Сегодня на ужин Кровавый Бог

Дрим испуганно замирает, словно олень в свете фар. Очаровательного вида незнакомка со скрипкой в руках — тоже. Что делает девушка в доме Техноблэйда, тогда как Дрим отлично знает, что его старый добрый приятель и соперник не шибко переносит быстротечные знакомства на одну ночь — да в принципе любое взаимодействие с социумом — не ясно. Наложниц он на дух не переносит, а всех друзей Техно парень как минимум знает и как максимум хотя бы однажды слышал об их существовании. Никаких прелестных девиц с мягкими чертами лица и вишнёво-персиковыми волосами, которым Блэйд просто так позволяет надевать свои рубашки (Дрим это заметил почти сразу, такие огромные и жеманно-вычурные тряпки носить может только один пиглин на этом сервере), парень не знает. Что она забыла в доме Техно — тоже. Что делает уже сам Дрим в доме Техноблэйда — вопрос абсолютно другой и вообще не важный. У девицы лицо бледное и перепуганное. Она неловко поджимает губы и мечется взглядом из стороны в сторону, будто надеясь, что прямо сейчас из какого-нибудь тёмного угла этого одинокого без его хозяина, но чертовски уютного дома выйдет таинственный защитник и просто избавит её от неловкой ситуации. Они минуту смотрят друг на друга, видимо, не особо осознавая факт взаимного сосуществования в одной комнате, и молчат. Дрим неловко переминается с ноги на ногу, понимая, что сейчас все остатки снега на ботинках растают в тепле, оставив лужи, и потом Техноблэйд определённо отвесит ему нравоучительных пиздюлей. — Эм… здравствуй? — о, просто дайте ему медаль героя и отъебитесь, потому что он чертовски невероятен в том, как разряжать неудобную атмосферу и заводить новые знакомства. Будем честны, Дрим чудовищно искусен в социальных взаимодействиях. Учился у лучших, как-никак. Девушка всё ещё смотрит на него с лицом испуганной золотой рыбки и сжимает в тонких длинных пальцах гриф скрипки. Дрим понимает, что любуется. Уши сразу начинает невыносимо печь. — Ам-м, ахах, я не видел тебя на этом сервере, не так ли? — у него позорно дрожит голос, но он может с этим справиться. Один глубокий вдох и глубокий выдох. Первоначальный испуг уже должен как бы и сойти, но парень всё ещё чувствует, как стресс острыми иглами бежит по его конечностям. Да, он уже не может делать вид, что его внезапная встреча ни капли не напугала (он уже опозорился так, что этот его прокол может смыть только кровь), но он может хотя бы попытаться выглядеть не как ссыкливая сучка. Или пубертатный подросток, впервые увидевший спрятанный на дно родительского шкафа журнал. Симптомы вообще практически одинаковые. — Меня зовут Дрим, — нет, его голос не скачет, вам просто кажется. — Я не совсем ожидал вас здесь увидеть, и прошу прощение за беспокойство. И всё же засматривается. На напряжённые пальцы, сжимающие инструмент — длинные и тонкие, достаточно красивые, чтобы Дрим, не смыслящий в искусстве нихуя, назвал бы их восхитительными; на точёные черты, острые скулы и выразительные смоляно-чёрные глаза, обрамлённые высветленными пушистыми ресницами; на рубашку огроменную с этим омерзительно огромным количеством помпезных рюшек, которая едва прикрывает ключицы и держится буквально на честном слове. На волосы, заплетённые в сложную причёску (вроде Техно называл её «корзинкой» или как-то так) с проседью в ней. Нет, не любовница тоже, Блэйд слишком любит равенство в отношениях, да и к партнёрам своим придирчив — сказывается пиглинское воспитание. Да и похожа, похожа ведь чем-то. У Техно есть сестра? Хотя этой свинье, наверное, давно за тысячу перевалило, так что тут Дрим без понятия. Да и пиглины для него все (почти) на одно лицо. Даже их человечные версии. — Ебать, ты меня так глазами раздеваешь, что я даже не знаю, чё сказать, — внезапно замечает незнакомка, абсолютно не меняя своего удивлённого выражения лица. И Дрим в ужасе икает, отшатываясь назад. Он узнает этот голос из тысячи. Он клянётся: даже если ему отрежут уши, выколют глаза и до этого предварительно побьют головой обо что-нибудь твёрдое, он всё равно узнает этот голос. — К-какого чёрта, Техно?! — Дрим икать не перестаёт, в мгновение теряя всю спесь, которая у него была, есть и будет вообще. — Ты… что… О Прайм. Ему хочется вцепиться в волосы пальцами и желательно стянуть их с черепа вместе со скальпом. На диване в обнимку со скрипкой сидит, да простят его Боги, Техноблэйд, Техно, родимый и любимый кусок бекона в полторы сотни килограмм и роста достаточного, чтобы иметь возможность дотянуться носом до притолока, не совершая при этом никаких лишних действий, Техноблэйд, который швыряет его с дворцовой стены в озеро и вытаскивает из снежных бурь и обсидиановых камер, когда Дриму снова приспичит найти приключения на задницу. Пиглин хохочет так, что эхо, в принципе невозможное в заставленной до потолка гостиной, бьёт по ушам, и сам парень даже с такого расстояния может рассмотреть каждый острый длинный клык. Серьги звенят в острых оборванных ушах, и Блэйд трёт глаза, подрагивая всем телом от остатков хохота. Дрим чувствует себя уничтоженным. — Лмао, а мне показалось, что тебе понравилось, — скалится пиглин, явственно намекая, что Дрима с поличным выдают его давно бордовые уши. Парень напрягается ещё сильнее. — Неужели так заводят феминные парни? — Заткнись. Техно лыбится довольно, откладывая скрипку в сторону, и откидывается на диван, наслаждаясь своим полностью поверженным и сбитым с толку соперником. Нашёл себе развлечение, конечно. — Так вот чё ты постоянно вокруг Джорджа крутишься. А я думал, у тебя пунктик только на сильных мощных мужчин, которые в силах вытаскивать тебя из говна, — лицо у Техно, конечно, прекрасное. Но Дрим очень сильно хочет в него плюнуть. — Техно, блять, — Дрим шипит, словно кошка-переросток, и чувствует, как становится бордовым. — У тебя так долго секса не было, что ты на всё подряд теперь засматриваешься, али как? — не перестаёт издеваться пиглин. — Или ты только на меня засматриваешься? — Ты ужасен… И Дрим действительно имеет это в виду. Каждое слово. Этот кусок недоваренной свинины просто отвратителен, со всеми этими сальными идиотскими шуточками, издёвками и коварным, хитрым и не предвещающим ничего хорошего тёмным взглядом. Уёбок. Сидит, глумится, сам в одежде будто с чужого плеча, даром что не уродом оказался (почему он человек??? почему???), костяшки кусает, потому что это не у Дрима пунктик, а у него, грёбаного кровавого маньяка. Дрим знает, что он стрём, и без чужих комментариев, спасибо большое. Уже двести раз успел пожалеть, что решил заявиться на чай — вообще-то с одной весьма конкретной важной темой, но теперь это вообще не имеет значения, парень теперь рта не раскроет, унижаться больше не будет, поэтому разворачивается резко на каблуках, задевая подолом плаща диван, и идёт к двери. Техно замечает, что Дрим уже в шаге от скандала и обидки на несколько недель, поэтому, нервно задёргав ногой и прищурившись, всё-таки предпринимает попытку чуть-чуть сгладить углы. — Да ладно тебе, я не со зла, — Блэйда вообще не смущает, что он бос, и что пол слишком холоден для изящных бледных ступней, поэтому он едва слышно быстро подходит к уже потянувшемуся к дверной ручке парню и тянет его на себя за край плаща. Воркует и урчит гортанно, извиняясь, прося остаться (а вслух этого, словами именно, никогда не скажет, зараза). В оправдание Дрима, перед редкой лаской Кровавого Бога он всегда был слаб, так что не стоит винить его в том, что он сдался так просто. — Расслабься. Иди сюда, — Техноблэйд навязчиво гудит прямо над ухом, тянет обратно к дивану, усаживает Дрима себе на бёдра — вообще, частая практика между ними, рассчитанная только для того, чтобы парень не задирал голову слишком сильно, разговаривая с гиперболизированно огромным пиглином, но сейчас в этом действии Дрим не видит никакого смысла — кроме эстетического, конечно. Техно скалится, не имея возможности адекватно улыбаться даже с человеческим лицом, расстёгивает его плащ, бросая куда-то в сторону, блестит глазами чернильными, с масляным сытым блеском, нос морщит. Тело сменил, а привычки все те же остались, полуживотные. Можно убрать Техно из пиглина, но нельзя убрать пиглина из Техно, да? Хочется провести пальцами по переносице и между бровями, чисто механически, чтобы складки все разгладить, но Дрим сдерживается. Хватит на сегодня помутнения рассудка. — И маску свою, блять, сними, бесишь, — и правда, поведение всё ещё пиглинское. Хотя скалится почти прям по-собачьи, с приподнятой губой и обнажёнными клыками и дëснами — Техно однажды упоминал о том, какая там у пиглинов, элитрианов, криперов и других сложных существ прямо-таки мешанина из всевозможных генов. На половину свинья, на четверть человек, на восьмую собака, на шестнадцатую кролик, на тридцать вторую осьминог и так далее, он и не помнит уже. — Мы же тут с тобой вроде как откровениями делимся, ага? Дрим вздыхает, тянется к креплениям недовольно. Лицо старается сделать самое кислое из возможных, чтобы эта свинья не слишком сильно прельщалась. Техно забирает маску из его рук и откладывает куда-то в сторону (не швыряет, не отбрасывает, и, чёрт, действительно отдельное спасибо, для Дрима это очень важно), умудряясь выглядеть при этом до безобразия довольным. На очаровательно нежное и будто ангельское лицо без преграды перед глазами смотреть даже приятнее (ещё бы Техно рта не открывал — и вообще бы конфеткой был), так и каждый белёсый едва заметный шрам на коже различить можно, и седые волоски в тёмных бровях, и выжженные длинные ресницы тоже. Лицо бледное, слишком нездорово серое, пепельного оттенка — за розово-песочным мехом не так заметны следы смертельно тяжёлой болезни. Очередная история, о которой Блэйд распространяться не шибко любит, но и Дрим-то не дурак, по имеющимся кусочкам информации способен восстановить картину полностью, да и Техно за своими завуалированными фразами и раздражёнными попытками отвязаться истину, кажется, и не скрывает. Судьба пиглинов в Верхнем мире незавидная, однако. — Так непривычно смотреть на тебя с такого ракурса, — усмехается парень, бегая взглядом и отмечая какие-то незначительные черты. Техноблэйд фыркает, обдавая подбородок Дрима тёплым дыханием, и не перестаёт царапать ткань штанов ногтями — рад наверное, что теперь у него достаточно пальцев на руках, чтобы сжать его бёдра с абсолютным удовольствием. — Я тебе коленки не отдавлю? На дюймовочку похож, если честно. Техно выглядит невпечатлённым. — Пожалуй, приму это за оскорбление, — равнодушно пожимает плечами пиглин, делая самый незаинтересованный скучающий вид, заставляя Дрима знатно позабавиться. — Ты зачем пришёл-то? И как же это невовремя. Дрим только начинает отходить от обиды, глуша злость и раздражение в груди, как Техноблэйд снова осмеливается напоминать ему об этом. Пришёл и пришёл, чё бубнить-то. Как будто это так важно. Особенно если учесть, что Техно даже не потрудился попытаться вспомнить, хотя они обсуждали это. — Да так, — Дрим отводит лицо в сторону, рассматривая стену, увешанную военными трофеями, черепами всевозможной лесной и равнинной живности, которую Блэйд только мог пристрелить или поймать, и фотографиями. Без сарказма говоря, его это интересует намного больше, чем проникновенный любопытный взгляд его оппонента. — Вроде как пришёл напомнить, что ты обещал помочь мне разнести кое-что в пух и прах и организовать катастрофу локального масштаба. Техно замолкает, и даже не урчит гортанно — а Блэйд редкостный любитель быть на постоянной основе шумным и громким. Дрим всё же обращает на него внимание и… что ж, окей, Техноблэйд выглядит пиздец каким огорчённым. С человеческим лицом это понять, слава Прайму, теперь намного легче — хотя сам факт, что теперь не нужно всматриваться в глаза и следить за минимальной мимикой и языком тела, чтобы понять настроение пиглина, кажется просто безумным. Понятное, обыкновенное (и очень прелестное- чёрт, Дрим начинает повторяться) лицо со стабильным базовым спектром эмоций, и не нужно по тысяче раз переспрашивать «Всё хорошо?», или «Ты не злишься?», или «Тебе правда нравится это?» большую часть их общения. Дрим бы прославил всех Богов, подаривших ему возможность лицезреть арку человекоподобности Техноблэйда, если бы знал их имена (и если бы не скучал по очаровательно опущенным в фирменном движении ушам, когда пиглин расстраивается и чувствует себя виноватым). — Блять, прости, — Техно бодает его лбом в плечо, выражая незамысловатым жестом всё своё раскаяние. — Правда, сорян, я забыл. Чем я могу загладить свою вину? Знаете ситуацию, когда ваша слишком милая собака, которую вы очень любите, но знаете, что её нужно отругать, потому что она проебалась (свалила горшок с цветком, напрудила в тапочки, вскрыла глотки всем вашим курицам, или подобная собачья хуйня, вы понимаете), при этом тоже понимает, что проебалась, поэтому строит одну из своих самых очаровательных мордашек с тем самым неповторимым выражением в глазах, которое в народе окрестили «щенячьим взглядом», в надежде, что вы просто простите её за красивые глазки? Так вот, Техно тоже так умеет. И если и раньше это получалось вполне убедительно (в силу всей возможной очаровательности кабаньей морды), то сейчас… ох, сейчас это просто вне сил Дрима. — Расскажешь, чё за херня с тобой происходит, и я подумаю над твоим прощением. Техно всё ещё выглядит невпечатлённым. — Ты кринж, ты знаешь? — вздыхает пиглин, на что Дрим только пожимает плечами. Он не знает, на самом то деле. — Вообще, не такая уж и тайна, у того, чтобы носить титул последнего из Незерских Жрецов, есть некоторые свои плюсы. Метаморфоз входит в их число. Дриму достаточно пары мгновений, чтобы понять. Вау. Это действительно круто. — А я думал, как ты своими копытами умудрился усовершенствовать арбалет. Да и все эти ювелирные штучки… Что ж, теперь я чуть больше узнал о великом и всемогущем Кровавом Боге, — ласково поддевает, задорно игриво подмигивая. Техно только глаза и закатывает. — Хотя… выбор необычный. На это замечание Техноблэйд только усмехается, сразу же протягивая свои загребущие ручки к дримову лицу. Тоже любуется, рассматривая при этом с какой-то буквально фанатичной внимательностью и гладя бледные бугристые шрамы и тёмные веснушки с чутким благоговением, и парень лишь неловко поджимает губы. Слишком много удовлетворения на чужом лице. — Я людей на лицо не различаю точно так же, как вы пиглинов, так что мне как-то похер было, — миролюбиво замечает Техно. — А что, что-то не нравится? — и в его глазах проскальзывает что-то настолько хитрое и ядовитое, что до Дрима сразу доходит: чем раньше он пойдёт на попятную, тем меньше будет стимулировать желание Техно творить хаос прямо сейчас. — Могу назад обратиться. Метаморфоз, даже его начальная стадия, выглядит… пугающе. Блэйд без промедления закатывает глаза и обнажает клыки обратно, кожа складками собирается на переносице, делая уже его меньше похожим на очаровательное кукольное создание, а булькающее рычание вырывается из его горла, когда через очевидное усилие пиглин трясёт головой. Челюсть со звоном щёлкает, обозначая то, что прямо сейчас все его лицевые кости перестраиваются во что-то невероятное, кожа ещё сильнее собирается в складки, и кое-где проступает серебристая шерсть. Дрим понимает, что с этим нужно что-то делать, когда в его ноги впиваются не прежние ловкие длинные пальцы, а самые настоящие когти. — Нет, стой! — Дрим пропускает паническую трель в голосе, но не обращает на это внимания. Техно действительно останавливается и замирает в этом непонятном уродливом состоянии между чем-то вполне человеческим и звериным. — Я имею в виду, твоё лицо… в смысле, оно красивое, я думаю, — Дрим нервно усмехается, когда в одно мгновение с прежним резким щелчком, от которого у парня фантомно заныли все лицевые мышцы, Техно возвращается к своему более-менее первоначальному состоянию и, любопытно наклонив голову набок, смотрит на парня у него на коленях. — Так, стоп, — внезапно Дрима поражает одно маленькое откровение. Не особо важное, на самом деле, но именно сейчас, здесь и с этим человеком он обязан спросить. Блэйд дёргает рваными ушами, готовый выслушать. — Откуда ты знаешь, что выглядишь именно феминно, если ты человеческие черты не различаешь? — Не поверишь, но мне это сказал Фил, когда впервые меня увидел, — с пренебрежением фыркает пиглин. — И тоже отметил, что я очаровательный. Ты же думаешь так же, я прав, телепузик? И Дрим клянётся, что знает это выражение лица. И этот блеск в чёрных глазах — раньше чёрной была и склера, но сейчас только сливающаяся со зрачком радужка. И эту самодовольную высокомерную ухмылку, тронувшую тонкие красные губы — на самом деле Дрим никогда не мог понять, когда Техно улыбается, а не скалится или морщится, но его ухмылку он всегда представлял именно такой. Много что в Блэйде не соответствует его ожиданиям — стыдно признать, но да, Дрим иногда фантазировал, как бы выглядел его друг-приятель-партнёр, если бы всё же был чуть больше человеком, чем является сейчас. В уме всегда всплывала гора мышц и украшенная белоснежными полосами в соответствии с рисунком седины на шкуре толстая жёсткая коса, глубокие рваные шрамы, клыки, мимические морщины и чертовски хитрые глаза. В принципе, насколько реальность далеко от этой фантазии, настолько же и близка: в волосах действительно прослеживается седина, шрамы есть, пусть и бледные, клыки Дрим уже видел, да и глаза — точь в точь с мыслями схожие. Но волосы его и на вид, и на ощупь мягкие и пушистые, как нежный пух подшёрстка, и нет литых стальных мышц, только сбалансированная и абсолютно не грубая рациональная сила, под тонкой сероватой отдающей пеплом и гарью кожей теплющаяся. В целом, он не менее восхитителен, чем образ в голове Дрима или его пиглинская форма. Окей, все согласны с тем, что Дрим грёбаный симп? О да, абсолютно все. — М-м-м, наверное? — Ой, да ну, признай, я тебе нравлюсь, — наседает пиглин, и Дрим буквально чувствует, как его не прикрытое маской лицо позорно краснеет. Какой же стыд. — Ммм… — Ты не можешь вечно утверждать, что тебе нравятся только мой член и интеллект, грёбаный ты зоофил, — и Дрим кривит такое лицо, как будто его заставили сожрать живьём как минимум рыбу-фугу. — Я очаровательный, скажи это. Дрим хочет что-нибудь укусить, порвать, уничтожить, разрубить и сжечь одновременно. — Я всё ещё слишком на тебя обижен, так что нет, ты урод и редкостный уёбок, иди нахуй, — безапелляционно заявляет парень, но его быстро притягивают обратно и прижимают поближе к себе. Техно не выглядит так, как будто он зол — Дриму всё ещё не особо привычно видеть и считывать все эмоции абсолютно явственно и чётко, но это он понимает сразу. Техноблэйд насмехается, издевается, буллит, всё, что угодно — только не злится. Дриму его взбесить в принципе в последнее время как-то редко получается. — Ну давай, заплачь, — фыркает Техно, упираясь подбородком Дриму в живот, потому что из-за его буквально удушающе сжимающей хватки (откуда столько сил, спрашивается) Дриму приходится встать на колени, чтобы Блэйд имел возможность прижаться к нему всем телом. Ноги болят, конечно, и стоять так, с разведёнными в стороны бёдрами, не особо удобно, но зато парень может чувствовать абсолютно каждую трель грудного мурчания Техно (у него там крупные кошки никакие не затесались в родословной?), и это… странно. Дрим просто не реагирует. Запускает пальцы в чужую аккуратную жёсткую причёску, игнорируя адресованное ему ворчание, вынимает из неё каждую заколку-невидимку, каждую шпильку, которые, как Дрим знает, давят на голову с невероятной силой, но помогают держаться этой конструкции в целости и сохранности. Заколки летят на пол с тихим звоном и остаются там незамеченные, пока Дрим на скорую руку расплетает тугие жёсткие косы, пытаясь сделать это настолько безболезненным и скорым, насколько это ему позволяет прижавшаяся к его груди голова Техноблэйда, видимо, решившего не принимать никакого участия в избавлении его от мучительной боли в черепе, зато с удовольствием урчащего ему в живот. Дрим без зазрения совести запускает пятерню в чужие чуть волнистые из-за кос волосы, зная, что голова — слабое место пиглина, — и чешет кожу ногтями, массирует, параллельно без особых усилий распутывая колтуны. Техноблэйд откровенно стонет, и это почему-то отзывается табуном мурашек по телу. — Эту херню было так сложно городить, Дрим, — жалуется Блэйд, с печалью вздыхая, и тянется носом к его шее. Дрим просто позволяет — почему бы и нет, собственно? Техно всегда вело от тяжёлого мускусного запаха адреналина и пота (Дрима, кстати, тоже), и отказать ему в удовольствии парень не может. Да, может, он чуть-чуть и обижен, но Блэйд, судя по всему, всерьёз вознамерился попытаться искупить свою вину и чуть сгладить гнев Дрима. Блэйд кусает его в бок, скользя клыками по грязно-золотой коже, и Дрим вздрагивает, словно очнувшись от оцепенения, с недовольством понимая, что водолазку с него уже стянули. Техно смотрит в самые глаза и улыбается — и теперь не надо запрокидывать голову и всячески изгаляться, чтобы поцеловать его. Чтобы по достоинству оценить вкус его новообретённых человеческих губ (вишня. Почему-то вишня), игриво провести языком по клыкам и увернуться от ответного укуса — Техно меры не знает, а губы как-то хочется сохранить до следующего раза. Дрим не может сказать, насколько сильно пиглин уже поплыл рассудком, на чёрной радужке расширенные зрачки не особо видно, но по тяжёлому дыханию пополам с хрипом (слышать такое от буквально кукольного мальчика до того несуразно, что Дрим, если бы уже достаточно не привык к этому, обязательно бы поинтересовался, не подавился ли Техно чем-нибудь) и очевидному возбуждению абсолютно ясно, что он тащится от происходящего. Они оба. — Знаешь, раз уж ты так целеустремлён, — выдыхает Дрим, оттягивая чужую голову от себя хваткой за волосы и заставляя смотреть ему в глаза, — я бы предпочёл продолжить на нормальной кровати. По лестнице не поднимаются, а буквально взлетают — Техноблэйда сейчас не остановит ни вся действующая армия Л’Манбурга, ни развал Арктической Империи, да и Дрим взбудоражен не меньше. До спальни не доходят пары метров, останавливаются прямо у стенки в очередном голодном поцелуе. Блэйд напирает, давит всем телом, проталкивая бедро между ног Дрима, и парень только сейчас почему-то с каким-то удивлением отмечает, что Техно меньше. На пару дюймов буквально, но ниже. Дрим не успевает подумать о том, насколько же крошечный и по-аристократически тонкий такой Техноблэйд, потому что его с животной яростью заталкивают в комнату и буквально швыряют на кровать. — Стой, — выдыхает Дрим, и Техно, уже наполовину стянувший с себя рубашку, реально останавливается (во второй раз, прямо сразу, будто верный дрессированный пёс, ну просто поразительно) — в глазах его однако даже в приятной полутемноте огнём горит агрессивное «Да что ещё?!». — Сегодня я сверху. Блэйд опешивает настолько, что края рубашки выскальзывают из его пальцев, и лицо вытягивается так, что, если бы ситуация была другой и если бы Дрим не хотел прямо сейчас так сильно, определённо нашёл бы повод поиздеваться. — С чего бы это? — Я выше, — грубо обрывает Дрим и тянет пиглина за бёдра к себе. — А теперь ложись. Техно, конечно же, вырывается, отскакивает в сторону, и у Дрима определённо точно нет никакого желания прямо сейчас гоняться за ним по всей маленькой комнатке. — Это не повод, — рычит Техно, агрессивно скаля клыки. Дрим бы сейчас тоже зарычал, если честно. — Я никогда не трахал маленьких аристократичных юношей с повадками чудовища, уж изволь потакать моим хотелкам, — огрызается парень, и Техно, кажется, понимает. Жестоко усмехается, неторопливо подходя ближе. Издевается. — Ну-ну, герой, — скалится пиглин, вставая прямо перед сидящем на краю кровати Дримом и за волосы оттягивая его голову назад. — Попробуй совладать со мной. Дрим знает, что это будет сложно. Дрим знает, что это будет больно, потому что Техноблэйд — ебучий ночной кошмар любого фетишиста, считающего, что трапы — это всего лишь очаровательные мило краснеющие мальчики с длинными приятно пахнущими волосами и красивыми нарядами. Техноблэйд — грёбаный непредсказуемый кошмар, не знающий меры и в большинстве случаев выражающий своё недовольство насилием, а не словесным предупреждением. Как хорошо, что Дрим не менее ебанутый. Техно в слишком свободных для его нынешней фигуры одеждах, да и босой в придачу — ну да, конечно, пиглины так-то размерами не обделены, да и привычку носить обувь на копытах не имеют, что и логично. Дрим почти что в латах, хорошо хоть большую часть амуниции успел снять до того, как вошёл в дом (Техно процарапал бы незерит, Дрим уверен), всё ещё полностью одет и обут — Блэйд потом вставит ему пизды за то, что парень притащил грязи в дом, но сейчас это вообще никакого смысла не имеет, поэтому сапоги теряются где-то на полу вместе с остальной в спешке сброшенной одеждой. Техно хотя бы её не рвёт, и на том спасибо — Дрим уже конкретно так подзаебался каждый раз выискивать целые шмотки в своём полупустом шкафу. Кровать у Техноблэйда гигантская — точно под пиглинский размерчик, — и Дрим отлично помнит, что с огромным кабаном он умещался на ней вполне комфортно. Сейчас и подавно — они вдвоём могут утонуть в бесконечном количестве подушек, пледов и одеял и потеряться там на раз-два. Дрим отыскивает Техно — расслабленного, утонувшего в комфорте и почему-то сонного — и вжимает его в матрас, нависая сверху. Блэйд не против — в полусумраке глаза блестят спокойно и игриво, клыки скалит в предвкушении, бросает вызов вполне очевидный. Дриму бы его в подушку вжать да и оттрахать по полной до потери сознания, но он знает, что так нельзя, так не надо делать — Техно временами мстительный, и такая забава может дорого обойтись парню и его заднице. Лучше пока просто целовать его, обнимать, с силой руками гладя по всем более-менее чувствительным местам (то, что он теперь в теле милого юноши, не значит, что его загрубевшие нервные окончания по чудесному магическому обстоятельству просто так восстановятся), и стараться не попадаться под зубы и руки — Техно, однако, когда Дрим отвлекается, всё же умудряется прокусить ему плечо, вогнав клыки в плоть. Парень шипит и матерится под нос, пытаясь избавиться от чужого внимания по максимуму, но ему не дают, с довольным и совсем чуть-чуть ревнивым урчанием притягивая ближе и зализывая рану. В комнате, жаркой и душной, уже во всю стоит терпкий кровавый запах — он, кажется, на коже Техно, на губах и волосах мешается с гарью, пеплом, палёным мясом, шерстью и благовониями. Сочетается поразительно хорошо, ещё бы дух старого доброго ладана повеял откуда-нибудь, и Дрим бы совсем поверил, что он в какой-нибудь языческой церкви раскладывает местного Божка прямо на алтаре. Техноблэйд дорывается до его тела и метит — снова. Дрим замирает и просто позволяет издеваться над своими руками, шеей и грудью — просто покоряется, зная, как Техно важно сделать это, поставить свою метку, присвоить. Пиглин рвёт зубами плоть, и парню обидно даже не за гематомы — тут-то ему вообще абсолютно плевать, любовные игры ничто по сравнению с тем, что происходило с его несчастной тушкой во время прочих боевых похождений. Дрим выдыхает, откидывает голову назад и просто терпит — то, что для Техноблэйда является важной частью любого взаимодействия подобного рода, Дрим на дух не переносит. Идея заклеймения вызывает у него нервную дрожь и отвращение ещё с Пандоры. Техно, конечно, не дурак, всё понимает. Целует после каждого жестокого укуса, гладит, где надо, заглядывает в глаза, в самую душу, с терпеливым вниманием и немым вопросом — и Дрим бесконечно благодарен пиглину, что, несмотря на явное помешательство на почве сексуальности, у него хватает такта хотя бы поинтересоваться состоянием своего партнёра. Джентльмен несчастный. Когда всё, что можно, остаётся обласканным и не обделенным вниманием, а Дрим уже начинает заметно ëрзать на месте, ощущая все прелести вполне ожидаемого и неуютно болезненного перевозбуждения, Техноблэйд лезет под кровать за своим сохранённым на специальный день наборчиком «потрахайся или умри» (как-никак, он остаётся животным, а на животных весна влияет по большей части одинаково), пока Дрим, очевидно прельщëнный открывшимися для него видами, оставляет на чужой подтянутой заднице смачный укус, избегая меткой попытки лягнуть его ногой куда-нибудь в место побольнее. Бутылочка смазки быстро оказывается передана в руки Дриму и тот, не особо церемонясь, вырывает из неё пробку зубами. Техно прямо перед ним, на простынях и подушках, смотрит с голодом таким, что стоит опасаться за свою целостность, и волосы его чертовски мягкие и розовые разбросаны по покрывалу тёмным ореолом, и лицо просто ангельское, с дикими чертами и яростью пополам с обожанием в глазах, прямо к нему обращено — Дрим, кажется, хочет уверовать. Весь свой восторг в очередной поцелуй вкладывает, пока опускает несколько пальцев в смазку. — Хватит церемониться, — шипит Блэйд, разводя ноги настолько широко, что должно, наверное, быть больно. — Уж не сахарный, не растаю. Спешка Техно, нетерпеливого как и все бессмертные Боги, когда-нибудь да погубит. Дрим даже готов помочь в этом. Первый палец входит относительно легко. Техноблэйд только выдыхает с шумом и прищуривается, не отрываясь от глаз Дрима. Тот и сам не отворачивается — знает, что Техно ради поддержания его адекватности и осознанности нужно только это. Мало кому нравится отключаться от реальности во время самого сочного и приятного. Стенки плотно обхватывают палец, и внутри влажно и туго, и Дриму хочется вслух заскулить только от одной мысли, что через несколько минут Блэйд будет сжиматься вокруг него так же, как вокруг его пальцев. Дрим кусает его под ключицей, сгибая пальцы внутри и уверенно давя на простату, и Техно рычит и всхлипывает, достаточно громко и чувственно, чтобы Дрим мог поиздеваться, но у него нет ни сил, ни концентрации — уж извините, обделён он способностью безостановочно пиздеть, пока планомерно мучает свою пассию. У Блэйда спутанные волосы к лицу липнут и дыхание нездорово тяжёлое (пошутить про старость или не надо, пошутить или не надо, пошутить или…), и парень чувствует, как ногти впиваются ему в затылок. На бледных щеках лихорадочный румянец — во всяком случае, не настолько позорный, как абсолютный багрянец Дрима, преследующий его с того самого момента, как он вошёл в дом, — и в чёрных глубоких глазах липкие блики (только по ним парень понимает, насколько пристально на него смотрят). Техно и правда не кисейная барышня, еблей в жопу его не сломать и гордость не потревожить (как её вообще можно задеть у человека, который определённо наслаждается происходящим?), но Дрим практически с фанатичным вниманием запоминает каждое движение, каждый поверхностный вздох, заторможенное дёрганье, то, как капли пота блестят на серой коже и в груди трепещет и мурчит что-то огромное, тёплое и опасное. Дрим никогда не подозревал, что у него будет какой-то пунктик на хрупких милых парней (к слову, Джордж ему не так уж и нравится), но тут, наверное, свою роль сыграло то, что это не одна-единственная ночь, не какой-то рандомный юноша, — а Техно. Старый добрый Техноблэйд с комплекцией шкафа, забавными ушами и хвостом, остроумными шутками и нездоровой гиперфиксацией на концепции правительства. Старый добрый Блэйд, который знает, что делать с перенапряжëнными нервными и гиперактивными администраторами сервера, и особенно то, как правильно с ними нужно обращаться. Это ощущается чертовски хорошо, когда парень сверху знает, что делает. — Быстрее, — рычит Техноблэйд на ухо, мёртвой хваткой цепляясь за плечи. Это могло бы выглядеть даже очаровательно, если бы Дрим не знал, что в стремлении достичь своего Техно его и живьём сожрать может. Даже находясь в кукольном скромном теле. Камон, вы видели его клыки? Парень уверен, весь этот букет укусов на следующий день станет проблемой, с которой придётся справляться как минимум зельями регенерации. Техно закидывает ноги ему на поясницу и прижимается к его бёдрам с такой упрямой яростью, что Дрим понимает: ещё чуть-чуть, и трахать будут его. Блэйд нетерпеливый, как, впрочем, и всегда, жмётся ближе, но расслабляется умело, даже как-то слишком — Техно, конечно же, хорош во всём, даже в том, как отдаваться кому-то. Идеальный, блять, даже слишком, даже внутри — Дрим дышит как после марафона, хотя он в нём только наполовину, но ему жарко, плохо и чересчур чувствительно, и это ужасно, просто ужасно. Блэйд тесный, горячий, словно незерская лава, дыхание у него практически точно такое же, как сухой степной ветер и песчаная буря, и сам он слишком спокойный. Взгляд мутный, вызывающий, азартный, и Дриму хочется стереть это самодовольное выражение с чужого лица, поэтому он толкается резко, пусть и не слишком жестоко, щадяще — у Техно только уголок рта дёргается и ресницы дрожат, но в остальном — мистер Невозмутимость. Блэйд торопливый, и он гонится за удовольствием также, как Дрим пытается избегать боли. Да, он не сахарный, не хрупкий, он привык к страданиям всех степеней и типов, научился наслаждаться ими, но парень просто не хочет быть жестоким ублюдком (нужно же составлять контраст Техно), поэтому сжимает чужие бока до синяков, пытаясь удержать на месте. Техноблэйд подмахивает бёдрами и сопротивляется, расцарапывает ему спину и требует крови — как всегда в своём репертуаре. Любимый стиль Кровавого Бога — отужинать чужим подношением и полакомиться плотью, пометить, присвоить и полностью поглотить. Классика. Но не сегодня. Сегодня в главном меню сам Блэйд. Несколько сильных толчков, которые из кого угодно выбьют дух (но не из Техно, нет), и пиглин стонет низко и со звоном, с дребезжанием в связках. Красиво. Двигаться тяжело, но тут на помощь приходит больше смазки — а Техно дискомфорта будто и не замечает, только гудит, гудит и гудит беспрерывно, захлебываясь в рваных вздохах. Даже когда Дрим его целует грубо и мокро — даже губы дрожат от урчания, и им, хочешь не хочешь, проникаешься. Была бы воля пиглина — давно бы сорвался на жестокий беспощадный темп, сжал бы шею, вжав лицом в подушки до звона в ушах и темноты перед глазами от удушения, надавил бы на спину, выгибая до щелчков в позвоночнике, довёл бы каждую мышцу до состояния невероятного напряжения, и прикончил бы прямо так. Дрим знает это, в глазах видит, отлично понимает, что делает не так, как хочется, а ужасно медленно, терпко, издевательски (даже несмотря на то, что темп объективно хороший и подходит им обоим), и что в следующий раз ему так много власти в руки не передадут. Техно слишком категоричный и дотошный в этом плане — и слишком претенциозный эгоист вдобавок. Дриму, тем не менее, власть чувствовать приятно. Идея трахнуть Кровавого Бога как есть немного проигрывает идее трахнуть Кровавого Бога, пока он застрял в теле хрупкого человечка. Дрим любит эксперименты. Дрим любит доводить до крайней степени бешенства (с Техно это и сложно, и легко одновременно, Энд знает как), а потом сглаживать углы, умасливая чужой гнев, ластиться под руки и шептать романтичные глупости на ухо (красный от смущения Блэйд — бесценный Блэйд). Сейчас же параллельно можно и попробовать поискать в себе новые штучки, от которых его колбасит неистово, и которые в симповство превращаются такое, что даже стыдно чуть-чуть. Дрим умеет поклоняться. Сейчас хочется и защищать параллельно, и приносить удовольствие изысканное, и самому наслаждаться. Восхвалять и длинные ровные ноги, и бёдра умеренно мягкие, и грудь худую с бусинами покрасневших от напряжения сосков, и каждую костяшку целовать, и шёлковые на ощупь пряди (не верится вообще, что у такого кабана, как Техно, могут быть такие волосы) сквозь пальцы пропускать любовно. Блэйд, по глазам видно, не особо в состоянии пребывать в этой реальности вместе с Дримом, поэтому и восхищённые дифирамбы не воспринимает от слова совсем — если бы мог, парень это бы заметил. Техноблэйд отличается поразительной способностью не воспринимать комплименты в свой адрес совсем. — Быстрее, — рычит пополам с влажным всхлипом, перехватывая запястье Дрима и сжимая до ощутимой боли. Парень выкрутиться пытается — с ним такие штучки не прокатят, Техно ему и руку сломать может в подобном бесконтрольном состоянии. Но в этот раз прислушивается — Дрим сам достаточно близок к грани, доведён до абсолютного перенапряжения, и Блэйд выгибается просто дугой от серии сильных грубых толчков прямо по простате. Мышцы сжимаются и пульсируют от чувствительности, и ему достаточно нескольких хаотичных поверхностных движений (теперь его член вполне себе обхватываем одной рукой, что не может не радовать), чтобы Блэйд, вцепившись Дриму в плечи, излился в кулак. Парень не отстаёт, кончает почти тут же с хриплым сдавленным стоном, пачкая чужое бедро спермой, но это намного лучше, чем внутрь — Техно после оргазма самое асексуальное брезгливое существо в мире, и он трахнет Дриму мозг за его неаккуратность. В комнате душно, жарко, но открывать окно желания нет — всё равно снег на подоконник и пол наметëт. Парень падает рядом, чувствуя, что мышцы начинают ныть и неметь — Техно приходилось постоянно держать на месте, чтобы он не вырвался и не выкинул один из своих привычных планов по перехвату власти в свои руки. Грёбаный контрол-фрик. Совсем рядом, почти на самое ухо, натужно сопят с характерным присвистом — Дрим бы подумал, что с ним рядом лежит и храпит одна из дьявольски огромных собак Блэйда, больше смахивающих на медведей, чем на кого-то из представителей псовых. Но это всего лишь Техно — всё ещё раскалённый, будто плавильная печь, пиглин в человеческом теле, под рукой где-то ощутимо чужая грудь тяжело и сильно вздымается. Рядом с ним не холодно ни капли, даже желания накрыться одеялом нет, только голову в таком положении держать не особо удобно — и Дрим поворачивает лицо к Техноблэйду, лениво прикрывшему глаза и очевидно балдеющему от ощущения тотальной ослабленности, релакса и остаточной дымки от оргазма. Пиглин приоткрывает один глаз, заметив повышенный интерес к своей персоне. — Зачем тебе, кстати, так внезапно человеческое тело понадобилось? — спрашивает Дрим — и, если честно, этот вопрос мучает его всё то время, что они сегодня провели вместе с Техно. — У тебя, вроде, не было никаких комплексов по поводу своей внешности. Блэйд морщится, лениво ворочаясь в подушках и пытаясь поудобнее лечь. Не удаётся — Дрим сразу же ловко подползает ближе и закидывает половину из имеющихся конечностей прямо на пиглина. Какого бы размера и уровня пушистости Техноблэйд ни был, подушка из него во все времена отменная. — Да так, хотел одну мелодию для скрипки разобрать, сам понимаешь, с копытами там не особо развернёшься. А тут ты, — Техно вздыхает настолько театрально, при этом страдальчески закатывая глаза к потолку, что Дриму стоило бы обидеться. Но вместо этого после непродолжительного молчаливого хлопания глазами он взрывается громким сиплым хохотом, пугая чувствительного к резким звукам Блэйда. Тот и правда выглядит как доведённая до инфаркта контуженная птица, и острые уши прижимает к голове так максимально, насколько ему это позволяет физиология. Смотрит на не перестающего икать и смеяться у него на груди Дрима так, будто у того как минимум рога прорезались. — Что смешного? — Ты не для того использовал возможность иметь человеческое тело, приятель, — удушенно отвечает парень спустя какое-то время агонии. До сонного мозга Блэйда доходит очень, очень долго. — Мудила. И от очередного болезненного тычка в плечо прямо по месту, где был оставлен один из кровоточащих укусов, Дрим кричит снова.