Он не поверил своим глазам...

Все с нетерпением ждали возвращения Василия из Москвы. Армаан узнав, что у них предстоит ещё целую неделю жить в Голубовке, начала расспрашивать Глафиру Афанасьевну обо всём что происходит в деревне. Девушка по-русски говорила с небольшим акцентом, но он был очень мягким и мене заметный чем у русских с детства говоривших только на французском. Глафира Афанасьевна рассказывала о русский обычаях и жизни, и всё время улыбалась. Когда все сидели вместе, то из-за Гюльфидан и Намыка-паши, Глафира Афанасьевна переходила на французский. Армаан просто замучила Глафиру Афанасьевну своими расспросами. Во второй вечер, Глафира Афанасьевна, рассмеявшись сказала: -Всё, я сдаюсь! – и подняла руки вверх. – Ваше Высочество, я не думала, что кто-то способен будет меня расспросами утомить. Простите меня, но я больше просто не могу вам ничего рассказать. Армаан опустила глаза и сказала: -Госпожа Голубева, простите меня, мне просто всё очень интересно. Я никогда не выезжала за пределы Турции. Всё, что я знаю, я знаю из книг. А вы и матушка тут жили и росли здесь. Мне просто хочется всё знать. -Я понимаю вас. Вы молоды и вам всё интересно, - ответила Глафира Афанасьевна. – Вы знаете, у меня есть идея, - добавила она и вышла из гостиной. -Михаил Игнатьевич, а что я могу сделать для Глафиры Афанасьевны, чтобы извиниться перед ней за мою назойливость? – спросила Армаан, подходя к карточному столу, за которым сидели мужчины. Не поднимая глаз от карт, Михаил Игнатьевич ответил: -Ваше Высочество, вы можете её звать тётей Глашей, она вас просто расцелует за это. -Но я не могу, - неуверенно сказала девушка. – Мне не удобно. Подняв глаза на Армаан, Михаил Игнатьевич спросил: -Почему? Наш Васька вашу матушку зовёт тётя Аня. Окажите такую честь моей жене Ваше Высочество. Посмотрев на отца и увидев его улыбку, Армаан неуверенно сказала: -Тогда вы, Михаил Игнатьевич… пожалуйста обращайтесь ко мне просто по имени. -Как прикажете, Ваше Высочество, - ответил Михаил Игнатьевич. И посмотрев на Махмуда, подмигнул ему и сказал – Простите меня, Армаан. Привыкнуть надо. Армаан зарделась и скромно улыбнулась. Намык, как всегда, рассмеялся и пальцами прикрыл рот. В это время вернулась Глафира Афанасьевна, с ней пришла девушка лет двадцати в русском сарафане, и красной широкой лентой, повязанной на голове. -Ваше Высочество, это Дуняша, - представила девушку Глафира Афанасьевна. – Пока вы будете у нас, она будет вашей девушкой. Она вам всё покажет и расскажет. Она говорит немного по-французски, так что она сможет объясниться с вашей служанкой. Посмотрев на Дуняшу, Глафира Афанасьевна кивнула головой. Поклонившись, Дуняша сказала: -Jeune femme, je m'appelle Evdokiya, je parle un peu français. (Барышня, меня зовут Евдокия, я немного говорю по-французски. фр.) -Мне очень приятно с вами познакомиться, - по-русски ответила Армаан. – Я буду вам признательна если вы будете со мной говорить только по-русски. Я очень сильно люблю Россию, но я почти ничего о ней не знаю. Все мои книжные знания ничего в сравнении с настоящей жизнью. Дедушка, дядя Коля и мама всегда так захватывающе рассказывали обо всём, а теперь я хочу всё сама увидеть и понять, - с захварывающимся дыханием сказала Армаан. -Со мной можно на ты. Я ваша девушка, - сказала Дуняша и взглянув на Анну добавила - Senin kalfa'n. (Ваша калфа (турецкий))   -Ты ещё и по-турецки говоришь? – с улыбкой спросила Армаан. – Это превосходно!!!   -Нет, барышня, я только несколько слов знаю на турецком. Солдаты всё время говорят, вот я и прислушиваюсь. Мне нравится учить языки, - ответила Евдокия.   -Прекрасно, ты будешь исправлять мои ошибки в русском, а я буду помогать тебе с турецким. Договорились? – спросила Армаан.   -Как прикажете, Ваше Высочество, - ответила девушка.   -Нет, я уже сказала Михаилу Игнатьевичу забыть о моём титуле. Моя калфа обращается ко мне по имени. Я буду тебе, Дуняша, благодарна если ты тоже будешь меня называть по имени. Просто Армаан, - сказала принцесса.   -Слушаюсь, барышня, - ответила Дуняша.   -Ну, и слава Богу. Ваше Высочество, вы можете задавать Дуняше любые вопросы, она девушка смышлёная, во всём вам поможет, - сказала Глафира Афанасьевна, садясь в кресло и беря вышивание в руки.   Армаан подошла к Глафире Афанасьевне, улыбнулась ей, обняла за шею, поцеловала в щёку и сказала: -Спасибо вам, тётя Глаша. И для вас я тоже только Армаан.   Глафира Афанасьевна опешила и когда подняла глаза на девушку в них были слёзы. Похлопав девушку по руке, она сказала: -Ну, идите к себе в светёлку, посплетничайте. Авось чего нового узнаешь, Ариша. Армаан остановилась и посмотрела на тётю Глашу: -От куда вы знаете, что дедушка и дядя Коля меня Аришей называли? -Я не знала, - ответила тётя Глаша. – Просто это самое близкое русское имя к Армаан. Посмотрев на родителей, Армаан улыбнулась и сказала: -Вот видите, и дедушка, и дядя Коля были правы. Я Ариша. -Иди, Ариша, гуляй. А мне всё равно Армаан больше нравится. Тебе его папенька дал, а это дорогой подарок, - сказала Анна. Армаан взглянула на Султана, подбежала к нему, обхватила его за шею сзади и поцеловала сначала в одну щёку, а потом во вторую: -Папенька не обижайтесь, я только тут в России чуть-чуть побуду Аришей. Можно? Махмуд через плечо посмотрел на дочь и сказал: -Даже если я скажу нет, тебя всё равно все будут называть Аришей. -Если я не ошиваюсь, то это короткая форма имени Арина, - сказал Намык-паша. – А Арина это греческое имя, обозначающее мир, покой. Ой, как же оно тебе не подходит. Ты огонь, тебя звать должны Адена, - смеясь сказал Намык-паша. -Мой дорогой зять, вы мудры как сам Осирис, но мне больше нравится Ариша. Я чувствую себя маленькой девочкой, - ответила Армаан Намыку-паше. И ещё раз чмокнув отца в щёку, Армаан выбежала из гостиной с Дуняшей. -Матушка, ну пожалуйста. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, - обнимая Анну за шею с улыбкой причитала Армаан. Анна заливалась смехом, Глафира Афанасьевна и Гюльфидан тоже хохотали, а мужчины просто сидели за столом и качали головами с улыбками на лицах. -Ну, ладно. Хорошо, проведи ночь в девичьей. Погадай. Может увидишь своего суженого ряженого, - со смехом сказала Анна.   Это был вечер с четверга на пятницу, и крепостные девушки собирались гадать на суженого. Узнав о гадании от Дуняши, Армаан решила тоже погадать, но она не хотела оставаться одна у себя в спальне, а гадать в девичей со всеми девушками. Чуть не задушив мать в своих объятьях, она уговаривала Анну разрешить ей погадать. -Жаль это не святки, а то и на валенке погадать можно было бы, - продолжая смеяться сказала Анна. -А чего нет, пусть возьмут Васькин сапог и побросают за ворота, - со смехом сказала Михаил Игнатьевич. – Он то у нас целованный, но холостой, что важнее в данном случае. -Ну, что ты батюшка, валенок вернее, - смеясь сказала Глафира Афанасьевна. – Вон Анна почитай пять раз перебрасывала валенок через калитку, и всё он носом на юг показывал. А я как не брошу, всё в снег носком застревал. Мы ни как понять не могли, чтобы это всё значило. А валенок прав был, Аннушка суженого на юге встретила, а мой тут был, - с улыбкой рассказала Глафира Афанасьевна. – Ты помнишь, как мы всех парней перебирали? – спросила она у Анны. -Помню, - со смехом ответила Анна. – Мы ни как понять не могли, кто же на юге может быть, когда Голубовка на западе, а Устиновка на севере. Кого мы только с южных усадеб не перебрали. Даже Павла Валерьяновича в женихи примеряли, а ему тогда было лет шестьдесят, - хохоча вспомнила Анна. -Ты за шестидесятилетнего замуж собиралась? – с удивлением спросил Махмуд Анну. -Да нет же. Его поместье было на юге, он вдовцом был, вот мы и перебирали всех неженатых мужчин, живущих на юге от тётушкиного поместья, - ответила Анна. -Ариша, ну колу ты в девичей ночь проведёшь, то давай ка мы тебя по девичьи и обрядим, - сказала тётя Глаша. -А можно? У меня есть простое дневное платье, я могу его одеть, - слазала Армаан. -Подожди, я сейчас, - сказала Глафира Афанасьевна и вышла из комнаты. Когда она вернулась, то за ней два мужика несли небольшой сундук. Поставив его возле кресла барыни, мужики ушли, а Глафира Афанасьевна открыла его и начала доставать разные предметы. -Посмотри, что я тебе принесла, - сказала Глафира и развернула русский красный сарафан с планкой шитой жёлтыми и оранжевыми нитями. Следом она достала и развернула нижнюю рубашку с вышитыми рукавами. Армаан смотрела на всё широко открытыми глазами, и боялась прикоснуться. Анна встала с кресла подошла к разложенной одежде, внимательно на неё посмотрела, потом посмотрела на Глафиру и сказала: -Этого не может быть. -Может. Я сундук сюда перевезла после того, как мы поместье купили, - ответила Глафира. – Там ещё твоя заветная шкатулочка лежит, - сказала Глаша и достала небольшую шкатулку.   Анна дрожащими руками взяла шкатулку из рук Глафиры, и чуть ли не упала в кресло. Медленно открыв её, она увидела в ней свои девичьи ценности: высушенные листы от калины, берёзы и дуба; обёртку от конфеты; маленький свиток с наброском лица; медный перстенёк с бусинкой; две коротенькие записочки от Мишки и Николя; платочек с вышитыми инициалами МИГ; и всякую другую чепуху которая так важна для девочки в шестнадцать лет. У Анны на глазах появились слёзы. Подняв глаза на дочь, она сказала: -Это моя рубаха и сарафан, тётушка их для меня пошила, чтобы я с девушками на Ивана Купала погадать могла. Мне ещё и лапти тогда сплели. Мы через костёр прыгали, и венки на речку бросали. Глашин Иван-кузнец из реки выловил и поцелуй потребовал. -Маменька, а ваш венок кто выловил? – спросила Армаан. -Коля. Мы с ним только помолвлены были. Он тоже поцелуй попросил, я его в лоб поцеловала, и сказала не гоже у невесты до свадьбы поцелуй требовать. А через два дня мы уехали в Европу, а через четыре года в Константинополь, так я больше и не вернулась в тётушкино имение, - рассказала Анна. Посмотрев на мужчин, Анна улыбнулась – Миша, хочешь назад свой платок? -Какой платок? – спросил Михаил Игнатьевич. -Тот который ты мне дал у Дербенёвых на ужине вовремя танцев, - ответила Анна. -Ты знаешь, я даже не помню, когда это было. Дербенёвы постоянно устраивали обеды и ужины с танцами, - с усмешкой сказал Михаил Игнатьевич. – Они всё пытались сосватать своих семерых дочерей хоть за кого-нибудь. -Да, а тут я приехала и сразу двух женихов на себя переманила, - с печальной улыбкой сказала Анна. -Было дело… - вспомнил Михаил. – Мы с Колькой постоянно говорили, что надо отказаться от приглашений, да родители вечно нас к ним возили, «А вдруг хоть одна барышня приглянется. За ней хорошее приданное дадут.» - сказал Михаил Игнатьевич, искривив голос под старушечьей. -Да уж, дали приданное… Из семерых сестёр только две замуж вышли, одна в монастырь ушла, двух уже нет, а две как жили в доме у родителей, так и живут, - рассказала Глафира Афанасьевна. – Всё тебя винили, что женихов отбила да уехала, - добавила она, посмотрев на Анну. Пока взрослые разговаривали, Армаан достала из сундука какой-то головной убор и начала его примерять. Глафира Афанасьевна, увидев это, сразу же выхватила его из рук девушки: -Рано тебе ещё Вывод на голову одевать, замуж выйдешь, косы тебе свекровь закрутит и Вывод наденет. А пока на вот тебе красный венец бисером шитый, матушка твоя его носила, значит и тебе им голову повязывать, - с улыбкой сказала тётя Глаша. -Он же красный, свадебный, - сказала Армаан. -Нет, не свадебный, свадебный белый как покров Девы Марии, как первый снег. А этот красный, как красна девица, красивая значит, - пояснила тётушка. -А у нас, красный свадебный, - сказала Армаан. -Анна, ты тоже в красном под венец шла? – спросила Глафира. -Нет, папенька маменькино свадебное платье, покров и венец сохранил. Я в нём в мечети на свадьбе была, а за день до этого в золотом платье и изумрудной шали подарок принимала, - ответила Анна и посмотрела на Махмуда. Махмуд улыбнулся и сказал: -Я до конца своих дней не забуду то золотое платье. Ты его больше не надевала. -Надевала, я лиф и рукава перешила, чтобы по-другому смотрелось, - ответила Анна. -Ну, что Ариша, готова переодеваться? – спросила тётя Глаша. -Готова, - ответила Армаан и достала из сундука какую-то подбитую заячьим мехом шубейку. – А это что? – спросила девушка. -Это моя душегрейка, её с сарафаном шили на осень. Глаша, только не говори мне, что ты ещё и мою шубку беличью сохранила? – спросила Анна. -Нет, к сожалению, шубка не сохранилась, а вот платок там лежит, - ответила Глаша и наклонилась к сундуку. – А вот он, - сказала она, достав платок, замотанный в ситцевую ткань. -Спасибо, я уже думала, что надо бы зимнюю одежду купить. А то наша зимняя одежда не по Русской зиме, - сказала Анна. -Я Ваську не просто так в Москву отправил, он к Барановскому поехал. Пантелей Свиридович мне слово дал, что всю вашу охрану по-зимнему оденет. А Иларион Давидович Юрьевский самолично должен привезти шубы, шапки и сапоги для вас. А валенки завтра примерять будете, их у меня на мануфактуре для всех сваляли, - с улыбкой сказал Михаил Игнатьевич. -Михаил, вы почему мне раньше не сказали? Я же секретарю сказал, чтобы закупки делал, - спросил Махмуд. -Так он и сделал. Ещё в Сентябре с моим секретарём обо всём договорился. А Шелестов ещё летом до выезда из Москвы обо всём договорился с купцами. Завтра вашу охрану начнут учить портянки заматывать и валенки одевать, - со смехом сказал Михаил. -Они же не привычные, - сказал Махмуд. -Не бойтесь, день помёрзнут, сразу научатся. А дамы валенки на сапожки мехом подбитые одевать будут. Не забыла ещё как это? – спросил Михаил, смотря на Анну. -Нет, не забыла, я просто даже не подумала об этом, - ответила Анна. -Ничего, вспомнишь. Такое забыть нельзя, - сказал Михаил. – А вы, Намык-паша, готовы валенки надеть? – с улыбкой спросил Михаил. -Я с ними знаком. В Норвегии зимой очутился, если бы не Сергей, я бы замёрз. Он меня до дома дотащил и приказал слуге мне валенки купить и шубу, - со смехом вспомнил Намык. – А Татьяна меня чаем с малиновым вареньем отпаивала. -Это инженер? – спросил Махмуд. -Да. Я с ним там и познакомился. А потом во Франции встретились, - пояснил Намык-паша. -Любопытно, что же с его сестрой случилось, - сказал Махмуд и невзначай посмотрел на Анну. Анна сделала вид, что не заметила. В это время, Дуняша помогла Армаан собрать все вещи и отнести к ней в спальню. Через полчаса в дверях появилась красна девица, отвесила поясной поклон и рассмеявшись вошла в гостиную. -Ну, как? – спросила Армаан. Михаил Игнатьевич развёл руками и сказал: -Ну, прям красна девица! Не был бы я женат, да лет на тридцать моложе… сам бы сватался, а так молодым придётся, - со смехом закончил он. -Красавица, прям невеста. Жениха бы тебе хорошего, - сказал Намык-паша. – А может в России поищем? – добавил он со смехом. -Так не хочет же замуж. Всё перебирает, - сказал отец. – Домой вернёмся, надо уже и жениха хорошего найти. Анна покачала головой и сказала: -Сегодня погадает, авось жениха себе нагадает. А можно и подождать. Мне же двадцать пять было когда я за тебя, мой дорогой, замуж выходила. И у неё есть ещё время. -Мне двадцать семь было. И куда я опоздала? – спросила Глафира Афанасьевна. Ещё раз обведя всех взглядом и поклонившись, как её учила Дуняша, Армаан сказала: -Я в девичьей, - и убежала гадать на суженого ряженого. Не знала она в ту ночь, что совсем близко он, и до встречи им всего лишь два дня осталось.