Ад у порога

      — Это наш единственный вариант. – Артур смотрит перед собой, на дорогу, придерживая поводья. Он кидает короткий взгляд на потонувшего в собственной беспомощности Мерлина, сидящего за спиной у Гвейна, и продолжает. – Вернуться в Камелот. Только Гаюс сможет помочь и подсказать, как именно вернуть тебе магию.              — Варианты есть всегда. – парень болезненно морщится, и Пендрагон не уверен, от собственных слов или физически болезненного пути.              — Мы не знаем, где находятся Друиды. – кроет Артур. – Кто-то из нас двоих проберётся к Гаюсу и…              — Двоих? – Мерлин вопросительно вскидывает брови, с силой сжимая чужую куртку в руках, удерживаясь на месте.              — Мерлин, ты слишком отвратно выглядишь, для того чтобы попытаться незаметно проникнуть в замок. – пожимает плечами Гвейн, чуть оборачиваясь назад.              — Тем более Моргана знает, что мы сбежали и…              — Но Мерлин прав. Двоих? Принцесса, боюсь твоя кандидатура тоже вне конкуренции.              — В каком смысле? – Артур поводья натягивает, переходя на шаг, и рыцарь вздыхает.              — На тебя охота будет вестись в первую очередь. И никакого смысла в том, что…              — Я – Король Камелота. И…              — Больше нет, как я понимаю. – обрывает его Гвейн, вопросительно вскидывая брови и поджимая губы.              — Гвейн, если тебе…              Резкий свист над ухом обрывает спор, и мужчины только успевают пригнуться, прежде чем стрелы пролетают над головой. Одна, оцарапав висок Короля, вбивается в дерево за спиной, и Артур выругивается, пришпоривая лошадь.              Несколько выстрелов и лошадь Гвейна спотыкается, опрокидываясь на землю, чудом не погребая под собой её двух наездников. Рыцарь почти за шкирку с земли сгребает Мерлина, выхватывая свободной рукой меч; Артур в стороне спрыгивает с лошади, окидывая взглядом окруживших их бандитов.              Гвейн спиной оттесняет Мерлина, отбивая удар разбойников один за одним. Лезвия у Мерлина мелькают перед глазами, обдавая собственным обжигающим холодом, и он делает аккуратный шаг назад, окидывая тревожным взглядом картину перед глазами.              Он видит нападающих на Артура в стороне разбойников, видит и то, что их количество намного превышает их меньшинство. А ещё чувствует гнетущую мрачную пустоту внутри. Он никак не может помочь.              Мерлин по силам напоминает беспомощного напуганного семилетку, оказавшегося в пылу битвы. Он успевает только отшатнуться в сторону, когда из-за дерева сбоку вылетает мужчина с саблей. Найдя лёгкую жертву, он прокручивает в руке оружие, с усмешкой отгоняя его дальше. Один взмах, перед самым носом, и Мерлин отшатывается, падая на подогнувшейся ноге в корни дерева. Боль проскальзывает по всему телу, но он поморщиться не может, словно кролик, смотря на нависнувшего мужчину. Тот взмахивает орудием, и Мерлин в паническом испуге тонет, закрываясь руками.              Короткое отчаянное: — Артур! – и парень зажмуривается, сжимаясь на земле, словно так он станет менее заметным.              Сердце колотится под подбородком, когда мужчина перед ним с хрипом замирает, выпуская из ослабевших пальцев оружие, а потом опадает прямо на него, придавливая тяжестью безжизненного тела. Всего несколько мгновений, прежде чем чья-то рука сдёргивает мёртвое тело с него, брезгливо откидывая в сторону.              — Цел? – голос пробивает панику, и Мерлин только кивает, прерывисто выдыхая, а потом принимает протянутую ладонь, в мгновение оказываясь на ногах. – Стоило научить тебя драться. – чертыхается Артур, когда, поднявшись, Мерлин тихо охает, опираясь на чужую руку.              Взмахивает головой, пытаясь прогнать дрожь в теле. Один разрез воздуха и от великого Эмриса осталось бы только мокрое место. В голове кроме первородного испуга нет ничего, и Мерлин хрипло втягивает воздух. Артур отталкивает его за спину, пальцами цепляя за рукав, второй рукой сильнее сжимает меч, кидая взгляд по сторонам.              Им некуда бежать. Не на чем бежать. Мерлин чувствует себя бременем. Если бы только у него была магия.              Артур отбивает очередные удары, пронзая бандита насквозь. Гвейна теснят к ним, и тот разочарованно шипит, врезаясь спиной в Короля. Их загнали в угол, окружив плотным кольцом.               — Вот мы с вами развлечемся. — веселясь, хмыкает один из мужчин, покачивая в руке мечом.              В голове у Пендрагона мелькают варианты освобождения. Они могли бы использовать отвлекающий маневр и броситься в сторону, разрывая кольцо.              Любой из вариантов рассыпался в голове на кусочки из-за присутствия Мерлина.               — Чёрт бы их побрал. — рыкает рыцарь, не сводя глаз с окруживших их людей, прокручивает меч в ладони, кидая короткий взгляд на застывшего, словно готовящегося к прыжку Артуру.              Круг сужается.              — Хозяину понравится это смазливое личико. — скалится мужчина, направляя саблю в грудь младшего.              Звон.              Артур одним взмахом отбивает оружие, выставляя перед Мерлином.               — Закрой рот.               — Строптивым мы тоже найдём применение, дорогуша. Не переживай.              Первым из них выдирают Гвейна, направляют несколько мечей, а потом всего один пинок по ноге, и он спотыкается, попадая сразу в руки разбойников. Он рычит, пытаясь отбиться, пока его с силой не обхватывают за руки, прижимая клинок к горлу.              Артур хмурится, сжимая пальцами чужое запястье за спиной. Мерлина выхватывают из-за спины словно куклу. Просто выдирают из хватки, толкая в грань сомкнутого кольца. Руки с силой заводят за спину, заставляя поморщиться.              Пендрагон шумно выдыхает, кидает взгляд на Гвейна, смотрящего горящим огнём. На Мерлина, на лице которого вновь чёртова вина. А потом молчаливо опускает меч вниз. Ему скручивают руки в следующее мгновение, и он недовольно передергивает плечами, пытаясь принять более удобное положение. Руки заламывают сильнее, заставляя зашипеть.              Они что-нибудь придумают, выбора иного нет.              Их не разделяют, ведут за собой с лицом победителей, пока не начинает смеркаться, и бандиты не разбивают лагерь. Привязывают их троих к дереву, выставляя перед ними несколько следящих.              — С вами поведёшься, парни. – бормочет Гвейн, пытаясь ослабить веревку.              — Мне жаль.              — Прекрати, Мерлин. – Мгновенно перебивает Артур, закатывая глаза. – Каким бы неуклюжим и каким бы болваном ты не был. В этот раз твоей вины нет.              — Какой план? – шелестит рыцарь, и Артур кидает взгляд на отошедших хохочущих мужчин.              — Дождёмся пока они лягут спать. И освободимся.              Как? Уточнять никто не решается.              В лагере, кажется, с наступлением темноты веселье только начинается. Мужчины гогочут, глотая бурдюк за бурдюком; чокаются деревянными кружками, усаживаясь вокруг костра. Обсуждают дальнейшие планы, и Артур невольно в голове представляет карту, пытаясь запомнить расположение их логова.              Мерлин шумно выдыхает, переминаясь с ноги на ногу, и Пендрагон взгляд переводит, всматриваясь в измученное лицо друга. Он не уверен, что сам выглядит лучше.              — Как твоя нога? – в полголоса спрашивает Гвейн со стороны, и парень только плечами неловко дёргает.              — Сложно сказать, когда затекло всё тело.              — Да, Мерлин. Как только мы вернёмся, необходимо будет заняться твоей физической подготовкой. – хмыкает Артур, а виски тут же мысль пронзает.              Куда вернётесь? В полуразрушенный Камелот? Что останется от королевства, когда они наконец доберутся до него?              — Нет уж, я не настолько кабанистый чтобы…              — Я не…! – почти задыхается от возмущения Артур, когда от чужой реплики его мгновенно выкидывает из собственных мыслей. – Я не кабанистый!              — Конечно, Ваше Величество. – хмыкает парень.              А с губ Короля рвётся раздраженное: — Мерлин! А…. – Мерлин словно мысли читает, чуть заметно головой качает, наклоняя её в сторону Пендрагона.              — Нет, Гвейн просто в отличной форме.              — Я тож…!              — Ваше веселье слишком заразительно. – голос раздается прямо перед ними, и трое напряженно замирают, резко замолкая. Улыбки стекают, словно их и не было. – Ну что вы, нам бы тоже хотелось развлечься.              — В той градусной компании веселее чем здесь. – фыркает Гвейн, скидывая чёлку со лба. Он даже не морщится, когда через мгновение в переносицу врезается кулак, лишь смотрит исподлобья, когда мужчина потирает костяшки.              — Ну что ты медлишь? – на подошедшем ранее повисает ещё один бандит, абсолютно пьяный. Мерлину хочется сквозь дерево раствориться, когда он чувствует на себе пристальные взгляды.              — Мы обещали хозяину.              — И мы сдержим обещание. – он переходит на шёпот, и Артур не уверен причина ли в его остром слухе, или в том, что он отчаянно прислушивается к словам, потому что продолжение он слышит. —Ты сам знаешь, ему на удивление нравятся сломанные.              В горле зреет рык злости, и когда мужчина подходит к младшему, Пендрагон дёргается так, что дерёт кожу верёвками, связывающими запястья.              — Только попробуй прикоснуться к нему. – рычит, не сводя тёмных глазах. Мог бы взгляд испепелять, от того не осталось бы и горки пепла.              — О мы все попробуем, не переживай.              — Ублюдок, если ты… — бессильно шипит Артур, когда Мерлина удерживают за связанные руки, толкая вперед.              — То что ты сделаешь?              — От тебя мокрого места не останется. – отзывается Гвейн, а голос его полон звенящей ярости.              — Оу, просто взгляни на него. – растягивает слова выпивший, обхватывает подбородок Мерлина пальцами, обдавая лицо запахом алкоголя, а свободной рукой тянет за волосы, заставляя зашипеть. – Ну какая же прелесть. – он размашисто даёт парню пощёчину, с ухмылкой наблюдая за краснеющим следом. – И какой злой взгляд.              — Пошёл к чёрту.              — Всё, идём. Хватит баловаться. Эльвину не нравится ждать.              У Мерлина воздух посередине горла встаёт, ему не нужно догадываться, какие на него планы. Только поэтому он взгляд назад кидает, если выживет, в глаза Артуру взглянуть уже попросту не сможет ведь.              Его толкают в спину, обжигая кожу болью, а через несколько шагов заталкивают в шатёр, заставляя упасть на колени. Парень взглядом окидывает окруживших мужчин, давит дрожащую панику, расползающуюся под кожей, пытается, смотря из-под тёмной чёлки на вставшего перед ним мужчину.              —Очаровательно. – хмыкает, окидывая Мерлина взглядом. Щурится, цепляясь глазами за бинт на шее. – Где же тебя так потрепало, малыш? – задумчиво тянет, за подбородок задирая чужую голову. Оттягивает пальцами ворот, а потом коротко взмахивает пальцами. – Снимите.              Мерлин скалится, шумно выдыхая, пытается отстраниться, только чужая ладонь загребает волосы, останавливая на месте, пока другие тянут тунику прочь. Она повисает на связанных руках.              — Какой интересный экземпляр. – Мерлин точно не может сказать, сколько пар глаз скользят по исчерченному шрамами телу; он чувствует. что ему становится тошно. — Мой маленький воин, с тобой будет весело.              Мужчина перед ним распускает завязки на штанах, и парень кривится, чувствуя, как колотящий страх и отвращение морозят все органы внутри, не позволяет отобразиться этому на лице.              — Не будь таким. Не говори мне, что ты никогда не ублажал своих приятелей. Правда? – мужчина хохочет, подходя ближе. – Я удивлён, что они не воспользовались тобой.              Мерлин отшатывается, пытается, только руки с силой сжимают его за плечи.              — Только попробуй. Я откушу тебе его по корень. – шипит Мерлин, не сводя тёмного взгляда с насмешливых глаз. Он был почти готов к размашистому удару по лицу, но сдержать сдавленного стона не смог, невольно склоняя голову.              — Моррис, дай-ка нам волшебное средство. – весело шелестит мужчина, а в следующую секунду Мерлина дёргают за волосы, задирая голову. В чужих пальцах небольшой сосуд с чем-то, и Мерлин невольно сжимает губы сильнее, шумно выдыхая. – Будь хорошим мальчиком.              Вместо ответа парень плюёт ему в лицо. Лицо искажается мгновенно. Веселье стирается, сменяясь яростью, когда пальцы сжимаются на горле. Боль режет мгновенно, издеваясь, он вдавливает ногти, надавливая на рану, заставляя зажмуриться, но не раскрыть губы.              — Ты разозлил меня мальчик. Я правда хотел по-хорошему.              Пальцы сжимаются сильнее, перекрывая кислород, и как бы парень не терпел, он распахивает губы, пытаясь хрипло схватить воздух губами. Ему раскрывают роль пальцами, словно собаке, вливают прямо в глотку нечто под недовольное мычание.              — Так-то лучше. – шипит голос над ним, а Мерлин щурится, пытаясь вернуть зрение.              Он не знает, что именно в него влили. Только тело мгновенно сковывает лихорадочная слабость, лёгкая эйфория, а ещё парню кажется, что его сейчас стошнит.              — Вы рехнулись.              — Развяжите ему руки. – мужчина перед глазами плывёт, только Мерлин всё равно хмурится, пытаясь податься назад. – Будь проще, и тогда к тебе будут мягче.              У него наконец свободны руки, только единственное, что он может ими сделать, упереться в траву, пытаясь найти какую-то стабильную поверхность. Его с силой толкают в грудную клетку, заставляя распластаться на холодной земле.              — Что там за чертовщина… Сейчас вернусь. Глаз с него не сводите.              Лицо вновь обжигает запах перегара, и Мерлин бессильно кривится, выставляя перед собой ладони. Его дёргают за ноги, оттаскивая чуть дальше, и пальцы с силой сжимаются на коже, заставляя невнятно застонать от боли. Шрамы от ударов кнутом всё ещё болят.              Парень кривится, взмахивает ногами, пытаясь отбиться, только его с силой придавливают к земле, выдавливая хриплое ругательство. Он цепляется дрожащими, почти бессильными пальцами за чужие предплечья, пытаясь оттолкнуть человека от себя, но он только хохочет, вглядываясь в расширенные зрачки.              Пальцы до боли сильно сжимают щёки, и Мерлин морщится, пытаясь отодрать чужую руку.              — Нравится тебе такое, да?              В этот раз Мерлин в ловушку попадается, чувствует, как по горлу что-то вновь стекает внутрь. Не может уловить цвет жидкости, её вкус, когда лицо перед глазами расплывается окончательно.              — Отв… — его руки, как и голос, почти отказываются работать, и Мерлин давится собственной беспомощностью. У него в голове шумно, когда грубые пальцы скользят по открытой коже, до боли сильно давят на новые шрамы. Чувствует, что его правда сейчас стошнит, когда чужой язык скользит под зажмуренным глазом, слизывая слезу.              А потом в палатке становится ещё шумнее, в одно мгновение хаос заполняет её. Его дёргают куда-то наверх, сжимая в ладони волосы на затылке. Ему кажется, что таким темпом он скоро начнёт лысеть.              Картинка перед глазами плывёт, как и ощущение собственного вертикального положения, Мерлину приходится с трудом прищуриться, всматриваясь в людей перед собой. Там Артур, чьи глаза горят яростью, и парень невольно подаётся вперёд.               — На твоём месте я бы не шевелился. — он чувствует, как подбородок обжигает холод лезвия, но не отводит взгляда от Короля.              В глазах Пендрагона внезапно такое отчаяние и беспомощность, что Мерлин, не понимая почему видит эту эмоцию, только на инстинктах хочет податься вперёд, чтобы поддержать его.              А ещё в потемневших глазах ярость.              Удерживающий его мужчина что-то вскрикивает, отскакивая в сторону, выпуская Мерлина из рук. И тот успевает сделать только один шаг вперёд, прежде чем осесть на землю, упираясь ладонями в грязь.              Чёрт бы побрал эту слабость, и парень пытается собрать себя, заставить связно работать и ноги, приросшие к земле. Ему кажется, что уже и в ушах звенит, жмурится, пытаясь остановить кружащийся мир.              Запоздало чувствует, как чужие пальцы мягко сжимают острые плечи, и вскидывает голову. Артур стоит перед ним на коленях, тревожно всматриваясь в глаза, и Мерлину внезапно ещё тяжелее удерживать голову вертикально.               Он что-то спрашивает у кого-то, и парень только сводит вопросительно брови, пытаясь разглядеть человека рядом. Ему оттягивают веки, заставляя невнятно замычать. На лице Артура перед ним тревога и озабоченность, а вокруг суматоха, кажется, только увеличивается.               — Мерлин!              Кажется, ему уже несколько раз задали один и тот же вопрос. Ему приходится приложить все силы, чтобы услышать его.               — Где твоя одежда?              Вот почему ему так холодно.              Понимает, что абсолютно не помнит был ли он в ней, когда его под локти тянут на ноги. Руки держащего аккуратнее, мягче и ласковее касавшихся до этого, и Мерлин подаётся в них, налегая всем телом на мужчину.               — Тише, тише, подожди.              Понимает, что в чужих руках тепло; что кто—то его отряхивает, осторожно скользя ладонью по спине. Одеться помогают сразу несколько человек; не для того, чтобы сэкономить время, от того, что он почти немощен, всматриваясь прищуренными глазами в человека перед собой. Артур.              Перекидывает его руку через плечо, позволяя повиснуть и тащит на себе. Куда — Мерлина не особо беспокоит. Он тянется за ним, перебирая ногами, словно отбитыми.              Он понимает, что им надо уходить, вскидывает в какой-то момент голову, чтобы просипеть охрипшим голосом: — Где Гвейн.               — Здесь, красавчик. — мягкий голос раздается с другой стороны, и парня, кажется, подхватывают под вторую руку. Или все время до этого держали за неё?              В какой-то момент они останавливаются, в полголоса что-то решая. Мерлин в обсуждении не участвует, шумно втягивая воздух. Мир перед глазами до сих пор пускает волны по глади, он старается не думать. Только не помогает, мысли в голове крутятся словно в рое, и Мерлин соскальзывающими пальцами обхватывает себя за плечи, пытаясь найти опору. Его все ещё держат за плечо, опора находится быстро.              Это абсурд, думает, когда его отпускают только для того, чтобы подхватить подмышки. Несколько манипуляций, кто-то его тянет наверх, и Мерлин чувствует под пальцами живое тепло и длинную гриву.               — Я упаду с неё. — выдавливает из себя парень, а ухо обжигает невеселый смешок.               — Ты и так нормально на лошади сидеть не умеешь.               — Я упаду. — кидает взгляд вниз с высоты и кривится почти болезненно, когда земля уплывает.               — Не упадёшь, я держу тебя.               — Тем более сомнительно. — тихо бормочет под нос, однако успокаивается, прикрывая глаза.              Он, кажется, подаётся назад, потому что через несколько мгновений вновь раздаётся голос.               — Не смей спать.              Они скачут быстро, рядом также цокот копыт, и Мерлину это все дико напоминает бесконечную гонку. А ещё его укачивает.              Он чувствует, как ладонь, лежащая на плече, смещается и едва заметно обхватывает поперёк тела. Неловко, как-то невесомо, пока он не съезжает, только чудом не соскальзывая.              Пугается, сжимая пальцами чужую руку.               — Ты г-рил, что...               — Я не уроню. — Чеканит голос.              Пугаются и за него, кольцо руки на животе сжимается, с силой вжимая в тело позади. Ветер бьёт ему в лицо, ехать тошно и неприятно и картинка перед глазами смазывается в одну кляксу, только Мерлин замолкает, чувствуя, как судорожная дрожь в теле приглушается чужим теплом.              В какой-то момент они наконец останавливаются и спешиваются. Единственное, чего хочется Мерлину, это наконец прилечь, хоть он и не уверен, что это остановит плывущее пространство перед ним. А ещё с исчезновением целебного тепла возвращается и колотящая дрожь со слабостью.              Парень с трудом борется с отравляющей силой, пытаясь хотя бы сидеть ровно на бревне, куда его опустили. Только его ведёт, и он дрожащими пальцами упирается в дерево под собой, пытаясь удержать равновесие. В голове статический белый шум, и Мерлин не сразу понимает, то к нему обращаются. Обращаются, легко касаясь плеча.              — Как ты? – повторяют вопрос, наконец поймав размытый взгляд, и парень легко дёргает рукой, почти съезжая на землю.              — …ред сказал, что… не спать. …потому что…              Мерлин, честно причины не разбирает, как и полного предложения. Единственное, что понимает, спать ему, видимо в ближайшее время не дадут, как бы того не хотелось. Ему нехотя приходиться разжать пальцы, парень правда не помнит, когда успел сцепить их на чужом рукаве, когда Артур поднимается, помогая Гвейну разжечь костёр.              Плеч легко касается плащ, и Мерлин перехватывает его за распахнутые края, кутаясь. Только одновременно с этим ему душно. Его трясёт от мороза под кожей, и дышать нечем, хоть лесной воздух и наполняет лёгкие.              — Взгляните на меня. – мягкий голос касается ушей или звенит в них, парень не уверен. Смотрит на юношу, который пристально всматривается в зрачки, а потом опускает ладонь на лоб. Она обжигает жаром, и Мерлин морщится, чувствуя незнакомое слабое касание изнутри.              — Пей. – Артур вновь оказывается рядом, протягивая небольшую плашку, и Мелин скептическим взглядом окидывает её, его пальцы, кажется, с трудом удерживают собственную плоть и кость. Но Король понимает, поднимает ладонь выше, позволяя попить.              Они о чём-то говорят, обсуждают, по всей видимости, дальнейшие планы; парень смотрит в огонь, пока и от этого вида не начинает мутить.              Усталость и слабость придавливает к земле, и он кривится, медленно стекая на землю, чтобы найти какую-то опору. Вжимает ладони в лицо, пуская цветные круги под веками, пытаясь прогнать ощущение отчаянной безысходности.              Когда он голову вскидывает, то ловит только прямой взгляд Пендрагона. Между ними меньше метра, но Мерлину все равно кажется, что слишком далеко.               — Мне жаль, что это случилось.               — При чём здесь ты. — фыркает, потирая лоб, и поднимает глаза, чтобы увидеть чужую напряженную линию челюсти. — Прекрати, это глупости.               — Нет, Мерлин, это не так. — качает головой, переводя взгляд на огонь. — Я должен был...сделать что-то.               — И ты сделал. — Мерлин сам не замечает, когда тянется ближе; когда аккуратно касается пальцем скулы, пытаясь прогнать сковавшее её напряжение. — Ты спас меня.               — Тебя всё равно чем-то напоили. — хмурится, ведя головой в сторону, и Мерлину приходится опереться ладонью о плечо, сипло втягивая воздух.               — Это не имеет значения.               — Всё, что касается тебя, Мерлин, имеет значение.              Парень невольно пожимает плечами, всматриваясь в лицо Короля. Поднимает руку, чтобы ткнуть того в переносицу, вызывая тяжёлый вздох мужчины.               — Прекрати хмуриться.               — Ты не можешь приказывать мне, Мерлин. — мягко отвечает Пендрагон, через несколько мгновений аккуратно отводя чужую руку от лица. – Прекрати, ложись спать. Мерлин, прекрати.              Хватит, Мерлин, просто… Мерлин, просто… просто держи меня.               — Держи меня. — он тяжело выдыхает, и что-то внутри Мерлина стынет. — Просто...держи меня.               — Артур, ты не умрёшь.               — Мерлин...              У Мага стоят слёзы в глазах, а сердце разрывается от боли, когда он пытается притянуть умирающего Пендрагона ближе.               — Я не позволю тебе умереть. — почти хрипит, всматриваясь в прикрывающиеся глаза. — Артур!              Тот вздрагивает, едва заметно взмахивая головой, чтобы вернуть себе сознание. И Мерлин сжимает пальцы сильнее, словно это поможет выдернуть Пендрагона из лап смерти. Понимает, что не помогает, когда ладонь привычным движением опускается на затылок, едва ероша волосы.               — Я должен сказать тебе кое—что.               — Нет, Артур, я... — он знает, что обычно следует за такими словами. Он видел слишком много смертей.               — Просто, просто послушай. — У Мерлина в горле застревает воздух, когда прохладные пальцы касаются его руки. — Я... я никогда не хотел узнавать, что ты маг.              Это зло. Твоё существование — зло. Ошибка. Ты не друг мне. Никогда не был. Слуга. Только слуга. И это твоё место.              Мерлин не уверен, слышит ли это или это отдаётся эхом у него в голове. Он чувствует, как мягко лежащая ладонь с силой стискивает волосы, словно стервятник впивается когтями в скальпель; он видит ненависть в закрывающихся глазах.              А потом распахивает собственные.              Солнце только начинает пробиваться сквозь нависший массив деревьев. Дым от потухшего костра вздымается в небо. Около него лежит Артур. Живой, его грудная клетка медленно вздымается.              Конечно, на его лице нет ни капли ненависти.              У Мерлина в лёгких нет ни капли воздуха. Он отползает по земле, прежде чем подняться на дрожащих ногах. Его всё ещё качает.              Его сейчас стошнит. Уверен, пока картина сна до сих пор стоит в глазах. С трудом вздыхает, делая шаг в сторону, ещё один, зажимая рот тыльной стороной ладони. Обводит слепым взглядом поляну перед собой, прежде чем рвануть в сторону.              Чужие слова до сих пор эхом разносятся в голове, он не пытается опровергнуть их, у него нет на это сил. Он не знает, сколько так пробегает, пока его всё-таки не выворачивает.              На его руках всё ещё тяжесть умирающего Артура, в его ушах полный ненависти голос, перед его глазами... взгляд. Ему не хватает воздуха.              Это пророчество не раз приходило к нему во снах. Никогда так... реалистично.              Воздух перекрывают, и парень с силой жмурится, сжимая пальцами ствол дерева рядом. Боль от потери того, кто ещё жив глубоко бьёт, колючими шипами обвивая сердце. Он сжимает пальцами переносицу выдыхая сквозь стиснутые зубы проклятье. Его собственный разум душит его.              — Всё в порядке. – хрипло выплёвывает, когда чья-то ладонь касается плеча, заставляя содрогнуться.              — Я вижу, что нет.              — Я в порядке.              — Ты можешь мне сказать, Мерлин.              — Гвейн, я не…! – отталкивается ладонью от дерева, выпрямляясь. Один взгляд на друга, и Мерлин отворачивается, до боли сильно стискивая челюсти. Не видя, он чувствует на коже сочувствующий взгляд.              Он медленно втягивает воздух, пытаясь загасить панику внутри, а потом тревожно делает шаг из стороны в сторону, качаясь, словно маятник.              — Я просто… бесполезен, понимаешь? Я… — выдыхает, комкая в пальцах кончик туники, прежде чем продолжить. – Я должен защитить его, но не могу даже себя. И если…              — Мерлин, это не твоя обязанность. – качает головой рыцарь, легко обхватывая того за плечо, прежде чем младший успевает сделать очередной шаг вбок.              — Это она самая и есть. Это… — он руками всплёскивает, словно уже сам не уверен в значении слова. – Это судьба. Моя судьба защищать Артура, и я…              Мерлин вновь глотает воздух так, словно его ему не хватает. Не хочет, но не может не опустить глаза на собственные ладони. Где несколько минут назад на его руках умирал Артур. Артур, которого он не смог спасти. Артур, чьи яркие голубые глаза теряли свой свет; чья солнечность угасала пред мрачным жнецом смерти, нависшим над ними.              И он смотрел на это, словно не мог ничего сделать. Словно в очередной раз не смог бы перехитрить смерть. Словно знал, что в этот раз выхода нет. А Артур умирал.              — Если ты начнёшь дышать, нам обоим станет легче. – мягко звучит голос рядом, и Мерлин, не замечая, шумно втягивает воздух. Он не дышал? Задыхался? Не знает. Дрожащие ладони накрывает, легко удерживая, мозолистая от меча ладонь. Вторая рука обхватывает его за плечи, тянет куда-то, заставляя невольно переступить подгибающимися ногами следом. – Знаешь, по началу всё было не столь очевидно.              Мерлин невольно переступает кочку, ведомый, почти слепо идёт рядом с рыцарем, который разглядывает деревья вокруг так, словно не был в лесу, по крайней мере с месяц.              — Наверное почти все думали, что ты просто псих. – он хмыкает, мягко трепля по плечу. – Нет, правда сумасшедший. Ты безоружный, не разодетый в доспехи, идёшь за Артуром туда, куда не полез бы самый подготовленный боец. Да и если бы ты был просто влюблён в него, обладать такой силой… — Гвейн замолкает на несколько мгновений, прежде чем качнуть головой. – и я говорю не про магию, конечно, нет. И если Артур хоть раз, ещё один раз назовёт тебя трусливой девчонкой, я… — пожимает плечами, бездумно продолжая. – не знаю, сделаю с ним что-нибудь.              Мерлин молчит, чувствуя, как тепло друга медленно размывает грани паники. Как Гвейн невольными шутками не заставляет исчезнуть боль и страх в его сердце, но, сам того не понимая, облегчает их.              — Потому что… я не знаю человека храбрее тебя, честно. Я не знаю, говорил ли тебе кто-то, но Артур, в первую очередь, должен был сделать рыцарем именно тебя.              Мерлин не удерживает грустного смешка, легко толкая рыцаря плечом. Идентичная реплика, произнесённая, кажется, вечность назад, проносится в голове мягким теплом.              — Но ты оказался не психом, хотя мне иногда кажется, что… ладно—ладно. – фыркает, растрёпывая ладонью чужие темные волосы и отпуская чужое плечо. – А тем, кто раз за разом рисковал собственной жизнью, спасая чужую. – Не «чужую», думает Мерлин, это же Артур. – Ты герой, Мерлин. – пожимает плечами, не сводя серьёзного взгляда с парня. – И ничто это не изменит.              Они вышли к склону, с которого открывается вид на часть леса. Невероятно великолепная, покрытая зеленью, скрывающей корявые тёмные ветви. Даже с такой высоты он может заметить бьющий недалеко ключ, видит шелестящую в листве птицу.              — А моменты слабости, бессилья бывают у всех. – Гвейн теперь на него не смотрит, уставившись в облака, на порозовевшее небо. – Только они не обесценивают тебя, и весь твой опыт, твою силу. Они… просто есть. А когда ты их преодолеваешь, то не просто становишься сильнее, ты узнаёшь, как бороться с ними, если они вновь покажут нос. – рыцарь шумно втягивает воздух, кидая короткий взгляд на застывшего рядом Мерлина, трёт задумчиво пальцем отросшую щетину на подбородке, прежде чем резко податься к чужому уху. – Правда жутко становится, когда я говорю серьёзно? – выпрямляется на пружинящих ногах, складывая руки за спиной. — Перси постоянно жалуется на это.              У Мерлина больше не дрожат руки, и он просто улыбается, с трудом давя смешок, прежде чем состроить серьёзное выражение лица: — Ужасно жутко, Гвейн. Я бы так больше не рисковал.              Гвейн только брови возмущенно вскидывает, больше актёрски, чем искренне: — То есть я тут, душу выворачиваю… – его радует улыбка младшего, радует исчезнувшая, резавшая по живому боль из глаз, из всего его существа.              — Спасибо, Гвейн. – улыбается внезапно так ярко и солнечно, что рыцарю кажется, что он второй раз видит рассвет.              — Они сойдут с ума, если не найдут нас. – фыркает в ответ Гвейн, легко дёргая Мерлина за плечо в нужную сторону.              — Они?              Когда они возвращаются к перевалочному пункту, он почти готов к тому, что увидит Мордреда. Воспоминания вчерашнего вечера, превратившиеся в кашу и неприятную смесь, ковыряться в которой не было никакого желания, подкидывают моменты его присутствия рядом. Тот, кто освободил Короля и рыцаря, успевших спасти Мерлина; тот, кто вместе с ними отбивался от разбойников; тот, кто опустил собственный плащ на трясущегося Мерлина, и подтолкнул к нему свою магию, ускоряя процесс лечения.              — Мерлин! – раздраженный оклик Пендрагона, заставляет рыцаря рядом громко фыркнуть. Его в эту же секунду награждают уничижительным взглядом. – Если вы устроили утренний променад, могли предупредить, что…              Бурчит, возмущается как обычно, а глаза не стеклянные и безжизненные; в них наоборот за раздражением прячется тревога и какое-то колющееся чувство, которое никто из них двоих интерпретировать не может. Рыцари только перекидываются смеющимися взглядами.       — Ты спал как убитый. – пожимает плечами Мерлин, фыркая.              — У меня чуткий сон!              — Явно не в этот раз.              — Мерлин. – Артур тянет гласные, что обычно ничего хорошего не обозначает. Что обычно означает, что в Мерлина что-то полетит. Только сейчас это вызывает не страх, а непонятное удовольствие от знакомой интонации.              — Сэр, у нас есть какой-то план? – Мордред вопросительно вскидывает брови.              — Для начала нам надо верн… — Артур резко замолкает, кидая взгляд на Мерлина. Тот пожимает плечами.              — Мордред с самого детства знал, что я маг.              По лицу Пендрагона ползёт возмущение: — У меня ощущение, что об этом знали все, кроме меня… Вы были знакомы в детстве?              Мерлин вопрос понимает не сразу, также тупо смотря на Пендрагона, как и он на него.              — Только не говори мне, что… Артур, я всегда знал, что ты тупоголовый, но, чтобы настолько. Или тебе так часто прилетало по голове, что отш…              — Я сейчас отшибу тебе…! – Пендрагон тянется ладонью к чужому затылку, когда очередную стычку разрывает Мордред.              — Вы не помните? Вы спасли мне жизнь, когда я был ребёнком. После этого я пообещал, что стану рыцарем и буду защищать вас ценой своей жизни. – Мерлин не может сдержать дрогнувшую скептическую улыбку.              — Ребёнком…? – Артур хмурится, прокручивая события давних лет. Что-то вертится прямо на кончике языка, под коркой черепа, но он почему—то долго не может уловить это. – Тот мальчик—друид. – внезапно переходит на шёпот, не сводя взгляда с коротко улыбнувшегося парня.              Мерлин не сводит глаз с Короля. Он не может даже предсказать его реакцию, учитывая реакцию на себя.               — Всё интереснее и интереснее… — Артур трёт виски, легко взмахивая головой. – Не говорите мне, что он окажется феей. – вскидывает руку, указывая на Гвейна, а тот расплывается в ухмылке.               – Только в твоих снах.              — Надеюсь, нет. – Пендрагон до сих пор не может понять, почему не вспомнил Мордреда, стоило его только увидеть в первый раз.              — То, что я друид… — неуверенно начинает парень, а Король отрицательно взмахивает ладонью, словно тот собирается сказать бред.              — Ты остаёшься рыцарем Камелота. – если останется сам Камелот, мелькает мысль. – Ничего не меняется, ты преданный солдат.              — Вы потеряли магию. – не спрашивает, констатирует факт. Артур вопросительно вскидывает брови, и Мордред пытается объяснить. – Я не чувствую прежней связи, и…              — Я даже не буду пытаться в этом разобраться. – мотает головой, прежде чем спросить. – Ты знаешь, что с этим можно сделать?              — Я могу отвести вас к Друидам.