– Чëртова акула.

Ночь на Айсберге - отдельный вид искусства. Отдельный вид красоты. Красивое небо, что затянуто тучами. В это время суток намного опасней, чем в светлое. Но в тëмное красивей. У всего есть свои минусы и плюсы. Каждую ночь Косатка выходит, чтобы оставить кого-нибудь умирать. Какую-нибудь рыбку. Слабую и тупую, как думает Идате. Тупую, как акулу. Всем известно, что они стоят ниже всех в цепи по уровню интеллекта. Над ними можно легко глумиться, а они только и умеют, что ки́даться без разбору. Иронично, что это их и губит. Смешно.  Сегодня Орка не планировал куда-то ходить, ведь он уже насытился одной белой акулой, которая следила за ведьмой. Следить за кем-то - это так подло. То же самое, что и драться с оружием. Несправедливо.  – Мхах. Денëк выдался очень насыщенным и приятным. Нет ничего лучше насилия. Особенно над акулами. – сказал в слух Идате, лёжа на кровати на спине и подложив руки под голову. Его охватила злобная ухмылка, которую украшали острые, как бритва, зубки. Только одно воспоминание об этих минутах буллинга приносило неимоверное удовольствие Косатке. То выражение лица, что отражало неистовый страх и понимания всей своей никчемности, то худое, бледное, избитое тело, у которого совсем не осталось сил тот самый кидок вперёд, заставляло низ живота Орки... Покалывать? Ниже пояса приятно тянет, когда тот думает о... Той Акуле?  – Бред. Меня не может заводить низшее существо, как тупая Акула. – сказал Косатка, после чего он усмехнулся. – но то его выражение лица выглядело забавно. Пхах, да и его тело выглядит... Привлекательно... Как бы хотелось оставить на его шее пару кроваво-красных отметин. Непристойные мысли с этой хрупкой Акулой начали заполнять голову Идате, от чего, хоть и в трусах, но стало тесно, что приносило мелкий дискомфорт. Но Орка знает, как это исправить. Мужчина тянется к трусам и проскальзывает под них, скорее освобождая возбужденный орган, после чего окольцовывает член, мыча сквозь сомкнутые губы. Его мысли, где Акула всячески прикрывается, пытаясь скрыть смущение, крайне возбуждали, и хотелось поскорее удовлетворить себя. Косатка бессовестно представляет это заводящее личико нижнего, глазки которого будут бегать из стороны в сторону, лишь бы не видеть актива. Ах, как же будут возбуждать попытки выбраться, что наверняка не выйдет, ибо его руки будут находиться в крепком захвате над головой. Как прекрасные стоны, в которых будет слышаться боль, будут ласкать ушки милого садиста. Ахах. Интересно, как же будет выглядеть Акула, когда будет на пороге оргазма, но Косатка накроет маленькую дырочку пальцем, и не даст кончить бедной рыбке, а после ещё и будет медленно, словно дразня, дрочить ему? Будет ли он послушным мальчиком и попросит верхнего дать ему кончить? Эти мысли сводили с ума Идате и желание кончить возрастает. Он сдавливает головку в кулаке, медленно насаживаясь им по основание, и, постепенно, начинает двигать рукой быстрее. Грубые движения рукой, то вверх, то вниз, вызывали у парня стоны, но он пытался их приглушить кулаком другой руки, что находилась у рта. Не хочет же Косатка испортить себе репутацию?  Со временем уже все тело было накалено, сердце лихорадочно стучало. Казалось, что вот-вот и Идате ощутит желанную эйфорию. Ноги дрожали. Орка делает ещё несколько, довольно, плавных движений вниз вверх и кончает. Семя выходит толчками из уретры, пачкая уставшую руку и стекая по пальцам. Мужчина испускает последний тихий стон и облегченно опрокидывает голову назад. Наконец получил то, чего хотел.   Немного отдышавшись, мужчина берёт салфетку, что, как удачно, лежала рядом как раз для таких случаев. Вытерев орган и пальцы, Идате решает покурить, ибо давно нужно было это сделать. Поднявшись с кровати, попутно выбросив грязную салфетку, Орка берëт пачку, которая лежала на столе, достаëт излюбленную пачку, а после вытягивает сигарету. Зажав её между своих губ, мужчина делает затяжку. Лёгкие заполняются прилюбившимся никотином, из-за чего пришло спокойствие. Сделав ещё несколько таких же движений, Идате выкинул трубку во всю ту же мусорку, и снова лëг в кровать. Перед тем, как провалится в сон, Косатка подумал.   – чëртова акула. – выдал он и благополучно закрыл глаза.