Нравятся

Кристон Рейнире нравится: он обаятельный и немного старше ее — что еще нужно девчонке шестнадцати лет? Ей нравится, как он смеется, не смущаясь оборачивающихся на него людей — и будто с издевкой шире раскрывает белозубый рот, издавая еще больше звука. Кристон не стесняется вообще никогда, будто это не Рейнира здесь наследница важной шишки, а он — так себя подает всему миру, что Таргариен даже завидует. Рейнира Кристону нравится тоже: с виду неприступная и холодная, но в крови плещется живой огонь и выплескивается в неожиданный момент. Он любит, когда она морщит маленький нос, а после совершает необдуманное — как тогда, когда вспрыгнула в парке на чужую лошадь и убегала от телохранителей добрых три часа, потому что ей не позволили пойти в клуб. Она будто одновременно осознает, что является преемницей крутого бизнесмена и должна соответствовать, но при этом в ней бушует юношеский ураган: она хочет всего и сразу. И Кристону нравится. Рейнире Кристон понравился сразу — она, не задумываясь, попросила его у отца. И это не было принуждением: Коль пришел получить работу и получил ее, пусть это и охрана взбалмошной девицы. Но он не жалуется — ему нравится быть с ней рядом. Иногда ее поведение доводит его до кипения и он запирает ее в спальне. Тогда Рейнира громко и долго кричит с применением нецензурных, угрожает скормить его отцовским псам — а потом меняет тактику и жалостливо просит простить ее ужасное поведение. Кристон ни слову не верит, но еще ни разу не отказал: ему нравится его избалованная принцесса. Но иногда Рейнира видит в своем телохранителе то, чего предпочла бы не замечать — словно у ее Кристона, доброго компанейского Кристона, есть другая сторона, которая заводится за секунду и разбивает кулаки о лицо пристававшего к Таргариен идиота. И это не должно ее удивлять: отец не доверил бы ее охрану просто добродушному парню. Но Рейниру это пугает. Ее пугает, когда Кристон перестает улыбаться, а на его лице появляется то самое хищное выражение — он готовится к драке, и ему даже не нужно оружие, чтобы победить. Она ежится каждый раз, когда он смеется, а взгляд его равнодушно бегает вокруг, изучая пространство — будто он всегда готов отразить угрозу, но ведь не может ее добрый Кристон быть таким агрессивным? А еще Рейнире нравится с ним целоваться: в закоулках улиц, в темных коридорах родительского дома и на задних сиденьях в кинотеатре. И глупо хихикать над опасностью быть пойманными — ей это нравится-нравится-нравится. И когда Кристон сжимает ее узкие бедра крепкими пальцами, совсем недружелюбно вбиваясь в ее тело, ей тоже очень нравится — и целовать его плечи, пока он тихо стонет. Отец увольняет его так быстро, будто и не было никогда Кристона — и Рейнира плачет ночами, а днями ругается со всеми вокруг, спорит, огрызается и убегает прочь от телохранителей, ведь они — не Кристон. Она спрашивает у Визериса, куда он дел ее Кристона — тот отвечает, что ей сначала нужно повзрослеть, чтобы понять. И Рейнира снова огрызается, плачет и убегает, она попадает в замкнутый круг собственного отчаяния и непонимания. И Кристон нравится ей еще сильнее.