Простуда

Сережа лежал, закутавшись в одеяло, точно в кокон, и изо всех сил жалел себя. Угораздило же его заболеть именно сейчас, когда у них были такие планы! Он покосился на новый костюм Чумного Доктора, в котором собирался отправить Леру на пробное задание. Посмотреть на нее в деле, так сказать. А теперь все, что Сережа мог — это трястись от озноба и сердито ждать, когда Олег вернется с нормальными лекарствами: найденные в недрах кухонного шкафчика активированный уголь и просроченный парацетамол мало годились для лечения гриппа. Или чем он там заболел... С тоской подумав о том, что не ценил время, когда мог нормально дышать, Сережа заерзал на подушке, пытаясь устроиться поудобнее. Голова была ватной и очень горячей. Как тяжелое солнечное облако, в котором разгорался пожар… Тяжелую болезненную дремоту внезапно прервали чьи-то шаги. Сережа вздрогнул, приходя в себя и пытаясь вспомнить, какое сегодня число. С трудом разлепив пересохшие губы, он пробормотал: — Тебя только за смертью посылать. — Ну уж в этом-то я профессионал, — усмехнулся знакомый голос. Резким движением сбросив с себя одеяло, Сережа порывисто сел и ошалело уставился на Птицу, который с презрением вертел в руках упаковку бесполезного парацетамола. — Ты же… ушел! Навсегда! — Решил возобновить наши отношения, — Птица сел на прикроватную тумбочку, смахнув при этом смартфон и разбив кружку с остатками чая. — Хотя ты в таком состоянии вообще не годишься для подвигов. Придется лечить. Сережа даже не знал, что было ужаснее — возвращение Птицы или принудительное лечение под его же контролем. — Не надо, — пробормотал он, пытаясь отодвинуться подальше. — Сейчас Олег принесет противовирусное, и я… И все будет в порядке. — Ну да, — кисло изрек Птица, щелчком откидывая таблетки. — На вас фармкомпании наживаются, а вы и рады всякую дрянь глотать да еще кучу денег за нее платить. Он несильно толкнул Сережу, отчего тот с писком повалился обратно на кровать, и добавил: — Я столько живу, что тебе и не снилось. И уж простуду умею лечить получше ваших коновалов. У Сережи от страха даже нос разложило. С минуту он лежал в ступоре, с тревогой прислушиваясь к звяканью посуды на кухне. Затем, словно очнувшись, быстро свесился с кровати, чтобы дотянуться до валявшегося на полу телефона и позвонить Олегу, но не успел. Вернувшийся Птица бодрым пинком отправил несчастный гаджет под кровать, а затем водрузил на тумбочку поднос, уставленный разномастными чашками и мисками, от которых поднимался густой пар. Пахло горькими травами и чем-то крайне неаппетитным. — Начнем с простого, — сообщил он и сунул Сереже одну из чашек. — Пей, не стесняйся. Понимая, что сопротивляться бесполезно, тот покорно выпил обжигающий отвар, отдающий болотом. И без того плохое самочувствие мгновенно ухудшилось. А Птица тем временем деловито взял любимую пиалу Олега, зачерпнул из нее темную зловонную жижу и быстрым движением размазал ее по Сережиному лицу. — Между прочим, в конце семнадцатого века были популярны лекарства из фекалий, — заметил он. — Как говорил Пауллини: «Человек был землей и возвратится в землю. И кто отвергает экскременты, отвергает и свое происхождение». — Где ты это достал?! — завопил Сережа, безрезультатно пытаясь вырваться из цепких пальцев, которые уже выводили этой мерзостью какие-то символы на его груди. — На кухне, где же еще? — Я не про посуду! — Сережа громко чихнул и тут же был награжден еще одной кружкой, из которой шел забористый аромат скипидара и перца. — Много вопросов задаешь, — отозвался Птица и заботливо добавил: — Пей, а то остынет. Нервно глядя, как тот зажигает невесть откуда взявшуюся свечу, рядом с которой зачем-то лежал длинный кухонный нож, Сережа понял, что если и умрет в ближайшее время, то точно не от вируса. — Я же перестал быть Чумным Доктором, — попробовал он объясниться. — Понимаешь? Может, ты бы Леру себе забрал? Она очень хороший боец, да и здоровье у нее покрепче… Вместо ответа Птица одним движением зажал ему нос и влил в рот половину «лекарства». — Не нужна мне твоя девчонка, — сказал он, любовно постукивая закашлявшегося Сережу по спине. — С ней хлопот не оберешься, а ты уже привычный, свой. После такого заявления не оставалось ничего другого, кроме как надеяться на самое последнее средство — помощь Олега. Которого почему-то до сих пор не было. — Отдыхай, — Птица укрыл вконец обессилевшего Сережу одеялом и сел на край кровати. — А если через пару часов легче не станет, займемся кровопусканием. «Можно даже не Олега, а Леру на него натравить», — лихорадочно думал Сережа, с опаской следя за каждым движением своего «благодетеля». В нос бил запах мази, о составе которой лучше было не вспоминать. Поймав на себе его взгляд, Птица ухмыльнулся: — Не беспокойся, я всегда буду рядом. Пока в тебе горит жажда мести, я никуда не денусь. Ощущение безысходности постепенно начало растворяться в накатывающей против воли дремоте. Шелест крыльев и тресканье свечи убаюкивали, мешая сосредоточиться на плане собственного спасения, который не обрел даже начала. Голова снова стала ватной и очень горячей. Как тяжелое солнечное облако, в котором разгорался пожар… Шаги. Шуршание пакета и едва слышное поскрипывание кожаной куртки. — Серый, ты живой? Сережа приподнялся на локте и с удивлением воззрился на Олега, который выкладывал на тумбочку ворох лекарств, пакет с лимонами и банку малинового варенья. — Лера написала, чем лечиться, но добавила, что и витамины не помешают, — он пожал плечами. — Лично мне всегда больше помогали обезболивающие, чем фрукты. Но ей, как будущему врачу, виднее. Ощущая непередаваемое облегчение от того, что на самом деле Птицы не было, Сережа сполз с кровати и буквально влепился в Олега. Тот хмыкнул, но обнял в ответ. — У тебя точно все в порядке? — спросил он. Отступив назад, Сережа хотел было ответить, что все прекрасно, но осекся. На полу в лужице чая лежали осколки разбитой чашки. По спине прошел озноб. — Знаешь, — ответил он медленно, — я тут подумал… Наверное, не стоит возрождать Чумного Доктора. Что-то я перегорел вершить правосудие над теми, кто этого все равно не оценит. — Эк тебя приложило, — буркнул Олег, вручая ему две таблетки нурофена и стакан воды. — Сначала проспись, а потом поговорим. Но Сережа сильно сомневался, что изменит свое решение. Даже справедливое возмездие всем причитающимся того не стоило. Здоровье, в том числе и ментальное, было для него теперь куда важнее.