Эта женщина проникает в него словно вирус гриппа, Располагается в нëм как в своих хоромах. Эта женщина в его мыслях, кошмарах и криках, В его клетках, бактериях, хромосомах...
***
— Кажется, я в раю, — шепчет Кэтрин, пьяно усмехаясь и смотря на своего искусителя, не в силах говорить громче после урагана страсти, что она сейчас пережила. — Как же я люблю тебя, — Бейкер переворачивается набок, подпирая голову рукой, и кротко целует возлюбленную в губы, пока одна из его больших ладоней сминает девичью грудку, а затем ласково и успокаивающе скользит дальше по телу, — Ты прекрасна… — он улыбается, прислоняясь своим лбом ко лбу Хилл, после чего оставляет много маленьких поцелуев на её лице, — Устала? — он всегда был нежен с ней, особенно в моменты, когда они, упоëнные страстью, отдыхали от любовных утех. Возможно, старался таким образом загладить свою грубость, извинялся за синяки, укусы и засосы на её нежной коже. Фигуристка льнëт к возлюбленному и кладëт голову ему на плечо, пряча аккуратный носик в его шею. Она делает глубокий вдох, чтобы почувствовать аромат любимого мужчины. Ох, эти слегка терпкие, пряные нотки дорогого ликëра и бергамота, а также едва уловимый запах ванили… Это он — еë Брайан Бейкер. И он буквально сводит с ума. Кэтрин усмехается, закрывая глаза. Несмотря на всë, ей хорошо. Так хорошо, что она готова никогда не вылазить из этих объятий. — Я люблю тебя сильнее, — шепчет она, поскольку на большее еë голос сегодня не способен. Бывшее возбуждение отпускает, но ноги девушки всë ещё периодически чуть приятно подрагивают, собственно, как и мурашки носятся по телу от прохладного весеннего воздуха, проникающего в комнату через слегка приоткрытое окно. Это заставляет зеленоглазую ëжиться. Всё-таки до горячих летних ночей ещё далеко. Дни хоть и становятся теплее, но ночи пока не хотят прощаться с минусовыми температурами. Хилл шарит рукой по постели, чтобы найти одеяло и укрыть их. Но, не найдя, только недовольно бурчит что-то под нос и обнимает Брайана, прижимаясь к нему сильнее. — Завтра после обеда у меня тренировка, но… — прерывается на секундное обдумывание фигуристка, — Кажется, я не смогу даже ходить, — осознает она и начинает тихо смеяться. Ощущение тела, наконец, постепенно возвращается к ней, и девушка понимает, что сегодня она, наверное, перестаралась с попыткой вывести младшего Бейкера на всепоглощающую, опьяняющую, дикую страсть. На лице Кэтрин появляется улыбка, искренняя улыбка. Со временем Брайан научился интуитивно чувствовать, когда ему лгут, он знал, что перед ним надевают маску, но с самой первой встречи Хилл была с ним по-настоящему искренней. Он помнит её той, ещё совсем потерянной, обескураженной девушкой с вагоном проблем. Той, что не могла даже переступить порог центра психологической помощи. Сейчас же она выросла в уверенную в себе и своих силах личность. Ту, которая перед этим перенесла очень многое, пролила океаны слёз. И для него в данный момент было важно сделать её счастливой, ведь она заслужила этого, как никто другой. Эта улыбка, смех, взгляд, которым Хилл смотрела на него эти два года, что они знакомы... Потерявший ранее все чувства, художник буквально таял. Кэтрин его удивляла, а в последнее время заставляла задуматься. Может, действительно, стоит перевести их отношения на новый уровень? Ведь в планах было прожить рядом с ней всю оставшуюся жизнь, которая мысленно уже была почти полностью распланирована. Эта девушка словно пленила его, и он уже не знает, сможет ли вырваться когда-нибудь из этого сладкого плена. Она будто проникла глубоко под кожу и успела раствориться в крови. Его личный наркотик, его муза, второе дыхание… Как бы ни было смешно, но, кажется, он был готов жениться на ней практически сразу и только впоследствии решил, что нужно дать ей время. Время для отдыха от вечных потрясений и жизненных переворотов, что уже успели изрядно вымотать еë моральное состояние. Но теперь, когда душевное спокойствие восстановлено, а сами они узнали друг друга намного лучше, может, стоило попробовать предложить ей стать его женой, а там уже будь, что будет..? Жена… Как сладко заныло где-то в груди, сводя мышцы и вызывая дрожь во всём теле. На волне эмоций мужчина даже сжимает ягодицу Кэтрин. — Извини… — Бэйкер как-то немного глупо улыбается и, отпрянув от девушки, вытаскивает из под неё тёплое одеяло на овечьей шерсти, чтобы укрыть их, — Придëтся использовать секретные приëмы, чтобы Елена потом не убила меня, — заключая фигуристку в свои объятия, мужчина зарывается носом в её шелковистые локоны волос. Она уютная. И он чувствует себя счастливым с ней. — Ммм, это значит, что завтра ты будешь пол-дня за мной ухаживать? — оказываясь под одеялом, девушка окончательно расслабляется. Противный холодок перестаëт тревожить еë разгорячëнное тело, а мягкая ткань приятно оглаживает бёдра, талию и спину. Сейчас она просто утопает в мягкости этого одеяла и готова бесконечно благодарить того, кто его создал. Ей с детства нравилось мягко спать. Любимым, конечно, был плюшевый плед, который купила когда-то для неë мама. — Варить кофэ в постель и разминать мои стопы? — шутя, спрашивает девушка шепотом, и нежно потирается носиком о шею Бейкера, а в следующий момент сладко зевает. В объятиях Брайана Хилл чувствовала себя спокойно и защищëнно. К тому же, он никогда не отстранялся от неё в такие моменты. Словно чувствовал, что сейчас, после всей дикости и страсти ей необходима его ласка и защита, ибо она расчувствовалась, открылась, доверилась. Занимаясь любовью с ним, Кэтрин всегда открывала душу и сердце, ведь полностью доверяла ему. Она ценила и то, что он никогда не оставлял её утром просто так, без слов. Они либо просыпались вместе, либо кто-то вставал раньше, чтобы приготовить завтрак. Бывали и случаи, когда Бейкер нежно будил её поцелуем, чтобы предупредить, о своëм уходе. Для Хилл это было важно, потому что в воспоминаниях еë бывший парень Том обычно просто вставал и уходил, не говоря ни слова, и когда-то ушëл насовсем. А ещё Брайан так забавно берёт еë за руку, когда они переходят широкие улицы, словно она маленькая девочка. В этом жесте она просто таяла от умиления. — Спокойной ночи, милый, — тихо произносит девушка, понимая, что у неё просто нет сил больше держаться. Она отдаëтся в блаженную негу, и сон накрывает её с головой. Вскоре Хилл засыпает, прильнув к Брайану, как драконы льнут к своим самым большим сокровищам. — Сладких снов, котëнок, — мужчина улыбается, поглаживая девушку по спине, и целует её в висок. Когда Кэтрин засыпает, то Бейкер продолжает смотреть на неё. Она всё также лежит в его объятьях, а он перемещает одну руку на её стройную ножку и поглаживает, иногда переходя на бедро. Брайан буквально не может оторвать от неё взгляда, он разглядывает каждую линию её изящного лица, отлив волос в свете свечей, которые они так и не успели погасить. Сон никак не идёт. Мужчина пытается обдумать все мысли, которые пришли недавно в его голову. Всё-таки она дорога ему. Невероятно дорога. Они вместе всего полтора года, а кажется, будто всю жизнь. Остальную еë часть он так же планирует провести с ней, именно поэтому мысль о женитьбе прочно засела в его голове. Неожиданно его мозг пронзает новая идея. Бейкер решает запечатлеть свою возлюбленную на холсте в таком трепетном, трогательном образе. Он часто писал Кэтрин на своих картинах — всë же она стала его музой, той, что наполняла всё его существо новыми, совершенно неизвестными ему дотоле, силами. Вдохновение приходит внезапно, и художник не хочет потерять его. Он осторожно выпускает Хилл из объятий и спускается в свою мастерскую, где находит чистый холст, кисти, старые масляные краски, палитру и масло. В основном он писал акрилом, масло же использовалось им довольно редко в силу сложности работы с ним, но сейчас был именно тот момент, когда хотелось достать именно его. Эти краски имеют особую текстуру и глубину, что завораживает, заставляя рассматривать каждый мазок. Чистое искусство… Как и Кэтрин, что застыла в образе прекрасной спящей нимфы, очаровывая своей неподдельной нежностью и хрупкостью образа. Ему не хочется разбудить девушку, поэтому художник возвращается тихо, присаживается на самый край кровати и начинает раскладывать всё, готовясь к творческому процессу. Ему нравился процесс написания картин. Ещё будучи подростком, с момента когда мама подарила ему мольберт и первые в его жизни профессиональные краски, он иногда уединялся и часами напролёт сидел в саду или возле окна в своей комнате, пытаясь изобразить понравившийся пейзаж. Помнил Брайан и то, как первый раз продал картину. Это случилось как бы случайно… К отцу на ужин приехал один из его деловых партнëров с супругой. Прогуливаясь по саду, женщина заметила его творение и решила, что оно бы чудесно вписалось в интерьер их обновлëнной гостиной. Действительно, пионы, написанные маслом, отличались особой тонкостью и изяществом, а также неповторимыми оттенками цветов — от жемчужно-розового до тëмно-фиолетового, что приковывало внимание, заставляя рассматривать картину, открывать всë новые и новые еë грани. После этого полотна, проданного практически за копейки, Бейкер начал получать приглашения на выставки и заказы на написание конкретных сюжетов, позже даже смог продать несколько экземпляров на аукционах. Кэтрин спала всегда очень сладко с тех самых пор, как они с Брайаном начали жить вместе. Наверное, дело было в чувстве уверенности и защищённости. Ночные кошмары больше не преследовали фигуристку, тьма ушла, и в том она была безумно благодарна своему любимому. Видимо, даже сонные демоны боялись выводить Бейкера на эмоции. Во сне девушке становится жарко. Она скидывает одеяло с недовольным стоном и нашаривает рукой шёлковую простыню, дабы прикрыть ей свою наготу. Хилл кладëт правую руку под голову, левую же устраивает на своëм бедре. Шëлковая простынь лишь слегка прикрывает юное тело, придаëт девушке особую загадку, спускаясь вниз мягкими складками и влажно сияя в свете огней свечей. Кажется, что в этом образе она похожа на одну из прекрасных греческих богинь — тех, чьи статуи ныне хранятся в самых известных музеях мира. Впрочем, спать фигуристке пришлось не долго. Во сне она попыталась найти рукой Бейкера и, не найдя, жмурясь, пробудилась. Мотая головой по подушке, девушка осматривается в его поисках. — Брайан? — она приподнимается на локте, потирая сонные веки, и замечает мужчину, что сидит на их постели с холстом и красками, — Ты решил написать новую картину? — сонно и хрипло спрашивает девушка, опускаясь обратно на постель, — Что будешь писать? Мужчина выдавливает масляные краски на палитру. Ими он не писал уже очень давно, от чего они успели подзастыть. Также художник отмечает, что всë-таки эти краски подходят идеально для того, чтобы передать всё, что носит в себе образ фигуристки: утончëнный стан, игривость ресниц, прикрывающих глаза, тёплую сонную улыбку и отблески свечей, прячущихся в её каштановых волосах. — Прости, я не хотел тебя разбудить, — произносит мужчина, услышав голос Хилл, — Ты так прекрасна, что я просто не удержался. Хочу, чтобы твой разнеженный образ на этих лёгких простынях остался и на холсте. Впрочем, ты можешь продолжать спать. Мне это совсем не помешает, — Бейкер наливает масло в специальную стеклянную колбочку и принимается за кисти, с улыбкой поглядывая на возлюбленную. Белое полотно холста, яркие масляные краски, кисти разных форм и размеров… Мужчина давно не испытывал такого внезапного порыва вдохновения. Он не мог объяснить дикого желания рисовать Кэтрин именно в этом образе. Он просто хотел этого и всё. Надеялся сохранить каждую деталь этой волшебной, совершенно неземной женщины, словно она не человек вовсе, а дивное видение. Ему хотелось передать все чувства, которые он испытывал, когда смотрел на неё. Девушка удивлённо вскидывает бровь, посматривая на кареглазого. У него так горят глаза, стан его напряжен, словно он готов к бою. В какой-то степени это и была битва, но художественная: его, холста и творчества. — Отказать себе в удовольствии понаблюдать за работой настоящего художника? К тому же… — Хилл усмехается несколько устало и прикрывает тяжелые веки, но только для того, чтобы в следующее мгновение открыть их, — Это очень похоже на ту самую сцену из Титаника. Когда-то они вместе смотрели этот слезливый фильм, и Кэт пошутила, повторив фразу главной героини: «Я тоже хочу, чтобы ты нарисовал меня, как одну из тех француженок». Уже тогда сердце пропустило несколько ударов. А сейчас оно буквально грозило остановиться — до того завораживающе выглядел Брайан в полумраке комнаты, освещаемой лишь свечами. Это казалось чем-то волшебным: смотреть, как горят его глаза, как точны и легки его взмахи кистью. Младший Бейкер был истинным и страстным художником, и Кэтрин искренне восхищалась его талантом. — Да, только не хотелось бы закончить так же, как в этом фильме, — усмехается мужчина, — Давай остановимся на картине. — Боюсь только, она не будет доступна для широкого просмотра… — Я пишу тебя для собственного удовольствия, а не для того, чтобы кто-то рассматривал эти картины, — Брайан смотрит на фигуристку немного хищным, пытливым взглядом, — Не подтягивай одеяло, — задумчиво, но с азартом говорит мужчина, облизывая пересохшие губы. С кисти медленно стекает густая краска цвета охры. На полотне уже во всю идёт процесс создания новой, особенной работы. Парень раз за разом наносит плотные мазки, наслаждаясь каждым взмахом кисти, каждым новым полученным оттенком или линией, пока создаёт общий контур. Его горящий взгляд может без опаски изучать очаровательные черты лица возлюбленной, её утончённые изгибы тела, струящийся шёлк простыней. С этого момента ни одна особая деталь не останется без внимания художника. — Но я же буду еë рассматривать, — тихо говорит девушка и потягивается, сразу же возвращаясь в ту же позицию. — Можем повесить еë в спальне, — не отрываясь от работы, предлагает Бейкер. Масло тихо чавкает, густо ложась на загрунтованный белоснежный холст. Мазок по дуге тут же разносит краску, стирая белизну ярко-желтой полосой. На холсте теперь есть контур лица и тела девушки, дописанный частично, ибо надо оставить место для шёлковой простыни. Наметив источник света вглубине, которыми были маленькие свечки, мужчина смело наносит цвет ткани их постельного белья. Смело — до поры. Его движения замедляются, кисть поворачивается к охре, красному и белому, размазанному по палитре в окружении самых разных соседей. И соответственно, в виде самых разных оттенков. Он смешивает их, пытаясь найти оттенок кожи фигуристки, всё решительней, но избирательнее, набирая краску на кисть. — Будет напоминать о том, насколько жаркими могут быть весенние ночи, — Брайан шумно и глубоко вздыхает, рассматривая соблазнительные ножки девушки, её тоненькие ручки, упругие бёдра, красивую грудь и каштановые локоны, разбросанные по подушке, — Никогда не хотела, чтобы кто-нибудь нарисовал тебя обнажённой? Ты же чистое произведение искусства. — Нет, я даже не думала об этом, — усмехается Кэт и снова прикрывает глаза, подставляя лицо живительному отблеску огней свечей. На палитре смешиваются краски в тёплые оттенки розового, жёлтого, оранжевого, наносятся на холст и уже вырисовываются очертания будущего шедевра. По-другому быть не может. Он же пишет портрет любимой женщины. Женщины, которая сама по себе прекрасна и сказочна. Кажется, она создана для того, чтобы быть музой всех творцов мира, но стала лишь его. Масло накладывается слоями, время от времени в ход идут даже мужские пальцы вместо кистей. На вырисовывании деталей он не стесняется немного наклониться вперёд, чтобы уловить какие-либо особенности девичьего тела или тени, падающие от длинных ресниц и тонких пальцев его красавицы. — Знаешь, так даже лучше. Не хочу, чтобы кто-то ещё так нагло рассматривал тебя, — Брайан улыбается, слегка отодвигая холст от себя, чтобы оценить складывающуюся картину, — Не хочу делить тебя ещё с кем-то... — на секунду он замолкает, но после продолжает с улыбкой, — Кроме наших будущих детей, конечно. Они любили обсуждать их совместное будущее, строить планы на жизнь. В какой-то степени на это повлияли и парные походы на сеансы к психологу. Всë это сближало. Такие разговоры никогда не обходились без шуток, нежностей, а иногда и слëз счастья. Каждый из них нашëл себя в друг друге и каждый день благодарил Вселенную за то, что она свела их вместе. — Брааайан… — вот и сейчас на красивые изумрудные глаза наворачиваются слëзы. — Котëнок, — мужчина откладывает холст и кисти в сторону, ежесекундно оказываясь рядом с девушкой, — Ну, ты чего? Снова растрогалась? — смеясь, он заботливо стирает подушечками пальцев несколько слезинок, что всë-таки успевают скатиться по розовым девичьим щекам. — Просто очень люблю тебя. И... Для меня это очень важно. Ты же знаешь, — приподнимаясь над кроватью, произносит Хилл, пока еë ручки обвивают шею Брайана. В ответ он обнимает еë за талию и ласково поглаживает по спинке. — Маленькая моя… — многозначный поцелуй в нос, который оставляет Бейкер, заставляет Кэтрин улыбнуться. — Мурр, — смеясь, отвечает она и прячет лицо, утыкаясь в мужскую шею. Они молчат, просто наслаждаясь сладостью момента и теплом друг друга. Кажется, что никто и никогда не сможет разлучить их. С ними всë время мира.