За гранью святого

— Это неправильно. — прошипел Пуччи. Он понимал всю обсурдность сей ситуации, будучи обездвиженным крепкими руками господина. Золотисто-смуглое лицо тронула маска беспокойства, а сознание кричало от отчаяния. — Ох, Энрико. — его голос раздавался, казалось, на глубине затворов сознания, эхом отдавался в ушах. — Мой милый Энрико. Щёки парня вспыхнули румянцем от обращения, что слетело с уст великого и ужасного вампира Дио. Того, кто всегда был для молодого священнослужителя верным напарником, сильным господином, но никак же не любовником. А сегодняшний вечер, казалось бы, начинался вполне обыденно и привычно. Господин полулежал на своём шикарном ложе, устланном алыми покрывалами, держа в крепких руках литературное произведение в толстом переплёте. Пуччи отвлёкся от своего чтива и взглянул на Дио, но оторвать свой взор уже едва мог. От увиденного он задержал дыхание, с восхищением внимая на силуэт друга. Внимательный взгляд жёлтых глаз, каким он часто смотрел на Пуччи, неторопливо скользил по мелким строчкам произведения, впитывая каждую буковку. Энрико всегда невольно ощущал себя нагим под огнём пшеничных глаз, и под этим он подразумевал и вывернутую наизнанку душу. Пуччи тяжело сглотнул от вида длинных трепетных пальцев, что с изредка присущей вампиру нежностью перелистывали шелестящие страницы по мере прочтения.       В такие моменты, когда Дио читал, его взгляд становился чистым, крепкие мышцы рук аккуратно держали книгу, словно она распадётся на тысячи осколков от любого неосторожного движения, губы украшала едва заметная полуулыбка. Дио и сам оголял свою душу, слабость перед молодым другом и не скрывал своей душевной наготы. Он доверял Энрико целиком и полностью, между ними словно уже давно не существовало преграды. Это всегда и удивляло священника. Сильный духом, навевающий ужас господин, глубоко почитаемый парнем, был таким беззащитным и чутким. Кажется, стоит только коснуться его — это разрушит сотканную вокруг него тонкую паутину из умиротворения и трепетной внимательности. И Энрико просто наблюдал и подбирал в своей голове эпитеты и прилагательные, что могли описать эту чуткую картину. Но, внезапно выпутавшись из лап приятной неги, Дио стрельнул в Пуччи заинтересованным, но всё ещё отстранённым взглядом. Читая, он нутром ощутил на себе взоры священника, и потому разрешил себе отвлечься. — У тебя есть ко мне вопрос, на который силён ответить только я, любопытный? — лениво спросил он. Пуччи стушевался от такого поворота событий, опустил взгляд на свой текст, что он с силой сжимал в руках, делая вид, что всё это время преспокойно читал. — Роман, что ты мне дал, весьма занимателен. — заметил он. Дио заинтересованно хмыкнул и быстро перекатился по мягкому матрасу на другой конец кровати, к Пуччи. Его пальцы коснулись подбородка священника, требовательно приподнимая. Сердце священника пропустило удар от пламени, что бушевало в глазах господина. Энрико глядел на Дио из-под полуопущенных ресниц и молчал. Было ощущение, будто язык резко отказался слушаться, став инородным телом во рту. — Так расскажешь ли мне, о чём ты прочёл, мой мальчик? — проговорил негромко Дио, посылая своим хрипловатым низким голосом по спине Пуччи тысячи мурашек. Не дожидаясь ответа, вампир коснулся губами шеи парня, легко оттянул зубами кожу. Но в силу остроты его клыков, на нежной смуглой коже остался алый след крови, тонкая струйка потекла всё ниже. Тяжело втянув носом воздух, Дио жадно провёл влажным языком по шее Энрико, слизывая алую струйку крови, пробуя на вкус.— Ты как? — Удовлетворённо отстранился. В его голосе скользнула обеспокоенность. Вампир довольно облизнул клыки, но не отнимал внимательного взора от серых блестящих глаз священника. Пуччи уловил в этом взгляде все те чувства, что читались на мертвенно бледном лице Дио, когда он сидел за чтением: умиротворение, нежность, кроткость. Он смотрел на смущённый силуэт Энрико как на раскрытое произведение Шекспира, великое искусство. Парень вложил в голос максимальную порцию привычной беззаботности и почтения. — Прости, Дио, кажется, я сегодня сам не свой. Я, наверное, пойду. Спасибо за приятный вечер. Пуччи предпринял попытку приподняться, но властные руки Дио стремительно впечатали его в мягкую поверхность кровати, лицо вампира опасно нависло над его лицом. — Я не пью обычно кровь, но ты на меня действуешь особенно. Твоя кровь вкусна, Энрико. — игнорируя реплику парня, как-бы невзначай протянул блондин. — Я почувствовал невероятный прилив энергии, и… — Вместо слов, он скользнул красноречивым уплотнением в собственных штанах по паху священника. — Твоя кровь творит чудеса. — хохотнул он. — А может, это и только лишь твоя заслуга. Только вот разделяешь ли ты мои желания? Вот священник озвучивает мысль, что сначала кажется ему здравой, краснеет от того, что Дио зазвал его «Мой милый Энрико». Пуччи за мгновение опьянел от близости господина, тёплого дыхания, обжигающего кожу, паха, которым он прижимался к телу парня, ладоней, поглаживающих бугорок в ставших тесными штанах. Но всё же что-то внутри кричало, что так всё не должно быть, это всё до безумия не правильно. Однако губы в итоге произнесли совсем другое. — Я хочу тебя, Господин Дио. — промурчал Пуччи и расплылся в хитрой улыбке. Он отпустил все опасения и здравый смысл, ведь теперь его тело чутко реагировало на каждый вдох Дио, биение его вечного сердца, на движение чутких рук. Так было даже проще. Энрико больше не станет скрывать своих восхищённых взглядов на накачанное тело Дио, одёргивать себя за любую грязную мысль, связанную с вампиром, стесняться своих желаний. — Громче, Энрико Пуччи. — мягкие губы накрыли коралловые губы священника, язык протолкнулся в приоткрытый рот. Энрико лишь замычал, зарываясь ладонями в пшеничную копну волос господина. Он сам уже не смог сказать, сколько мечтал ощутить между пальцев шелковистую шевелюру вампира, огладить бледную кожу, рельефы крепких мышц и торс. Парень властно углубил поцелуй, не получив сопротивления от Дио, любопытно коснулся одного белоснежного клыка вампира языком и почувствовал во рту металлический привкус крови — клыки были очень острыми, что сумели оцарапать его. Не теряя больше времени, Дио стянул брюки Энрико, затем свои, трусы и длинную рубаху ждала схожая судьба — они оказались отброшенными где-то в другом конце плохо освещённой спальни. Одним движением Энрико был повёрнут на живот. Дио капнул немного смазки, что он схватил с тумбочки, на собственный член и вошёл в Пуччи одним толчком, предварительно немного растянув анальное отверстие. Парень вскрикнул от боли, обмяк в руках господина от внезапной дрожи в коленках. Руки вампира сжали ягодицы парня, оставляя на них следы-полумесяцы, погладили живот, пресс. Толчки господина стали всё рванее, быстрее, вместе с тем и глубже, а сдавленные стоны сероглазого любовника громче. Язык тем временем коснулся шеи священника, зализывая недавно оставленный укус, губы поставили яркий засос. Мужские стоны смешались со скрипом изголовья кровати, ударяющегося об стену с каждым движением разгорячённых тел, превратились в какофонию. От болезненного трения, что ощущал внутри себя Энрико, от глубины проникающей плоти Дио, любовник зашипел. Спустя несколько мгновений он вскрикнул от искорок, что заплясали перед глазами, накрывшей волны наслаждения. Дио перевернул парня на спину и сам кончил ему на живот, смешивая семенную жидкость с семенной жидкостью Энрико. — Ты был хорош сегодня, милый. — пробасил Дио, восстанавливая дыхание. — Ты очарователен. — отвесил ему в ответ комплимент Пуччи, растягивая пухлые губки в улыбке. Дио обнял Энрико, закутался с ним под одеялом и так они и лежали, прижавшись друг к другу. Разгорячённые, мокрые, они заснули довольно быстро.