***
Уже темнело, и Стю отлично понимал, что им пора домой. Честно говоря, Бонни ещё даже не начинала делать уроки, а с её концентрацией даже обычны прописи занимали минимум час — что уж говорить о подготовке ко сну? Может, свалить всё на Джанет? Держа девочку за правую руку, а Нани — за левую, он представил усталое лицо старшей преемницы, прекрасно понимающей, куда и к кому он хочет сбежать тёплым летним вечером. Спустя несколько секунд пришло осознание — нет, это явно не то, к чему он готов. — Пап, мы купим вату в воскресенье? — быстро-быстро заморгала длинными чёрными ресницами Бонни. Обычно хулиганка, в такие моменты она была одной из тех девчушек, спорить с которыми было крайне сложно. — А мы? — задёргала за рукав розовой толстовки Нани Джесси. — Мы купим? Я тоже хочу вату! — Ты же хотела конфетные часы из Кэндилэнда, — мягко нахмурилась та. — Уже передумала? И пока Джесси думала над таким сложным выбором, Стю молча кивнул Бонни, прекрасно зная, что такой его заговорщицкий вид её очень интригует и радует. — Ура, — захлопала в ладоши та. — А ты, Джесси, ты что хочешь? У нас с Клайдом будет вата… Где-то вверху слабый ветерок зашевелил кроны деревьев, и Стю поднял взгляд на тёмное летнее небо, полное звёзд даже в такой ранний для них час, синхронно с Нани. Почему-то сейчас это ощущалось гораздо дороже, сильнее и слаще любых переглядок, которые они так любили, когда при них находились дети. Те самые дети, которые за эти несколько секунд успели сбежать на качели-лодочку. — Плохо следишь, няня, — пофыркал Стю, мягко привлекая девушку за талию. — А вдруг упадут? — Они уже взрослые девочки, — возразила та. — Ты сам-то помнишь, что в их возрасте делал? — Не-а, — честно ответил Стю. — А ты? — Вырезала бумажных кукол, а пластиковым вязала одежду. Он рассмеялся. Почему-то каждую его шутливую поддевку Нани воспринимала как что-то серьёзное, но реагировала она без агрессии, спокойно объясняя то, что имела в виду. Пусть Стю и не нужны были подобные объяснения, он… Любил их? Любил так же, как её сероватые волосы, как любил красную резинку, перехватывающую их, как любил карие, с желтизной глаза, как любил переливчатые смущённые смешки и сложенные за спиной тонкие руки. Как любил целовать её губы, покрытые сладким вишнёвым тинтом. — Папа, там салют! — Бонни влетела чуть ли не в его живот, заставляя оторваться от цензурных мыслей и перейти на более интересные. — Можно мы посмотрим, а потом уже пойдём? — Можно? — Стю невольно посмотрел на Нани, как бы прося помощи в воспитании неугомонной преемницы. — Можно, — кивнул он, получив утвердительное выражение лица от девушки. — Но не больше, чем на салют! Уже через пять минут они сидели на жёлтой скамеечке площадки, глядя в основном не на фейерверк, а на девочек, грызущих один леденец на палочке вдвоём. Стю не был уверен, что это очень гигиенично, но так же знал, что от подобного мог бы умереть ещё в детстве. — Я так хочу тебя поцеловать, — шепнул он, склоняясь к Нани. — И я тебя.***
Нани с замиранием сердца следила за очередным трюком, совершаемым каскадёром. Всё это он делал уже десятки раз, но глядя на взмывающего в небо, почти крылатого Стю, девушка невольно начинала видеть происходящее его глазами — и сердце уходило в пятки. Всё ли тут хорошо? Вечерние сумерки мягко перетекали в жаркую ночь, значит, на арене сейчас темно. Зрители кричали так, что музыку, гремящую из колонок, было еле-еле слышно. Деревянные настилы некоторых частей аттракциона подозрительно скрипели. Мало ли поводов для беспокойства можно найти? Где-то вдалеке послышался необычный писк, но Нани сразу узнала его, поднимая голову вслед за ним, а заодно и за взмывшим вверх Стю. Ему там, наверное, очень весело. Первый салют. Второй. Третий. Шестой. Прямо за спиной хохочущего от восторга каскадёра. Нани сжала ручку кресла, снова фокусируясь на нём. То, что происходило сейчас в её сердце было таким странным, слишком влюблённым, просто-напросто удивительным. Стю, Я хочу смотреть с тобой фейерверки. Я хочу гулять с тобой и Бонни по выходным. Я хочу целовать твои губы.