Контрактер. Черный кот.

      Гарри       Изматывающий и изнурительный день, который прошел на ногах, без нормальной еды. За десять часов во рту побывали лишь чашка холодного кофе и один бутерброд с сыром, от чего изнеможенный желудок лип к позвоночнику. День, после которого хочется или в стельку напиться, или на столе патологоанатома оказаться. Три десятка пациентов, какие-то спокойные, замирающие в руках, стоит им оказаться в захвате пальцев, а какие-то скандальные и буйные, норовящие снять кожу, лишить литра крови, оставить на память клыки, когти или столбняк, лишь бы их мучения закончились. Но всем была оказана медицинская помощь, сказаны ласковые слова, внимание и угощение за примерное поведение или презент за мою сохраненную жизнь. Хозяева довольны, питомцы в порядке.       Представлюсь. Зовут меня – Гарольд Джеймс Поттер. Для друзей просто Гарри. Мне двадцать три года. Я – ветеринар, защитивший диплом пол года назад. В клинике, в которой работаю, проходил практику, и в ней же по окончанию колледжа остался работать. Рубеус Хагрид, владелец клиники и мой Учитель видел во мне потенциал ещё до поступления в колледж. Знакомы мы давно, ещё с моих школьных лет. Я был частым гостем Рубеуса и помогал ему на добровольных началах, или по чисто-символической плате. Именно тогда он и заметил мои способности и таланты, как, например, находить подход даже к буйным пациентам. Говорил, что видит во мне молодого себя, только-только вставшего на путь защитника здоровья четырехлапых друзей. На этом и сошлись. Он помогал мне, учил своему делу и говорил, что лет через пять передаст клинику мне, а сам уйдет на пенсию.       Моя работа мне нравилась, а вот таких напряженных дней было крайне мало. Чаще всего летом или ранней осенью, когда наступает пора прививок и отпусков. В остальное время пациентов не так много, иногда в день и десятка не набирается. Так, пара стерилизаций, стрижек когтей или шерсти у питомцев с повышенной пушистостью и консультации и общих осмотров по различным вопросам. Но не сегодня. Этот день в моей практике самый ужасный. И он еще не закончен. Впереди бессонная ночь, так как я еще и дежурный. Напарник по смене подхватил кишечную палочку и радует своим внутренним миром финскую сантехнику.       И как назло ночь выпала на очередные разборки двух влиятельных в городе организаций, распространяющих свое влияние на весь туманный Альбион. Две стороны одной медали. Назвать можно как угодно: «тьма и свет», «добро и зло», но по сути, одни – преступники, творящие в городе свои дела, вторые – полицейские, наделенные определенными привилегиями. И те, и другие принадлежат к контрактерам, людям со способностями. Контрактеры – это люди, открывшие в себе некую способность, за использование которой платят определенную плату. Не материальную, а физическую, ритуальную или эмоциональную. И у каждого она разная, даже если способность похожая.       Не покидая стен клиники, слышал взрывы, скрежет металла, звуки бьющихся стекол, выстрелы, резкий свист и даже громовые раскаты, а дальше крики и отборный мат. А потом все стихло. Улица и город могли спать спокойно. Один из раундов завершился, и даже не важно в чью пользу. В этот раз схватка двух сторон выдалась жаркой. И судя по всему, Фениксы и Пожиратели не поскупились и воспользовались тяжелой артиллерией. Раскаты грома – это стихия воздуха, а такие контрактеры редкость. Боюсь даже представить, что в уплату за ее использование берет такая способность.       - Кофе, мне нужен кофе, - говорю под нос, выходя через служебный выход, иду к ближайшему круглосуточному магазину с кофе-машиной. Мой заварной закончился, а растворимый кофе я не пью.       Шел и мечтал о большом стакане горячего капучино, с высокой, ванильной пенкой. И как же хорошо, что кроме меня желающих получить заряд бодрости не было. Продавец, знающий меня и мои предпочтения уже два года с улыбкой протягивал стакан, желая тихого дежурства. Поблагодарив, шел в клинику, отпивая кофе мелкими глотками, чтобы не обжечься. Но у самого входа стакан из моих рук выпал, а все потому, что у двери служебного входа лежало окровавленное тело и не подавало признаков жизни. Подошел, присел рядом, коснулся жилки на шее и услышал едва различимый толчок крови, потом еще и еще.       - Живой!       Мужчина на вид лет сорок, широкий разворот плеч, явно выше меня головы на полторы, с темными, слегка вьющимися волосами, касающимися кончиков ушей, с резкими, хищными чертами лица и тонкой ниточкой губ. Если бы не выглядел паршиво, назвал бы его красивым. Но не в таком состоянии. Бледный, весь в крови. Лицо, шея, плечи, грудь, живот и ноги покрывали сочившиеся кровью порезы, но не это меня пугало и волновало, а безвольно-лежавшая на асфальте рука, на которой не было живого места. Она словно под лезвия газонокосилки попала. От плеча к запястью в хаотичном порядке разбросаны длинные, глубокие раны, рассекающие и рвущие мышцы и сухожилия до кости. Заживать будет долго, а рука минимум на месяц, а то и на два недееспособна.       - Надо скорую помощь вызвать, пока вы мне тут все кровью не залили и на пороге от кровопотери не померли, - не смотря на мужчину, говорю себе под нос, доставая телефон из заднего кармана. Набрал номер и хотел нажать на вызов, как руку резко схватили чужие пальцы, с силой сжимая, требуя:       - Не звони! – мое запястье в стальном захвате держат холодные, длинные пальцы. В кофейных глазах мужчины горят алые искры, а захват усиливатся с каждой секундой все сильнее и сильнее. Рука мне нужна, переломов только не хватало, поэтому кивнул и убрал телефон обратно в карман, говоря:       - Но вам все равно нужна помощь, - показываю на руку, - если все так и оставить, то вы ее просто лишитесь, - мужчина отпустил мое запястье, измученно и устало опустился спиной к стене, говоря:       - Спасай, если надо, - возмущаюсь:       - Не моя компетенция, - отвечаю, - вот были бы вы котом или собакой, которой нужно вправить лапу, подстричь когти, проглистовать, вколоть порцию лекарств или лишить возможности размножаться, путем опустошения бубенцов – то да, я бы эту помощь оказал. Но вы не пес или кот, а человек. Я не хирург, а ветеринар.       - Хм, - вот и все что выдал пострадавший, доставая здоровой рукой из нагрудного кармана пачку сигарет и закуривая. А я сморщился. Не перевариваю я сигаретный запах. Но сидящему напротив было плевать, он глубоко затягивался и выпускал кольца едкого дыма.       Когда сигарета закончилась, кое-как встал на ноги и показал мне на клинику, мол, меня не волнует твое мнение, пускай и лечи. А я пытался до него дозваться, но без толку. Он меня не слышал и ответ «нет» не принимал. Пришлось пропустить его внутрь. Показал куда идти, а он осторожно снимал порванную в клочья рубашку, стараясь не навредить и так серьезно-пострадавшей руке, открывая на обозрение широкие плечи, прямую спину. Под бледной, гладкой кожей от движений перекатывались литые, туго-натянутые мышцы. На миг замер, залип на спине и лопатках, рассматривая упрямого человека, но потом отогнал бродящие в голове мысли, и меня отпустило. Мужчина сидел на кушетке, смотря на меня внимательно. А я под его взгляд надевал рабочий халат, мыл руки и готовился к осмотру, надеюсь спокойного, а не буйного пациента.       - Мистер, это не моя стезя, - говорю, показывая на руку и глубокие, как от лезвия раны, - мой максимум – это мелкие царапины и порезы, на край я вас просто заштопаю, обезболю и перевяжу. И все.       - Этого хватит, - говорит он, а я смиряюсь с тем, что сегодня приму на себя роль человеческого хирурга. Первым обработать мелкие порезы. Начал с лица, шеи и плеч, потом перешел на руку, грудь, живот и спину. А потом взял в руки иглу и нитки. Все обработал и вколол обезболивающее, вместе с анестезией. Спящего зашивать куда удобнее, да и мне спокойнее. Не буду ловить на себе этот пристальный взгляд кофейных глаз. А пока до пациента доходил эффект анестезии и обезболивающего, спросил его имя, представившись первым:       - Меня зовут Гарольд, а вас? Мне же нужно к вам как-то обращаться? – мужчина, на которого уже начали действовать лекарства, хмыкнул и назвал имя: «Том», большего я от него не добился, так как он провалился в сон. А я, взяв иглу и нить приступил к работе, перед этим тщательно обработав каждую рану.       Закончил зашивать загадочного Тома к рассвету. Я едва стоял на ногах. Спать хотелось жутко. О еде вообще молчу, желудок тихо поскуливал и еду не требовал, но не переставал надеяться. Потерпеть осталось не долго. Моя смена должна закончиться через два часа, а потом на целые сутки я уйду с головой в одеяло. Пока же у меня Том и его рука, которая была туго-перевязана и уложена на перевязь. Сам же он был на грани пробуждения и должен был вот-вот проснуться. И стоило скинуть халат, покинуть приемную, и пойти писать отчет, как послышались шаги. В своих брюках, ботинках, но запасной футболке Невилла ко мне шел Том. Вид все еще паршивый, бледный, изнеможенный, но уже не умирающий.       - Доброе утро, - пожелал ему, спрашивая: - как рука? Болит?       - Пока нет, обезболивающее еще действует, - его низкий и тягучий голос, с легкой хрипотцой – завораживал, как и движения. Плавные, тягучие, подобны хищнику. Осознал, что залип, когда его тонких, бледных губ коснулась улыбка. Тряхнув кудрявой копной волос, запустив пальцы, поправив на носу круглые очки и проведя по болевшей до ужаса шее, сказал:       - Мой рабочий день заканчивается, через час придет напарник, - Том улыбнулся еще шире и сказал, что покидает это место и врача, спасшего его руку, а возможно и жизнь. А я просил: - не тревожьте руку в течении месяца, не то все мои труды и бессонная ночь будет напрасной.       - Как скажите, доктор Поттер, - тем же низким, бархатным голосом произнес Том, добавив: - за мной долг жизни. Звоните, чем смогу, тем помогу, - протягивая визитку, на которой написано его полное имя: «Том Марволо Реддл», а должность: глава адвокатской компании: «Вальпургиевы Рыцари».       В городе эта фирма известна, как самая лучшая. Ее представители барракуды и пираньи своего дела. Лучшие из лучших. Адвокаты Вальпургиевых рыцарей не щадят своих оппонентов и раскатывают их тонким слоем по полу судебного зала. У противников нет и шанса на победу. С ними не связываются, но при этом почитают и уважают за мастерство. А их шеф – личность весьма скрытная и загадочная. О нем ничего не известно, лишь имя, возраст и репутация лучшего адвоката десятилетия. А так же за ним закреплен статус заядлого холостяка и завидного жениха. Том покинул клинику, а я все еще смотрел на визитку, гоняя в голове все то, что я знаю о фирме «Вальпургиевы рыцари» и об их главе. И так до прихода Терри. Бут нашел меня у административной стойки, заполняющего документы. Сказал идти домой - спать, остальное - сам доделает. Был благодарен.       Переоделся, вышел и пошел домой. Благо живу я не далеко. Всего пару домов пройти и окажусь на Гриммо. Дом 12, это все, что досталось мне от приемного отца, друга моих покойных родителей. Оставил меня Сириус в пятнадцать, умер на работе, получил пулю от одного из преследуемых им преступников. Стрелявшего убил на месте Римус, напарник Сириуса, но мне от этого не легче. Отца я потерял, а то, что за его смерть отомстили – не волнует, в том числе и пособие, которое выплачивает мне отдел по потере кормильца. Я бы предпочел живого отца, а не дом и деньги. Но я имею то, что имею.