Нет пути обратно

Фудзияма-сенсей?" Пышногрудая женщина подняла глаза при упоминании своего имени и обнаружила, что ее коллега теребит подол ее спортивной куртки, выглядя так же неловко, как воспитанница детского сада в свой первый день занятий. "Да, Ямагути-сенсей?" "Могу я поговорить с тобой наедине?" Фудзияма подозрительно приподняла бровь, но отодвинула свой стул от стола и встала. Она повела суетящуюся женщину на крышу, где, как она была уверена, их разговор будет нелегко подслушать. "Итак, - сказал Фудзияма, - выкладывай". Она взглянула на свою коллегу и увидела, что та близка к слезам. Фудзияма, пораженная, обхватила ее руками. "что не так?" Не говоря ни слова, Ямагучи вытащила из кармана крошечный предмет и сунула его Фудзияме. Другая женщина уставилась на две розовые линии, ее глаза расширились от шока, ее пальцы дрожали вокруг теста на беременность от беспокойства за свою подругу. "Фудзияма-сенсей, я думаю, что я беременна".    Сказать, что мальчик, подслушивавший разговор двух женщин, был шокирован, было бы преуменьшением. Это почти комично, то, как глаза Учи вылезали из орбит, а рот был разинут. Одна мысль крутилась у него в голове, пока он мчался вниз по лестнице к классной комнате. Как он скажет Шину? Учи добрался до класса, тяжело дыша. Он обливался потом, пока искал их лидера. Наконец, он заметил его в дальнем углу, смотрящего в окно в глубокой задумчивости. Он подошел к нему, желая, чтобы это был какой-нибудь другой парень, собирающийся проболтаться Шину, а не он сам. Он был напуган реакцией рыжего. Испугался, что он может выместить на нем свой гнев. Должно быть, он уже добрался до столика Шина и стоял там довольно долго, потому что услышал голос, который отвлек его от забот. "Учи?" Шин выжидающе смотрел на него. "О, привет, Шин! Я просто проходил мимо, у нас сегодня прекрасная погода, не так ли?" Он нес чушь, и он это знает. Ну, что он может сказать? Не так-то просто сказать своему другу и руководителю их класса, что любовь всей его жизни была обрюхатлена неизвестно кем. Шин приподнял бровь, глядя на него. "Я не верю, что ты простоял над моим столом по крайней мере десять минут только для того, чтобы обсудить погоду, Учи".  Учи нервно рассмеялся. "Ну, конечно, нет! Нет, нет, конечно, нет." "Ну, тогда в чем дело?" Учи глубоко вздохнул. "Это насчет Янкуми". В это мгновение глаза Шина вспыхнули. "Что насчет нее? Что-то случилось?" "Просто я подслушал ее разговор с Фудзиямой-сенсеем". К этому времени весь класс медленно приближался к ним, желая услышать больше. "Она беременна, Шин". Вздох, который прокатился по классу, был достаточным признаком того, что эта конкретная новость не была воспринята легкомысленно. Шин воспринял новость ничуть не лучше, поскольку уставился на Учи, словно желая, чтобы тот взял свои слова обратно. Желая, чтобы он сказал, что все это была шутка. Но, конечно, Учи не шутил. На несколько мгновений в классе воцарилась мертвая тишина, прежде чем внезапно в комнату ворвался Янкуми, веселый, как всегда, и если бы только Учи не видел этого собственными глазами, он бы не поверил, что та же самая женщина ранее была обеспокоена. "Всем привет!" Сказала Янкуми с улыбкой, когда внезапно заметила, что мальчики уставились на нее, разинув рты. "Что с вами не так, ребята?" Никто не произнес ни слова. Все были не уверены в том, что сказать и как это сказать, но все они знали одну вещь, которую хотели знать. Была ли она действительно беременна?   Кума уже собирался высказать это вслух, когда Шин заговорил своим обычным спокойным голосом. "Ничего. Двигайся дальше с классом, Ямагучи." Он сказал ей, а затем обратился к своим одноклассникам: "Все в порядке, верно?" Этих слов вкупе с выражением глаз Шина, обещавшим раннюю смерть любому, кто не согласится, было достаточно, чтобы заставить их с натянутыми улыбками опуститься на свои стулья. Этого, казалось, было достаточно для Янкуми, которая немедленно продолжила свою лекцию. Впервые за долгое время Шин не пялился на свою учительницу, желая, чтобы она смотрела в ответ. Он тупо уставился в окно, раздумывая, что делать. Та январская ночь, когда он думал, что наконец-то все будет хорошо, только для того, чтобы, образно выражаясь, получить пощечину, нахлынула на него снова. Это было два месяца назад. Сейчас был март, за неделю до их выпускных экзаменов и за две недели до окончания школы. Так много всего могло произойти за два месяца. Что, если ребенок был не его? Шин съежился от этой мысли. Нет. Это должно принадлежать ему, иначе он сошел бы с ума. Ему невыносима мысль о том, что другой мужчина прикасается к Янкуми. Но, если подумать, Янкуми не из тех, с кем можно переспать. Несмотря на это, Шин должен был знать наверняка. Его вывел из задумчивости скрип металлических стульев по полу. Явный признак того, что урок закончился и его одноклассники уже встали. Янкуми уже вышел из комнаты, и мальчики уже собрались вокруг него. Он просто уставился на них в ответ. "Шин?" Сказал Кума после долгого молчания. "Ты в порядке?" Шин странно посмотрел на него. "конечно. Почему ты спрашиваешь?" Все выглядели довольно успокоенными, но некоторые смотрели на него настороженно, как будто думали, что он лжет. "Мы беспокоились о том, как вы восприняли новость о Янкуми". Кума ответила с усмешкой. Он был одним из тех, кто почувствовал облегчение, услышав реакцию Шина на разгром. "Меня это не беспокоит. Ребенок мой." Вы могли бы услышать, как после этих слов упала булавка. Шин не знал, что заставило его произнести эти слова, но он чувствовал, что должен был сделать какое-то заявление с самого начала. Он не был уверен, что это его, но в любом случае шансы в значительной степени в его пользу. Не то чтобы он планировал завести ребенка так рано, но это была постоянная связь с Янкуми, и уже одно это заставляло его смотреть на отцовство в хорошем свете. Его одноклассники не знали, что сказать или подумать. Подтекст слов Шина навис над ними, как тяжелые грозовые тучи. То, что Шин занимался сексом с их классным руководителем, было одной из причин, заставивших их ошеломленно замолчать. То, что один из них теперь отец, - это другое. Шин посмотрел на то, как на него уставились его одноклассники, и нарушил тишину вздохом. "Я еще не уверен в этом. Ты же не думаешь, что она спала с каким-нибудь другим парнем за последние два месяца, не так ли?" Спросил он, стараясь скрыть беспокойство в своем голосе. Эта мысль бесконечно беспокоила его. Первым пришел в себя Нода. "Честно говоря, Шин, до сегодняшнего дня мы даже не знали, что Янкуми вообще с кем-то спал". Казалось, это были правильные слова, поскольку настроение Шина заметно улучшилось. Затем внезапно он встал, как будто вспомнив что-то важное, и, добродушно похлопав Ноду по спине, выбежал из комнаты. Кумико приехала домой усталая и измученная размышлениями о том, что делать дальше. Неоднократно она упрекала себя за свою ошибку, но не может заставить себя полностью пожалеть об этом. Ночь с Шином, несмотря на то, что подсказывает ей разум, была тем, чем она будет дорожить вечно. Она задавалась вопросом, должна ли она сказать ему. В конце концов, ребенок его, но ей невыносима мысль о том, чтобы и дальше втягивать его в свой мир. Она была так поглощена своими мыслями, что не заметила, в каком беспорядке находился ее дом. Разбитые вазы и осколки дверного косяка валялись повсюду. Паника охватила ее. "Тетсу! Минору!" Она отчаянно звала. "Сюда, Кумико". Из одной из комнат донесся голос ее дедушки. Вздохнув с облегчением, что с ним не случилось ничего плохого, она пошла в комнату. Только для того, чтобы обнаружить Саваду Шин, сидящую перед своим дедушкой и пьющую чай. "Савада?" Она ахнула. "Кумико". Шин кивнул в знак приветствия. Янкуми нахмурилась. "Почему ты здесь?" "Сейчас, сейчас, Кумико". Вмешался Курода Рюичиро, его голос был приятным, но со стальным оттенком, как будто он выражал разочарование своей внучке. "Так не разговаривают со своим женихом". П-жених?" Она непривлекательно брызгала слюной. Ее дедушка неодобрительно посмотрел на нее. "Вы намекаете на то, что не хотите выходить замуж за отца моего правнука?" Янкуми глубоко вздохнул от шока. "Я серьезно разочарован тем, что ты не сказала мне сразу, Кумико, и должен был выяснить это у самого этого молодого человека. Хотя, я думаю, ты мог бы выбрать и похуже. Не все отважились бы встретиться со мной лицом к лицу, оплакивая утраченную невинность моей внучки". Он указал на свою катану, стоящую у ободранного дверного косяка, и скорчил гримасу, как будто думал обо всех неподходящих мужчинах для своей внучки. Слова покинули Янкуми именно в этот момент, и она едва услышала, как Шин извинился перед Рюичиро, за чем последовал понимающий кивок старика, когда младший мальчик потащил ее за руку в сад. "Как ты узнал?" Это было первое, что сказала ему Янкуми, как только они остановились. "Я действительно не знал наверняка, пока ты не сказал это". Шин ответил с некоторым облегчением в голосе. "Но у меня был довольно хороший шанс. Учи слышал, как ты разговаривал с Фудзиямой ". "О". - был единственный ответ Янкуми. "Ты злишься на меня?" Он спросил. Я думаю, что нет. В конце концов, ребенок - это твое право. Впрочем, тебе не обязательно было самому говорить моему дедушке. Он не заставил бы тебя согласиться выйти за меня замуж, если бы я сначала поговорила с ним." "Что заставляет тебя думать, что брак был его идеей?" Шин ответил с ухмылкой. Он приблизился к Янкуми с хищной ухмылкой. "Через две недели, Кумико, ты больше не сможешь нести эту чушь о взаимоотношениях учителя и ученицы в качестве предлога, чтобы прогнать меня. Тогда ты будешь полностью и бесповоротно моей." Он схватил ее за руку и притянул ближе. "Если я расскажу твоему дедушке сам, у тебя не останется возможности сбежать". Сердце Янкуми забилось быстрее, когда он обнял ее, притягивая их тела ближе, точно так же, как он делал много месяцев назад. И когда его губы прильнули к ее губам под серебристой мартовской луной, она обнаружила, что больше не хочет уходить.