Сладко-сладко

      Джим глупо улыбается, как умеет только он, и только по причине природной неловкости. Улыбается так, что даже кукла могла бы лучше покрасоваться. Но стоящему перед ним скелету всё равно. Скорее всего, это «всё равно» слишком сильно растянулось, словно переселённые спагетти. Этому глупому монстру и вправду было всё равно, что человек закашлялся от комплимента. — Что-то не так, сладенький Джим?       Папирус или слишком невинен или просто издевался над ним. Действительно, что такого в том, что он при всех называл эмо-парня тортиком и шутливо грозился съесть. И нет ничего в том, что от этих слов парень просто выплюнул томатный сок и начал икать. Что вы, это было самое обычное свидание двух чудиков, да-да. Но, думал человек, насколько же милый этот монстр, что искренне вытирал грязную водолазку от пятен сока. Благо, что она чёрная... а вот он сам красный от комплимента.       Джим стеснительно поправил красную прядку волос. Возможно, он неправильно его понял. Он выдохнул от одной только мысли, что заподозрил намёк на эти слова. Для отвлечения беспокойства он начал мысленно считать до десяти. Нет ничего интимного в этом сладеньком прозвище. Ага, стоит объяснить это пылающим щекам. Всё начиналось с свидания двух любителей сада... а заканчивается бутафорией и смехом людей. Это был отстой, безусловно.       Скелет по-своему интерпретировал всё, что делал или любил человек. Стиль к мрачной одежде. Любовь к саду. Способность становится очень милой смущённой помидоркой. Нынешняя интерпретация заключалась в том, что парню явно нужны крепкие объятия. Он не стал себя в этом останавливать, несмотря на то, что они были в кафе. Папирус непринуждённо пересел чуть поближе к нему и, как ребёнка, притянул к себя. Но он не ожидал, что Джим ловко извернется и поцелует в челюсть.       Технически сказать, это был их второй поцелуй. И первый на публике. Так что парень снова скрыл горящее лицо и удовлетворённо пробурчал: — Всё хорошо, милашка-скелет.