до усрачки.       - Вот и хорошо, - викинг более уверенно посмотрел на Торфинна. - А теперь поговорим о твоей полезности. Ты сказал, что знаешь что-то о принце Кнуде.       Парень вздохнул:       - Да, верно. Он правил после Свена. И преуспел в этом. Но не уверен, должен ли я рассказывать о будущем, которое...       - Должен. И ты расскажешь.       А для пущей убедительности Аскеладд устроил руку на своем мече. И это стало последним элементом в сложной головоломке под названием "Аскеладд".       - Без проблем, - махнул рукой парень и начал свой рассказ.       Знал он немного. В основном - моменты правления. И кровавый путь к власти. Интриги, отравления и полнейшее отсутствие какой-либо морали на этом пути. Торфинн спокойно рассказывал, а сам размышлял над тем, как же ему поскорее закончить со всем этим.       Похоже, что его ответ абсолютно точно удовлетворил Аскеладда. Он предложил парню вина, и тот согласился. Для храбрости.       - Те трупы, - снова заговорил Торфинн. - Это же были даны, да? Другие наёмники, которые так же хотели убедить Торкеля?       Викинг уставился на парня с недоумением:       - И как ты это определил?       - Трупам чуть больше двух дней, судя по мужику у церкви, который явно был тут священником, над ним поиздевались больше всего. Мы на территории Англии, а язычники, насколько я помню, презирали христианство.       Судя по взгляду мужчины, Торфинн оказался прав. Но Аскеладд ничего не говорил.       А вот сам парень хмыкнул:       - Невыносимый, да?       - Зато быстро учишься, - парировал Аскеладд.       - Подмечать детали, как ты мог заметить. Я могу переночевать на корабле?       Но Аскеладд лишь махнул рукой. Но потом всё же прокомментировал:       - А как же тяга спать с мужиками?       - Моего мужчины здесь нет. Я могу идти?       И развернулся к выходу. Но голос Аскеладд заставил остановиться, замерев на месте:       - Ты узнал Торкеля?       Вот оно - сам первый начал. Торфинн повернулся к викингу:       - И почему ты задаёшь мне этот вопрос? Ты считаешь, что я смогу как-то убедить эту машину войны встать на сторону короля Свена или примкнуть к тебе? А может, тебе просто интересно, насколько далеко я могу зайти ради своего возвращения? Или, - он усмехнулся и с прищуром уставился на Аскеладда, - тебя радует сам факт преимущества перед остальными, имея при себе того, для кого всё произошедшее вокруг - просто отголосок истории?       Хоть Аскеладд и пытался скрыть это, но он был удивлён. Причём достаточно, чтобы замереть на полминуты и пытаться сгенерировать ответ.       Но для Торфинна это было очевидно. Теперь Аскеладд для него - открытая книга. Спасибо сегодняшнему дню.       - Не нужно. - Парень вздохнул. - Ты изначально... Блять, да какая разница? Я просто хочу уйти отсюда.       - Понятия не имею...       - Да хоть сейчас не пизди, - перебил Торфинн. - Имеешь. Ты изначально имел понятие. Не получится со Свеном, так можно попробовать с Кнудом. Я прав? Всё ради наживы. И ради власти.       - Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, невыносимый пацан, - Аскеладд отпил вина и указал на Торфинна рукой, в которой была зажата бутыль. – Иди, поспи и подумай над тем, как тебе выжить. Потому что прямо по курсу у нас пара деревень, где могут быть воины англичан.       И это стало последней каплей. Проигнорировал - решил парень, чуть ли не рассмеявшись. "Я поверить не могу, что он просто проигнорировал меня после всего, что я только что сказал. Охуеть. Ну, охуеть же!".       Торфинн сжал кулаки и злобно уставился на Аскеладда:       - Ты с самого начала знал. "К Торфинну тоже можно было найти подход" - это слова Бьёрна вчера. И ты этот подход нашёл, причём настолько хорошо, что спускал его на своих врагов как бешеную псину. И сегодня это должно было произойти снова. Если бы на моём месте был тот Торфинн, то ты, разумеется, снова пустил бы его в расход. Но моя же ценность в другом, да? Не твоя команда, а ты сам, - он не смог сдержать смешок. - Ты проверил, насколько я являюсь хорошим медиком, чтобы иметь своего личного врача. И ты сделал это на своих же членах команды. Ты изначально не поверил мне, но заинтересовался. Ты спросил меня о королях, чтобы убедиться в том, сколько пользы я могу принести. Ты предложил мою помощь Горну, чтобы знать, насколько я обучен. Ты, блять, меня учил драться, чтобы я мог банально выжить и приносить тебе, ебучему хуеблюдку, пользу и дальше.       Аскеладд нахмурился:       - Да что ты говоришь?       - А тебе мало? - Торфинн развёл руками. - Поговорим о Торсе? О том, что Флоки нанял тебя, чтобы убить его? О том, что ты изначально знал о связи Торса и Торкеля? А, может, стоит обсудить то, что ты с самого начала понимал, что мне нужно и какая информация мне может помочь, но выдавал её частями, прикармливая, как какую-то псину? Ты дал мне ту книгу, потому что знал о легенде. И именно тогда ты нашёл метод, нашёл подход. Поздравляю, ты вынудил и этого Торфинна следовать твоим указаниям.       - Послушай меня...       - Нет, это ты послушай меня. Ты с самого начала и не собирался помогать мне. Я изначально был просто расходным материалом для тебя. Тебе нужна власть, тебе нужно стоять рядом с властью. И тебе плевать на методы, которыми ты этого добьёшься. Все эти милые беседы, пошлые шутки, даже твои наставления для сражений и рассказ о звёздах - это всё был просто ебаный подход, который ты нашёл к ещё одному Торфинну. Но самое отвратительное из всего даже не это. А то, что ты воспользовался своей схожестью с Арторием таким образом.       Аскеладд теперь просто смотрел на парня и молчал. Но смотрел с не скрываемой злобой.       И Торфинн продолжил:       - Определить пользу, найти подход и заставить работать на себя. Если я смогу вернуться тебе твоего Торфинна - хорошо, собака вернётся в будку, если останусь - тоже неплохо, я же умный, сам говорил. Но стоит отдать тебе должное - ты просто гениальный манипулятор. Ты манипулировал моим желанием вернуться, чувствами к Арторию и даже страхом смерти, моей бесполезностью в бою. И ты всё просто отлично просчитал. Сблизиться, но не настолько сильно, чтобы я мог полезть к тебе. Просчитать каждый мой шаг, который я предприму, желая вернуться назад, использовать меня как живую приманку для Торкеля и воспользоваться моими знаниями, чтобы построить свой план на счёт Кнуда. А я просто придурок, раз поверил тебе.       - Ты закончил? - Аскеладд смотрел всё также зло и холодно.       Но Торфинн не закончил:       - Отрицай сколько угодно, но ты думал об этом. - Он практически оскалился, с ненавистью глядя на человека перед собой. - Трахнуть Торфинна. Блять, тебе же даже не столь важно, какого, правда же? Все эти разговоры, шуточки, намёки - не просто так.       Мужчина вышел из-за стола и медленно направился к парню. Но Торфинну уже было плевать на эту угрозу:       - Я верил тебе, - это уже было сказано на грани истерики. - Я поверил тебе с самого начала! Потому что ты был не таким, как те головорезы, потому что ты делал всё, чтобы я верил тебе. Знаешь, за всю мою жизнь, - он махнул рукой в сторону, понимая, что вот-вот начнёт плакать от отчаяния, - мне пришлось пережить много чего. Побои, голод, страх перед отцом, одиночество... Но никогда, блять, никогда в жизни, я не чувствовал себя настолько униженным. И использованным. Потому что раньше я никогда никому не верил! Не верил, что может быть лучше, не верил, что может стать хоть немного проще. Не верил ни во что!       Аскеладд встал напротив и кратко произнёс:       - Уймись.       Это стало последней каплей. Торфинн никогда не верил, что сможет сделать или сказать подобное. Но в этом времени, кажется, возможно всё.       Поэтому он делает то, что, казалось, даже Аскеладд не ожидал. Торфинн отвешивает пощечину и со слезами на глазах произносит:       - Знаешь, что, Люций Арторий Каст?! Да пошёл ты нахуй!