Когда закончится война

Вот уже 17 лет длится эта чёртова война. 17 лет прошло с того рокового дня. Как мне рассказала моя мать, небо тогда было чистым, а солнце только выходило из-за горизонта. Синоптики обещали, что будет жара. Они не ошиблись, хотя вряд ли они имели ввиду такое... Утро у большей половины страны началось с жуткого грохота и запаха гари с порохом. Соседняя страна без предупреждения начала артиллерийский обстрел. А ведь на границе стояли одни лишь жилые дома. Этот день перевернул весь мир, который успел немного забыть о свисте пуль и запахе крови. Нашим солдатам удавалось сдерживать натиск соседней страны, и даже понемногу начинали оттеснять их дальше от границ. Однако это продлилось недолго. Спустя примерно 8 лет войны, глава вражеской страны был убит своими же солдатами, которым не нравилась так политика войны, которую он вёл. На его место пришёл новый вождь - фюрер Генрих Шойц. И с этого момента наша страна начала проигрывать бой за боем. Вождь Генрих ввёл в эту войну газ, не смертельный, но крайне эффективно действующий на неподготовленные войска. Наши называли этот газ "Морфеем", ведь после того, как ты вдохнешь его, ты терял сознание. Говорят, что он состоял из транквилизаторов и снотворного, что и приводило к нелетальному обездвиживанию солдат. Тех, кого не убивали, брали в плен, в лагеря, и уже с помощью военнопленных и изготавливали и оружие, и газ. Мало кто мог сбежать от туда, но все же такие были. Уже на одной им земле их либо расстреливали за предательство, либо после долгих допросов отправляли обратно на фронт. Не удивительно, что большинство из выживших в итоге самоубивались, так и не вернувшись на поле боя. Мало кто хотел вновь познать ужас плена. Родился я через год после начала войны, но на поле боя я попал в свои 15. Людей не хватало, и офицеры начали забирать только только повзрослевших мальчишек. Таким был и я. Моя мать рыдала, умоляя не забирать меня, говорила, что сделает что угодно для них и страны, лишь бы я остался жив. Она понимала, что такие мальчишки как я и другие не более чем пушечное мясо. Увы, но офицерам было плевать на слезы матерей, у которых забрали их последних защитников. Как же жаль, что я был слаб тогда, может, все бы сложилось иначе...