***
Прошло пару дней. Сегодня погода выдалась хорошей, и Фетхийе с шехзаде Баязедом и мальчиками решили выйти в сад. Он был не таким большим и красивым, как во дворце в Стамбуле, но свежий воздух все-таки был необходим. Фетхийе прошла мимо кустов красных акаций с удушающим сладким запахом, мимо мраморного фонтана с холодной водой и оказалась в глубине сада. Деревья здесь поднимались высоко в небо, переплетали ветви между собой, и казалось, что они образуют огромную живую стену, сквозь которую не пройти. Шехзаде шли впереди. Фетхийе остановилась посреди дороги и, прикрыв глаза, вдохнула свежий воздух. Она стояла так несколько минут, пока не услышала за спиной: — Дорогу! Обернувшись, Фетхийе увидела шаха Тахмаспа. Он подошел ближе и кивнул ей. Фетхийе ответила тем же. — Как ваши дела? Машаллах, вы всем довольны? — спросил он, остановившись рядом. — Благодарю, Шах Хазретлери. Я не жалуюсь, — сдержанно ответила Фетхийе. — Прекрасно, — улыбнулся Тахмасп, посмотрев вперед. Повисло молчание. — Как себя чувствуют шехзаде? — нарушил тишину Тахмасп. Фетхийе удивленно взглянула на него: — Разве вам это важно? — Разумеется. Я ведь должен ответить султану Сулейману, что его шехзаде содержатся в надлежащих условиях, — ответил шах. Фетхийе застыла от изумления. Значит, повелитель получил ее послание? Значит, скоро они будут дома! О, слава Всевышнему! — Султан готов отдать за шехзаде крепость Ван и территории, которые находятся рядом с ней, — продолжал Тахмасп. Фетхийе смутилась. Она не могла понять, о чем говорил шах. Она ведь писала в письме совсем о другом… Неужели падишах проигнорировал его и ведет переговоры с Тахмаспом? — Значит, мы скоро сможем уехать? — осторожно спросила госпожа. — Да, будь здесь один или два шехзаде. Но в моем дворце оказалось шестеро наследников… и вы. Поняв, к чему клонит Тахмасп, Фетхийе ответила: — Неужели вы думаете, что и за мою жизнь повелитель отдаст земли? Вы ошибаетесь. Оставьте это, отпустите нас домой. — Если, как вы утверждаете, ваша жизнь ничего не стоит, вы можете уехать домой, — ответил Тахмасп. Фетхийе вспыхнула от негодования: — Вы что, смеетесь надо мной?! — Оттого-то и нет смысла так рано прерывать переговоры. Незачем, — покачав головой, ответил шах. …Поздно вечером, проведав брата и племянников, шехзаде Мустафа решил зайти к Фетхийе. Войдя в покои, он сразу же наткнулся на нее. Ее растерянный вид и дрожащие руки, лежавшие на его плечах, заставили шехзаде разволноваться. — Что случилось? — спросил он. — Тахмасп, не скрывая, торгует жизнями шехзаде! — выпалила Фетхийе. — Что это значит? — Сегодня он сам рассказал мне о том, что ведет переговоры с повелителем. Ему недостаточно того, что султан пообещал крепость Ван и ближние территории в обмен на шехзаде. Говорил, что если бы в его дворце были один или два наследника, он уже давно отправил бы их домой, но их шестеро, и поэтому он намерен продолжать торговлю. Мустафа, — голос Фетхийе упал до шепота, — нужно бежать отсюда! Бежать, иначе мы никогда не увидим дом! — Ее руки слегка сжали его плечи. Шехзаде задумался. Он понимал, что Фетхийе права. Но бежать было опасно, очень опасно… И все же стоило рискнуть. — Я согласен с тобой, — кивнул Мустафа. — Нужно бежать.Глава 32
8 марта 2023 г. в 02:00
На десерт подали айву под взбитыми сливками и вишневый шербет. Несмотря на то, что стол перед Фетхийе ломился от угощений, она ни к чему не притронулась. В ее голове вертелся вчерашний разговор с Баязедом и сыновьями. Фетхийе нахмурилась и сжала под рукой подол светло-лилового платья. Мало того, что персы совершили набег на османские владения, они еще и перебили охрану шехзаде и захватили их в плен. О Всевышний! Иншаллах, скоро придет помощь от султана, и он вызволит своих детей отсюда!..
Однако Фетхийе не догадывалась, что ее послание не дошло до повелителя. Не знала она и того, что Тахмасп, едва шехзаде попали к нему, написал султану Сулейману письмо, требуя в обмен на них крепость Ван и близлежащие территории.
Шах медленно опустошал стакан со шербетом, глядя на госпожу с противоположного края стола.
— Почему вы ничего не едите, Фетхийе Султан? — наконец спросил он. — Вероятно, вы чем-то расстроены?
Фетхийе хмуро взглянула на него и проговорила:
— Чем же я могу быть расстроена? Мои сыновья и муж заперты в комнате, словно провинившиеся слуги, а я… даже не знаю, гостья я или пленница.
— Вы вольны распоряжаться собой, как пожелаете, и в моем дворце… и за его пределами, — помедлив, ответил Тахмасп.
Последние слова были сказаны нарочно, и Фетхийе почувствовала себя уязвленной. Они оба знали о том, что она не оставит детей и мужа и не уедет отсюда без них. Фетхийе тихо вздохнула. И ради чего она поставила себя в глупое положение?
— Что же касается шехзаде, — продолжил шах, — вы совершенно правы. Они не должны содержаться таким образом и более не будут заперты в покоях.
Фетхийе подняла глаза на Тахмаспа. На краткий миг ее сознание осветила вспышка радости, однако сразу угасла, уступив место смятению. Почему шах так легко согласился выпустить шехзаде? Фетхийе внимательно посмотрела на него.
Тахмасп поставил опустошенный стакан на стол и жестом подозвал к себе слугу, стоявшего у двери. Тот взял со стола поднос с пустыми тарелками и вышел в коридор.
Когда за ним закрылась дверь, Фетхийе встала с атласных подушек и кивнула шаху:
— Полагаю, час уже поздний. Я пойду в свои покои.
— Доброй ночи, — любезно ответил Тахмасп.
Пытаясь привести мысли в порядок перед сном, Фетхийе встала напротив зеркала и, распустив волосы, которые покрывали густым каскадом ее шею и плечи, принялась расчесываться. Она внимательно смотрела в глаза своему отражению, чтобы успокоиться. В зеркале колыхалось пламя свечей, стоявших у двери, а в углу темнела часть кровати, заправленная бархатным покрывалом.
Внезапно взгляд Фетхийе наткнулся на шехзаде Мустафу, стоявшего у входа в покои. Она повернулась к нему.
— Как прошел ужин? Все в порядке? — спросил он, подойдя к невестке.
— И да, и нет, — ответила Фетхийе, положив расческу на выступ зеркала.
— Тахмасп сделал что-то непозволительное?
— Нет, Мустафа. Только… — Фетхийе вздохнула и вкратце рассказала ему об ужине и о разговоре с Баязедом и мальчиками.
Шехзаде внимательно выслушал ее.
— Я не могу понять намерений шаха, — нахмурилась госпожа. — Почему он так запросто согласился выпустить из-под замка Баязеда и остальных шехзаде? Это и радует меня, и бросает в смятение.
— Тахмаспа сложно понять, Фетхийе, — произнес Мустафа. — Если бы нам удалось сделать это хотя бы раз, то Тебриз и Казвин давно были бы османскими владениями. Прошу, будь внимательна и осторожна. Не ссорься с ним, но и не будь чрезмерно покорна.
Фетхийе вздохнула и горько улыбнулась:
— Помню, как в детстве и юности я с разбега взлетала на лошадь или ныряла в холодные бушующие воды моря, а теперь… Меня страшит любая тень, настораживает малейший шорох. Я не знаю, за что взяться, что лучше сказать… И куда исчезло мое бесстрашие?
— Оно не исчезло, Фетхийе, — проговорил шехзаде. — Ты все та же, и твой мятежный дух с тобой. Его не отнять.
Она удивленно взглянула на Мустафу:
— Мятежный?
— Да, — подтвердил шехзаде. — Кто же еще бы осмелился открыто бросить вызов врагам шехзаде и отправиться в военный лагерь? Или, оставив все, уехать в Персию, не зная, что ждет впереди?
Фетхийе опустила голову и слегка улыбнулась:
— Мятежный… Пожалуй, ты прав. Только он с каждым днем оставляет меня. Становится едва ощутимым.
Мустафа подошел ближе и посмотрел в глаза невестке, едва достававшей ему до плеча.
— Не отчаивайся, Фетхийе. Верь в лучшее, — проговорил он.
Фетхийе улыбнулась и тепло посмотрела на шехзаде. В его глазах она прочла уверенность и решимость. Фетхийе продолжала смотреть на него, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает ее. Ничье присутствие не действовало на нее так умиротворяюще.
Постояв еще несколько минут, шехзаде пожелал госпоже доброй ночи и вышел из покоев.