The taste of you.

      Мрак комнаты какой-то высотки развеивает слабый лунный свет, обнажая двух беловолосых персон, сплетших свои языки. Атлас и Хиру. Великий Герой и Линчеватель. Первый, как обычно, придерживался относительно пассивной позиции, отдавая почти всю инициативу своей сестре, что пользовалась случаем и брала от ситуации все.       Хиру крайне близко к Атласу. На расстоянии нескольких перстней. Чувствует его размеренное, теплое дыхание, ловит оценочный взгляд. Это будоражит лишь сильнее, но она держит себя в руках и делает первый шаг, касаясь его губ своими. И сразу отстраняется, будто сделала что-то запрещенное, против чего был бы против сам Атлас. Но он никак не реагирует, позволяет Хиру самой исследовать этот неизвестный мир чувств, наполняя ее уверенностью.       Всю жизнь до этого момента она прожила гоняясь за возведенным собой идолом, пытаясь стать такой же, пытаясь также помогать другим, совершенно игнорируя свои потребности, за исключением основных. Но теперь этот марафон окончен. Она может пожить для себя, может позволить ранее запретную наглость.       Хиру вновь сближается и сплетается с братом в поцелуе. Столь сладострастном, что становится тошно и приходится отстраниться, когда дело только-только дошло до языков. Пытается отдышаться, но Атлас обнимает ее, одной рукой за талию, а второй плавно проводит по спине, акцентируя большое внимание на лопатках. От таких действий она делает резкий вдох, а он — целует в щеку, прижимая и утыкая в свое плечо, сокрытое под черной, облегающей водолазкой. Тепло и приятно. Раньше о таком она могла бы только мечтать, но сейчас ей это не сильно и нравится, ведь она поставила себе более высокие цели, чем объятья. Недолго думая, Хиру зашла левой рукой ему за спину, отодвигая ворот одежды. Сразу припадает губами к открывшейся коже. Его рука переходит на белые пышные волосы сестры и поглаживает их, давая понять, что она делает все правильно. Ей приятно от таких действий.       Еще приятнее отстраниться от шеи, просто, чтобы сделать вдох и вновь прильнуть к ней, повторяя это раз за разом, оставляя все новые и новые красные отметины. Балаган в голове лишь усиливался, но была одна мысль, что оставалась разборчивой, в сравнении с другими. Только был у нее один минус — это эгоистичное желание вкусить еще больше своего брата, туманящее разум с каждым поцелуем. А отступить нельзя, ведь манит хуже наркотиков, что невозможно сказать «нет».       Проводит влажную дорожку по шее, поднимаясь до скул, оставляя на них легкий поцелуй, а после вновь накрывает один из засосов. В этот раз Хиру несильно кусает Атласа. Его рука переходит с головы на плечо, слегка сжимаясь. Просто предосторожность. Она долго не думает, оставляет укус в другом месте, прилагает чуть больше силы. Отстраняется и их взгляды пересекаются. Ее желтые глаза, в которых видно целый калейдоскоп чувств, лишь сильнее заводят его. Эта красота затупляет логику и дает сестре полную свободу действий.       Атлас сдерживает себя из последних сил, а она — все разгоняется, тем самым подкидывая дров в его огонь желания. В этот раз кусает справа, там где еще не была. Водолазка для нее будто и не существует и ее клыки ощущаются словно на голой коже. Но она не останавливается, как было в прошлые разы, нет, наоборот — лишь сильнее стискивает челюсть. Если так продолжится, то прокусит до крови. Атлас понимает это и ему приходится вмешаться. Отодвинуть ее сложно, вцепилась словно собака в игрушку, не хочет отпускать, вынуждая его чуть ли не отдирать ее от себя.       Отстранившись Хиру все продолжает держать рот открытым, оставляя язык покоится на зубах. Она предпринимает попытку сблизиться для очередного укуса, но Атлас останавливает ее, заслоняя ей рот левой рукой. Раздается недовольное мычание, приправленное слабым стоном. Ей не нравится, что появилось неожиданное препятствие и взгляд наливается печалью. Она начинает елозить, пытаясь немного приоткрыть рот, а вместе с этим — кладет одну руку ему на грудь, слегка поглаживая, а вторую на предплечье, которым он ее и держит.       Плечо Атласа приятно болит, а вид сестры с этими грустными глазами, жалобными стонами-протестами вынуждают закусить внутреннюю часть губы, дабы продолжить косвенно все контролировать, но мысли о самой ситуации, том что они сейчас занимаются чем-то подобным, что он совершенно не против, а она хочет этого — усиливают тщательно скрываемое возбуждение.       Хиру не оставляет попыток и вскоре освобождается достаточно, чтобы вновь его укусить. В этот раз целью стало ребро ладони, за которое было немного проблематично зацепиться, так что во рту был лишь маленький кусочек. Но несмотря на это — она прикладывала сил не меньше, как если бы кусала за предплечье. Он совершенно не сопротивлялся, ожидая увидеть к чему все это приведет. Вскоре кожа оказалась прокусана и начали выступать мизерные объемы крови, которых было достаточно, чтобы Хиру смогла уловить этот приятный металлический вкус. Мозг сразу начал усиливать ощущения, словно художник-недоучка, добавляющий больше красок, но не поочередно, в правильной последовательности, чтобы усилить приятный эффект — а все и сразу. От этого сбивается дыхание, словно ее душат, ослабляя хватку в какие-то моменты; в животе появляются бабочки, но вместе с ними и некая тяжесть. Ощущения превращаются в некую какофонию, то ли приятную, то ли отвратную. Эта неопределенность сбивает с толку. Чтобы прийти в себя, делает паузу, такую короткую, будто ее и не было совсем, а после — кусает с новой силой, с такой, с какой не стискивала зубы даже при самых серьезных и болезненных ранениях, даже в самые тяжелые моменты своей жизни.       Это приводит к тому, что Атлас начинает слабо шипеть, а Хиру отвечает тихим стоном наслаждения, от мгновенно слизанной крови. Ему приходится прищуриться, когда раздается стук и сестра непроизвольно отходит, попутно сгибаясь. Слышно лишь многочисленное мычание, словно у человека, которому дали идеально приготовленный стейк после трех дней голодовки. Он смотрит на свою ладонь и видит то, о чем и сообщала боль: она откусила часть его ладони. Рана кровоточит, ноет, но Атлас игнорирует, предпочитая понаблюдать за сестрой.       Кусочек во рту теплый, сочный и сладкий, с легкой малозаметной горчинкой. Ей хочется взвыть от того насколько это вкусно, но мозг сейчас занят другим: пытается разобраться с той разнообразной палитрой ощущений, ударивших в один миг. Руки, пальцами прикрывающими рот, тряслись, впрочем как и все тело, по которому туда-сюда бегают табуны мурашек. Дышать сложно, ведь приходится балансировать этот деликатес на языке. Появляется слабая боль в голове. Хочется наслаждаться этим кусочком плоти вечно, но вкус начинает притупляться. Первой же мыслью было, что все успело пропитаться кровью и потому Хиру сразу достала его из своего рта. Вскоре он был между ее пальцев, весь пропитавшийся красноватой слюной.       Она сглатывает, собирает остатки с щек, зубов, десен и даже с самого языка. Пытается подготовить почву для наслаждения последующим вкусом, но именно в этот момент Атлас все же не выдерживает и сам берет на себя инициативу, впиваясь в губы своей сестры. Чувствует вкус крови, кажущийся этой ночью таким приятным, что хочется распробовать. Берет ее за щеки и притягивая к себе, углубляя поцелуй. Хиру от неожиданности роняет кусочек плоти, но отвечает взаимностью, позволяя брату лучше распробовать этот вкус. Она обнимает его за шею, повиснув на ней.