Mann Mot Mann

      Говоря о вкусовых пристрастиях Януве Оттесена, было бы глупо не упомянуть Гейра Заля. Гейр являлся самым желанным лакомством для Шакала, и это трудно было не заметить: стоило только увидеть, как Януве смотрит. Ян часто смотрел на Гейра голодными глазами, хищно облизывался и был похож на настоящего дикого зверя. Гитарист млел от этого взгляда, чувствовал себя уязвимой добычей и не мог ничего с собой поделать. Зажиматься в углах и тёмных подсобках было очень приятно, горячо, интимно, и ещё больше обоих распаляло то, что их могли застукать. Гейр, второй по молчаливости в группе, всегда говоривший меньше всех на интервью, на самом деле любил кричать и стонать, как течная сука. Ян терял голову от этих стонов, но вовремя зажимал рот Гейра рукой, когда в коридорах раздавалось эхо чьих-то шагов.       Януве обожал вкус Гейра. Иногда ему казалось, что он готов съесть гитариста, вот так просто выпить всю его кровь, выжать все соки, искусать всё тело, не оставить на нём ни одного живого места. Гейр иногда побаивался его, но страх внезапно отзывался не холодным трепетом в груди, а жарким импульсом где-то в штанах. И тогда Януве, не задумываясь, прижимал Гейра к первой попавшейся стене, падал перед ним на колени, отработанным движением зубов справлялся с ширинкой, обнажал пульсирующий в предвкушении член — и сосал.       Никто не сосёт так, как делает это Януве. Это почерк, стиль, визитная карточка, узнать которую было дозволено только Гейру, чем он активно пользовался лет эдак с шестнадцати. Только Януве мог совершенно по-блядски посмотреть прямо в глаза снизу вверх и, не разрывая зрительного контакта, сначала шлёпнуть головкой члена о свои губы, а потом с развратными причмокиваниями зацеловать её всю. Пройтись острым языком по кругу, задеть вскользь уретру, чтобы заставить румяного от ушей до кончиков пальцев Гейра сдавленно охнуть, зажмуриться и содрогнуться всем телом. Яну нравился солёный вкус Гейра, нравился его терпкий мужской запах. Нравилось стоять перед ним на коленях.       Его ловкие музыкальные пальцы слишком хорошо смотрятся на Гейровом члене. Он знает темп, который заставит гитариста захлёбываться стонами и в исступлении шептать слова мольбы, знает, как любит Гейр, когда Ян берёт член за щеку. Хеллрайзер любит смотреть, как чувственные порозовевшие губы смыкаются в кольцо вокруг ствола, как скользит вдоль него шустрый горячий язык. Иногда Гейру бывает так хорошо, что он не может держать себя в руках. Он лихорадочно цепляется за волосы Яна и грубо насаживает его глоткой на свой стояк. Оттесен давится, болезненно жмурится, мычит что-то надрывно, на его глазах выступают слёзы, но он не отстраняется, а, напротив, крепче хватается за чужие бёдра. Он чувствует Гейра глубоко, еле контролирует дыхание, а гитарист не убирает ладонь с его затылка и не ослабляет хватку. Он толкается в тесное горячее горло ещё раз и ещё, а Яну мало, он берёт всё, что даёт ему Гейр. Он берёт всего Гейра, высасывает его до талого. Его не останавливает даже то, что он почти не может дышать — это возбуждает его до невозможности.       — Глубже… Глубже бери, сволочь…       Гейр трахает его в рот, как последнюю шлюху, остервенело, грубо, неритмично и непоследовательно. Тугая пружина в его теле закручивается до предела, грозя вот-вот распрямиться со звоном. Он и не замечает, как близок к финалу — жидкий огонь разливается по телу, Гейра ломает, изводит в судорогах, он непроизвольно прогибается в пояснице и никакими остатками воли не может сдержать звонкий предоргазменный вскрик. Ради этого сладкого крика Януве может сосать хоть круглые сутки. Гейр на последнем издыхании толкается по самые яйца ещё два раза и наконец-то со всхлипом кончает, выплёскивает всего себя в дьявольски горячий рот Оттесена. Тот ни разу не упустил ни одной капли — всё ему одному. Обмякнув, Гейр медленно оседает на пол и оказывается на одном уровне с довольным, сыто ухмыляющимся Шакалом. Глядя исподлобья в подёрнутые мучительной истомой синие глаза, Ян демонстративно сглатывает и облизывается. Кадык дёргается вверх и возвращается в прежнее положение. Шум крови в ушах стихает, сердца больше не колотятся, ломая рёбра изнутри. Гейр устало прикрывает глаза, прислоняется отяжелевшей головой к грубой стене; Ян просто обожает видеть его таким. Гейр после секса совсем нежный и очаровательный, без этих своих ужимок и бегающего отстранённого взгляда. Его кудри, мокрые от пота, кажутся чёрными и прилипают ко лбу. Ян не может перестать смотреть на него, любоваться, мысленно очерчивать взглядом черты лица. Заль вопросительно вскидывает бровь.       — Ты вкусный, — отвечает, ухмыляясь, Шакал.