Hold me tight

      Было уже почти два часа ночи, когда самолет покинул Ильсан. Хотя страсти, вызванные блестящей победой, еще не улеглись, Хосок уже думал о следующем матче.       — Сегодня мы получили толчок, — сказал он, как только самолет набрал свою полетную высоту и огоньки на поясах безопасности погасли. — И не должны терять темпа. Меня волнует одно…       — Попробуй расслабиться, Хоби. Они не волнуются, — Чимин мотнул головой в сторону хвостовой части салона, откуда слышался хриплый гул голосов.        — Наверное, ты прав.       С передних кресел донесся знакомый смех. Джун рассмеялся над чем-то, что сказал ему Миндже. Каким-то образом Чимину удалось избежать встречи с ним, но он не забыл о его угрозе. Чимину хотелось думать, что Джун, подумав, признал его правоту, но что-то не давало ему в это поверить.       Словно услышав его мысли, Джун повернул голову и сердито посмотрел на него. Чимин наблюдал за ним с беспокойством и, когда тренер взялся за пряжку ремня безопасности, быстренько вскочил на ноги. Омега проскользнул мимо Хосока и спасся в хвостовом отсеке, где хорошо потрепанные игроки громогласно приветствовали его. Чимин перебросился парой слов с каждым из них, но когда Гюсон попросил принести Бони, вежливо отказал. Он уже и так находился в опасной зоне и ему не хотелось бесить тренера еще больше.        Когда Чимин вернулся в свой отсек, Хоби уже спал. Он едва шевельнулся, когда Чимин проскользнул на свое место. Устроившись поуютнее, он прислонился к окну и закрыл глаза, но вдруг почуствовал, как выпитая кола просится наружу. Снова выскочив в проход и на цыпочках пробежав мимо дремлющего Джуна, он нырнул в туалет.       Чимин ненавидел пользоваться туалетами в самолетах. Быстро справив нужду, он вымыл руки и только-только стал приоткрывать дверь, как та сама распахнулась настежь, заставив его вздрогнуть от изумления. Прежде чем он смог отреагировать, Джун втиснулся рядом с ним и дернул защелку на прежнее место, поставив ее в положение «Заперто».       — Ты соображаешь, что делаешь? — прошептал омега. Массивное тело прижало Чимина к умывальнику.       — Я создаю нам уединенную обстановку, чтобы мы могли спокойно поговорить.        Крошечное помещение было слишком тесным для них обоих. Левое колено Джуна вклинилось между его бедрами, грудь альфы прижалась к его груди. Чимин задержал дыхание.       — Я не хочу разговаривать с тобой сейчас. Ты собираешься устроить скандал, а я не в том настроении, чтобы на меня орали.        — Может быть, тебе следовало подумать об этом раньше, когда ты врывался в мою раздевалку?       — Я не врывался!       — Ты чуть не сорвал дверь с петель, а заодно и работу всего сезона! — глаза Джуна сузились. — Я хочу, чтобы мои игроки концентрировались на игре, а не вздорных идеях. Ты ничего в этом не понимаешь, это серьезный бизнес, а не шуточки.        Чимин старался протиснуться мимо него, но безрезультатно. Тело Джуна все теснее прижималось к нему, а голос стал низким и хриплым:       — Я не желаю, чтобы ты еще раз когда-либо повторил то же, что сегодня, слышишь меня? Держись подальше от раздевалки перед игрой. Тебе просто повезло, что твоя очередная дурацкая выходка не отвлекла игроков настолько, чтобы это стоило нам победы! Чимин внимательно посмотрел на него:       — Ты так и не понял, почему я пришел к вам, не так ли? У тебя даже не появилось мысли, что я пытался помочь? Бог мой! Ты действительно думаешь, что я — взбалмошный, безмозглый идиот?        — Наслушавшись твоих дурацких теорий о голых футболистах, я не собираюсь спорить с тобой.       Чимин никогда не считал себя вспыльчивым, но сейчас его кулак взлетел вверх и он ударил Джуна под ребра со всей силой, на которую был способен. Альфа издал тихое «ого» и недоверчиво посмотрел на него. Чимин вернул ему взгляд, не в состоянии поверить в то, что произошло. Этот альфа выворачивал его наизнанку, но то, что Чимин позволил ему так далеко зайти, еще больше разозлило его.        — Ты глупый, туполобый и просто невыносимый! Я скажу тебе, что со мной не так. Мной пытается командовать и не дает сделать ни шагу главный тренер, который эмоционально и умственно сравним с шестилетним ребенком!       — С шестилетним ребенком? — медленно проговорил Джун. — Тогда послушай меня…        Замахиваясь, чтобы ударить его, Чимин больно ушиб локоть, и сейчас снова стукнулся больным местом, втыкая указательный палец в его грудь.       — Нет! Это ты послушай меня, недоделанный гангстер, и слушай меня внимательно. Я был в раздевалке не потому, что мне хотелось покрасоваться, но потому, что тебе удалось довести мою футбольную команду до такого напряжения, что никто из игроков не был уже в состоянии удерживать мяч.        — Ты действительно считаешь… — Вы, мистер профессионал, может быть, и блестящий стратег, но ваши знания психологии равны нулю.        — У тебя нет ни малейшего понятия…       — Всякий раз, — Чимин все тыкал пальцем в его грудь, сопровождая этим жестом каждое резкое слово, — всякий раз, ты слышишь меня, как только я захочу обратиться к моим игрокам в моей раздевалке, я буду это делать. В любое время, как только почувствую, что они слишком напряжены, слишком задерганы, слишком зажаты, чтобы делать работу, за которую я плачу им огромные деньги. Я буду стоять перед ними и заниматься стриптизом, если это понадобится. Я буду делать все, что посчитаю нужным, чтобы быть уверенным, что «Красные дьяволы» способны сделать то, для чего они предназначены. Именно это я и помог им сделать сегодня вечером. То есть одержать победу в футбольном матче! Я, мистер Тупая башка, являюсь хозяином этой футбольной команды, а не ты. Я ясно выразился?        Наступила долгая пауза. Щеки Чимина горели, сердце бешено стучало. Он был испуган собственной вспышкой и напрягся, приготовясь к неминуемому возмездию, но вместо того чтобы взорваться, Намджун казался смущенным.       — Охренеть. Чимин перевел дух.        — Это все, что ты способен сказать?        Самолет попал в полосу турбулентности, швырнув Джуна на него. Глаза Чимина широко раскрылись, когда он почувствовал, что альфа полностью возбужден. Глядя растерянно и слегка смущенно, Джун поднял обе руки кверху:        — Я не специально, оно само… Я знаю, что ты пытался отстоять свою точку зрения, и я слышал каждое твое слово. Правда слышал. Но ты продолжал дергаться, пока говорил, а самолет стало трясти, и… я не знаю. Это просто произошло. Злость Чимина улеглась.        — Я не в том настроении, чтобы заниматься этим.       — Как и я. Умом, во всяком случае, но что касается физического…        — Я не хочу этого слышать.       Тряска между тем продолжалась, раздражая и сближая еще больше их тела. Джун насколько мог отстранился от него и откашлялся.        — Ты… серьезно пытаешься доказать мне, что считаешь, будто ты… что благодаря тебе мы победили «Чонбук»? Голос Джуна звучал тихо и смущенно.        — Нет… Не совсем… Конечно, нет. Ну, пожалуй, немного… Частично. Да, определенно отчасти.        Джун опустил голову и оперся обеими руками о раковину умывальника, находившуюся позади омеги. Его волосы пахли мятой и еще чем-то пряным после вечернего душа. Чимин ощутил ягодицами прикосновение его больших пальцев.       — Ты непредсказуем, — пробормотал Джун, — а я не люблю сюрпризов. — Его подбородок касался волос Чимина. — Если ты считаешь, что в моей методике тренировок имеются промахи, тебе следовало сначала поговорить об этом со мной.       — Ты прав, теоретически, — голос Чимина звучал глухо, словно шел издалека. — Но иногда бывает так, что я тебя просто боюсь. Джун коснулся губами лба Чимина.        — Я тебя тоже.        — Ты? Боишься меня? — Чимин недоверчиво улыбнулся. — Это правда?       — Правда.       Улыбка Чимина исчезла, как только он увидел, как альфа смотрит на него. Он облизал губы.        — Я…        — Жарко? — хрипло прошептал Джун. Чимин задохнулся.        — Тепло. Джун лукаво улыбнулся.        — Нет, не тепло. Жарко.        — Возможно…       — Мне тоже. Сквозь одежду Чимин ощущал его тело. Он возбуждал его… и пугал. Руки альфы обхватили его ягодицы.        — Ты и я. Мы…        — Пылаем.       — Да, — Джун приник к его губам поцелуем.        Альфа ударился локтем о зеркало, когда поднимал Чимина. Их поцелуй превратился в неистовое безумие, и тому виною, конечно же, была теснота. С хриплым ворчанием Джун посадил Чимина на край умывальника и поднял его футболку под горло. Чимин уцепился за пряжку ремня альфы. Ноги его были широко раздвинуты, и он ничего не мог с этим поделать. Джун склонил голову ниже, насколько позволяло место, и прихватил губами правый сосок Чимина. Потом, скользнув рукой по поверхности живота омеги, положил ладонь на выпирающий бугорок.        — Никогда больше, — проворчал он, лаская его через шорты, — не спорь со мной в замкнутом пространстве.        — Я буду…       — Это опасно, — Джун расстегнул шорты омеги, дернув «молнию» книзу.        — Да, — тем временем расцепив пряжку, Чимин вытаскивал полы рубашки из его брюк.        — И никаких больше голых футболистов.        Джун скользнул рукой под ткань, проведя пальцами и размазывая влагу между ягодиц Чимина. Мокро. Горячо. Чимин припал лицом к его обнаженной груди, лаская языком кончики его сосков.       — Здесь, — хрипло пробормотал Намджун. — Сейчас…        — Давай. Да… Чимин дернул «молнию» на джинсах альфы, но на полпути к цели замок закусил ткань. Со стоном разочарования он запустил руку в тесный проем.       Джун издал приглушенное рычание и приподнял его одной рукой, пока Чимин возился в его джинсах. Плечи Намджуна вдавились в стену. Он стал стаскивать с бедер Чимина шорты и нижнее белье. Мешала теснота. Чимин чувствовал холод раковины под ягодицами и жар внизу живота. Левым плечом Джун ударился о стену, локтем правой руки снес полку. Наконец ему удалось сбросить нижнюю одежду омеги на пол.        Рука Чимина дрожала. Он никогда не делал этого альфе, но внезапно руки стало недостаточно. У него во рту скопилась слюна. Чимин толкнул Джуна к стене и сполз с края раковины. Приседая в немыслимой тесноте, он не знал, куда деть колени, но вдруг ощутил спиной пустоту. Затиснув себя под умывальник, ощущая кожей холодные прикосновения металлических труб, он склонился к Джуну и, раздвигая губы, вобрал в свой рот большой член только наполовину.        На лбу Намджуна выступил пот, когда он почувствовал влажные тянущие посасывания. Осторожно покачиваясь, он смотрел на бледный изгиб шеи Чимина. Множество омег делали для него тоже самое, так почему же сейчас это казалось совершенно иным?       Оно и было иным. Была какая-то непорочная неумелость в этих мягких, неловких движениях языка, которые только распаляли его. Намджун держал его за волосы, мягко направляя по мере того, как страсть его подходила к пику. Чимин поднял на него взгляд, и яростная волна нежности, пульсируя, забилась внутри Джуна, все прибывая и прибывая, с каждым толчком продвигаясь все дальше — к красной черте.                   Отчужденно, словно глядя со стороны, Джун поднял Чимина с колен и поставил наравне с собой. Не важно, как он выглядит, как одевается, как ведет себя, но с ним нельзя обращаться так. Чимин заслуживает большего. Поспешные сношения в туалете самолета не для него.        — Нет? — прошептал омега, широко раскрыв свои глаза.        Джун поцеловал его губы и ощутил резкую боль в паху. Всхлипывая, Чимин повторял его имя, вздрагивая всем телом, и он понял, что омега полностью потерял контроль над собой. Отбросив в сторону яростную потребность собственного тела, Джун коснулся пульсирующего влажного входа омеги, проникая сразу двумя пальцами и принялся ласкать глубокими, осторожными движениями. Чимин вонзил пальцы в его плечи, коротко всхлипывая и постанывая от удовольствия.       — Чимин, малыш, ты убиваешь меня, — с хриплым рычанием Намджун удвоил свои усилия, нащупав и стимулируя простату омеги. Когда Чимин взорвался, кончая, Намджун проглотил его крики, накрыв губы поцелуем. Омега упал на него, тело его стало податливым и уязвимым. Джун ощущал, как тяжело вздымается его грудь.               — Мог бы я?.. — Чимин кивнул головой, указывая на все ещё возбуждённый член, вопросительно глядя на Джуна. Неуверенность его взгляда щемящей болью отозвалась в сердце альфы.       — Может быть, я смог бы проделать это еще раз? На горле Чимина хрупко дернулась жилка. Превозмогая себя, Намджун застегнул джинсы.       — Все в порядке. Я отлично себя чувствую.        — Но…       Джун смотрел куда-то мимо Чимина. Руки его действовали не очень уверенно, когда он поправлял на нем футболку.        — Все сейчас спят, но, может быть, тебе лучше первым пробраться на свое место, как только ты приведешь себя в порядок?        Чимину пришлось приложить немало усилий, чтобы натянуть свои шорты, каждым движением задевая Джуна. Справившись наконец с этой нелегкой задачей, он поднял голову. Намджун попытался улыбнуться ему.        — Как ты это делаешь? — спокойно спросил Чимин.        — Делаю что?        — Действуешь так страстно, а затем превращаешься в кусок льда.               Вот оно что. Чимин посчитал себя отвергнутым. Осознав это, Джун понял, что обидел его.        — В данный момент я на грани срыва, — сказал альфа. У Джуна не было сил сражаться с ним, во всяком случае, не сейчас, не после того, как он видел Чимина уязвимым и беспомощным. Он мог думать лишь о том, как залечить его рану. Намджуну удалось придать нотки раздражения своему голосу:        — Опять начинается, не так ли? Стоит нам сойтись, и мы уже спорим… когда не целуемся. Я даже не знаю, почему так стараюсь быть хорошим с тобой, хоть всегда нарываюсь на неприятности. Припухшие губы Чимина дрогнули.        — Это называется быть хорошим — то, что ты вытворяешь?       — Думаю, да. И знаешь еще что? За тобой должок.        — За мной что? — эти красивые глаза больше не казались беззащитными, в них появились уже знакомые огоньки. Намджун внутренне усмехнулся.        — Ты мне должен, Чимин. Я выказал тебе малость уважения…        — Уважения? Вот уж не знал, что это так называется. Сарказм в голосе Чимина не совсем окреп, поэтому Джун усилил нажим:        — Это именно так. Но насколько я понимаю, никто здесь не ценит мое уважение по достоинству. А это означает, что ты обязан возместить мне убытки, и то, что я недополучил здесь, я планирую получить потом.       — Как ты собираешься это сделать?        — Я скажу тебе — как. Однажды… В один прекрасный день. В любой понравившийся мне час. В любое время. В любом месте. Я собираюсь посмотреть на тебя и сказать тебе одно лишь словечко…       — Одно словечко?        — Да. Это будет пароль. «Сейчас». Просто одно словечко, «сейчас». И когда ты услышишь его, это будет означать, что ты должен бросить все дела и следовать за мной, куда бы мне ни заблагорассудилось. И когда мы доберемся до места, ты станешь моей собственностью. Абсолютной. Как детский манеж для ребенка. Ты понимаешь, о чем я говорю?        Намджун ждал взрыва, он был уверен, что это ему с рук не сойдёт. Чимин никогда не лез за словом в карман. Но он молчал.        — Ты все понял? — уточнил Джун.        — Думаю, да, — глубокомысленно произнес Чимин.       — Давай-ка я проверю, верно ли я все усвоил. Ты утверждаешь, что только потому, что ты не сумел отыметь меня сегодня, скажем так, я задолжал тебе. Когда ты посмотришь на меня и скажешь «сейчас», я должен буду превратиться в твоего сексуального раба, я правильно понял?        — Угу, — Намджун начал узнавать прежнего Чимина.       — И неважно, чем я буду в этот момент занят?        — Неважно.        — И не имеет значения, куда ты отведешь меня?       — Хоть в подвал, если мне это взбредет в голову. Это полностью на мое усмотрение.        Джун играл с огнем и предвкушал момент, когда пламя вырвется из-под контроля.       — И даже если я буду работать? — спросил Чимин с удивительным спокойствием.        — Пятьдесят на пятьдесят, что так оно и произойдет.        — Или окажусь на собрании?        — Ты оторвешь от стула свою хорошенькую попку и последуешь за мной.        — И даже во время совещания?       — Ты скажешь: «Прошу извинить меня, господа, но мне кажется, у меня вот-вот начнется течка, поэтому не обессудьте. Тренер Ким, не могли бы вы проводить меня, на случай, если я упаду в обморок, и мне потребуется носильщик?»        — Понял, — Чимин выглядел озадаченно. — А что, если я буду давать в это время интервью… ну, скажем, Джимми Фэллону?        — Джимми хороший парень. Я думаю, он не осудит тебя.        Взрыв мог произойти в любую секунду. Джун понимал это. Чимин наморщил лоб.        — Я просто хочу расставить все точки над i. Ты говоришь «сейчас», и я обязан превратиться в твоего… Как ты это сказал? В твой личный детский манеж?        — Именно это я и сказал, — Джун весь подобрался.        — Значит, в детский манеж?       — Угу. Чимин глубоко вздохнул и улыбнулся:        — Это не так уж страшно.        Словно пораженный громом, Намджун следил, как он поворачивает задвижку. Когда дверца закрылась, альфа откинул голову и рассмеялся. Чимин ещё раз сделал это. Он опять переиграл его.

💫

      Хосок нашел Джуна на спортплощадке, где тот играл баскетбольным мячом, обводя воображаемого противника. Темные пятна пота проступали сквозь ткань его трикотажной рубашки, тренер тяжело дышал, но упрямо мотался с мячом по бетонным плитам и взвивался к кольцу.       — Джинун сказал мне, что ты здесь, — произнес Хосок. — Мне нужна информация о Ким Миндже. Кольцо завибрировало, Джун забросил еще один мяч.       — Чимин недоволен моим методом тренировки! — Намджун выплюнул эти слова, а затем швырнул мяч в грудь Хосока с такой яростной силой, что главный менеджер попятился от неожиданного толчка. — Принимай! — проревел Джун.              Хосок посмотрел на мяч, как на гранату с вырванной из взрывателя чекой. Он знал эти самоубийственные тренировки Намджуна, когда тот был чем-нибудь разозлен, и у него не было желания принимать участие в этой игре. С видом глубочайшего сожаления Хосок показал на свой новый с иголочки костюм:       — Сожалею, Джун, но у меня назначена важная встреча, и я не могу…       — Давай, мать твою, Чон Хосок! Хосок сдался.       Джун позволил ему сделать бросок, но Хосок был так взволнован, что мяч отскочил от щита. Джун подхватил отскочивший мяч и повел его в центр площадки. Хосок, нервничая, стоял под кольцом, пытаясь сообразить, как выкрутиться из этой дурацкой ситуации.       — Нападай на меня!       — Я неважный игрок, Джун.       — Нападай на меня! Хосок сделал все, что мог, обороняя кольцо, но Джун был выше и тяжелее. К тому же он был профи, а не врожденной неуклюжестью.       — Подходи ближе! Двигай локтями! Нападай, ради Бога! Дерись, чтобы получить мяч.       — Локти нельзя применять, Джун, и я…       Намджун забежал вперед и подставил ему подножку. Хосок растянулся на бетоне, с тоской отмечая, что его дорогие брюки, кажется, лопнули в районе колен. Он почувствовал боль в ладонях и неожиданно для себя разозлился.       — Ты сделал это специально! Джун ехидно улыбнулся.       — И что же ты сделаешь, малыш? Разозлившись еще больше, Хосок вскочил на ноги и сбросил с себя пиджак.       — Я собираюсь забить этот мяч в твою глотку, самодовольный ты сукин сын!       — Не сможешь, если будешь играть по правилам, малыш, — Джун вытянул руку с мячом, нарочно насмехаясь над ним.       Хосок помчался к нему. Он ударил Джуна локтем в живот и сшиб мяч кулаком с огромной ладони. Мяч перелетел через центр. Хосок бросился за ним, но Джун опередил его и подхватил мяч. Но этот номер у него не прошел. Хосок с ходу врезал ему по ребрам, а затем больно пнул под колено сзади, заставив его потерять равновесие. Прежде чем Намджун осознал это, мяч был у Хосока, и он провел отличный бросок.       — Теперь ты понял, в чем дело? — Джун подхватил мяч.       Хосок рванулся вперед. На этот раз его яростный натиск не помешал Джуну сделать бросок. Хосок овладел мячом, двинул Джуна под дых головой и повел мяч к центру, но там потерял его.       Минут пять продолжалась эта борьба без правил с применением взлетавших вверх кулаков, острых локтей, коварных подножек и даже зубов. Джун, однако, играл чисто. Когда все было закончено, Хосок подсчитал потери. Он испортил свой костюм, поранил руку, но проиграл всего три мяча. И испытал самый большой прилив гордости за всю свою жизнь.       Осеннее солнце выглянуло из-за облаков, когда соперники развалились на травке, чтобы восстановить дыхание. Хосок, обхватив руками согнутое колено, втягивал в себя воздух и с глубоким удовлетворением смотрел на синяк над левой бровью Джуна.       — Боюсь, у тебя будет приличный фонарь. Джун рассмеялся и вытер взмокший лоб рукавом.       — Как только ты прекратил играть как слабак, ты стал сильным. Нам придется как-нибудь повторить это. Джун сел в позу лотоса и, откинувшись назад, завел за спину ладони.       — Скажи мне, Хосок, ты считаешь, я слишком давлю на парней? Хосок поддернул свою порванную брючину.       — В плане нагрузок — нет.       — Это не то, о чем я спрашиваю.       — Если ты хочешь знать, одобряю я или нет то, что сделал Чимин в раздевалке, — не одобряю. Ему следовало бы вначале поговорить с тобой.       — Он утверждает, что я не выношу критики. Намджун произнес это так обиженно, что Хосок рассмеялся:       — Ты просто не можешь выносить критических замечаний, и в этом все дело. Чимин прав. Ты давишь на людей, и это отражается на их состоянии.       Хосок, возможно, не был бы столь откровенен, если бы еще не находился на адреналине. К его изумлению, Джун не взорвался, он просто закусил нижнюю губу, словно несправедливо обиженный мальчишка.       — Мне кажется, ты мог бы поговорить со мной об этой проблеме сам, а не толкать впереди себя Чимина, чтобы он сделал за тебя твою работу. К тому же он ничего не понимает в футболе.       — Это слово в слово то, что он сказал о себе утром.       — Он и к тебе придирается, да?       — Я не думаю, что он в восторге от любого из нас в данное время. Альфы молча смотрели на пустую баскетбольную площадку. Джун изменил положение, и сухие листья зашуршали под ним.       — Прошлой ночью была замечательная победа.       — Да, потрясающая.       — Речь Чимина в раздевалке войдет в анналы истории КФЛ.       — Я ее никогда не забуду.       — Он действительно ничего не понимает в футболе. Джун коротко рассмеялся, затем глубоко вздохнул:       — Я думаю, что в итоге Чимин работает лучше, чем каждый из нас от него ожидал.

🍕🧋

      — Джун! — Чимин был поражен. Намджун стоял на пороге его дома с большой круглой коробкой пиццы. Было почти десять часов вечера, и Чимин давно смыл макияж. Омега был одет в домашние спортивные штаны и бежевую растянутую футболку.       — Я не ждал тебя, — Чимин отошел в сторону, пропуская его.       — Я решил сделать сюрприз. Надеюсь, я не сильно поздно.       — Джун… — Чимин задумчиво опустил голову. — После нашей… нашего разговора в туалете…       — Это было просто деловое обсуждение, только и всего. Ты треплешь себе нервы по разным пустякам, — Джун закрыл за собой дверь.       Чимину не удалось ничего ответить ему из-за Бони, который влетел в прихожую, тявкнул и задрожал от восхищения, когда увидел, кто именно пришел к нему в гости. Чимин взял у Джуна из рук коробку с пиццей и с удовольствием наблюдал, как мальтипу вертелся юлой вокруг Джуна, подскальзываясь на паркетном полу. Джун обеспокоенно покосился на Бони:       — Он не собирается сделать пи-пи?       — Нет, если ты поцелуешь его и назовешь «сладким пирожком».       Намджун хмыкнул и наклонился к Бони, чтобы потрепать его хохолок. Мальтипу немедленно упал на спину, чтобы Джун мог оценить его животик.       — Нечего рекламировать себя, крысеныш, проваливай.       Мальтипу добродушно воспринял его слова и проследовал за ними через гостиную на кухню.       — Что с твоим глазом?       — С каким? А, это? Игра в баскетбол. Твой маленький менеджер грязно играет. Чимин остановился.       — Это сделал Хоби?       — Этот парень заработал награду за упорство и смелость. Я бы посоветовал тебе держаться от него подальше, когда он выходит из себя.       Чимин ни на секунду не поверил ему, но по блеску его глаз знал, что больше ничего из него не вытянет. Лицо Тэхена засияло, когда он увидел Намджуна.       — Тренер! Я так рад видеть вас.       — Простите, что так поздно, но мне так захотелось поужинать в приятной компании.       Джун занял место во главе кухонного стола и, пока омеги лакомились пиццей, расспрашивал Тэхена о школе. Без каких-либо принуждений, Тэхен рассказывал ему о своих новых друзьях и занятиях, о поступлении в институт. Он без всяких усилий выкладывал Джуну всю информацию, которую Чимину приходилось чуть ли не вытягивать из брата в течение нескольких дней. Но Чимин отогнал от себя неприятные мысли, он прекрасно проводил время в компании брата и Намджуна.       Через полчаса тренер встал из-за стола, весело подмигнул Тэхену, и Чимин пошел проводить его до двери. Как он и предполагал, Джун возвращался в комплекс «Дьяволов» на полуночное заседание, посвященное окончательной разработке плана следующей игры. Альфа уже взялся за ручку двери, но заколебался и повернулся к нему:       — Чимин, я не говорю, что ты был прав во всем, о чем мы говорили тогда, и мне определенно не нравится тот путь, каким ты идешь, но я собираюсь обдумать то, что ты сказал.       — Вполне справедливо.       — В обмен на это я хочу, чтобы ты прямо говорил мне обо всем, что думаешь в отношении моего метода тренировок.       — Надо ли мне прихватывать с собой телохранителя или заряженного пистолета будет достаточно? Джун вздохнул и опустил руку.       — Ты действительно начинаешь доставать меня. Я не знаю, откуда у тебя сложилось представление, что со мной трудно. Я самый здравомыслящий человек в мире.       — Рад слышать это, так как у меня есть еще кое-что, о чем мне хотелось бы поспорить с тобой. Мне бы хотелось, чтобы ты подержал Гюсона на скамье, чтобы его дублер мог получить немного игрового времени. Джун взорвался:       — Что? Из всех глупостей это самая дурацкая. Выражение лица Чимина остановило его. Омега поднял бровь и усмехнулся:       — Просто проверка. Джун смерил его откровенно оценивающим взглядом, а затем проговорил вкрадчивым шепотом, от которого по спине Чимина пошли мурашки:       — Упрямые маленькие омеги, которые разгуливают возле опасной зоны, могут действительно попасть в беду.       Джун прикоснулся к его губам быстрым поцелуем, открыл дверь и исчез в темноте.

✨️✨️✨️

      Устроившись за рулем, Намджун уже жалел и о поцелуе, и о своих последних словах. Ведь он уже все решил для себя. «Никогда больше» — вот его лозунг в отношении Чимина. Он наконец принял решение, как будет дальше поддерживать с ним контакт, и флирт не был пунктом этой программы.       Джун провел оставшуюся часть пути, пытаясь разобраться в себе. Как можно дарить ласки Чимину, когда он ухаживает за Джином? Он так сильно хотел Чимина, что пробовал даже убедить себя в возможности короткой интрижки с ним, но еще до приземления самолета понял, что не сможет так поступить. Его будущее с Джином было слишком важно для него, чтобы разрушить все из-за безумного сексуального желания. Они сходили на свидание с Джином на прошлой неделе, и он еще больше убедился, что он является тем самым омегой, который подойдет на роль мужа. Джун быстро поцеловал его на прощание у дверей его дома, и это было все. Где-то подсознательно у Намджуна сложилось мнение, что он и Джин не смогли бы заниматься любовью до брачной ночи.       Что же касается Чимина… Намджун так сильно хотел его, что чувствовал постоянную боль, но он справился с приступом желания, а время доделает остальное. Джун знал, что безопаснее всего для него держаться с Чимином официально, но этот очевидный вывод его не очень-то радовал. Чимин все больше нравился ему, черт возьми! Больше не должно быть подобных промахов вроде этого скользящего поцелуйчика и, конечно же, никаких сексуальных дуэлей на высоте тысячи километров. Чимину удалось завоевать его уважение. И не только его. Джун никогда не ожидал от него, что он будет так усердно трудиться, чтобы восстановить репутацию «Дьяволов». Его озабоченность делами команды впечатляла, этот омега делал больше, чем от него требовалось.       Чимин также умел противостоять ему, что восхищало Джуна. Каким-то образом Чимину удавалось сохранить свое достоинство в общении с ним, не превратившись в шлюху, в отличие от Ину, который ворвался в его жизнь лишь для того, чтобы дать ему повод задуматься о правомерности некоторых видов убийства.       Его отношения с Чимином стали важны для Намджуна, и, если он не поддастся физическому влечению между ними, то все будет хорошо.       Сегодня было так приятно сидеть рядом с ним на маленькой кухне за хорошей беседой. Чимин был такой уютный и домашний в этих старых штанах и поношеной футболке. Им просто нужно сохранить дружеские отношения, тогда не будет никаких проблем.       Долго раздумывая об этом прошлой ночью, к тому времени, как самолет приземлился, Джун принял решение. Когда Чимин в конце этого сезона покинет Корею, он сделает предложение Джину. Надо только сдерживать свое влечение к хозяину «Дьяволов» и не распускать руки, и у него не будет ни единого повода упрекнуть себя! Как бы там ни было, Намджун не собирается повторять ошибки своей первой женитьбы.

✨️

      Чимин рассматривал свое отражение в длинном зеркале. Серый свободный свитер с капюшоном, который он выбрал сегодня, чтобы надеть на работу, скрадывал линии его фигуры. Шерстяные свободные брюки мягко облегали бедра.       Таро, увидев его сейчас, наверное, умер бы со смеху, но Чимину было все равно. Он перестал получать удовольствие от феерии переодеваний. Теперь Чимин одевался в простую и удобную одежду, потому что она ему нравилась, а вовсе не затем, чтобы создать себе новый имидж.        С того памятного перелета из Ильсана Намджун не сделал ни малейшей попытки возобновить интимные отношения. Впрочем, Чимин, кажется, и сам того же хотел, не так ли? И все же, покидая туалет, он в который раз задавался вопросом, шепнет ли тренер ему когда-нибудь то словечко, которое обещал.        Сотрудники покинули комплекс около часа назад, и после хаоса дня здание казалось неестественно пустым. Чимин прошел мимо шеренги дверей, украшеных гирляндами в преддверии Рождества. До праздника оставалось меньше недели.       Неделю назад Тэхену исполнилось восемнадцать, но упрямый мальчишка отказался устроить праздник в честь этого события. Их с Чимином отношения стали теплее, но когда речь заходила о Чонгуке и их отношениях, Тэ закрывался и ловко увиливал от этой темы. Чимин очень привязался к младшему брату и переживал, чтобы с ним не случилось ничего плохого. Но Чонгук вел себя очень достойно, поэтому Чимин немного успокоился.       Джун предпочитал работать в обеденный перерыв, чтобы потом иметь возможность спокойно позаниматься в тренажерном зале, и у Чимина выработалась привычка перебрасываться с ним парой слов перед отъездом домой. Он услышал его ритмичные выдохи прежде, чем вошел в зал.       Альфа лежал лицом вверх на скамье, упершись ступнями в пол, и размеренными движениями выжимал над грудью чудовищного вида штангу. Его бицепсы мерно вздувались, и мышцы на груди натужно ходили под мокрой от пота футболкой. Чимин почувствовал, как у него пересохло во рту.       Чимин высоко ценил их растущую дружбу, несмотря на крушение своих надежд. Он хотел быть Джуну больше чем другом, но начинал понимать, что с таким же успехом мог бы желать луну с неба. Десятилетнее воздержание, видимо, не прошло для него бесследно, и он, скорее всего, не мог или не умел дать Намджуну то, что он искал в омегах.        С хриплым стоном Джун опустил штангу и сел. Его влажные волосы были всклокочены, на щеках блестел пот, но он улыбался.        — Не хочешь присоединится?        — Я лучше посмотрю со стороны. Чимин прошел дальше и присел на скамью.        — Мы завоюем лидерство в КФЛ, если победим на этой неделе? Верно?       — При условии, что «Тигры» побьют «Дегу», — Джун охнул от напряжения.        Система классификации команд была такой сложной, что Чимину она казалась китайской грамотой. И все же он начинал понемногу разбираться в ней. «Дьяволы», победив на чемпионате Центральной подгруппы, должны будут провести две решающие встречи в КФЛ. Если они одержат победу и здесь, Чимин станет безоговорочным владельцем команды, а его отец перевернется в гробу.       Он не смог бы вспомнить тот день или час, когда идея сохранить «Дьяволов» стала манить его больше, чем возвращение в Японию и открытие собственной галереи искусств, но это случилось. Каждый рабочий день подбрасывал ему новые проблемы. Чимину нравилось включать ноутбук и манипулировать цифрами на мониторе. Ему нравились заседания, телефонные звонки, ему нравилось ежедневное сражение с ситуацией, в которой он был совершенно некомпетентен. У него уже не появлялось желания послать все к черту и передать команду Дживону.        — Сейчас мы одни, — Джун ловил ртом воздух, — я могу сказать тебе вот что: ты сам настроен на победу даже больше, чем я. У нас отличная футбольная команда, мы набираем темп с каждой игрой, — он продолжал мельком поглядывать на Чимина. — В нас не верили в начале сезона, но мы прошли через это. И все же наши игроки достаточно молоды, они делают много ошибок. Не мог бы ты прекратить это? — штанга со звоном упала.        — Прекратить что?       — То, что ты делаешь. Джун не сводил глаз с пухлых губ омеги, которые он покусывал. Чимин замер.        — Извини, дурацкая привычка. Джун встал с тренажера.        — Я пытаюсь сконцентрироваться, а ты сидишь там… — Джун сделал глубокий вдох. Чимин улыбнулся.        — Ты смеешься? Для тебя это всё шуточки?        Джун встал перед ним, уперев кулаки в бедра с тем упрямым выражением лица, которое явственно говорило, что он может сорваться в любой момент.        Чимин заставил себя подавить улыбку, но маленький лучик радости, загоревшийся где-то в районе его сердца, ощутимо увеличился в объеме.        — Мне очень жаль, тренер, — он встал с видом маленького скромника. — У меня и в мыслях не было, что ты такой чувствительный.       — Вовсе я не чувствительный! Чимин сделал небольшой шажок в его сторону.        — Конечно, нет. Джун выглядел взволнованным.       — Может быть, тебе лучше не подходить ближе. Я очень потный.        — Ерунда. Я теперь едва замечаю подобные вещи. Такое случается, когда слишком много времени проводишь рядом с футбольной командой.        — Да, но…       С отвагой отчаяния Чимин положил ладошку на мокрую ткань футболки прямо на то место, где билось его сердце.        — Ты слишком вымотался. Джун не двигался. Чимин чувствовал мощные, частые удары его сердца и надеялся, что сейчас на его ритм влияет не только физическая нагрузка. Их глаза встретились.        — Это не очень хорошая идея, — слова Джуна прозвучали глухо, но он не сделал попытки отстраниться. Чимин осмелел:        — Ты не возражал против этого в ту ночь, когда мы летели из Ильсана.        — В ту ночь я мало что соображал.       — Ну так сообрази сейчас, — закрыв глаза, Чимин обнял его за плечи и, привстав на цыпочки, поцеловал в губы. Когда Джун не ответил на поцелуй, омега поцеловал его еще раз, молясь про себя, чтобы альфа отозвался, прежде чем он растеряет всю смелость.               Губы Джуна разомкнулись. Одной рукой он сжал его бедро, другой охватил затылок. Он делал Чимину больно, но тот обрадовался этой боли. Чимин чувствовал бедром тяжелые нарастающие толчки. Может быть, сейчас…        Джун шевельнулся и резко отстранил омегу от себя. Чимин видел, как он борется, чтобы овладеть собой.        — Нам не следует этого делать, Чимин.       — Почему нет? — подавленный, он пытался понять причины его отказа.        — Вот ты где, братишка! Чимин резко повернулся. На пороге зала стоял Дживон. Как долго он наблюдал за ними?        Как только «Дьяволы» вошли в число фаворитов сезона, дружеское расположение Дживона стало давать трещины. Он никак не ожидал, что существующее положение затянется. Дживон был все еще вежлив в общении с Чимином, но омега все чаще замечал, что в облике его проступают черты гнусного маленького негодяя, который когда-то разорвал фотографию его папы.       Дживон помахал парой черных кожаных перчаток:        — Я рад, что застал тебя, Намджун. Я хочу как-нибудь на днях поговорить с тобой об отборе новых игроков. У меня есть несколько свежих идей, которые нам надо бы обсудить.        — Будет действительно очень приятно поговорить с тобой, Дживон, — вежливо сказал Джун. — Но пока мы не проиграли, боюсь, я могу прислушиваться только к идеям, исходящим от Чимина.        Дживону не понравилось, что его отмели в сторону, но он был слишком хитер, чтобы показать это. Он пожал плечами и улыбнулся Чимину покровительственной улыбкой, вызывавшей у омеги желание вцепиться ему в глаза.        — Чимин ничего не понимает в наших делах.       — Ты удивишься, узнав, как далеко он шагнул. Только что он предложил мне рассмотреть кандидатуру Чон Миена из Пусана. Не так ли, Чимин?        — Этот парень действительно кое-что собой представляет, — ответил Чимин с удивительной уверенностью, хотя до этой секунды никогда не слышал ни о каком Миене.        — Просто поразительно, сколько умный омега может изучить за несколько месяцев. Однако это не означает, что я соглашусь с ним в отношении Лухана.        — Я уверен в своих решениях. Чимин высоко оценил то, что Джун встал на его защиту. Но это не могло зачеркнуть неопровержимого факта: он только что предложил себя, и его отвергли.        Дживон почувствовал сговор, и губы его скривились в усмешке.       — Рано или поздно ты будешь иметь дело со мной, — напряженно посмотрел он на тренера. — И боюсь, мой стиль управления будет более крут, чем стиль Чимина.        — Могу предположить, что ты будешь вести дела по-своему, — ответил Джун, пропустив угрозу мимо ушей.        Джинун, который также имел привычку засиживаться в комплексе допоздна, заглянул в дверь.        — Джун, извини, что вмешиваюсь, но мне нужна твоя помощь.        — Конечно, сейчас, — Джун повернулся к Чимину и легким движением бровей спросил, не хочет ли он, чтобы Джун задержался здесь на какое-то время. Чимин улыбнулся:        — Мы можем закончить наш разговор завтра. Намджун обернул полотенце вокруг шеи и, кивнув им обоим, ушел.       Дживон задумчиво хлопнул перчатками по борту пальто.        — Позволь мне пригласить тебя на обед, кузен. Это даст нам шанс лучше понять друг друга.        — Сожалею, Дживон, но дома меня ждет Тэхен. Глаза альфы слегка сузились.        — Я восхищен твоими педагогическими талантами. Тебя едва ли можно отнести к типу домашних омег, и я знаю, что заботы о Тэхене требуют от тебя больших жертв.        — Я люблю Тэхена. И никаких жертв.       — Я рад. Теперь, когда Хёнджун умер, я постоянно ощущаю чувство некоторой ответственности за тебя. Я думаю, это естественно, поскольку я — единственный альфа из твоих родственников, оставшихся в живых.        — Благодарю, Дживон, у меня все отлично.        — Я очень доволен, что ты остаешься омегой во всех отношениях. Это подтверждается милой сценкой, которую я только что здесь наблюдал. Но будь осторожен, Чимин, — акулы ходят кругами.        — Акулы? Дживон коротко хохотнул:        — Все в порядке, Чимин. Тебе не надо стесняться меня. Я уверен, что ты находишь ухаживания Джуна такими же забавными, как и я. Никто ведь не ждал, что «Дьяволы» достигнут такой высоты… даже их тренер. И это естественно, что он подстраховывает себя, хотя мне казалось, что он будет действовать тоньше.        — Прости, Дживон, не могу понять, о чем ты говоришь. Дживон нахмурился и потер лоб.        — О Господи, Чимин. Прости меня. Я думал… Ты ведь действительно всерьез воспринимаешь его, не так ли?        — Почему бы тебе просто не сказать прямо, что у тебя на уме? — Чимин казался спокойным и даже немного рассеянным, но в душе его занимался пожар. Дживон прикинулся добрым дядюшкой:        — Футбол — самая важная вещь в жизни Намджуна. Мы оба знаем это. Малейшее вмешательство в его руководство «Дьяволами» приводит его в бешенство. Затеяв интрижку с тобой, он упрочил свое положение без всякого риска для себя. Если «Дьяволы» проиграют, он может расстаться с тобой без каких-либо неприятных последствий. Но если они не проиграют… — он напрягся. — Я думаю, он предложит тебе руку и сердце так быстро, что ты не успеешь и глазом моргнуть.        У Джуна есть определенные недостатки, но тут его милый кузен явно хватил через край. Впрочем, Чимин понимал, что он искренне верит в свои слова, потому что именно так поступил бы и сам, будучи на месте Джуна.        — Благодарю за заботу, Дживон, но думаю, ты воспринимаешь наши отношения с Намджуном гораздо серьезнее, чем я сам.       — Рад слышать это. Мне, возможно, вообще не следовало ничего говорить на эту тему. Во всяком случае, будущее расставит все по своим местам. Я надеюсь, ты уже приготовился к проигрышу и не станешь попусту расстраивать себя.        — Поживем — увидим. После ухода Дживона он долго стоял в пустом тренировочном зале и размышлял, пока не пришел к очевидному выводу. Если Джун и пытался наложить свою лапу на «Дьяволов», заведя с ним роман, то он определенно запорол эту работу.