Раз, два, три...

      5 июля 2006 года, Париж       Миранда открывает ключ-картой свой номер, заходит внутрь и проворачивает дверной замок до щелчка. Наконец-то одна. Она идет через гостиную в спальню не включая свет и устало садиться на край кровати. Она давно не чувствовала себя настолько уставшей. Тем не менее, она, по-прежнему, главный редактор «Подиума» и это самое главное. Миранда включила лампу на прикроватной тумбочке и начала одно за одним снимать украшения, сначала кольца, за ними серьги и браслеты.       "В конце концов, — сказала она себе выходя из душа и кутаясь в халат, — у меня не было другого выхода. Найджел сможет это понять, возможно позже, но он в этой индустрии много лет и знает, что если ты не сделаешь все, что можешь, чтобы выжить рядом со стервятниками, то тебя растопчут. А я никогда не уступаю, не перед таким ничтожеством как Равиц. Найджел слишком хорошо меня знает, чтобы быть до такой степени удивлённым, в самом деле". Миранда видела, как изменилось его лицо, когда она сказала, что президентом компании Джеймса Холта становится эта идиотка Жаклин, а не он. Что ж, бывало и хуже. Запустив руку во влажные волосы, Миранда прошла к бару, достала бутылку виски, стакан и наполнив его чуть меньше чем на половину янтарной жидкостью, сделала несколько глотков. Она ни о чем не сожалеет. Определенной ни о чем. 6 Июля 2006 года, Нью-Йорк.       — Я не понимаю, неужели никто не в состоянии предложить хоть одну хорошую мысль? — Процедила Миранда сквозь стиснутые зубы, испепелив взглядом всех присутствующих в конференц-зале. Ее окружала какая-то непроходимая тупость и сплошная некомпетентность. К тому же, Миранда отвратительно себя чувствовала. Она не выспалась, у нее жутко болела голова, а потом был перелет и всего несколько часов дома, до того, как вечером все вернулись в редакцию. Дедлайны горели, до даты выхода нового выпуска оставалось две недели, а до сих пор не звучало ни одной хорошей идеи. Миранде хотелось убивать, но, если она сделает, что-то подобное, они не уложатся в сроки, а это недопустимо.       — Я скажу это один единственный раз. — Ее голос был убийственно тих. — Либо вы напрягаете остатки своего серого вещества и через час приносите мне, что-то адекватное, либо все будете уволены! Пока все миньоны изучали глазами пол или смотрели в пустоту перед собой нервно кусая губы, взгляд Миранды метнулся через стол. Там сидел Найджел Киплинг и переворачивая пальцами карандаш, со скучающим и откровенно отстранённым видом, смотрел в свой эскиз.       — Это все. — Прорычала Миранда, впившись взглядом в Найджела и резко встав, стремительно покинула помещение. Кто-то из сидящих за столом громко с облегчением выдохнул.        Когда Найджел возвращается домой, уже давно за полночь. Он буквально заталкивает себя в душ и надолго там задерживается, стоит облокотившись прямыми руками в стену душевой кабины, склонив голову, пока обжигающе горячие струи воды бьют его по напряженному рельефу мышц рук и спины.       — «Зачем ты с таким телом носишь эти мешковатые костюмы, которые весят на тебе как на вешалке? Это явное упущение.       — Сохраняю интригу для избранных.       — Весьма успешно. Тебе следует задуматься о ванной.       — Тебе следует перестать критиковать.       — Даже не начинала. Не сегодня, во всяком случае.»       Найджел встряхивает головой, отгоняя воспоминание шестилетней давности так же, как и все прочие. Он мог простить ей многое, очень многое, но не предательство. Он ожидал этого от кого угодно, но не от нее. Он прожил сорок шесть лет и за эти годы в его жизни был один единственный человек, которому он верил больше, чем кому бы то ни было другому и которым дорожил. Теперь, все, что он чувствовал — это выжигающую изнутри его мысли и тело злость. Ему уже плевать на должность, но то, что она рассчиталась с ним в три секунды, когда поняла, что Найджел лишний в ее плане спасения собственной шкуры, не давало ему покоя.       Он вышел из душа, надел шелковую черную пижаму и подумав, решил не ужинать. Есть не хотелось, сон не шел. Найджел прошел в гостиную и подойдя к окну, посмотрел на ночной город, горящий огнями. А потом, он все-таки растворился в дымке беспокойных мыслей и воспоминаний, терзавших Найджела, как бы он не противился. 10 февраля 2006 года.       — Ты это серьезно? — Найджел проводил взглядом уходящую из кабинета девушку в синем свитере и посмотрел на Миранду поверх очков.       — Не поверишь, но да. — Уголок губ Миранды приподнялся в ухмылке.       — Я и не верю. Скоро в офисе начнут делать ставки на увольнение. Миранда отдала Найджелу фотографии утренней фотосессии, откинулась на спинку кресла и постучала ногтями по столу. — Майкл сошел с ума.       — Новый дизайнер? –Найджел пожал плечами. — По-моему, он душка. Миранда покосилась на него, поджала губы:       — Благотворительный вечер уже через полтора месяца. Я поручила ему сделать эскиз моего платья для этого вечера. Это должно было быть, что-то оригинальное, а все, что он приносит –это посредственность, — она поморщилась. — У него было достаточно времени, что-то придумать. Он на днях простудился и не знаю, толи это дало осложнение на мозг или, что-то в этом роде, но я, скорее, приеду в мешке из-под картошки, как однажды Мэрилин Монро, чем надену, то, что он предлагает.       — Заметь, — Найджел сел на край стола и указал на нее острием карандаша, — когда я занимался дизайном твоих нарядов, такого не было. Она снова поджала губы в своей излюбленной манере, вызвав у Найджела улыбку:       — То было раннею весной. Какой это был год? Восемьдесят восьмой?       — Если мы говорим о комнатушке в Нижнем Ист-Сайде, что я снимал, то это был восемьдесят шестой.       — Да, — сказала она, задумавшись, — холодильник, плита, кровать и тумбочка. Даже стульев не было.       — Как и денег. Но я всегда умудрялся придумать для тебя прекрасное, по сути, из ничего. Я знал, что тебе нужно. Никакой Майкл не может этого знать лучше меня. — Найджел сжал ее ладонь, после чего, встал со стола, расправил пиджак и начал возиться с галстуком, сдавливающим шею. Он раздражал его весь день.       — Напоминаю — это ты ушел от меня к этому своему, — она неопределенно взмахнула рукой, — как его там звали? Ах да, Эдварду.       Найджел молчал, но его лицо начало краснеть от злости на дурацкий кусок ткани, который никак не получалось завязать комфортно. Его руки снова нервно дернули полоску галстука на шее и замерли под чужим прикосновением.       — Ты никогда этого не умел. — С самодовольной ухмылкой заметила Миранда и начала завязывать на нем галстук.       — Ну, я знал, что ты, в любом случае, сделаешь это лучше меня. Затянув галстук, Миранда разгладила ткань пиджака на груди Найджела и смахнув невидимую пылинку, приказным тоном добавила:       — В шесть быть перемерке. Иначе, тебя не спасет даже эта твоя хитрая обаятельная улыбка.       — Я помню про примерку. Главное, дожить до вечера. — Он закатил глаза и устало вздохнув, вышел в холл. 19 Августа 1986 года.       — Эту чертов замок опять заело! — Ворчал Найджел, согнувшись над ручкой обшарпанной деревянной двери. В пустом холле первого этажа тускло горели несколько лампочек и сквозняк сновал в нем как в трубе. Руки Найджела тряслись от холода, на глаза капала влага, его рубашку можно было выжимать. Они попали под грандиозный ливень, возвращаясь домой и не могли попасть в квартиру из-за ржавого замка. Миранда стояла, прислонившись спиной к стене и наблюдала борьбу Найджела с замком. На плечах у нее было его пальто, но руки все равно тряслись. Тут было жутко холодно.       — У меня есть идея, — заговорила Миранда, — давай ты выломаешь эту дверь, а вместо нее мы поставим картонку. Разница невелика. Зато, мы всегда сможем попасть домой. Несмотря на свое раздражение, тон Найджела стал веселым:       — Ну да, а кроме нас сюда сможет прийти вся улица. Но я не отбрасываю твое предложение.       Спустя двадцать минут, окончательно перестав чувствовать пальцы рук и сказав пару довольно выразительных фраз на французском, Найджел позволил Миранде вызвать, как она выразилась: «специально обученных людей, дорогой, которые решат это за пару минут. В принципе, эту дверь можно просто подцепить ногтем, но мне жалко маникюр».       — Просто это не твоя сильная сторона. — Продолжила Миранда, опустившись рядом с Найджелом на его пальто поперек коридора, который был настолько узким, что мыски обуви упирались в стену напротив.       — И какая же сильная? — Он скрестил руки на груди и подвинулся ближе, давая ей возможность облокотиться.       — Ну, ты талантливый художник, — Они оба кивнули, — ты прекрасно шьешь, — кивок, — готовишь ты тоже вполне достойно. Он посмотрел на нее, вскинув бровь:       — Ну нет, тут ты мне льстишь, — мокрая белая прядь упала ей на лицо, он протянул руки и аккуратно убрал локон с глаз. — Тебе идет белый оттенок.       — Никогда подобным не занималась, — тихо сказала она, ее голос совсем сел.       — Так, только этого не хватало… — Он взял ее руки и обдал их теплым дыханием, пытаясь отогреть. — Нам необходим горячий душ, сухая одежда и что-нибудь горячительное, а иначе, нам удачи не видать.       — Так и поступим. Они должны приехать с минуты на минуту. Миранда сжала ладони, стало значительно лучше. 16 марта 2006 года. Чашка с кофе дымилась на журнальном столике. Свет в главной гостиной был притушен, горели только несколько торшеров и разведен был камин. Найджел сидел, откинувшись на спинку кожаного дивана посреди гостиной, закинув ногу на ногу и выводил на плотном листке блокнота линии. Он прервался на звонок мобильного.       — Шесть, детка, что нужно тебе от меня в конце рабочего дня? — Он взял чашку с кофе и сделал глоток.       — Прости, Найджел. Дело в том, что если ты ассистентка Миранды Пристли, то у тебя не с существует конца рабочего дня. — Неожиданно бодро сказала она.       — И то верно. Так в чем дело?       — Миранда тут всех с ума сводит с этим благотворительным вечером. Майкл старался весь день не попадаться на глаза Миранде, чтобы не быть уволенным. Ей не нравится ничего, что он предлагает из вариантов вечернего платья для этого мероприятия. Кошмар какой-то. Я все ещё пытаюсь запомнить имена гостей, да поможет мне бог.       — Для такого количества хреновых обстоятельств у тебя слишком оптимистичный тон, дорогая, — Заметил Найджел и снова взялся за свой блокнот, чтобы продолжить рисунок.       — Ну… — Протянула она, явно немного смутившись. — Возможно, есть свои причины.       — И у этой причины самая красивая улыбка и глаза? — Нараспев произнес Найджел, рассмешив Андреа.       — Про улыбку даже преуменьшение. — В таком случае, поздравляю, — с улыбкой сказал Найджел. От него не укрылось, как потеплел ее голос. Он сделал еще один глоток кофе. — И ты позвонила, чтобы поделиться со мной именно этим? Будь я уверен, что да, то мог бы уж совсем расчувствоваться, но я не уверен.       — Вообще-то, мне нужен твой совет. Мне нужен человек достаточно компетентный.       — Шесть, когда сотрудник начинает использовать лексику начальника, это плохой знак. Осталось поселиться на работе.       — Я, считай, то и сделала. Разве что, сплю дома. Так, к теме вопроса: подскажи мне достаточно презентабельное место для первого свидания… — она запнулась, а потом сказала увереннее, — да, свидания. Учитывая, что человек, которого я хочу пригласить не знает, что такое пища быстрого приготовления и не делает покупок в Секонд-Хенде, а мне еще жить на мою зарплату достаточно продолжительное время. А и плюс ко всему, чем менее оно многолюдно, тем лучше.       — Хороша задача. Дай мне немного подумать, и я пришлю тебе координаты.        — Спасибо! С меня причитается.       — Ловлю на слове. А теперь иди спать, завтра еще один сумасшедший день, который нужно пережить. -       Я уже молюсь о субботе. Доброй ночи, Найджел.       — Доброй ночи, Шесть.       Найджел отключил телефон, сделал еще несколько линий карандашом на бумаге и рассмотрев получившийся результат, удовлетворённо кивнул: черное вечернее платье с открытыми плечами и болеро подойдет идеально. Размашистым, изящным почерком он подписал листок в углу: «Для Миранды на благотворительный вечер. Должно быть готово в первых числах апреля». Перед тем как уйти спать, он набирает Миранде смс:       «У меня есть для тебя кое-что интересное». Ответ приходит через минуту: «Удиви меня».       «Непременно», — отправляет он и уходит спать. Главное, говорит он себе, не забыть завтра дома блокнот. 29 апреля 2006 года.       Миранда спускается по лестнице в бальный зал в этом черном платье, словно богиня с Олимпа, чему подтверждение влажные глаза Эмили, глуповатая счастливая улыбка Андреа и обомлевшее выражение десятков лиц, которое Найджел успел заметить, пока шел к лестнице, чтобы подать Миранде руку. Увидев его, Миранда едва заметно кивает и протягивает ладонь.       — Я же говорил, что ты будешь неотразима, — Шепчет Найджел, целуя воздух у щек Миранды, а она вдруг бросает быстрый взгляд в сторону лестницы, где нет ни одного журналиста или гостя и нежно касается его правой щеки губами, задерживаясь там на мгновение, прежде чем поцеловать воздух у левой щеки и сразу получить вспышку фотокамеры. Миранда дарит ему ту самую снисходительную улыбку Пристли, но ее глаза сияют и это говорит Найджелу все, что он должен знать. Остаток вечера он видит ее только издалека. Она плывет по залу, движется плавно и грациозно, подобно пантере. И Найджел ловит себя на мысли, что давно не чувствовал себя настолько счастливым. А потом появляется Стивен. Пьяный и нелепый с бокалом выпивки в руке и заставляет Миранду сконфужено отводить глаза. Ее движения теперь, скорее нервные, когда она пытается как можно быстрее и при этом незаметно увести его из зала. Найджел чувствует, как сжалась в кулак его свободная ладонь, но он делает глоток шампанского и напоминает себе, что не может в это вмешиваться. К счастью, на помощь Миранде приходит Андреа, которая заговаривает Равицу зубы и тот, не успевает понять, что Стивен только что ему сказал. Когда Миранде практически удается увести мужа из зала, Найджел вдруг видит, как она, все еще держа его под руку, оборачивается и одними губами говорит Андреа, что-то подозрительно похожее на «спасибо». И ему приходится сделать еще один глоток шампанского, чтобы справиться с шоком. Когда вечер подходит к концу, Миранда уезжает с Найджелом на его машине. Несколько часов назад она вызвала Роя и умудрилась убедить Стивена отправится домой и ждать ее там.       — Кажется все, — выдыхает Найджел, нырнув на заднее сидение рядом с Мирандой. Водитель смотрит в зеркало заднего вида, и машина трогается с места.       — Экран, — сухо бросает Миранда и водитель нажимает кнопку, отделяя заднее сидение экраном конфиденциальности.       — Слава богу, — устало протягивает Миранда, закатив глаза.       Найджелу остается только согласиться. Он и сам очень устал. — Мой водитель высадит меня моего дома и довезет тебя по твоему адресу.       — Я бы хотела зайти к тебе, забрать оригиналы фото Демаршелье.       — Извини, но… я буду не совсем один. Принесу фото завтра в офис. Миранда резко оборачивается от окна и впивается в Найджела взглядом. Секундная растерянность в ее лице сменяется пониманием, и она сжимает раскрытые в непроизнесенной фразе губы, прежде чем, снова отвернуться.       — Ну и? — Ее голос разрывает тишину, спустя три минуты.       — Что?       — Кто это? Она не оборачивается, Найджел не видит выражения ее лица, но видит руки. Они беспокойно перебирают кольца на тонких длинных пальцах.        — По большому счету никто. Не имеет значения. — Вяло отвечает он.       — Да неужели? — В ее голосе ядовитая усмешка. Он молчит.       — Ладно, — шепчет она, смотря перед собой и Найджел чувствует, как ее стены рушатся. Они едут, какое-то время молча, прежде чем Миранда снова заговаривает.       — Ты же знаешь, что, если у тебя будет кто-то… — она облизывает губы, — кто-то, кто действительно будет важен, я буду искренне рада за тебя. Я желаю тебе счастья.       — Знаю. Это взаимно, Миранда. И он вновь поцеловал ее руку. 6 января 2000 года.       — Это бред какой-то! — Процедила Миранда, вскакивая с постели накинув халат. — Ты сам себя слышишь?       — Миранда, ты не понимаешь…       — О нет, я как раз очень хорошо понимаю, что происходит, кристально, — она нервно усмехнулась, схватила со столика портсигар и достав сигарету закурила. Металлический портсигар со звоном упал на столик.       — Тебе стало скучно, стало грустно, — Миранда театрально развела руками в воздухе, — нужно было поплакаться в жилетку. Она затянулась и с шумом выпустила изо рта дым сигареты и договорила:       — И ты пришел ко мне … — она поджала губы, — пришел и переспал в жилетку.       — Я пришел сюда не за этим, — отрезал Найджел.       — Но этим опять закончилось. Найджел лежал в ее постели, облокотившись спиной на мягкую спинку кровати, укрытый одеялом по пояс. Рельеф мышц на его торсе вздымался с каждым вздохом. Поймав себя на том, что слишком долго смотрит, Миранда перевела взгляд на картину над кроватью.       — Я не знаю, — он устало провел рукой по лицу, — я ничего к ним не чувствую, Миранда. Это, прости господи, просто механика.       — Мне безумно интересно, — она села на стул у туалетного столика и снова вынула сигаретный дым.       — Я говорю серьёзно, Миранда. — В его тоне не было оправдания, возможно сожаление, но он знал, что говорил правду.       — Если ты говоришь серьёзно, то объясни мне какого же черта, ты ведёшь себя со мной как последняя скотина?       — Я этого не делаю и никогда не делал.       — Нет, именно это ты и делаешь всякий раз! — она сорвалась на крик, — если, как ты обычно говоришь, с ними у тебя исключительно механика, а со мной «совсем другое», то почему бы тебе не остаться здесь? Но нет, ты продолжаешь метаться туда-сюда и мучить меня!       — Я такой, какой есть. И ты знаешь, что у меня были серьёзные отношения, когда я ушёл от тебя, но там не сложилось. Не сложилось, потому что, все они ревновали меня к тебе. И я ничего не могу с этим сделать. Никто из них не смог стать мне так близок как ты. В конце концов, ты могла бы меня выгнать.       — Ты знаешь, почему я этого не делаю.        Она отвела глаза и повернулась к зеркалу, став поправлять причёску. Они молчали. Сигарета в пепельнице погасла. Миранда поднялась со стула и и подошла к кровати. Найджел мягко потянул её за руку, и она опустилась на шёлковые простыни. Он целовал её и их поцелуй был мягким и неспешным, Миранда прервала его прежде, чем это снова стало бы необратимо.       Спустя месяц, Миранда знакомится со Стивеном и Найджел больше не появляется. Они видятся только на работе и какое-то время он несговорчив, за исключением того, что касается рабочих моментов. Он дистанцируется, ради неё, для неё. Так продолжается довольно долго, прежде чем им удаётся начать общаться нормально. Потому что, это необходимо и когда это происходит, то ощущается, как самая естественная вещь на свете.       А потом, Миранда выходит замуж. Потому что, Стивен хороший человек, потому что, он может быть хорошим отчимом для её девочек, он надёжен и более того, Миранда ловит себя на том, что возможно он ей и правда нравится. У Найджел много мыслей по этому поводу, но он молчит. Он не должен вмешиваться. 3 июня 2006 года. Найджел входит в кабинет Миранды и первое, что бросается ему в глаза, это букет тюльпанов на её столе.       — Кто-то явно не угадал. — Говорит он и Миранда бросает на него уничтожающий взгляд.       — Я всего лишь сказал, что кто бы это ни был, он не угадал твои любимые цветы. Оставь меня в живых. Следующие полчаса они обсуждают новый выпуск «Подиума» и все эти полчаса Найджел периодически, то хмурится, то фыркает себе под нос, посматривая на тюльпаны. 10 июня 2006 года. Найджел с Мирандой обедают в их любимом французском ресторане, пока у них есть два свободных часа до начала съёмок. Когда им приносят их заказы Миранда делает сразу два важных заявления. Первое: развод со Стивеном, кажется, неизбежен. Раньше или позже, но это случится. Второе: у Миранды есть… Кто-то, кто её интересует. Возможно, даже очень интересует. Это кто-то молодой и очень интересный. Нет, отвечает она на его вопрос, это человек не медийная личность, и он не очень финансово состоятелен, «пока что, — подчёркивает она, — но там большое будущее, уверяю тебя» Они поднимают тост за лучшее будущее и Найджел кладёт на стол продолговатую бархатную коробочку.       — С днем рождения, — говорит он и на его губах улыбка.       — Это было совершенно не обязательно, Найджел, — Выдыхает она и конечно, закатывает глаза, но Найджел видит, как лёгкий румянец залил её щеки. Коробочка с мягким звуком открывается в руках Миранды и она бросает на Найджела свой внимательный вдумчивый взгляд серых глаз. В коробочке маленький сапфировый кулон на бриллиантовой изящной цепочке. Миранда переворачивает кулон в ладони, на обратной его стороне нарисованы контуры лилии.       — Знаешь, есть такое анекдот, — вдруг начинает Найджел, сделав глоток вина: муж приходит к жене, спрашивает, «дорогая, что тебе подарить на день Рождения?» Она отвечает, что ей ничего не нужно и он ничего не дарит. Через неделю они развелись.       — Я бы развелась уже вечеру, — отвечает Миранда и прячет улыбку за бокалом вина. Он вскидывает бровь, его плечи подрагивают от смеха.       — В том то и дело, — говорит он. 1 июля 2006 года, Париж.       Когда стало понятно, что Джеймс Холт ищет человека на должность президента своей компании, Миранда сразу поняла, кто должен занять это место. Найджел заслуживал его как никто другой. Пусть это решение дастся ей не очень просто, но она рекомендует Найджела Холту и это будет правильно. Когда Миранда сообщает о своем решении Найджелу, он растерянно замирает посреди ее гостиничного номера и хлопает в неверии глазами как рыба, а осознав, что Миранда говорит серьезно, срывается с места и обхватив Миранду за талию, крепко сжимает ее в объятиях, на несколько секунд приподняв над полом.       — Найджел, ради бога! — Она рефлекторно обхватывает его за шею, чтобы не упасть, в ее тоне веселье. Он отпускает ее и приговаривает в приступе эйфории, расхаживая по комнате:       — Господи, поверить не могу! Впервые за столько лет, я смогу сам распоряжаться собственной жизнью! Я смогу вернуться в Париж и по-настоящему его увидеть! Свобода! Он оборачивается к стоящей позади Миранде, слишком счастливый, чтобы она решилась не ответить ему улыбкой. Когда за Найджелом закрывается дверь, Миранда еще раз говорит себе, что поступила правильно. Но от этого не легче. 5 июля 2006 года, Париж.       «Поэтому неудивительно… что когда перед Джеймсом встала задача назначить президента компании «Джеймс Холт Интернейшенл»… он выбрал его из семейного круга «Подиума». И я бесконечно рада сообщить вам… что этот высокий пост займет мой друг… и всеми уважаемый сотрудник Жаклин Фолле».       Слова Миранды стучат у Найджела в голове весь оставшийся день. Он не сказал ей ничего после объявления Жаклин и во время торжественного ужина, но, когда все закончилось, он не вернулся в отель. Иногда, когда тебе плохо, ты идешь и напиваешься, чтобы заглушить свои мысли хотя бы на несколько часов. А бывает настолько плохо, что ты не чувствуешь ничего. В тебе просто не остается никаких эмоций и эта пустота хуже, чем любой вихрь внутри, который можно залить алкоголем.       Найджел проводит остаток ночи блуждая по освещенным улицам Парижа. Под Мостом Искусств, в речной глади, дрожат огни фонарей и подсвеченных зданий. Найджел кладет ладони на парапет моста. Он вернется в Нью-Йорк и примет решение. На протяжении двадцати лет он не мог уйти от Миранды Пристли. Не мог найти силы, чтобы уйти от человека, с которым его связывает слишком многое. Хотя пытался. А сейчас знал, что может. Нет, он на нее не злился, он ее ненавидел. Он вдруг осознал это. И эта ненависть придала ему сил. Она кипела в нем тысячей мыслей, пока он шел обратной дорогой к отелю, пока петлял по улицам, пока летел по пролетам лестницы в отеле, проигнорировав лифт, а когда добирается до своего номера, что-то лопается в нем, как мыльный пузырь и он, наконец, напивается. До того, что не помнит, как отключился. Единственное, благодаря чему он не проспал рейс в Нью-Йорк, назначенный на три часа дня, это звонок Андреа.       Он берет трубку из сквозь и сквозь пульсирующую боль в висках, до него доносится голос Андреа. Она говорит, что все уже в аэропорту, Миранда рвет и мечет, его ищут и него есть час, чтобы появится, иначе ему придется лететь отдельным рейсом. Найджел, кое-как отвечает, что скоро будет. Каждое слово сходит с языка с тяжестью бетонной плиты. Возможно, будь у него больше сил, он смог бы удивиться, что Андреа ему позвонила. Вчера, практически сразу, как он ушел со звездного часа Жаклин, она прислала ему довольно красноречивое голосовое на автоответчик: «Это все, какое-то гребаное дерьмо! Я ничего об этом не знала, Найджел. И я… Я думаю, что не хочу больше продолжать. Для меня это слишком… Ты не представляешь, но я ушла от Миранды прямо на глазах у кучки бешеных репортеров. Найджел, перезвони мне пожалуйста». Но он этого не сделал. И вот она снова здесь, какая радость, звонит ему и Миранда, судя по всему, неподалеку. Излучает флюиды бешенства. Но у него нет ни сил, ни времени, чтобы об этом думать, и он просто собирается. 21 июня 2006 года. Нью-Йорк.        Найджел подъезжает к дому Миранды около десяти вечера. Он нашел в Шкафу «Подиума» серьги и ожерелье, которые прекрасно смотрелись бы на ней с одним из тех нарядов, что она наденет во время Парижской недели моды. Он знал, что она будет в восторге от зеленого изумруда, который выбрал и решил передать ей украшения сразу, как закончил работать. Благо, живут они не так далеко друг от друга и домой Найджел вернется в течении двадцати минут. Так что, можно было сделать небольшой сюрприз. Найджел поднимается на крыльцо таунхауса и нажав на звонок с минуту ждет, а когда дверь распахивается, на пороге стоят Кэссиди с Кэролайн.       Две маленькие копии Миранды смотрят на него задрав головы и переминаясь босыми ногами на ковре. Их рыжие волосы, как правило, собранные днем в прически, сейчас были распущены и доходили девочкам до поясницы, они были уже в пижамах и явно готовились ко сну. Не успел Найджел и слова сказать, как дети облепили его с обеих сторон, пару раз наперебой пища «дядя Найджел приехал!» Найджел заходит в дом и опускается на одно колено, чтобы обнять детей и как обычно у них повелось, галантно поцеловать обеим маленькие ладошки.       — А что у тебя в руке? — Кэссиди попыталась заглянуть в небольшой плотный пакет, чтобы разглядеть, что внутри.       — Это кое-что для вашей мамы. Не позовешь ее?       — Мама сейчас на кухне, знаешь, вся в муке. У нас, вроде как, вечер пиццы, — говорит Кэролайн. — Мам, дядя Найджел приехал! Миранда появляется в прихожей с выражением лица, которое сложно считать. Так обычно бывает, когда она не знает, чего ожидать. Только сейчас Найджел подумал, что его поздний и неожиданный приезд мог выглядеть как повод для сообщения чего-то тревожного. Когда он объяснил зачем приехал, ее лицо смягчилось.       — Я увидел это и мои ноги сами понесли меня сюда, — Он протянул ей пакет. — Посмотри, когда вы закончите свои кулинарные изыскания. — Спасибо, дорогой. — Миранда потянулась вперед, чтобы поцеловать Найджела в щеку.       — Вы перешли на поздние углеводы? — С усмешкой спросил Найджел, посмотрев на Кэролайн. Девочки захихикали.       — В некотором роде, — сказала Миранда чуть тише и коснулась пальцами шеи.       — Если вы будете и дальше здесь прохлаждаться, вся наша пицца сгорит. Четыре головы одновременно обернулись на голос. Перед ними стояла Андреа. В фартуке, босиком, в джинсах и футболке. Кэссиди, что-то сказала, но Найджел не понял. Он смотрел на Андреа со смесью удивления и неверия в то, что видит. Миранда стояла Между Найджелом и Андреа, облокотившись на тумбу спиной и скрестив руки на груди. Она опустила голову и молчала, а потом бросила взгляд на Андреа. И было в нем, что-то такое, от чего ей стало больно. Ничто не могло сокрушить Миранду. Такого просто не бывает.       — Нет, Боббси, — Миранда изучающе посмотрела на Найджела и добавила, — Найджел не останется на чай.       Очнувшись, Найджел смотрит на Кэссиди и улыбается девочке. — Думаю, сейчас слишком поздно для чая, Кэсс. Как-нибудь в другой раз. Эта улыбка слишком красноречива, как и взгляд, Найджел никогда не умел притворяться. Миранда отводит глаза.       — Спокойной ночи, Найджел. — Окликает его Андреа, когда Миранда открывает дверь дома, впуская в прихожую ночной воздух. Найджел смотрит на Андреа. Его губы изгибаются в улыбке и когда он переводит взгляд на Миранду, в его глазах столько неприкрытого сожаления, что она едва выдерживает это. Ей нехорошо.       — Спокойной ночи, — говорит он и уходит. Миранда захлопывает за ним дверь и тяжело привалившись на нее спиной, смотрит в пол, какое-то время оставаясь неподвижна, а потом, их взгляды с Андреа встречаются. Никто не произносит ни слова И пусть, Андреа не совсем понимает, что сейчас произошло между Мирандой и Найджелом, ночью она крепко обнимает ее, удерживая в объятиях до самого утра, просто, потому что знает, что Миранде это нужно. 4 августа 1987 года.       — Ты же знаешь, что я не люблю ходить на свадьбы друзей.       — Это свадьба Анджелы и Фрэда, мы не можем не пойти. Найджел приподнялся, переворачиваясь на бок и подпер голову рукой. Узкая, шаткая кровать под ними противно скрипнула.       — Я не умею танцевать, Найджел, а на свадьбах вечно танцуют. Такое чувство, что если гости не провальсирует по залу, то не видать паре счастливого брака.       — Ой, да брось.       Он вскочил с кровати и протянул Миранде руку.       — Вставай, дядюшка Найджел сейчас всему тебя научит.       — Не валяй дурака, здесь совершенно нет места.       — Понятия не имею, о чем ты. — Он смешно свёл брови. Миранде ничего не оставалось, как подняться с кровати и встать посреди маленькой комнатушки. Справа от них была кровать, слева обеденный стол, у окна за спиной Миранды тумба, за Найджелом, старая облезлая дверь. По два шага в каждую сторону, все, что возможно было сделать. Но Найджел довольно улыбнулся и положив одну руку на талию Миранды, а другой, взяв её ладонь, начал объяснять, что делать, тоном полным абсолютного спокойствия и уверенности, которые заставили Миранду, которой было до этой секунды неловко, немного расслабиться в его руках.       — Давай, я буду тебе считать, чтобы ты не сбивалась с такта. — Предложил Найджел, когда они отбили все углы и мебель комнаты в десятый раз. Он склонился к её уху и начал шептать:       — Раз, два, три… Раз, два, три… Вот, уже лучше.       — Кажется, все не так уж и ужасно. Может быть, даже умудрюсь не споткнуться и упасть на глазах у кучи народа.       — Ну, или нам придётся это как-то обыграть. Найджел резко развернулся и повалился на кровать, утянув за собой Миранду. Кровать издала, какой-то надтреснутый протяжный стон и это, почему то, было очень смешно. Настолько же смешно, насколько нелепо.       10 июля 2006 года.

Найджел вздрагивает в кресле от протяжной трели дверного звонка. Она успевает повториться, по меньшей мере раз шесть, пока он доходит до двери и отпирает её. Миранда фурией влетает в квартиру и развернувшись на каблуках, выставляет вперёд листок, уже изрядно помятый.

      — Что это? — Спрашивает она и голос её шипит от сдерживаемого гнева. Найджел смотрит на бумагу и узнает в ней свое заявление об увольнении.       — А ты прочитай, там все написано. — Говорит он бесцветным тоном и захлопнув дверь, идёт на кухню. Миранда следует за ним.       — Я знаю, что там написано. Я спрашиваю, с какой стати? Он включил кофемашину, поставил в неё маленькую чашку.       — Потому что, я так решил.       — Ты не можешь уволиться без моего согласия.       — Я твой сотрудник, а не заключённый. И по всем возможным законам имею право уволиться.       — Если ты из-за Жаклин, то можешь успокоится, я придумаю как возместить тебе это.       — Мне плевать на Жаклин, — отмахнулся он вяло. Миранда на секунду замерла и на лице проступила ядовитая улыбка.       — Ах вот, в чем дело… Она бросила сумку на барную стойку и села на высокий стул, закинув ногу на ногу.       — Найджел обиделся. Ему не дали конфетку и он решил убежать. Все прямо спринтеры вокруг.       — Ну ничего, — он пожал плечами, — найдёшь себе другого вассала. Миранда брезгливо поморщилась:       — Вот только не надо делать из себя мученика. Я сделала то, что должна была, ты прекрасно это понимаешь.       — Я много чего понимаю, — Он сделал глоток кофе и отставил чашку в сторону. — Последние десять лет ты использовала меня, как еще одного своего миньона. В каком-то смысле, я он и есть, ты ведь мой босс, только есть одно «но» … Ты не давала мне спокойно уйти ни разу за эти годы. Мы слишком хорошо знаем друг друга, ты самый близкий мне человек и я думал, что для тебя это тоже имеет, какое-то значение, поэтому оставался. А теперь я понимаю, что просто был удобен. Как только ты поняла, что можешь потерять свой «трон» и здесь я не вписываюсь в твой план, то быстро решила этот вопрос.       — Если ты думаешь, что я знала о плане Ирва, сообщая, что буду рекомендовать тебя Холту, то это не так, — Миранда запустила пальцы в волосы, сбивая идеально уложенные белые пряди. Локон выбился из челки, падая ей на глаза. — Точнее, я узнала, но позже.       — И все равно, решила окунуть меня лицом в грязь. — Кивнул он и пожал плечами.       — Я узнала, что проворачивает эта скотина Равиц, за сутки до того, как ты должен был быть назначен на должность. У меня было двадцать четыре часа, чтобы сделать все, что я могу, чтобы не потерять дело, которое и есть моя жизнь! У меня не было времени разговаривать с тобой! Найджел издал короткий смешок:       — Ты сама себя «закапываешь», тебе не кажется?       Миранда отвернулась к окну, изящно подперев пальцами подбородок. Все в ней кричало о напряжении: ее поза с неестественно прямой спиной, профиль на котором четко проступал контур скул, тонкая линия поджатых губ, неподвижный взгляд холодных серых глаз, устремленный на улицу.       — Ты не должен уходить из-за этого, — сказала она после недолгого молчания.       — Я уже это сделал, — отрезал он. — Отработаю неделю и соберу вещи.       — Найджел, ради бога, не будь абсурдным! — Прикрикнула она, нервно поведя рукой в воздухе.        — Сама спит малолеткой, а я абсурден, — сказал он себе под нос. Резкий, свистящий звон пощечины раздался в кухне. Найджел с секунду стоял неподвижно, сжав зубы и смотря в сторону. На его щеке проступил алый след, кожа в этом месте горела огнем. Он встретился взглядом с Мирандой и в глазах у него плескалась злость и триумф, которые заставили Миранду дрожать от гнева.       — Не смей ее трогать! — Процедила Миранда шепотом полным подлинной ярости. Он молчал.       — Не ты ли говорил, еще лет десять назад, что тебя не волнует с кем я сплю? — Ехидно бросила она.       — Давно ли те, с кем ты спишь, проводят время с твоими детьми? Миранда остановилась и несколько мгновений внимательно смотрела в лицо Найджелу.       — Найджел, — ее тон смягчился. Миранда сделала несколько шагов вперед и коснулась его руки.       — Завтра я приду в офис, подпиши заявление, пожалуйста.       — Найджел, прошу тебя… — ее тон теперь умоляющий.       — Объясни мне одну вещь, — Найджел поднимает на неё усталый взгляд. — когда мы расстались и ты позже вышла замуж, а у меня были отношения, я все равно всегда чувствовал, что должен быть рядом с тобой. Ты давала мне это понять. Хотела, чтобы это знал. Потом был твой второй брак и все повторилось. А двухтысячный ты сама помнишь. Это было, что-то, что я и сейчас объяснить не могу. И только, когда появился Стивен, ты решила, что это все должно закончится и мы перестали даже разговаривать, за исключением работы над журналом. Но помнится, это ты, спустя время, начала налаживать мосты и мы снова стали общаться. Ты познакомила меня со своим мужем, я был добрым дядюшкой для твоих детей и был вхож в твой дом. Но теперь Стивена нет, у тебя есть Андреа, об меня ты вытерла ноги, но просишь не уходить. Я не понимаю, Миранда. Вот честное слово, не понимаю. Миранда посмотрела куда-то вверх, отпустила его руку и отошла к окну, оперевшись руками на подоконник. Найджел ждал.       — Ты знаешь, что я не любила ни одного из своих мужей. В первом случае, я хотела детей, а в следующих, пыталась найти хорошего отчима для моих девочек. А теперь… Теперь появилась Андреа и я не знаю, стоит ей войти в комнату, со мною, что-то происходит. У меня такое было только с одним человеком. Миранда обернулась. Её глаза покраснели, а голос дрожал. Она снова подошла к Найджелу, очень близко.       — Она очень важна для меня, Найджел и я хочу, чтобы из этого, что-то вышло. И мне очень дорог ты. У меня нет более близкого человека, после моих детей. Нет кого-то, кто знал и понимал бы меня лучше. Я люблю тебя. Не так как её, это просто нечто другое, но я тебя люблю. Найджел, ей богу, если ты уйдёшь, я просто не знаю, что буду делать. Они молчали.       — Ты понимаешь, сколько лет этой девочке? — Вдруг спросил он. — Я, конечно, могу понять на что она рассчитывает…       — Найджел, не надо так.       — Я беспокоюсь за тебя.       — Андреа знает, что я дважды разведенная женщина с двумя маленькими детьми, в процессе развода с третьим мужем, что я трудоголик с репутацией стервы и живу под фотокамерами папарацци. Миранда усмехнулась:       — Она, конечно, сразу поняла, что выгоды здесь просто море. Впервые за сегодня Найджел улыбался по-настоящему.       — И всё-таки подпиши. Мне поступило предложение от руководителей итальянского «Подиума». Один знакомый удачно разрекламировал меня. Они предлагают мне пост главного редактора. — Он усмехнулся, — скажи, смешно?       — Не то слово. — Ответила она в растерянности. — То есть, ты уходишь?       Он кивнул, — Но… — Миранда сделала шаг назад, но Найджел удержал ее за руку и притянул к себе, обнимая за плечи, — перелет из Италии в Нью-Йорк занимает, всего-то, — он фыркнул и сделала вид, что считает в уме, — каких-то там девять часов. Так что, думаю, не все потеряно. На чашку кофе можно прилететь.       — О, ты меня утешил. — засмеялась она, хриплым от слез голосом. Он чувствовал влагу на своей шее.       — Давай, ты снимешь пальто, позвонишь Эмили и освободишь себе час времени. А я пока сделаю нам новый кофе.       — У тебя там полная чашка стоит, ты не стал её пить.       — В ней молоко с водой — я забыл добавить зерна в машину. Не до того было. 17 июля 2006 года.       Андреа застает Найджела в его кабинете. На столе несколько больших картонных коробок, предметы на нем, как и на полках уже поредели. Найджел укладывал оставшиеся вещи, периодически отправляя ненужное в мусорное ведро.       — Найджел, — Андреа стучит по дверному проему и когда Найджел замечает ее, заходит в кабинет. — Я думаю, мы должны поговорить.       — О чем? — Он рассмотрел обложку старого выпуска «Подиум» и положил его в коробку.       — О ней, — Андреа кивнула в сторону холла. Отсюда, через стеклянные стены кабинета можно было разглядеть силуэт Миранды сидящей за столом своего кабинета с раскрытой дверью. Она читала какие-то документы.       — Ладно, — коротко ответил Найджел, бросив быстрый взгляд на Андреа.       — Тогда в восемь вечера в ресторане, где обычно вы обедали с Мирандой.       — Откуда…       — Знаю. И она ушла. Когда Найджел пришел в ресторан, Андреа уже сидела за столиком изучая меню.       — Я попросила Миранду рассказать, что я видела тем вечером в прихожей, когда ты приезжал, — Начала Андреа, когда им принесли вино. — Нам нужно обсудить некоторые вещи, потому что, полагаю, ты теперь относишься ко мне несколько иначе. Ты ненавидишь меня? — Задала она вопрос в лоб. Он взял бутылку и разлил вино в их бокалы.       — Нет. Уже нет, — выдохнул он. — Но я тебе не доверяю. Ты устроилась в редакцию полгода назад, не имея ничего, тебе абсолютно чуждо дело, которому Миранда посвятила свою жизнь, она на двадцать три года старше тебя, у нее несколько разводов позади и дети. И ты вдруг влезаешь в ее жизнь, якобы, с высоким чувством. Я ничего не упустил? Потому что, если упустил, то ты меня поправь.       — Видимо, именно это я и сделала. –Соглашается она, сохраняя полное спокойствие.       — И по каким же причинам я должен поверить, что ты не хочешь использовать ее, чтобы получить денег, карьеру, статус, домик в Майами с видом на море?       — Я понимаю, как это выглядит, Найджел и тут бесполезно, что-либо доказывать, — она покрутила между пальцев ножку бокала, задумавшись и подбирая слова. — Но, ты знаешь Миранду гораздо лучше и дольше моего, и просто подумай: я хочу отношений с человеком, каждый шаг которого рискует попасть в газету и если так сложится, весь модный мир и не только он, будет кричать, что я нашла себе богатую мамочку с прицепом и сплю с ней за деньги. Представляешь, как кайфанет моя семья от этой истории? А я все равно хочу быть с женщиной с настолько взбалмошным характером, что это смешно и ужасно одновременно. Она как капризный ребенок, который хочет всего и сразу. А еще, Миранда жуткий собственник и ревнива до ужаса. И молниеносно обижается еще не на то, что ты сказал, но на то, что она уже успела надумать, пока ты переваривал информацию. И ты, как никто другой знаешь, что, если у тебя не будет достаточно веской причины, ты просто не сможешь быть рядом с Мирандой больше какого-то короткого отрезка времени. Два ее очень состоятельных и очень бывших мужа, могут это подтвердить. Третий на подходе. Более того, я знаю, что ее адвокаты вынули из них все, что можно. Все вплоть до коврика рыжего коврика, купленного ее вторым супругом, когда они были женаты. Андреа сделала глоток вина, посмаковав терпкий привкус на языке, — отличный коврик кстати, лежит у нас в гостиной. Найджел издал тихий смешок и тоже пригубил из своего бокала.       — А все потому что, Миранда может быть поистине ужасна, если захочет и я это прекрасно знаю. Но при всем при этом, Найджел, она именно тот человек, с которым я хочу быть. Потому что, она невероятна. Она прекрасна и это, черт возьми, гребаный парадокс, при всем том, что я сказала ранее. И ты понимаешь, о чем я говорю. Иначе бы не оставался рядом с ней двадцать лет. Это даже звучит невероятно. Я даже не совсем уверена, что смогу когда-то сравняться с тобой по степени значимости для нее.       — Тебе этого и не нужно, — сказал он. — У тебя есть своя особая ниша в ее жизни, у меня тоже. Это параллельные, которые не пересекаются.       — Я надеюсь, что эта ниша у меня и правда есть. Надеюсь. О чем они говорили дальше в тот вечер, Миранда, возможно, никогда не узнает. Но главное было то, что знали эти двое. Они разговаривали еще долго, до того, как большая часть посетителей уже разошлась и освещение в зале притушили. Это было сложно, но это разрушило несколько стен между ними, а это уже неплохо. 7 января 2007 года.       — Ты готова? — Андреа показалась на пороге спальни и её улыбка могла бы осветить улицу. Миранда рассматривала себя в зеркало. На ней было облегающее чёрное платье с полупрозрачной вставкой в форме лепестков. Они закручивались широкой спиралью от живота и уходили по левому боку под лопатки. Когда Миранда увидела в зеркале взгляд Андреа, вид её был более чем довольный произведённым эффектом. Она обернулась и окинула оценивающим взглядом Андреа в бирюзового цвета платье, с поясом на талии и вырезом у ноги. Миранда защелкнула клатч и бесшумно проплыла к Андреа, пока та пыталась вспомнить, как дышать. Она накрыла губы Андреа своими на несколько долгих секунд.       — Пойдём, — прошептала она, улыбнувшись и ушла к лестнице, ведущей на первый этаж Таунхауса.       — Это будет просто ещё один утомительный вечер, дорогая, увидишь, — вздохнула Миранда, закатив глаза, когда Андреа предположила, что все может быть и лучше.       Рождественский бал организованный «Подиумом» — мероприятие ежегодное и формальное, но при этом далеко не самое ужасное из вариантов, где сотрудники и начальство сталкиваются за пределами работы, если так можно выразиться.       — Поскольку, следующие несколько часов ты — исключительно главный редактор «Подиума», а я –приглашенный, приятно провести вечер, репортер от «Mirror», то постараюсь смешаться с толпой и буду любезно общаться с гостями. — Сказала Андреа, когда они должны были рассаживаться по разным автомобилям. Миранда уже собиралась сесть в машину, захлопнула заднюю дверь своего автомобиля и подошла к Андреа так близко, что спина той вжалась в дверь.       — То есть, я должна буду весь вечер высматривать тебя в толпе? Мне и так сложно сосредоточится, когда ты такая… — она прикусила губу и Андреа почувствовала, как краснеет. — К тому же, ты знаешь, я терпеть не могу эти светские рауты и мне будет спокойнее, если ты будешь рядом.       — Хорошо, — все, что смогла вымолвить Андреа и потянулась к губам Миранды, но та отстранилась.       — Мы испортим макияж, — с улыбкой сказала она и провела пальцами по щеке Андреа.       — К тому же, нам не стоит сегодня опаздывать.       — Боишься, что начнут без нас? — Рассмеялась Миранда.       — В таком случае, гости многое упустят. — Андреа коснулась ее талии. Когда она села в машину, кожу в местах прикосновений Миранды все еще покалывало. Они пробыли здесь уже час. Вечер был в разгаре. Миранда шествовала по залу любезно улыбаясь и приветствуя гостей. Она периодически выхватывала взглядом силуэт Андреа, бросая на нее взгляды, от которых кожа Андреа покрывалась мурашками.       — Это Джон Стокер — журналист из «New York Times». — Сказала Андреа Миранде на ухо.       Миранда вздрогнула от неожиданности и не поворачиваясь к Андреа, улыбнулась уголками губ. — Решила вспомнить былое?       — Так, для развлечения, — отшутилась Андреа. Позади началось какое-то движение и перешептывания, защелкали камеры. Журналистам было запрещено сегодня снимать, поэтому звуки камер быстро стихли, как и ажиотаж. Как правило, на мероприятиях такого уровня, появлением известной персоны мало кого можно вогнать в истерику кроме журналистов, у которых камеры были спрятаны чуть ли не под вечерними платьями и пиджаками. На всякий случай.       — Прошу прощения, — Андреа вклинилась в разговор Миранды с гостем. — Надоедливый репортер из «Mirror», — пояснила она, утягивая Миранду с собой.       — Посмотри туда. — Андреа кивнула в сторону толпы ближе ко входу в зал. Миранда недоуменно нахмурилась и стала всматриваться в фигуры гостей. Спустя пару секунд взгляд Миранды зацепился за знакомый силуэт и ничто не могло скрыть искреннего удивления на ее лице. Миранда обернулась к Андреа и увидела ее ослепительную, довольную улыбку.       — Ты знала. — Сказала Миранда взволнованно и неловко улыбнулась, как будто стесняясь своих эмоций. Андреа отпустила руку Миранды, и та стала идти сквозь толпу приветствуя новых гостей, и привычно любезно улыбаясь, ничем не выдавая себя. И, наконец, Найджел встретился с ней взглядом.       — Я ослеплен красотой, — Сказал он, склонившись к ней и оставляя поцелуй на щеке.       — Рада тебя видеть. — Прошептала она ему на ухо. В зале зазвучал вальс.       — Ты позволишь? — С улыбкой спросил он и протянул ей руку. Когда он положил одну руку ей на талию, а другой сжал тонкую кисть в своей ладони, то посмотрел куда-то за спину Миранды и подмигнул. Миранда посмотрела через плечо, там неподалеку, стояла Андреа. Они начали вальсировать.       — Ты не говорил, что приедешь. — Она прижалась к нему ближе, и шептала чтобы их точно никто не слышал.       — Я и сам не знал до последнего. График работы ничего не позволяет знать наперед.       — О, привыкай, — тихий смешок слетел с губ Миранды. — Так значит, Андреа все знала?       — Ну, мы хотели сделать сюрприз. — Найджел пожал плечами.       — У вас получилось. Вы уже стали сговариваться за моей спиной. Она мне говорила, около полугода назад, что вы, кажется, снова общаетесь.       — Ну, я бы сказал, мы достигли взаимопонимания. Не назову это дружбой. Миранда отклонилась назад, чтобы видеть его лицо, — хотелось бы мне знать, что вы там обсуждали. Они развернулись так, что теперь оба могли видеть Андреа, которая увлеченно, что-то обсуждала с гостем.       — Ты и правда в нее влюблена, да? — Спросил он, задумчиво и мягко улыбнулся, переведя взгляд на Миранду. Миранда безмолвно кивнула.       — Хорошо, — сказал он. — Тогда, хорошо. Он почувствовал, как сильнее сжалась ладонь на его плече и заметил, как увлажнились ее глаза.       — Знаешь, что? — Спросил он, снова прижимая ее к себе.        — Хммм?       — Ты, кажется, сбилась с такта.        — О нет, не может быть, — произнесла она шепотом, голосом полным иронии и всхлипнула. Он остановился, снова повел танец и склонившись к ее уху начал шептать:       — Раз, два, три… И они танцевали.