Я смотрю на тебя и сдохнуть хочется

Первое, что видит Томура, когда крышка багажника открывается: довольное лицо Даби. Слишком довольное. — Ого-го, ебанный в рот! Кого я вижу, — говорит Даби, хватая Томуру за шкирку и вытаскивая из багажника одним рывком. — Эй, лидер, твои родители случаем не путешественники? А то откуда у них такая поклажа? Шигараки закатывает глаза. — Нахуй пошел. Даби добродушно хмыкает и поднимает руки вверх, показывая тем самым, что официальная часть встречи с раздачей хуев в панамку состоялась. Томуре лень спорить, а оправдываться он считает ниже своего достоинства. Да, он сам ступил и сам виноват, что вышел гулять без охраны по ночному городу. Не стоило быть беспечным идиотом, не стоило хамить трем парням на две головы выше и в пять раз шире, не стоило лезть с ними в драку. Пусть они тысячу раз были мудаки и не правы. Его вырубили позорно быстро, скрутили по рукам и ногам, затолкали в багажник и катались по городу, пока Даби их не нашел. У Томуры нет для себя оправдания. Можно было бы сказать Даби спасибо. Но он и без того много о себе думает, поэтому обойдется. — Они еще живы? — Шигараки протягивает к Даби связанные кабельной стяжкой руки. — Предлагаешь мне стяжку зубами перегрызть? Не получится, нужен инструмент. Сейчас сгоняю за своим волшебным ящичком. Даби огибает машину похитителей и направляется к своей. Условно своей. Очередная угнаная тачка предпенсионного возраста, только Даби способен превращать эти ведра с гвоздями в колесницы смерти, выжимая на спидометре всяческий возможный и невозможный максимум. Шигараки как-то спрашивал: с чего вдруг Даби обзавелся столь дебильным хобби и придерживается его как религии, — тот пожав плечами ответил, что так веселее. Весело ему. Шутник траханный. — Двух я грохнул, один вроде живой и даже в сознании, — кричит Даби, пока ищет ящик с «инструментами». — Но за его вменяемость не ручаюсь. Можешь сам пробздеться — проверить. — Не указывай мне! — Иди нахуй! — Возвращает посыл Даби. — Там и встретимся, — огрызается Шигараки. Но идет на поиски оставшегося уебка. Не потому что Даби прав — покажите, пожалуйста, где этот гондон хоть раз был прав? А потому что стоять на одном месте, шатаясь из стороны в сторону, скучно, а лежать на земле и пялиться в небо — для слабаков. Ну и еще очень хочется посмотреть в глаза тому бесстрашному и бессмертному долбоебу, что решили похитить самого Шигараки Томуру. Приемного сына того самого Шигараки. На этом месте у некоторых подчиненных отца Томуры расширялись зрачки, потел лоб и ладони, и они начинали рассыпаться в приторно-бездарных комплиментах, пытаясь выиграть негласное соревнование, кто сильнее прогнется. Но то в другом мире — далеком и почти игрушечном, выстроенным отцом, завещанным Томуре. Здесь и сейчас Томура останавливается возле избитого в мясо парня, что громко и с присвистом дышит, привалившись спиной к тачке. Даби выколол ему глаз, разрезал рот от уха до уха, вспорол живот и… — А руки ты ему нахера отрезал? — Я думал, ты их коллекционируешь! Томура морщится. Ничего он не коллекционирует. Подумаешь, отправил парочке недругов парочку подарков, чего сразу в фетишисты записывать! Никакого уважения к старшим по званию. Допрашивать тут, конечно же, некого. Шигараки со смесью восхищения и брезгливости носком ботинка трогает еле живого похитителя: тот даже не дергается, лишь пускает разорванной пастью кровавые пузыри. — И кто вас уебанов нанял? — Тихо спрашивает Томура, на ответ особо не рассчитывая. Почему-то все люди, которых Даби причислил к своим врагам, совершают одну и ту же роковую ошибку: очень сильно его недооценивают. Он, конечно, не похож на громадную кучу мышц в отличие от того же Махии, да и с первого взгляда не внушает ни ужаса, ни трепета, но ведь достаточно просто заговорить с этим уебком, чтобы понять: лампочек в голове у Даби точно не хватает. Он похож на хитровыебанного босса из игры, который кажется тебе простым, а потом убивает одним ударом. Даби подходит к Томуре сзади и, заботливо приобняв, кладет подбородок ему на плечо. — Что, сдох? — Твоими трудами на грешной земле никто не задерживается. — Но ведь за это ты меня и ценишь. — Нет, за это я тебе типа плачу. — Почему типа? — Потому что отец все еще жив. — Судя по состоянию старика — не надолго. Томура, исхитрившись, бьет Даби локтем в живот. Тот, ахнув, отпускает. Отличный шанс для того, чтобы развернуться и оказаться с ним лицом к лицу. — За языком следи. Даби смотрит на Томуру не мигая, и тот запоздало осознает, что у Даби в руках промышленные кусачки для проволоки. А вот Томура все еще связан — пусть частично, но все же. Нормальный человек давно бы испугался и наделал в штаны. Нормальный человек. Смешно! Томура задирает подбородок и отвечает Даби ледяным взглядом. Кто кого, уебище! Не должна чокнутая скотина скалить зубы на хозяина. — Ну и рожу ты скорчил, лидер. Просто жуть. Зря тебя мама не продала в детстве в бродячий цирк. — Я на тебя тоже смотрю и сдохнуть хочется. Насмешливая улыбочка у Даби — всего лишь способ соскочить с темы. Он не признаёт свою слабость, не отворачивается, не прогибает спину. Когда Шигараки им очень недоволен, Даби становится оскорбительно вежливым. Фамильярное «ты» сменяет подчеркнутое «Вы». Томура готов поклясться, что по интонации слышит, как Даби ему выкает с заглавной буквы. Ответы исключительно по теме. Сплошные: простите, извините, кто бы мог подумать, я обязательно учту в следующий раз. Томура ненавидит такого Даби. Когда Даби просто зарывается и получает в ответ по зубам, он начинает вести себя как ебанный клоун и дурачок, генирующий отвратительные шутки со скоростью триста слов в минуту. Томура знает. Он считал. Такого Даби Томура ненавидит тоже. Вообще он ненавидит Даби в любых его ипостасях. Ненавидит, потому что совершенно не умеет любить, но свою привязанность объяснить обязан. Хотя бы для себя, иначе Томура начнет много думать и придет к совершенно абсурдным выводам, которые просто не может себе позволить. — Ладно, давай тебя освободим, — миролюбиво предлагает Даби, разрезая воздух кусачками. Томура не успевает ему ответить, потому что в затылок ему уже тычется дуло пистолета. — Вы кто, нахуй, такие?! Да твою мать! Томура зло смотрит на Даби. — Ты не убрал водителя? Личико у того сама невинность. — А их четверо было? — Я вроде бы сказал тебе следить за языком? — Кто?! Вы?! Нахуй?! Такие?! Давление пистолета на голову становится сильнее, заставляет болезненно шипеть. Хотя у нападавшего дрожит не только голос, но и руки. Видимо, он видел все, что делают с его товарищами. Видел и не помог. Вот и драпал бы себе подобру-поздорову, что теперь залупаться? Томура чувствует раздражение. Он терпеть не может, когда его кто-то похищает или наставляет на него оружие, или смотрит ему в глаза и лыбится, словно они случайно оказались на безлюдной трассе в вечерний час в щекотливом положении. — Ну, — Даби довольно щурится. — Мне надо было допросить кого-нибудь из них: кто тебя сдал? Кто за тобой следит? И на кого они вообще работают? Столько вопросов, столько вопросов. Но первые умерли слишком быстро, а этот, — он кивает на мертвого парня возле машины. — Слишком кроваво. Должен был остаться хоть кто-то вменяемый. — Я его урою нахуй! Заткнись! Отвечай мне! Ты что, блядь, глухой?! — Ты отвратительный начальник охраны, — делает неутешительный вывод Томура. Взгляд Даби останавливается на губах Шигараки, становится мечтательным. — Я хочу премию. — Обойдешься. — И выходной. — Обойдешься. — И чтобы ты меня поцеловал. Томура не успевает огрызнуться, потому что нервы у того уебка, что тычет ему в голову пистолетом, сдают и он стреляет. Но Даби быстрее. Звуки выстрелов и борьбы доносятся за спиной. Но Томура не спешит поворачиваться. Ему не надо видеть: он знает, кто победит. Слышит звуки ударов, треск ломающихся костей, в деталях может представить человека, лежащего на земле, которого Даби забивает ногами. Некстати в голову закрадывается мысль: у уебка железные набойки на ботинках. Даби во время драки не совсем стабильный человек. Он и до драки не образец вменяемости и адекватного поведения, но сегодня им допрашивать будет некого. Стоит попросить мистера Скептика еще раз хорошо перетрясти и проверить всю базу новобранцев «Лиги». Всех, кого они приняли за последний год. — Ты там что-то про мамулю мою спизданул? — Кричит Даби. Вызвать Тогу и Мистера Компресса. — Она была классной сучкой, между прочим! Пока не отъехала к херам и не попыталась сварить заживо моего братца! Твайса и Спиннера тоже надо вернуть. Больше из них никто не в безопасности. Пока Томура не выяснит, кто на него охотится, «Лига» должна держаться вместе. Хватит с них смерти Магне. — Мне все детство говорили, что я на нее похож! Так что заткнись блядь нахуй, пожалуйста! Почему Даби просто не убьет этого придурка? — Думает Томура. И тут же сам себе отвечает: потому что враги должны страдать и бояться. Банальная демонстрация насилия и раздача пиздюделей по заслугам работает лучше всяких предупреждений. Шигараки поворачивается к Даби. Белая майка на нем пропиталась кровью. Он всегда носит белое: демонстрирует себе и другим, что не боится испачкаться, выполняет работу с удовольствием. Он улыбается Томуре и стреляет. Контрольный. Квинтэссенция безумия. Томура зачарованно смотрит, как Даби плавно движется к нему, опускается рядом на колени, заглядывает глаза. В них нет и капли верности. — Дело сделано, — шепчет Даби прямо на ухо Томуре. — Ты убил последнего свидетеля. — Я заслужил награду. — Никакой премии. — Жестоко. — И никакого выходного. — Тиран. — Развяжи меня уже. Даби слегка отстраняется и берет лицо Томуры в ладони. — Нет. Вкус поцелуя тоже отдает кровью.