Самый преданный пёс

СяньЛэ восседает на троне, пока демон ползает в его ногах, снимая обувь будто с хрустальной статуи, боясь сделать лишнее движение. Хуа Чэн отставляет сапоги и хочет приняться за носки, но случайно касается открытого участка кожи принца, за что тут же получает стопой по челюсти. — Кто разрешал псу прикасаться своими грязными лапами? — рычит Се Лянь, посылая взгляд, от которого на глазах демона наворачиваются слезы, а всё тело сковывает ненависть. Ненависть к себе. СяньЛэ укутан в традиционные одежды своей страны. В ушах блестят те самые серьги. Царственный образ улыбающегося принца восьмисотлетней давности накладывается на настоящее отвращение. Единственное, что получал Хуа Чэн со времён недавней встречи. Той самой, что ждал все эти годы. «Что я сделал не так?» Вопрос, пустивший корни в голове неуверенного малыша. Отравляющий. Хуа Чэн действительно не смеет касаться своего божества. Готов терпеть всё, пока ему позволяют оставаться рядом. Но несколько раз, когда Се Лянь особо уставал, возвращаясь с вынужденных политических миссий, что не решались битвами, у него не оставалось сил на злость. Хуа Чэн с трепетом хранил в памяти эти дни. СяньЛэ позволял подхватить себя на руки, устало прикрывая глаза и прижимаясь так близко-близко, что демон благодарил судьбу за небьющееся сердце, ведь столь бешенный стук мог побеспокоить его сокровище. Двери в купальни Его Высочества были закрыты для всех. Всегда. С маленьким исключением: Сань Лан. Именно так Се Лянь величал демона в минуты особой слабости. — Помой мне голову, Сань Лан~ Сонный, разморенный жаром воды голос принца тягучей патокой лился из нежных губ, распаляя любовь Хуа Чэна все сильнее. «Он меня не ненавидит» — горело темноте алого омута глаза, где зрачок давно затопил радужку. — Сапоги не забудь снять~ — тянет владыка, ладонями оглаживая собственные колени, скрытые под водой. Прикрытые веки чуть подрагивают, от чего собравшиеся капельки со звоном возвращаются в купальню. Непревзойденный снимает лишь обувь, голыми ногами ступая в ванну. Ванну, где сидит Он. Тот, чьи одежды Хуа Чэн самолично развязывал минутой ранее. Изящные пальцы зарываются в чернильные струящиеся волосы, мягко массируя голову, от чего принц шумно выдыхает, отклоняя голову назад и заставляя руки предательски дрогнуть. — Сань Лан, они такие глупые, ты не представляешь. Развели споры практически на сутки, а в итоге пришли к решению, предложенному первым… Все нервы мне вытрепали. Место. Занятие. Разговоры. Все создавало атмосферу домашнего уюта. Так хотел думать непревзойденный. — Ваше Высочество мог уничтожить неугодных одной мыслью, но предпочел выслушать. Владыка столь благороден~ Спокойный тон подчинённого вводил в дрёму, окутывая теплотой, будто одеялом. «Уютно» — решил для себя Се Лянь. — Сань Лан, — принц прерывает собственное восхваление гораздо более резко, нежели ожидал. — Да, Ваше Высочество? — Страх пробирается в сознание демона. Рука так и замирает с кувшином для споласкивания пены над головой. «Я исправлюсь! Скажите, что не так. хотя нет, не говорите. Я сел слишком близко. Я прикасался слишком много. Я говорил слишком фривольно. Я всё исправлю, отступлю, я могу управлять мыльным корнем с расстояния! Только. только не прогоняйте. не сейчас.позвольте.» — Ты умеешь делать массаж? Владыка склоняет голову в бок, оборачиваясь на загнанного до смерти демона, и смотрит так мягко-мягко, лениво водит ладонью по воде, пуская круги. Хуа Чэн готов провалиться под землю. — Всё, что пожелает Ваше Высочество. — неверяще соглашается он. — Тогда приступай~ Се Лянь проплывает вперёд, опираясь руками о бортик, и раскрывается, потягиваясь словно кошка, прогибая спину. У Хуа Чэна плывет перед глазами. — И говори о чем-нибудь. Я не собираюсь слушать, но голос у тебя приятный. — Как пожелаете, Ваше Высочество. Кто угодно заметил бы в замечании пренебрежение. Однако мысли демона занимала лишь последняя часть. «Ему нравится мой голос» Натруженные ладони невесомо коснулись бледной кожи, стараясь понять границу дозволенного. Ласково, медленно, отслеживая малейшую реакцию. Из уст лились бесконечные речи о великолепии Се Ляня. В них не было не единого лживого слова. Непревзойденному разрешили высказать чувства и он не собирался упускать возможность. Вверх. Вниз. Разходясь на лопатках. Огибая широкие плечи. Нажимая на аккупунктурные точки. СяньЛэ правился под умелыми руками и низким голосом, подумывая участить подобные вечера, но столь же быстро отметая идею. Нельзя баловать пса слишком много. Голова легко опустилась на собственные ладони. Принц не сдерживал тихих стонов удовольствия, вовсе не замечая в момент сбивающегося с мысли Сань Лана. Спустя какое-то время принц беззаботно погрузился в царство Морфея, оставляя думы о спальном месте подданному. Хуа Чэн до утра охранял сон своего сокровища у закрытых дверей комнаты. *** Новый день вернёт всё на места, но… «Сань Лан» сохранит в памяти мельчайшие подробности. «Сань Лан» ещё долго будет ощущать мягкость кожи под ладонями. «Сань Лан» запомнит, чего может добиться в будущем.