Без причины быть с ним

Сухой комок в горле скапливается при виде горячей алой крови на острие ножа. Холод покалывает пальцы, сводит в сладкой судороге, а в голову бьет горячей струей безумство с подпаленным светлыми надеждами отчаянием найти себя в бесконечных убийствах, то неугодных ее боссу людей, нашедших смелость встать против их беспощадной организации, то похищениях богатеньких, чванных школьниц, с завышенными амбициями до неба, для выкупа. Тогда несчастные, ополченные горем родители отдавали любые огромные суммы, что бы вызволить их ненаглядное, замученное пытками дитятко из рук злых дяденек. Вот только они могли заплатить за дочь, у нее не забирали шанса вернуться обратно в родной теплый дом, где ее до безумства любили, холили и лелеяли, сдували пылинки и по щелчку пальца исполняли любой каприз. У тех девчонок, да и у остальных, простых школьников, проглядывалось светлое будущее. Никто не приказывал им, куда поступать после окончания Академи, никто не властвовал над их волей и желаниями, они летели куда хотели в отличии от "нее", Аяно Аиши, беспощадной киллерши по найму. Здесь, в мафии ее некому защищать, все мужчины смотрят на нее как на вещь, которую можно толкнуть, жестко подстегнуть словом, ударить по голове или в другую часть тела за косяк, послать на трудную работу по разгрузке коробок с подпольного судна. Никто не спрашивал, нравится ли ей, тяжело ли носить неподъемный груз, просто заставляли и крутись туда сюда с нелегальным товаром пока не упадешь в судорогах на коленки и не начнешь задыхаться от прокуренного папиросами и сигаретами воздуха, уползая под шумок в комнату зализывать свои раны. И некого обвинить в своих бедах, во всем виновата лишь она одна, согласившаяся работать на мафию взамен на бесплатные услуги с их стороны. Какой наивной она была в тот судьбоносный для нее момент. Ее обманом превратили в послушную марионетку и ослушаться хозяина означало для нее подписать себе смертный приговор. *** - Сегодня ты подвела меня, - раздался натужный злой бас из глубины комнаты. Около камина стоял высокий мужчина спиной к девушке, потягивая медленно коньяк высшей пробы. Когда говорил он, все в сию же минуту затихали, никто не встревал в разговор первым, а если он и спрашивал, отвечали четко без лишней воды по делу. Его суровая личность наводила ужас на тех, кто стоял ниже в иерархии и не спроста. Мафиозники знали с какими последствиями столкнуться, если ненароком вызовут у него недовольство и где-нибудь напортачат. Якудза не жалел за косяки, держал своих людей в ежовых рукавицах, требовал от них идеального исполнения приказов, хоть из кожи вон вылези, но идеально сделай работу, иначе мощный кулак не пожалеет твоего бедного носа, впечатает как надо с синяком точно всю неделю ходить будешь, как с позорным клеймом. Жесткие правила распространялись на всех, никто в исключение не попадал, туда же относилась и Аяно, а сегодня она промахнулась с прицелом. Недосып из-за перегрузок сыграл против меткости. Пуля проскочила мимо тушки знатного человека во время праздничной церемонии. Поднялась страшная шумиха среди гостей, делом заинтересовалась полиция, сам же представитель знатного класса не на шутку перепугался и затаился в глуши города. Дело было полностью провалено. Для девушки это означало только одно, сегодня она получит особое наказание. - Может хочешь что-нибудь сказать в свое оправдание? - продолжал издеваться морально над ней мужчина. Аяно покорно молчала, зная, за лишнюю дискуссию она получит сильнее. - Я сожалею, - девушка подняла настороженный взгляд на своего... а кем он вообще считался ей? Боссом? Наставником? Или как обычно таких называли девушки с заниженной планкой социальной ответственности "sugar daddy"? Ведь он благоустраивал и содержал ее на свои деньги. Покупал ей одежду, снабжал вкусной едой из дорогих ресторанов, дарил ей украшения и в какой-то момент жизнь в семье мафиози уже не казалось такой мрачной, но в каждой бочке есть своя затычка, плюс ко всему ложка дегтя. Аяно перефразировала бы пословицу под себя и сказала бы так, "в каждой красивой на первый взгляд бочке, живут свои тараканы". Те "щедрые" потуги со стороны Якудзы не окупили бы пролитых литров слез на кафельный холодный пол, дрожащей от побоев девушки, метающий запуганный взор по сторонам в поисках спасения. - Ты серьезно думаешь, этим ты заслужишь прощения!? Дурная девчонка! - Якудза сорвался на бас, подошел к ней и взял жесткой хваткой за шкирку, поставив на колени. Аяно сдержала шипение за губами. К подобному унижению она давно привыкла, выучила наизусть порядок проведения экзекуции. Сейчас последует удар по спине, мужчина прижмет ее животом к полу, надавливая ногой с верху так, что она начнет задыхаться, но умереть он ей не даст, огреет кончиком ботинка в бок, прямо по ребрам, наслаждаясь болезненными стонами, а дальше поднимет и... Аяно зажмурилась, получая щедрую порцию ударов то в челюсть, то в живот, из разбитой губы текла сладковатая вьюшка, расквашенный нос уже не ощущал запахов. Волна боли окатывала организм. Мафиози выкручивал ей руки, бил кулаками по коленкам, выплескивая бурный поток негативных эмоций. На последнем издыхании держалось сознание. Аиши младшая превратилась в скукоженный, подрагивающий комочек. - Тупая девчонка, думаешь я тебя так просто отпущу!? - Якудза уставился на худощавое тельце некогда беззаботной школьницы. - Ошибаешься... ты очень сильно ошибаешься... Она не ошибалась, слишком хорошо вызубрила, что за чем следует. Рука мужчины скользнула под черную юбку, коварные пальцы провели по голени до интимной зоны, содрали нижнее бель. Щеки у девушки загорелись бардовым, из этого она тоже научилась ловить кайф, что бы не сойти с ума в клетке без входов и выходов. Грубость подчиняла, сопротивляться не хотелось, только ножки в дрожи рефлекторно поджимались. Слезы - остатки неприятных эмоций - скатывались ручейками по щекам и на лице вырастала пошловатая гримаса. Наконец избиения закончились, значит дальше ее ждет ночь с ним... Почему-то именно за провальные задания он сначала готов был убить, а потом его гнев сменялся на милость. И Якудза прекрасно знал, Аяно любит беспечные утехи, ждет пока он успокоится, давая изувечить свое тело, что бы потом стать на короткий, но важный для поддержания сломанной психики промежуток времени нужной, любимой и желаемой, будто у нее нет больше других причин находится рядом с ним. Раскрашенное синяками и ранами личико Аиши забавляло, смешило, не оставляя повода ругаться на без того жалкое создание в его сильных руках, похожее на робота. Ведь стоило только пожелать и она становилась на коленки и изгибала спину, протягивала к нему ручки и соблазнительно пристанывала, преданно смотря на него серыми кукольными глазками, будто бы умоляя, что бы ее взяли на ручки, а не оставляли опять одну. На удивление, спустя столько месяцев работы она осталась неизменно утончённой с аккуратным детским личиком, пускай на нем красовались синяки от побоев. Мафиози специально сжал ее грудь, что бы было неповадно ждать чего-то мягкого. Аяно слишком провинилась... сегодня ей не светило ничего приятного, слишком крупную шишку упустила. - Посмотрим, моя девочка, как ты запоешь со мной, даже не думай о спокойствии, я буду очень жесток, - по комнате прошел язвительный смешок, девушка схватилась за его руку и тот час произнесла почти плача от жжения в сдавленном месте. - Как вам угодно, - она успела захватить каплю воздуха прежде чем оказалась зажатой в сильных тисках на широком плече. Кроме равнодушия она ничего не испытывала ни к себе, ни к выходкам Якудза, ни к своему будущему. Жить ей смысла не было, его украли у нее очень давно, чем быстрее ее пронзит чужая пуля, тем лучше, а может быть она сама застрелиться, где-нибудь в безлюдном месте, не привлекая к себе внимания. Якудза зашел в комнату, кинул девушку небрежно на кровать и навис на ней. Та не сопротивлялась, спокойно смотрела на мафиози. Неожиданно захотелось спать. Сколько дней не смыкала глаз, наемная убийца не помнила, возможно где-то две три ночи ей приходилось работать с телами в подпольных лабораториях. Только ресницы сомкнулись, как запястья приковали к кровати наручниками, черная форма натянулась в области груди, подчеркивая красивые привлекательные формы, но Аиши было все равно, она просто ждала конец прелюдий. Никакого смысла сопротивляться не видела, да и силы нужно поберечь для предстоящего. Пустота теснила сердце, уж лучше бы у мужчины закончилось терпение и он бы вручил ей самый лучший подарок - смерть от пули. Аяно уже не понимала для чего ей нужно существовать, если раньше она приследовала цель избавиться от своих соперниц и быть... как же звали того парня из-за которого приходилось так впрягаться?.. Неужели она умудрилась забыть человека, который ей был так дорог... какая смешная потеря... не могла же она выдумать его в голове? Или могла? Может у нее давно разыгралась паранойя и она сошла с ума? Никакого семпая и в помине не существовало, и все что с ней происходит это заслуженная кара за убийства простых, ни в чем неповинных людей, ради созданного больной фантазией образа в голове? Сейчас все теории звучали правдоподобно и реалистичнее, чем голоса памяти тех светлых дней, когда она пошла в первый день в школу и случайно столкнулась с... - Таро!!! - вскричала с безумством Аяно, сознание в сей же час прояснилось. Сладкое, забытое имя разнеслось миллионом повторений в каре полушарий и отразилось в серых убитых глазках, что загорелись ярче солнца. В жилах закипела кровь. Взяла безумная радость, зацеловала щеки. Таро Ямада, тот хороший мальчик с доброй улыбкой, столкнувший ее случайно утром в коридоре школы. - Таро! Таро! Я вспомнила! - блаженно пролепетала она и взглянула на Якудза, который обомлел от ее поведения и впал в транс. Аяно засмеялась, как маленький ребенок, звонко и задорно, словно зазвенели колокольчики. Воспоминания о семпае заставили девушку позабыть о издевательствах ранее и в этот момент она резко замолчала от острой иглы в сердце - это картинка всего лишь прошлое, парень наверняка уже нашел себе любимую и счастлив с ней. Пока она гробила себя, Таро развлекался с другой, а та стояла на ее законном месте. Подлец... какой же он подлец! Аяно невольно простонала, грубая пощёчина вывела из эйфории. - Здесь нет никакого Таро, несносная девчонка, только я. Не смей произносить имена своих бывших парней при мне, не смей! - мужчину жутко раздражало, что Аяно в его постели кричит имя другого парня, радуется несбыточному миражу вместо того, что бы поступить умнее и проявить инициативу ублажить его ради себя же любимой дабы он был с ней лояльнее. Мужчина взял раскладной ножик и разрезал черную форму на лоскуты, содрал юбку, оставив девушку в нижнем белье. Аяно не обращала внимания на жжение в щеке, не первый не последний раз она терпит насилие, просто появилась тупая обида на всех кто прикасался к ней когда-то и обещал ей счастье. - П-простите... - выдавила она и приподняла робко головку к верху. - Вы можете меня отвязать? Я хочу... мх... вас обнять. - Обнять? Ух, ты ж моя лапушка, быстро учишься, - Якудза успокоился, без лишних вопросов отпустил девушку. В тот же момент Аяно, будучи под воздействием психологического насилия обвила с горячим дыханием шею, словно верткая, скользкая змея затянула крепко кольцо, пытаясь толи удушить своего врага до смерти и под покровом ночи убежать из пещеры, толи найти в унизительных позах удовольствие, забыть о собственном достоинстве, которое тут никто не уважает и слиться с установленными для нее правилами во едино. Якудза с ухмылкой приподнялся над кроватью, так что девушка повисла на нем и просунул коленку между ее ножками, положил руку ей на зад, кусая до крови сладкие губки. Через минуту он в полной красе сверкал под светом люстры роскошными цветастыми татуировками. Каждый рисунок, каждая загогулинка и завитушка были знакомы Аяно, стали родными, к замысловатым узорам глаза успели привыкнуть, уже не так сильно хотелось убегать, тело послушно извивалось под мужскими пальцами, горело необузданным желанием принять ласки. Якудза уложил ее на кровать, расцепляя хватку на шее, жестко завел тонкие холодные запястья за спину, надавливая коленкой на промежность все сильнее до пронзительного стона. Аяно раскрыла ротик, подогнулась под ним и ощутила пронзительную стягивающую боль внизу, что перетекла в ноющую пульсацию, а затем принесла удовлетворение, колющая магма потекла по истокам. Комнату наполнили сладкие завывания, отскочившие от стенок и вернувшиеся яркими искрами в сердце. Побои не мешали получать наслаждение, она сама проявляла инициативу - царапала ногтями спину, чем провоцировала мужчину на грубость и получала болезненные шлепки по мягким местам. Мафиози не давал ей права доминировать в отличии от себя. Он бесстыдно тискал миниатюрную грудь, кусал глубоко кожу, оставляя багровые засосы с ямками на шее и молочных плечах. Постель натужно скрипела, Аяно растлевалась в грешных утехах, старалась не разочаровать мужчину, но только вот куда заведут её дальше порочные ночи рядом с ним? Ничем хорошим это не закончиться точно, хоть сейчас она отдает себя ему, выворачивается из-за всех сил, он бросит ее на погибель в самый удачный момент, но даже при таком раскладе Аяно была бы благодарна ему за те моменты, когда он позволял ей приходить после трудных миссий к себе, садится в мягкое кожаное кресло напротив огня и до двенадцати, а то и до часу читать книги, пить чай с конфетами, иногда по выходным тренироваться с ним в зале боевым искусствам, стрелять и управлять правильно, изящно катаной, разрубая ей ветви сухого бамбука и древесину на щепки, тратиться в эксклюзивных магазинах деньгами за хорошую работу, ездить в роскошных иномарках последних моделей. Все эти светлые проскоки она чутко берегла, их было так ничтожно мало по сравнению с руганью и плотным графиком. Удивительно, как смогла не залететь, ведя распутный образ жизни. Назвать себя проституткой у Аяно не поворачивался язык, учитывая, что ее насильно приучали терпеть и ловить удовольствие в постели. - Моя девочка, кто же твой хозяин? Скажи-ка погромче, - мужчина с подлой, тошнотворной ухмылкой смотрел с превосходством на дрожащую под ним в конвульсиях девчушку. Та не слышала его, пронзительные стоны заглушали бархатистый наглый голос. Мужчина взял ее властно за подбородок и повернул личико к себе. - Я что, непонятно говорю!? - отсутствие ответа повлекло за собой дополнительные синяки на боках. Аяно истощенно забрыкалась, сжала до посинения пальцами простынь. С губ текла слюна, щеки полыхали огнем, таз изводило жгучей пульсирующей эмульсией, пьяная, сводящая с ума улыбка морозила душу. - Ах! Мх! - предательски исходило от трясущегося комочка серы и спеси в одном экземпляре. - М-мой... Ах! Мой! - фразы обрывалась на выходе ультразвуком, из-за всех сил Аяно пыталась выговорить "хозяин", произносила по буквам, но напор мужчины перекрывал воздух, грудная клетка тяжело вздымалась, черепная коробка гудела. Силы иссякали, толчки набирали мощь. Казалось воздух раскалился между ними от трения тел. - Я сдаюсь... п-простите господин... - на последнем издыхании прошептала пискляво Аяно в надежде прекратить ночные развлечения. Изнутри горело пламя, становилось больнее и больнее, будто он хотел ее приковать к постели. - я больше не могу, смилуйтесь! Якудза хищно смотрел в измученные хрустальные пуговки, трепал со всей силы за волосы, сжимал их на макушке в комок, давая понять, сегодня ей придется без поблажек отрабатывать промах. - Нет, я тебя предупреждал, сегодня ты будешь страдать, - строго без капли сострадания произнес он и закончил с ней только к часу ночи, когда у него пропало желание тешиться с малявкой. Все-таки с ней было скучнова-то, она ничего из себя не представляла, не имела роскошных ни груди, ни фигуры, венчалась одним словом - простушка, но эти по-детски выраженные черты лица, покорность и тихость играли свою роль в ее эстетике души. С каждой проведенной с ним минутой у нее появлялся ценный опыт. Она уже могла дать сдачи своим обидчикам и произвести на мужчин вроде него особое впечатление. Причина по которой он держал Аяно рядом с собой - доступность всегда использовать ее умения в свою пользу, успокоится, не принимая запрещенные вещества или алкоголь. Особо остро он реагировал на любой интерес девчонки к парням, как в случае с Таро. Ямада давно лежал на дне моря, о нем мафиози хорошо позаботился. Аяно бревном лежала на перине с широко раздвинутыми ногами. Без слез на нее нельзя было взглянуть. Всклоченные волосы растрепались на перине, дыхание то и дело сбивалось, с щек катились крупные слезы, а на лице отражалась мученическая гримаса. Укусы с засосами рассыпались по бледной коже, словно небрежный художник махнул кистью и разбрызгал на снегу краску, распускались пышным букетом яркие синяки на алых полях - кровоподтеках, а из ран вырисовывались первые гематомы. И казалось бедняжке должны дать выходной завтра вместо задания, но она знала, максимум получит работу полегче. Какая же у нее была причина находится рядом с бездушным монстром? Никакой, она просто попала под зависимость, у нее стерлись ориентиры куда дальше идти, она не знала какой должна быть настоящая любовь, что значит на самом деле счастье рядом с родными, близкими людьми, и ей это уже никогда не испытать, кроме того, что прикажет "хозяин".