Нити жизни

Она не помнит свое имя, свою семью и свою жизнь. Она видит лишь белый коридор палаты больницы и крики, крики о помощи которые не умолкают битый час. Ей кажется, что скоро ее ушные перепонки лопнут от этого визга. Похоже кричат от боли, скорее всего что-то случилось, авария, пожар, крушение, или что-то из этого. Она не понимает, что делать, так странно не помнить себя. Не помнить совершенно ничего. Будто тебя и не существует, будто ты уже прожила свою отведенную жизнь, а сейчас просто наблюдаешь за теми, кому еще жить и жить. Ей так страшно испытывать эти чувства, она забилась на край своей кровати в своей маленькой палаты, укрылась тоненьким одеялом, прикрывая голову. Она хочет скрыться от этого мира, от этих криков, которые надоедают. Через несколько часов дверь в палату отворилась и вошли несколько врачей, привезли кого-то еще из пациентов. Девочка на вид лет шесть или семь, совсем кроха, ручки тоненькие, ножки словно спички, лицо бледное, а взгляд такой радостный, лучистый. Она с девочкой подружилась, Розой зовут, а свое имя так и не сказала, она не помнит до сих пор. Спрашивает у всех что случилось, но все лишь отмахиваются от нее как от надоедливого комара в летнее время. Она упрямая, она все равно выяснит, но боится услышать правду. Знает, если врачи увиливают от ответа, значит все очень плохо. Либо она кого-то убила, либо единственная выжила. Роза замечает, что та, с кем она общается довольно взрослая, прикидывая на вид возраст, дает ей гордую цифру пятнадцать. Девушка соглашается, ей все равно что стрекочет эта малютка, ей нужен кто-нибудь для разговора, для общения. Так они и проводят время, Роза болтает о школе, о куклах, которые она попросила на новый год, про мальчика, который вечно её доставал в школе. Разговор успокаивает девушку, её теперь клонит в сон, скорее всего подействовали препараты, которые вкалывала ей медсестра, но думать об этом она не хочет, она ложится на кровать что-то кивая Розе. И через несколько минут обе хозяйки палаты засыпают. Сон был беспокойный, какие-то крики, слова, обрывистые фразы, но ничего из этого она собрать в едино не может, все слишком линейно, однообразно и пусто. Больше заснуть она не может, именно поэтому просто лежит в полутьме палаты, глядя на мирно спящую малышку. Справа от кровати лежит книга, но взять и что-то прочесть она не может, буквы плывут, а голова болит. Оставляя эту идею, она продолжает смотреть за сном Розы. Она завидует ей, так сладко спать и не видеть этих странных снов, в которых все равно проку нет. За окном давно стемнело, проспала она, наверное, часа два, хотя ориентироваться в пространстве, а уж тем более во времени она не может. Единственное на что она способна сейчас, это снова думать о том, чего нет, о своей жизни. Врачи ничего не говорят, а чувствовать, что ты вроде живая, но не помнить ничего одно и тоже что быть призраком в этих белых и бесконечных коридорах. Она так и пролежала до самого утра, размышляя и пытаясь вспомнить хоть что-то. В палату вошла медсестра, она была одета в обычный белый больничный халат, волосы были собраны в хвост, походка была её элегантна и легка, будто она не медработник, а модель в дорогом доме моды. Подойдя к девушке, она узнала её самочувствие, что-то отметила в блокноте, собираясь уйти, взглянула на пациентку и столкнулась с молящим взглядом. Сразу поняв в чем дело не стала медлить или уклоняться от расспросов. «Вы ничего не помните, не так ли?» - девушка глядела пристально в глаза своей собеседнице, не зная, как выразить благодарность за то, что наконец кто-то просветит её, просто кивнула, ожидая продолжения разговора.  «Меня зовут Лили, я ваша медсестра, мне известно немного, вы поступили вчера, говорят, что у вас было сотрясение мозга, а также несколько ушибов. Ваше имя так же мне известно, но врач сказал мне не говорить пока вам вашу личную информацию. Он предполагает, что вы сами вспомните все что нужно» - добродушно улыбнувшись, быстро забрав все что принесла с собой, Лили покинула палату, оставив девушку наедине со своими мыслями. Потеряв всякую веру на окружающих её людей, девушка встала со своей кровати, немного пошатываясь и хромая поплелась в душ. Роза всё еще спала поэтому даже поговорить не с кем было, именно поэтому она решила, что освежиться ей не помешает. Голова жутко разболелась, когда она направилась в душ, но её это не остановила. Ванная комната находилась в палате, так что путешествовать по больнице не пришлось. Когда девушка подошла к двери в ванну, она её приоткрыла не без особых усилий, после аварии всё еще сложно было двигаться через боль. Ванная комната была довольно маленькой, совмещенная и с туалетом. Был душ, горячая вода и несколько шампуней, естественно специальных. Шторки и вовсе не было, дверь так же не закрывалась на замок, сделано было это для крайних случаев, девушка всё понимала, но все равно риск что тебя увидят в неглиже её не радовал, смутившись она начала быстро раздеваться чтобы поскорее уйти от сюда. Когда одежда была полностью снята, а вода включена, девушка проникла под струи теплой воды, успокаиваясь моментально, все мысли, которые лезли в голову до этого момента будто смыла вода. Вода стекала по обнаженной коже, ударяясь об холодный кафель больничной палаты. Девушка взяла первую попавшуюся на глаза мочалку и хозяйственное мыло, слабыми движениями она начала стирать с себя всю грязь которую ощущала с тех пор как попала в это место. Движения были совсем хилыми, она лишь немного прикасалась к своей коже, двигаться было мучительно больно, а прилагать усилия непозволительная роскошь. Когда она закончила издеваться над своим слабым телом, девушка оделась во второй комплект больничного костюма. Смотрелось конечно так себе, но выбирать не приходилось. Надевая больничную сорочку, она затронула свои волосы, которые явно были жирными и грязными, но помыть и их она не решилась. Вспомнив про своё бессилие и ужасное ощущение на своей голове, она поймала себя на мысли что даже не помнит, как она выглядит, машинально тело повернулось к раковине, которая так же находилась в ванной комнате, девушка не обнаружила там своего отражения, там была лишь старая плитка в белом цвете. Зеркало не было, будто всё и все были против того чтобы она хоть как-то помогла себе что-нибудь вспомнить. Разозлившись на своё бессилие, она твердо решила выйти из этой проклятой палаты найти зеркало и увидеть себя наконец. Девушка забрала свою одежду, быстрым рывком открыла дверь из ванны, направилась к своей кровати, бросила одежду на её поверхность, и с твердой решимостью направилась вон из палаты. Выйдя наконец, она будто очутилась в другом мире, здесь было так много людей, было довольно шумно и бурно. Девушки медсестры бегали по палатам к другим пациентам, другие что-то весело перебирали в документах. Люди в белых костюмах замелькали перед глазами, все куда-то поплыли и скатывались то в одну сторону то в другую, голова закружилась, и она вцепилась за дверь как спасительный якорь. Немного помедлив и отдышавшись, она выпрямилась и оставила бедную дверь в покое. Она увидела большое зеркало возле стойки регистратуры и помчалась именно туда. Так странно что по пути её никто не остановил, хотя многие видели, что девушку явно шатает, все были заняты собой и своими делами. Тем временем наша незнакомка дошла наконец до своей цели. Остановившись и взглянув в свое отражение, она замерла. В её голове начали всплывать как вспышки картинки прошлого, они были такие сумасбродные и непонятные что у девушки опять начала сильно болеть и кружиться голова, в висок будто стучали, а мир решил ей устроить американские горки. Схватившись за голову, она не отводила взгляда от своего отражения. Перед глазами появились какие-то черные круги, а звуки стали приглушенными, она почувствовала, что кто-то пытается до нее докричаться, кто-то схватил за плечи. Но несмотря на контраст чувств, она не отводила свой взор от самой себя, когда она наконец что-то вспомнила дождавшись, когда мозг узнает отражение, она расслабилась и отвела взгляд. Когда её глаза покинули зеркало она начала понемногу обмякать в чужих руках, на периферии сознания она услышала чьё-то имя, звали будто бы её. Она уверена, что имя, которое она услышала не её, оно знакомое, мягкое и нежное, но неё.

«Мира!».